Дмитрий Тымчук: Призывы «Путин, приди!» – это уже признак дурного тона в пророссийской среде

Боевики усиленно репетируют военный парад, который должен пройти в оккупированном Донецке на День Победы. Однако под видом таких вот «репетиций» в Донецк и Луганск Россия стягивает тяжелое вооружение. Спикер АТО Андрей Лысенко уже предупредил, что именно 9 мая, боевики намерены расстрелять мирную демонстрацию в Донецке. В таком террористическом акте враг намерен обвинить силы АТО: кровь мирных граждан станет поводом для массированного наступления вглубь Украины. О возможных провокациях на 9 мая и дальнейшем развитии ситуации в зоне АТО «Главком» поговорил с руководителем группы «Информационное сопротивление», народным депутатом Дмитрием Тымчуком. Эксперт не исключает, что широкомасштабное наступление может развернуться уже на этих выходных.

Дмитрий, в период майских праздников сепаратисты продолжали обострять ситуацию. Чем можно объяснить такую эскалацию конфликта?

Обострение ситуации в зоне АТО было ожидаемым. Это нужно воспринимать как попытку шантажа и давления на Киев с целью изменения позиций украинской власти касательно встречи участников Трехсторонней контактной группы, которая была запланирована на 6 мая в Минске. Было и так понятно, что «Минские соглашения-2» не выполняются, их постигает судьба первых Минских соглашений. Из-за отсутствия каких-либо гарантий со стоны России, которая руководит процессами на Донбассе, надеяться на то, что эти договоренности будут соблюдаться, не приходилось изначально.

Под предлогом подготовки к каким-то непонятным парадам 9 мая в Донецк и Луганск сейчас перебрасывают тяжелое вооружение. Даже там, где они были демонстративно отведены, все равно идет наращивание сил на позициях российских террористических войск. К 9 мая ситуация там будет усугубляться, не исключен вариант новых широкомасштабных наступлений, как это было в начале этого года.

Почему боевики обстреливают именно Широкино, Пески, Гнутово, Авдеевку?

Каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно. В Широкино, во-первых, предпринимаются психологические попытки реванша после того, как неожиданно для Москвы силы АТО захватили этот населенный пункт (на Мариупольском направлении, – «Главком»). Вполне очевидно, что идет подготовка к проведению Мариупольской операции. Будет она проводиться или нет – это второй вопрос. Я считаю, что сорвать широкомасштабное наступление мы можем как раз, в первую очередь, демонстрацией готовности к диалогу. Но мы видим, что российские террористические войска проводят мероприятия тактического уровня. Широкино – это одно из мероприятий этого цикла. В то же время, если будет наступление на Мариуполь, мы абсолютно уверены, что лобовой атаки не будет. Город достаточно сильно укреплен. Если и будет проводиться наступление, то оно будет, в рамках широкомасштабной атаки либо по линии от того же Широкино до Авдеевки и Песков, или, как минимум,– от Докучаевска до Новоазовска.

Обойти город силами небольших тактических групп и взять его в «кольцо» – для боевиков это был бы проигрышный вариант: они будут находиться постоянно в насквозь простреливаемых районах, как это было с нашими войсками вдоль границы Донецкой области и Российской Федерации летом этого года. Они понимают: это вариант самоубийц.

В этой ситуации, прогнозируя дальнейшие действия российских террористических войск, обращаю внимание на один фактор: события Иловайска и Дебальцево происходили на фоне резкого оперативного ввода на территорию Донбасса батальонов ротных тактических групп. Они всегда составляют ядро российских террористических войск. Не смотря на то, что «ЛНР» и «ДНР» на 60% состоят из российских наемников, там порядка 30% - местные боевики, вся эта «шушера» к проведению наступательных операций не была готова. Мы сейчас на границах наблюдаем большое скопление батальонов тактических групп россиян. Если начнется их массовая заброска на территорию Донбасса, то, значит, что через небольшое время будет широкомасштабное наступление. К сожалению, от границы с РФ до Новоазовска очень небольшое расстояние. Поэтому времени у нас будет очень мало на то, чтобы понять, что наступление необратимо. Готовиться к отражению атаки противника нужно уже сейчас. Кроме того в районе Новоазовска мы наблюдаем присутствие артиллерийской разведки российских войск.

