Константин Елисеев: Украина достигла прогресса по всем критериям

Список индикаторов готовности Украины к подписанию соглашения об ассоциации (СА) позволяет Киеву говорить о достаточном прогрессе во всех сферах, в том числе в борьбе с выборочным правосудием, уверен представитель Украины при ЕС Константин Елисеев. В интервью специальному корреспонденту «Ъ» Сергею Сидоренко господин Елисеев рассказал о процедуре временного применения СА, а также сообщил, что после подписания соглашения он переедет из Брюсселя в Киев, чтобы уделять больше внимания работе в новой должности уполномоченного по вопросам внешнеполитических и интеграционных процессов.

— До вильнюсского саммита осталось два месяца. Каковы ваши ожидания, изменились ли они за последние месяцы?

— Я был, есть и буду оптимистом. Даже в самые тяжелые — в контексте перспективы подписания — дни миссия Украины при ЕС и я лично работали над тем, чтобы соглашение об ассоциации было подписано. Но, конечно, если сравнить сегодняшнюю ситуацию с той, что была пару месяцев назад, а тем более с декабрем прошлого года, то разница очень большая. Есть положительные тенденции, мы достигаем прогресса по критериям, определенным в выводах Совета ЕС от 10 декабря 2012 года.

— С вами не согласятся украинские эксперты, которые констатируют низкий уровень выполнения критериев ЕС.

— Я хочу встретиться и подискутировать с этими экспертами, оперируя фактами и документами. Возможно, у нас различается методология. Обратите внимание: ЕС говорит, что мы должны достичь существенного прогресса, но не требует от нас стопроцентного выполнения критериев. В Европе все понимают, что фундаментальные реформы, упомянутые в декабрьских выводах Совета ЕС, невозможно воплотить за столь короткий период. Я могу ответственно заявить, что украинская сторона достигла прогресса по всем 11 критериям так называемого списка Фюле, и по состоянию на сегодня у нас очень хорошие шансы для подписания соглашения. Дополнительным основанием для оптимизма стал тот евроинтеграционный драйв, который появился недавно и в обществе, и в Верховной раде, где консолидируются все усилия в поддержку СА.

— Вы считаете, что подписание СА уже гарантировано?

— Гарантия подписания будет только тогда, когда стороны сядут за стол и возьмут ручки. Вот тогда я признаю, что уверенность — стопроцентная. Это понимают и в Киеве. Я считаю, сейчас было бы безответственно говорить, что у нас уже есть гарантия подписания СА на вильнюсском саммите.

— Давайте пройдемся по блокам требований ЕС — что уже сделано, где достигнут наибольший прогресс, где нужны дополнительные усилия.

— Требования ЕС разделены на три блока. Первый — вопросы связанные с выборами, второй — реформирование правосудия и третий — имплементация повестки дня ассоциации. Чтобы детально рассказать о выполненных задачах, мне нужно будет часа два-три, поэтому предлагаю коротко остановиться на самом чувствительном — втором — блоке. В «матрице Фюле» к этому блоку относятся несколько десятков индикаторов, по которым оценивается наш прогресс. Назову самые важные из них. Это реформа прокуратуры, Уголовного кодекса, Высшего совета юстиции, имплементация Уголовного процессуального кодекса (УПК.—»Ъ»), закона об адвокатуре, создание и имплементация Национального превентивного механизма (предотвращение пыток.—»Ъ»), конституционные изменения для усиления независимости судей, обеспечение выполнения решений Европейского суда по правам человека, улучшение условий содержания заключенных и вопросы, связанные с уголовным преследованием отдельных лиц. Просмотрите список, и вы согласитесь, что ощутимый прогресс достигнут по каждому из них. Можно разве что выделить закон о прокуратуре (проект проходит экспертизу Венецианской комиссии и пока не зарегистрирован Верховной радой.—»Ъ»), но я надеюсь, что до саммита Рада примет его хотя бы в первом чтении. Из других успешно выполненных критериев отмечу расширение полномочий Счетной палаты, принятие ряда антикоррупционных законов, стратегии реформирования системы управления государственными финансами. Заметьте, эти шаги не касаются каких-то точечных проблем, они меняют основы тех или иных процессов в государстве.

— А как обстоят дела с ликвидацией последствий выборочного правосудия?

