Осторожный оптимизм: политологи подвели итоги 2014-го года и дали прогнозы на 2015-й
Лишение мандатов народных депутатов через суд, неудачный диалог Украины с МВФ, Вильнюсский саммит и последовавший за ним Майдан, ночное избиение студентов, договоренности Путина с Януковичем о снижении цены на газ и кредитной линии… Эти темы были ключевыми в подведении итогов 2013-го года. Кто мог подумать, что маховик эскалации ситуации раскрутится настолько, что наступление 2015-го года мы будем встречать без Януковича, без Крыма, с многотысячными жертвами исскуственно спровоцированной «дружественной» страной войны и разгромленной экономикой с перспективами социальных бунтов.
Политологи Андрей Золотарев и Владимир Фесенко в пресс-центре «Главкома» подвели итоги уходящего года и дали прогнозы на наступающий. Хватает в них как вполне ожидаемого пессимизма, так и осторожного оптимизма.
-- Конфликт «верхов» и «низов» не исчез
Андрей Золотарев:
Никуда не исчез вертикальный конфликт, который вывел людей на Майдан – конфликт между верхами и низами украинского общества. В 2015-м году наиболее острой проблемой будет риск силового завершения этого вертикального конфликта. Революционная смена власти стала возможной, потому что количество граждан превысило процент инертной публики. Но революция не завершена, так как общество не смогло выдвинуть достаточно внятной программы действий для украинской политической элиты. Тем не менее, требования низов к элитам просматриваются достаточно четко – не воровать, меньше врать, уважать гражданина. В историческом плане отыграть ситуацию назад уже не получится – успех реакции будет кратковременным и обернется еще большими проблемами, чем наблюдаются сейчас. Поэтому в стратегическом плане в выигрыше останутся те политические силы, которые подстроятся под повестку дня, генерируемую обществом. Тот кто сегодня возглавит общественные силы, и станет властью в Украине завтра.
Политический класс децентрализован – политиков перестали бояться, их с удовольствием колотят, портят их ценное имущество, линчуют методом погружения в мусорные баки. И видны определенные моменты снижения престижности депутатской профессии. Вместе с тем увеличилось количество дорожек, которые ведут во власть – не только законодательную, но и исполнительную. Расширился инструментарий влияния общества на политику – по многим направлениям общественники замещают государственные институты. Состоялась и информационная революция – если «шустеризация» сделала политику развлечением, а граждан зрителями цирка, то рост количества каналов визуальной подачи политического контента делает людей участниками политического процесса. Интернет-каналы и социальные сети дали возможность любому желающему транслировать свое политическое кредо, в том числе, и многим нынешним депутатам. Основной итог 2014-го года – то, что в обществе процессы происходят гораздо быстрей, чем в политикуме. И нынешнему политическому классу, чтобы не оказаться в мусорном баке, стоит ускориться.
Владимир Фесенко:
Не ожидаю конфликта между верхами и низами, потому что и верхи, и низы у нас очень разные. На востоке и на западе они отличаются. Если же начнется конфликт снизу и будет он, не дай Бог, в революционной форме, это закончится прекращением существования нашей страны в нынешней форме. Но это не апокалиптический прогноз и я бы не сказал, что это наиболее вероятный вариант.
-- Новый парламент. Бандеровцы переплыли Днепр
Золотарев: Серьезно трансформировались политические ниши. Резко сократилась консервативная пророссийская ниша и увеличилась патриотическая проукраинская – «бандеровцы переплыли Днепр». Политическая Украина серьезно сместилась на восток и юг. Кроме того, с аннексией Крыма и войной на Донбассе потеряна значительная часть пророссийского электората. И на какой-то период, возможно, несколько лет, этот статус-кво зафиксируется.