Существует ли вероятность новых «котлов»?

Таких территорий в данный момент мы не наблюдаем. Дебальцевский плацдарм… Там явно было понятно, что он может быть использован украинскими войсками только для дальнейших наступательных действий.

Но тогда Киев не имел политической воли на наступательные действия, то следовало ожидать, что террористы будут решать проблему этого плацдарма. Было видно ближайшую их территорию, для выравнивания линии соприкосновения. Сейчас таких плацдармов нет.

Как будет развиваться ситуация в зоне АТО и от чего зависит этот прогноз?

Прежде всего, необходимо контролировать ситуацию на двух направлениях. Первый – это юг Украины. Там

любыми способами будут пытаться раскачать ситуацию

силами антиукраинских местных движений, силами, подконтрольными Москве, силами, которые засылают из Приднестровья, диверсионно-разведывательными группами. Прежде всего, это делается для отвлечения сил ВСУ, которые участвуют в АТО. Например, мы видели, сколько правоохранителей было брошено 2 мая в Одессу (в этот день в городе поминали жертв прошлогодней трагедии. Были приняты беспрецедентные меры безопасности. По улицам разъезжала бронетехника, центр города и магистрали, прилегающие к району железнодорожного вокзала и Куликова поля, были полностью блокированы правоохранителями – , - «Главком»). Раскачивание ситуации на юге – это очень хороший для россиян фактор по отвлечению сил и средств от зоны АТО.

В Одессе все прошло спокойно. По-вашему, это заслуга наших спецслужб?

Незадолго до 2 мая мы (группа «Информационное сопротивление» – «Главком») работали в Одессе. Как раз местные журналисты весьма скептически относятся к деятельности правоохранителей и спецслужб. Они считают, что провокации устраивают СБУ и правоохранители, называют «показухой» то, что кому-то там подбрасывают георгиевские ленточки. Якобы профессиональные диверсанты не таскали бы с собой символику «Новороссии» и прятали бы боеприпасы более тщательно.

Я предложил при оценке роботы спецслужб учитывать два фактора: сравнить уровень количество терактов и задержанных, которые были и в Одессе и в Харькове ранее и сейчас. В этом году происходят массовые аресты, выявление целых террористических групп, на этом фоне происходит резкое снижение количества терактов. При всем скепсисе со стороны общественности, вполне очевидно снижение конкретных диверсий.

Удастся ли 9 мая в Одессе закрепить этот результат?

По нашей информации, как раз ко 2 мая из-за массовых арестов и довольно эффективных мероприятий, которые проводила СБУ в Одессе и области на протяжении апреля, план по массовой дестабилизации был сорван. Однако, это вовсе не означает, что наступило спокойствие. Наоборот, мы ожидаем, что до 9 мая угроза, если не возрастет, то, как минимум, не снизится.

Можно ли спрогнозировать, какие города могут стать мишенью для диверсий 9 мая?

Прежде всего, нужно говорить о проникновении террористических и диверсионно-разведовательных групп, активизации сети «ЛНР» и «ДНР» в так называемых освобожденных районах. Там действует достаточно большое количество тех, кто поддерживал и поддерживает террористические организации. То же самое касается Харькова. Мы не снижаем уровень угрозы, тут 8 баллов из 10. В городе мы видим очень серьезную работу, которая ведется по всем направлениям и на местном политическом уровне и на уровне антитеррористических мероприятий правоохранителей и СБУ. Активно участвуют во всем и местные проукраинские активисты, общественные движения.

В Харьковской области создают фортификационные сооружения, их начинают критиковать, якобы они стоят на развязке по направлению в Ростов и Белгород. Я лично там все осматривал, мы работали с местными властями: то, что внешне видит зритель – это всего лишь позиция боевого охранения. Местная власть послала классных специалистов, они сделали все на очень высоком уровне.