— Среди условных индикаторов, которые ЕС выделяет по данному пункту,— четыре персоны. Это Григорий Филипчук, Валерий Иващенко, Юрий Луценко и Юлия Тимошенко. Филипчук, Иващенко и Луценко уже освобождены. Скажите, выполнение трех индикаторов из четырех — это прогресс или нет? Еще один момент: в ЕС считают, что избирательное правосудие — это комплексная проблема, это проблема механизма, а не одной персоны. На решение этой проблемы направлены и реформа прокуратуры, и УПК, и другие законы. Посмотрите, как много мы сделали в этой сфере в течение последних 4-5 месяцев. И если вы мне скажете, что и здесь отсутствует прогресс, то я уж и не знаю...

— Но остается проблема Юлии Тимошенко! Представители стран—членов ЕС акцентируют, что решение ситуации с экс-премьером остается отдельным и ключевым условием подписания СА.

— Я не хочу переходить к дискуссии о той или иной личности. Я основываюсь на выводах Совета ЕС, где говорится, что мы должны достигнуть ощутимого прогресса. Я считаю, мы его достигли. Есть отдельные страны, для которых это дело стало политическим символом, они пытаются персонифицировать данную проблему. Конечно, мы продолжаем напряженно работать над ее решением, ярким примером этой работы является миссия Александра Квасьневского и Пэта Кокса. Надеюсь, она будет успешной.

— Решение о подписании СА принимается консенсусом, так что позиции нескольких стран—членов ЕС достаточно, чтобы заблокировать его. Осознаете ли вы, что есть огромный шанс срыва подписания, если проблема Юлии Тимошенко не будет решена?

— Я согласен, что оценку прогресса должен сделать Совет ЕС, а это 28 стран-членов. Тем не менее я считаю некорректным ставить знак равенства между ситуацией вокруг одного лица, кем бы оно ни было, и судьбой исторически важного для украинского народа соглашения об ассоциации. Эта оценка должна касаться реформ, которые, кстати, нужны не Брюсселю, а нашим гражданам. Мы за короткий срок провели революционные изменения системы правосудия, которые должны были состояться еще лет 15 назад, когда Украина стала членом Совета Европы. Мы сделали то, чего от нас ожидали долгие годы. Это дает мне право с оптимизмом смотреть на перспективы подписания СА. А выбирать какой-то один вопрос и на основании того, что он не решен, говорить, что мы не должны подписывать СА — это не совсем корректно, несправедливо и даже недальновидно. Искренне надеюсь на конструктивный компромисс.

— Что еще должна сделать Украина до саммита, чтобы достичь нужного уровня выполнения требований ЕС?

— У руководства Верховной рады есть четкий список законопроектов, которые очень желательно было бы рассмотреть и по возможности принять, и даже не до саммита, а до середины октября, потому что уже 21 октября Совет ЕС будет рассматривать вопрос о мандате на подписание СА. Из этого списка я выделю несколько важнейших индикаторов, которые будут свидетельствовать, что у руководства страны есть политическая воля для проведения изменений. Первое — закон о прокуратуре. Я надеюсь, он будет принят в первом чтении до середины октября. Второе — мы должны зарегистрировать в Верховной раде законопроекты о реформировании милиции и о создании Национального бюро расследований (НБР.—»Ъ»). Нам также нужно принять в целом законы об общественном телевидении и о внесении изменений в закон о выборах народных депутатов Украины. Это приоритеты в европейской повестке Рады. Сложнее всего с законами о милиции и о НБР, потому что они привязаны к реформе прокуратуры — до ее проведения эти документы нет смысла рассматривать.

— Похоже, у нас есть шанс не успеть с законом о прокуратуре. Решение Венецианской комиссии (ВК) будет утверждено лишь 13 октября, затем в Раде — непленарная неделя. Как принять его до 21 октября?

— Я понимаю, что время поджимает. Экстраординарная ситуация требует экстраординарных действий, поэтому, как вариант, рассматривается возможность внесения в парламент проекта закона о прокуратуре и принятия его в первом чтении, не дожидаясь официальных выводов ВК, на базе неофициальных рекомендаций комиссии. А уже затем на основании итогового решения ВК его можно доработать ко второму чтению.

— Если 21 октября в совете не будет консенсуса, когда вопрос может быть рассмотрен вновь?

— Я не хотел бы, чтобы мы привязывались к определенной дате. Технически ЕС может принять решение о подписании СА и его временном применении на любом заседании совета, не обязательно по вопросам внешней политики, а их до Вильнюса будет немало. Но мы работаем исходя из того, что наше домашнее задание должно быть выполнено как можно скорее, желательно к концу октября. Нам нужен запас времени до саммита, чтобы снять напряженность и в Украине, и вокруг нее. И я хочу отметить, что для нас важно не столько подписание соглашения, сколько его временное применение.