Можно констатировать, что старые партии рухнули, а новые не появились. В прошлом парламенте существовало пять реальных политических партий (со скидкой на лидерский фактор в «Ударе», «Батькивщине»). В нынешней Верховной Раде все политические силы являются чем угодно, только не партиями. «Народный фронт» – временный клуб по интересам, объединенный не столько вокруг личности премьера, сколько вокруг кресла Арсения Петровича. А Блок Порошенко – это клуб по интересам, объединенный не столько вокруг личности Президента, сколько вокруг его кресла. «Самопомич» – политический проект, объединенный вокруг мифа о прогрессивном мэре Садовом. «Оппоблок» – оппозиция обиженных олигархов. Партия Ляшко – классический пример искусственного проекта под лидера, который распадется, как только Коломойский добьет остатки рейтинга Ляшко. У «Батькивщины» вернулась Юля – исчезла партия. Партийно-политическая система, по сути, формируется заново и нынешние партийные проекты являются временными. Несмотря на то, что Верховная Рада обновилась на 56%, приходится констатировать, что все дорожки в Раду проходят через кабинеты олигархов. Мы видели, как проходила коалициада – по-прежнему делят не политическую ответственность, а портфели и полномочия. Весьма проблематично, что эта Верховная Рада осуществит те экономические социальные реформы, на которые рассчитывают массы.
Фесенко: Пусть дорожки лидеров партий идут через кабинеты олигархов, но те, кого они привели в парламент, точно будут воевать с олигархами. И значительная часть тех политических сил, которые спонсируются олигархами, будет им неподконтрольна.
Конфликты, кстати, могут быть не только внутри правительства и коалиции, но и внутри больших политических сил. Велика вероятность создания новой политической силы из молодых активистов гражданского общества, которые сейчас находятся в разных силах.
-- Социально-экономический кризис. Частично внешнее управление
Фесенко: Я далеко не оптимист по поводу будущего года, но и не большой пессимист. Баланс прошедшего года очень неоднозначный, но, как ни странно, плюсов больше, чем минусов. Огромный минус – потеря Крыма и части Донбасса и безусловно кризисная экономическая ситуация. Но это не первый и не последний экономический кризис, который мы переживали. Напомню, что в 2009 году спад ВВП был 15%, в нынешнем – 7–8 % и даже пессимисты говорят о 10 %. Скажу больше – почти весь спад экономики связан с потерей Крыма и войной на Донбассе. На других территориях такого спада нет.
Экономические вызовы очень серьезные, но нравится нам это или нет, мы очутились в частично внешнем управлении. И как бы не разочаровывались в Украине Евросоюз и США, они просто не смогут нас бросить. Им просто невыгоден дефолт Украины, точно так же они не пойдут на новые санкции против России, если не будет новой агрессии против Украины. Потому что большой кризис в российской экономике создаст проблемы для ЕС. Другое дело, что выбирать будут между новыми кредитами Украине или реструктуризацией старых долгов.
Есть риск социальных взрывов, но это уже вопрос эффективной деятельности правительства. А Арсению Петровичу я бы посоветовал выучить опыт Юлии Владимировны образца 2009-го года. Тогда ей удалось удержать относительную стабильность – и за счет договоренностей с олигархами, лобби разных отраслей. Удалось за счет гибкой финансовой политики снять социальное напряжение. И никакой прогнозируемой коллегами социальной революции тогда не было. В этот раз будет хуже и сложнее, потому что при Тимошенко не было жестких либеральных реформ. Локальные социальные взрывы будут, главное, чтобы они не привели к цепной реакции.
-- Война на Востоке. Компромисс крайне хрупок
Золотарев: Украина является полем боя, более масштабного, чем наш внутренний кризис. События последнего года поставили под сомнения всю систему международной безопасности, а Украина стала местом геополитического столкновения. По большому счету, стороны противостояния достигли одного компромисса – горячая фаза локализована на Донбассе. Этот компромисс крайне хрупок – если неформальные договоренности будут денонсированы, риск полномасштабной украино-российской войны уже весной возрастает. По большому счету, это будет означать начало Третьей мировой войны с последующим установлением нового биполярного американо-китайского порядка.