В Одессе очень большое количество откомандированных представителей правоохранительных органов и спецлужб из разных регионов, но мы фиксируем угрозу террористических акций 8 баллов из 10. Но меня лично вполне удовлетворяет те масштаб и уровень качества мероприятий, который проводится по нейтрализации этих угроз. В Днепропетровске и Запорожье я бы оценил угрозу в 4-5 баллов, тут остается угроза экспорта терроризма из зоны АТО, однако проводится мощная антитеррористичекая деятельность, привлекаются представители разных добровольческих батальонов, в первую очередь «Днепр-1». Но мы больше опасаемся раскачивания ситуации на экономической почве. Видим активизацию группировок, которые управляют террористическими организациями, они пытаются дестабилизировать ситуацию не под политическими лозунгами. Все понимают, что «Новороссия» не пройдет. Призывы «Путин, приди!» – это уже признак дурного тона даже в пророссийской среде. Есть группы, которые раскачивают ситуацию на теме повышения коммунальных тарифов, низких зарплат. Однако, такой способ способен привлечь к протестам множество проукраински настроенного населения, ведь никому не нравится экономическая ситуация в стране. Это может быть использовано российскими спецслужбами как раз для массовых заварушек.

Боевики готовят к 9 мая парад в Донецке. Украинская власть призывает местных жителей не выходить в этот день на улицы?

Касательно оккупированных территорий, то мы видим, что боевиков обстреливают из контролируемых ими же населенных пунктов, потом они рассказывают, что это делают ненавистные «укропы», «бандеровцы» и «хунта». Мы не исключаем, что могут быть масштабные провокации на оккупированных территориях во время празднования 9 мая. Это делается в качестве подготовки какого-то обоснования, для дальнейшего широкомасштабного наступления боевиков на Донбасс. Есть высокий процент вероятности такого сценария, а население оккупированных территорий продолжает оставаться заложником террористов.

Есть ли данные, куда сейчас стягивают военную технику боевики, где они ее прячут?

На протяжении 3-х суток фиксируем перемещение артиллерии калибром более 100 миллиметров и бронетехники, техники противовоздушной обороны в Донецк и Луганск. Все происходит под предлогом подготовки к параду на оккупированных территориях. При этом, в Луганске мы на данный момент фиксируем как минимум, три базы скопления вооружения военной техники боевиков.

Путин якобы согласился на введение миротворцев. 30 апреля в ходе разговора Порошенко и Путина кремлевский лидер признал необходимость введения миротворцев. В то же время президент Европейского совета Дональд Туск говорит, что в ближайшем будущем согласовать решение о разворачивании специальных миротворческих миссий в Украине невозможно. По-вашему, миротворцы на Донбассе – это миф или реальность?

Технически проводить полноценную миротворческую операцию для создания буферной зоны, операцию по разведению сторон, по принуждению к миру – невозможно. Нужно оценивать, какие силы содержит Россия и местные террористические организации на Донбассе. Если на данный момент численность террористических войск составляет прядка 40 тысяч человек, плюс, минимум 12-15 тысяч Россия может ввести в течении пары суток на территорию Донбасса, то миротворческие силы, по линии соприкосновения должны составлять не менее 50 тысяч человек, причем с тяжелым вооружением, с артиллерией, бронетехникой. Собрать такие силы за несколько недель ООН не сможет. Это даже не научная фантастика. Должны пройти многие месяцы для того, чтобы определить формат, точную конфигурацию сил, естественно, необходимы подготовительные работы.

Я считаю, что разговоры о миротворцах остаются на уровне политических спекуляций. Для того, чтобы выяснить, кто есть кто, необходимо подготовить проект резолюции ООН по проведению миротворческой операции на Донбассе и тогда все стороны без всяких экивоков и закулисных переговоров должны озвучить свое мнение. Если Россия заблокирует проект резолюции, то она должна предоставить аргументацию, почему она блокирует.