При этом я считаю совершенно некорректными предположения о том, что в случае неподписания СА Украина войдет в российскую орбиту. Абсолютно нет! Мы — суверенное, независимое государство, твердо следующее избранным внешнеполитическим курсом. В то же время, согласен, что отказ от подписания очень негативно повлияет на темпы и качество проведения демократических реформ, и не только в Украине, но и в соседних странах. Подписание и имплементация СА будут иметь очень положительное влияние и на ЕС, и на Украину, и на Российскую Федерацию.

— Какова процедура запуска временного применения?

— Для этого нужно выполнить внутренние процедуры. В Украине это ратификация в Раде, в Евросоюзе — получение согласия Европарламента (ЕП.—»Ъ») с голосованием в пленарном зале ЕП. Тут нет ничего нового, такие процедуры предполагались еще на этапе переговоров по СА, ведь они регламентированы Лиссабонским договором ЕС. Сегодня в Евросоюзе еще идет дискуссия об объемах временного применения. Это — внутреннее дело ЕС, связанное с нелегкими дебатами о разделении компетенций. Украина заинтересована в том, чтобы большинство положений СА начали действовать, не дожидаясь окончательного вступления в силу соглашения. При этом на этапе временного применения будут созданы новые двусторонние органы: совет ассоциации, комитет ассоциации, комитет по торговле и ряд подкомитетов.

— Комиссар Штефан Фюле в недавнем интервью «Ъ» (см. номер от 19 сентября) заявил, что ожидает от Украины появления новой структуры для координации взаимодействия с ЕС. Планируете ли вы ее создание?

— Главным органом, который будет координировать работу, станет совет ассоциации. Но будет создан и национальный механизм, обеспечивающий имплементацию СА и координацию действий всех министерств и ведомств. Пока преждевременно говорить, в каком виде он будет создан, появится ли отдельный центральный орган исполнительной власти. Нам также нужно будет сформировать отдельный орган, который обеспечивал бы адаптацию нашего законодательства к нормам и стандартам ЕС. Кроме того, как вы знаете, я назначен уполномоченным по вопросам внешнеполитических и интеграционных процессов. Одна из моих задач в этом статусе — обеспечить надлежащее выполнение СА, в том числе горизонтальную координацию работы органов исполнительной власти.

— Сфера вашей ответственности на этом посту будет ограничиваться европейским направлением, или речь идет и о других интеграционных объединениях?

— Я вижу три ключевые задачи в новой должности. Первое — обеспечить активную внешнеполитическую позицию Украины в сотрудничестве с ключевыми партнерами. Второе — обеспечить эффективную имплементацию СА с ЕС и при этом сбалансировать, гармонизировать нашу европейскую интеграцию и взаимоотношения Украины с другими интеграционными объединениями, в том числе с Таможенным союзом и будущим Евразийским союзом. И третье — расширить возможности для защиты и продвижения наших политико-экономических интересов в рамках международных интеграционных процессов — это касается и Азиатско-Тихоокеанского региона, и Латинской Америки, и других.

— Правильно ли я понимаю, что активную деятельность в новом статусе вы начнете уже после подписания СА?

— Сейчас идет переходный период. Мы создаем новое главное управление в составе администрации президента, формируем команду единомышленников. В принципе работа уже началась, но сегодня, конечно, для нас приоритет номер один — обеспечить подписание СА и его временное применение. Поэтому все кадровые ресурсы, весь интеллектуальный потенциал сосредоточены именно на этом направлении. Как только это будет сделано, будем переходить к другим задачам. И когда эта работа начнется в полную силу, основным местом пребывания уполномоченного будет не Брюссель, а Киев.

— Насколько изменилось отношение ЕС и стран-членов к необходимости подписания СА после украинско-российской торговой войны?

— Прежде всего я не хотел бы переходить на эмоции и называть события августа торговой войной. Мы ожидали того, что произошло. Украина моделировала такой сценарий развития событий, мы были к этому готовы. То, что происходило в августе и происходит сейчас, я называю периодом адаптации наших отношений с Российской Федерацией к новым поствильнюсским реалиям. Насколько болезненным будет этот процесс, как долго он продлится, это другой вопрос. И одна из моих задач в новой должности — содействовать тому, чтобы этот период завершился как можно быстрее. Отдельно подчеркну, что мы ни в коей мере не используем ситуацию с Россией как предлог для того, чтобы не выполнять критерии подписания СА.