Фесенко: Безусловно, главный вызов на следующий год – это война. Но очевидно, что от продолжения войны, не говоря уже об эскалации конфликта, проиграют все, кто втянут в этот конфликт. И в отличие от ситуации весной и летом, все стороны конфликта, включая посредников, выступают за его прекращение. Другое дело, что даже теоретически не существует в природе никакой формулы мира на Донбассе. И никакого мирного урегулирования на Донбассе в следующем году не будет, но конфликт будет заморожен. Говорят, что это плохо и это второе Приднестровье, но война – еще хуже. В Приднестровье не стреляют, там мир. А большая часть ВВП Приднестровья зарабатывается за счет торговли через Молдову с ЕС. При этом большая часть жителей Приднестровья имеют паспорта Молдовы, с которыми ездят в Европу. Конечно, вариант замораживания конфликта – не оптимальный выход из кризиса, но это «меньшее зло», которое устраивает и Путина, и Порошенко, и Запад.
Возможна ли широкомасштабная война в следующем году? Не исключаю временной локальной эскалации конфликта, потому что с обеих сторон может быть соблазн через расширение сферы контроля над территорией отвлечь таким образом от социально-экономических проблем и у нас, и в России, я уж не говорю про Донбасс. Но вероятность масштабной войны минимальна, потому что для этого нужно быть клиническим идиотом в условиях, когда Россия стоит на пороге очень тяжелого экономического кризиса. А как бы мы ни относились к Путину, я не считаю его клиническим идиотом, который хочет Третьей мировой войны. Наоборот, его тональность и политика последних месяцев свидетельствует, что он будет проводить двойную политику: с одной стороны жесткая риторика и угрозы, с другой – поиск компромиссов. Любая эскалация конфликта против Украины будет означать для России новую волну санкций, вплоть до отключения системы SWIFT, что будет означать полный крах российской экономики. И даже если Россия оккупирует половину Украины, это не будет ее победой, а станет вторым Афганистаном. Выиграть эту войну Россия не сможет, а вот постепенно проиграть вполне. Поражение в этой войне плюс экономический кризис и как следствие – кризис в верхах станут катастрофой для российской государственности. Так что вероятность войны – 1–2%, а временного локального конфликта – 20–25 %.
-- Крушение малайзийского «Боинга». Недооценка
Золотарев: Эту катастрофу многие недооценивают по своим последствиям. По сути, она стала точкой, которая обрушила всю геополитическую стратегию РФ. Путину надо отдать должное – он прекрасно владеет собой, тем не менее, было видно, что он напряжен, нервничает и чувствует себя крайне неуютно.
-- Реформы. Шок без терапии
Золотарев: Экономическое банкротство постсоветской Украины запущено и продолжается. И кризис этой модели во многом предопределит 2015-й год и риски, которые ожидают Украину. Никогда за почти целую постсоветскую четверть века в одном пакете не принимались меры, которые можно назвать «шоком без терапии». Посмотрим, насколько в 2015-м году будет терпелив украинский народ и хватит ли у власти мудрости не подбрасывать дровишки под котел социального недовольства.
Фесенко: Если сейчас отношение к реформам у нас абстрактно-позитивное, в следующем году мы почувствуем, что не все реформы, извините, хорошо пахнут. Это как в семье – папа и мама могут делать подарки, а могут и ремня всыпать или поставить в режим экономии всю семью. И часть общества после следующего года будут бояться реформ и кардинальных изменений. Прогнозирую конфликт в верхах вокруг проведения реформ – будут идеологические разногласия между либеральными реформаторами, предлагающими жесткие рецепты, и условными социал-популистами, которые будут настаивать на сохранении социальных гарантий. Правительство будет вынуждено начать волну либеральных реформ, после которой будет волна социальной минимализации негативных последствий этих реформ. Если этот баланс найти не удастся, это закончится отставкой или увольнением отдельных министров и переформатированием парламентской коалиции.
Думаю, мы будем двигаться вперед, но зигзагами – с частичными локальными результатами. И продвинемся немного дальше, чем в 2005-м году, но риски политической анархии и нестабильности будут оставаться. Их можно будет компенсировать через местные выборы и смену власти. Следующий год может стать в худшем варианте годом стагнации и неудачных реформ, а может стать годом поступательного выхода из социально-экономического кризиса, войны на востоке и, возможно, стать началом политической стабилизации.