В конце апреля в Киеве прошли саммит Украина – ЕС и донорская конференция. Оцените эффективность этих мероприятий в плане разрешения конфликта на Донбассе.

Мы можем проводить конференцию по проблемам Марса, но необходимо оценивать реальную ситуацию. Для того чтобы говорить о восстановлении Донбасса, необходимо провести, как минимум, мониторинг того, в каком состоянии на данный момент находится его инфраструктура. Тогда специалисты могут сказать, какие средства необходимы. Сейчас это переливание из пустого в порожнее. Может, политически это и необходимо для демонстрации того, что Украина готова привлекать средства, чтобы решать проблемы Донбасса. Прежде всего, это хороший знак для населения оккупированных территорий. В то же время, это тестирование почвы: кого можно подключать, если такой вариант станет возможным. Большого политического смысла в этих мероприятиях я не вижу.

Главари «ЛНР» и «ДНР» заявили, что не поедут навстречу контактной группы 6 мая. Что они хотят продемонстрировать этим?

Я бы не принимал это близко к сердцу. Как показывает опыт: они абсолютно ничего не решают. Какая команда им поступит, такую они и выполнят. Они могут говорить, что угодно. У этих ребят очень бурная фантазия, но, к сожалению, или к счастью, скорее, они за свои слова не отвечают.

Как оцениваете масштабы контрабанды в зоне АТО? Официальные представители руководства АТО открыто говорят о масштабах этого явления, почему же его не пресекают?

По этому поводу очень серьезную работу ведет СБУ. Непосредственно в зоне АТО проблема с контрабандой очень глобальная. Она проходит часто под видом гуманитарной помощи. Закрытие контрабандных каналов сразу вызывает крики не только представителей наших политических пророссийски ориентированных кругов, но даже правозащитников в том, что Украина устраивает блокаду и так далее.

Это очень сложная проблема. Как раз этим сильно пользуются сепаратисты. Много фактов ареста транспорта, железнодорожных составов. Те грузы, которые отправляют на оккупированные территории, СБУ арестовывает, но местные суды тут же снимают эти аресты. Нужно быть очень осторожным, чтобы не спровоцировать различные правозащитные организации на крики о том, что Украина пытается голодной смертью уморить бедных сепаратистов. В то же время с контрабандой нужно что-то делать. Мы наблюдаем высокий уровень коррупции в силовых структурах, сами силы АТО очень часто замешаны в этих схемах. Но это все не наша компетенция – это работа контрразведки.

Как вы оцениваете расстановку и эффективность фортификационных сооружений по линии фронта? Недавно Генштаб запросил у Кабмина 800 млн гривен на строительство сооружений. Правительство, если верить Яценюку, уже сделало предоплату в размере 300 млн грн.

300 опорных пунктов, на которые Кабмин выделил сейчас деньги, нужно было возводить сразу после событий под Дебальцево в феврале. Скажу, что такая задача ставилась президентом еще в середине октября 2014 года. У нас Генеральный штаб регулярно докладывал о том, что там все готово на 90% или на 80%. Но, скорее всего, это желаемое, а не действительное. В реальности, когда проводили расследование по Дебальцево, оказалось, что есть огромная проблема со строительной и инженерной техникой у руководства сектора. Там все делается подручными силами и средствами. В конечном итоге нормальная оборона обеспечена не была, несмотря на то, что войска на Дебальцевском плацдарме стояли несколько месяцев. Следуя принципу, украинская власть пришла к выводу, что война – слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным. Подключают, прежде всего, местные власти в различных регионах Украины, все области имеют свою зону ответственности. В приграничных регионах местные власти прекрасно понимают угрозу и не дожидаются, пока Минобороны приблизится с подрядчиками и когда запустится механизм финансирования.

Есть еще одна проблема: если со второй и третьей линии обороны проблем со строительством нет, то первая линия обороны выстраивается в расчете на то, что террористы отведут тяжелое вооружение. Сейчас первая линия возводится силами самих АТО. Но находясь под обстрелами, понятно, что никто строить в таких условиях не будет.