— Европейские политики не раз заявляли, что ЕС должен помочь странам Восточного партнерства в связи с давлением России на них. Какой помощи вы ожидаете?

— Помощь нам действительно нужна, и эта необходимость становится все острее, но я не хочу увязывать ее с российским фактором. Нам нужно вернуться к теме формирования так называемого трансформационного пакета, который помог бы минимизировать последствия первых лет имплементации СА, в особенности в части создания зоны свободной торговли. Тем не менее мы приветствуем готовность ЕС предоставить поддержку в связи с внешним фактором. Это, кстати, один из главных выводов из недавних дебатов в ЕП (см. «Ъ» от 12 сентября) — впервые ЕС заявил о готовности распространить свой внутренний принцип солидарности на третьи страны, заявив о готовности компенсировать потери стран—участниц Восточного партнерства в случае внешнего давления. Я считаю, что российский фактор консолидировал страны Евросоюза вокруг восточной политики ЕС. Если до этого были внутренние дискуссии о том, какое направление считать приоритетным — восточное или южное, то теперь есть консенсус относительно важности Восточного партнерства.

— Что входит в трансформационный пакет?

— Мы тут не являемся первопроходцами. Аналогичный пакет предоставлялся балканским странам после того, как они подписали с ЕС соглашения об ассоциации и стабилизации. Мы говорим о комплексе мер финансовой, экономической, бюджетной поддержки Украины на цели имплементации СА. Он должен включать как кредиты Европейского инвестиционного банка, так и увеличение бюджетной помощи, инвестиционных пакетов.

Кроме того, вне рамок этого пакета мы буквально на днях передали европейской стороне ряд конкретных предложений относительно помощи и содействия Украине в подготовке СА и проведении необходимых реформ. Среди них — предложение разморозить отдельные программы секторальной и бюджетной поддержки, в том числе касающиеся трансграничного, регионального сотрудничества, энергетики. Там есть предложения о предоставлении Украине макрофинансовой помощи, об энергетическом сотрудничестве, о модернизации газотранспортной системы. И, конечно, о предоставлении адресной целевой помощи отдельным украинским производителям, в частности виноделам. Надеемся, что наши предложения будут рассмотрены в короткие сроки.

— Каков прогресс в выполнении плана действий визовой либерализации (ПДВЛ)?

— С сожалением вынужден признать, что мы пока не выполнили ключевое условие завершения первой фазы — принятие антидискриминационного законодательства. Хочу подчеркнуть, здесь не идет речь ни о легализации однополых браков, ни об усыновлении детей однополыми парами, ни о чем-то подобном. Суть закона только в обеспечении равного доступа к рынку труда. Это, кстати, конституционная норма. Сейчас мы работаем над вариантами решения проблемы, чтобы 46 млн украинцев, которые ожидают введения безвизового режима, не были заложниками политических инсинуаций. Конечно, в Вильнюсе мы уже не успеем официально перейти ко второй фазе ПДВЛ, поскольку процедура требует времени. Но, поскольку я оптимист, я надеюсь, что на саммите будет принято и объявлено политическое решение о том, что Украина завершила выполнение первой фазы.

— Это не единственное препятствие прогрессу в сфере ПДВЛ. Брюссель считает невыполненными требования плана по противодействию коррупции.

— Верно, в этой сфере нам нужно продолжить модернизацию законодательства. 11 сентября Кабинет министров одобрил законопроект об усовершенствовании государственной антикоррупционной политики, который учитывает большинство рекомендаций европейских экспертов. Орган по противодействию коррупции в Украине уже существует — это Национальный антикоррупционный комитет (НАК.— «Ъ»). Но он вызывает определенные оговорки наших европейских партнеров. Мы сейчас работаем с ними над поиском компромисса. Что будет сделано, пока рано говорить — возможно, будет решено создать абсолютно новый орган, возможно, нам удастся переформатировать НАК таким образом, чтобы доказать Евросоюзу его независимость и дееспособность. Еще недавно были и другие вопросы по ПДВЛ, но за последние две недели мы устранили многие шероховатости. Мы приняли план действий относительно интеграции ромов в украинское общество, а также план действий по внедрению биометрических документов, и уже в ближайшие несколько месяцев полиграфкомбинат «Украина» готов начать пилотную печать биометрических паспортов.