-- Сколько продержится Яценюк?
Золотарев: Арсений Петрович мне все больше напоминает Азарова – не только склонностью к капусте, но и по целому ряду программных установок. Системной ошибкой Азарова, на которую ему многие указывали, было желание лезть людям в карман и сокращать социальные обязательства государства. Если уж ты демонтируешь социальное государство, то сделай налоги такими, чтобы не платить их было стыдно. Вместо этого Яценюк вводит налог с первого квадратного метра, конфискационный 30 %-ный налог – это безумие или сознательный расчет человека, которому уже куплен билет в один конец? Такими действиями власть резко усиливает риск вертикального конфликта, а для Украины чрезвычайно опасен риск силового завершения вертикального конфликта, который был начат на Майдане, но так и не был завершен.
Фесенко: Одна из интриг – когда и как Яценюк подаст в отставку, чтобы из него не сделали «чубайса». Самоубийца он или все понимает? На эту тему можно заключать пари, но это очень вероятно. Мне кажется, что то, что его фактически перевыбрали премьером (высокий результат «Народного фронта»), несколько деформировало его сознание – точно так же, как деформировало сознание Барака Обамы авансовое присуждение Нобелевской премии мира. Если Арсений Петрович сначала сказал, что готов быть камикадзе, то со второй попытки решил – что бы он ни делал, камикадзе не станет. Сейчас жизнь будет его учить другому – он столкнется с проблемами, падением популярности и вопрос, как он будет реагировать на это и когда пойдет в оппозицию.
-- Риск нового Майдана
Золотарев: Если побеждают верхи, они будут закручивать гайки, если побеждают низы, тогда власть будет снесена и начнется хаос, поскольку общество пока не субъектно – у него нет ни кандидатур, ни властных полномочий, альтернативных нынешней элитной формации. Обязательное условие для реализации обоих сценариев – завершение горячей фазы конфликта на востоке. В таком случае освобождаются руки у десятков тысяч вооруженных людей и единственным вопросом станет, на чьей стороне выступят батальоны, а возможно и армия. Если на стороне власти – быть диктатуре, если против власти – быть хаосу. Первый сценарий возможен в случае согласия на него внешних центров влияния и он будет реализован под демократическими лозунгами и, возможно, сопровождаться элементами реформ, но не реформой системы управления в направлении децентрализации и либерализации. В конечном итоге, этот сценарий приведет к новому социальному взрыву при первом же ослаблении власти.
Второй сценарий является более вероятным, когда внешние центры влияния четко ведут линию: политические договоренности с Порошенко – деньги Яценюку. Сейчас на несколько месяцев власть приведена в баланс, но до первых раскатов экономического грома, масштабных протестов – будет большой соблазн «чубайсизировать» Яценюка и сделать олицетворением всех негативных последствий. Тогда неспособность договориться вверху может привести к новому витку кризиса и более быстрому взрыву, чем при реализации первого сценария.
Фесенко: Того Майдана, который был в 2004-м и 2013-м годах, не будет. Такие «майданы» готовятся годами, когда в сознании людей накапливается определенные настроения. Попытки волюнтаристских силовых смен власти могут быть, но, если это произойдет, мы скажем «Гудбай, Европа» и получим риск раскола страны. Вероятность такого варианта – 30–40 %, более высока вероятность, что его не дадут реализовать элиты и наши внешние партнеры, которым раскол страны, как и дефолт, не нужен. Поэтому некоторые западные партнеры берут под контроль наших комбатов, у которых есть персональный наставник и которых приучают, где и у кого брать советы.
Дальше мы будем двигаться вперед, но зигзагами – с частичными локальными результатами. И продвинемся немного дальше, чем в 2005-м году, но риски политической анархии и нестабильности будут оставаться. Их можно будет компенсировать через местные выборы и смену власти.
Коментарі — 0