Генштаб утверждает, что в зоне АТО нет добровольческих батальонов. Правда ли это?

Во-первых, мы вообще не комментируем военные отношения между добровольческими подразделениями и Генеральным штабом. Я вам хочу сказать: та же история с «Правым сектором», свидетельствовала, что нужно очень осторожно и критично воспринимать заявления военного руководства.

Все организационные моменты по поводу вхождения «Правого сектора» в состав вооруженных сил, были оговорены, однако, после этого последовал скандал (Лидер «Правого сектора», нардеп Дмитрий Ярош заявил, что военное и политическое руководство намеренно подтолкнуло бойцов "Правого сектора" на неправомерные действия в отношении солдат ВСУ, чтобы дискредитировать добровольческие отряды – «Главком») Считаю, что руководство Генштаба очень стремится выдать желаемое за действительное. Поэтому, я бы судил обо всех этих заявлениях по факту - когда мы увидим, что официально задокументировано вхождение того или иного подразделения в состав ВСУ. А так, все эти заявления носят политический характер, это слухи и я бы их пока не комментировал.

К празднику 9 мая в Украине сняли весьма неоднозначные ролики о ветеранах и их внуках. «Информационное сопротивление» также имело отношение к съемкам, как Национальная гвардия Украины. Скажите, почему и ветераны и внуки общаются только на русском языке? Иногда актеры даже говорят с московским акцентом. По мнению редакции, это продвижение Русского мира, просто припудренное в конце возгласом «Слава Украине!»…

Сначала отмечу, что есть 2-й этап нашего проекта «Помним, гордимся, победим». Подготовлены плакаты на украинском языке, они сделаны по аналогии 1945-года и 2015-го. Касательно роликов, то мы изначально

исходили из нашего мониторинга, анализа и понимания ситуации на Юге и востоке Украины. Ролики имеют целевую аудиторию – исключительно население Юга и Востока Украины.

Также ролики ориентированы на ту часть населения, которая не уверена в своих украинских симпатиях и посматривает в сторону России. Ролики дают понять, что Украина точно так же помнит, чтит память о подвигах отцов и дедов, как это было в советские времена. Дело не в географии и не в идеологии, а в том, что факт остается фактом: наши деды освободили мир от нацизма. Я попал в прицел жесткой критики, по поводу «советскости» этих роликов, «прокоммунистичности» и так далее.

Проблему я вижу только в одном: если бы наши государственные структуры, хваленое Министерство информационной политики провело бы широкомасштабную кампанию к 9 мая в рамках всей Украины, то на этом фоне эти ролики выглядели бы просто как часть общей кампании, было бы понятно их предназначение. Но мы навалили на себя груз ответственности, альтернативы государственного уровня не последовало, поэтому так получилось. Отсюда и критика.

Считаю, это не наша проблема. Это провал госструктуры. Я изначально обращался в Мининформполитики с просьбой оказать финансовую поддержку хотя бы в распространении этих роликов на телевидении. Но Министерство информполитики очень долго «пудрило нам мозги», требовались какие-то юридические заключения, мы их предоставили от Института медиаправа о том, что они не противоречат законодательству.

После этого лично Юрий Стець ушел в глубокое подполье, на мои телефонные звонки не реагировал. Изначально в роликах в конце значилось Мининфорполитики, но поскольку они просто «отморозились» от всего этого, то мы убрали их логотип и сейчас, когда представители этой структуры начинают рассказывать, что они якобы помогали и продвигали, то для меня это звучит, как минимум, цинично, лицемерно и странно.

За чьи деньги реализован этот проект?

Все это было без копейки бюджетных средств. Это было сделано исключительно за средства продакшн студии и креативного агентства Tobasco. Израильский режиссер, который снимал эти ролики, прилетел в Украину по двум коммерческим проектам. Находясь просто в личных знакомствах с ребятами из Tobasco и понимая необходимость этой работы, он согласился снять этот ролик бесплатно.