Сергей Думчев: На кампанию мы потратили чуть больше 100 миллионов гривен

Он и его партия ворвались в столичную политику как из космоса. Но также стремительно и выпали из нее. По крайней мере, после фиаско на выборах 25 октября упоминаний в СМИ о Сергее Думчеве и его «Рухе за реформы» не сыскать.

Во время избирательной кампании таинственного Думчева, бордами которого был залеплен весь Киев, связывали с разными политиками и бизнес-группировками. «Руху за реформы» приписывали связь с экс-генпрокурором Виталием Яремой, кумом Думчева, и Сергеем Тигипко, от политсилы которого Думчев в 2014 году баллотировался в парламент. Были доказательства и того, что свалившийся как снег на голову кандидат в мэры имеет отношение к бежавшим из Украины Александру Клименко и сыну бывшего президента Александру Януковичу. Сам Думчев эти связи отрицает, но в шутку добавляет, что был бы не прочь, если бы кто-то его профинансировал. Хотя он и сам – человек не бедный.

Думчев является председателем наблюдательного совета банка «Премиум». А его избирательная кампания была одной из самых дорогостоящих.

Первые агитки с информацией о новом для Киева движении непонятных реформаторов появились в столице еще весной. Тогда же возле станций метрополитена киевлянам начали раздавать глянцевые буклеты «Город страха – Город Кличко», стилизованные под легендарный нуар-комикс и кинофильм «Город грехов». Распространялась также партийная газета «Киевский носорог» тиражом в 50 тысяч экземпляров. Сам кандидат с энтузиазмом студента-первокурсника делился на телеэфирах своими идеями и планами на будущее. А малоизвестные социологи старались изо всех сил убедить киевлян, что у Думчева второй после Виталия Кличко результат на мэрских выборах.

Однако вечером 25 октября карета превратилась в тыкву. Партия осталась «за бортом» столичной политики, а ее лидер занял восьмое место, набрав 3,91% голосов.

Сегодня, кажется, Думчев обижен на киевлян: заверяет, что на местные выборы уже не пойдет, однако останавливаться также не собирается…

-- «Мне за две недели предложили сняться»

Сергей Александрович, начнем с несоответствия партийной социологии с реальным результатом «Руха за реформы» на выборах и вас как кандидата в мэры. Как так вышло?

Не совсем это понятно. Потому что даже из стана нашей оппозиции до нас доходила информация о том, что наш рейтинг доходил до 7-9%.

Ваша оппозиция – это…?

Провластные политсилы. Кличко.

Но вопрос по социологии, которую давали вы. За несколько дней до выборов на сайте «Рух за реформы» со ссылкой на исследование компании «Украинский интеллект» появилась информация о том, что ваша партия заходит в Киевсовет со вторым после БПП «Солидарность» результатом – 13,5%. Хотя в день голосования в штабе уже называлась другая цифра – 6,2%. Также накануне ряд политологов выражали мнение, что вы выйдете во второй тур, хотя ни одна солидная социологическая контора эти данные не подтверждала. Зачем делались эти вбросы?

Реальная социология, скорее всего, была 6-8%. Но, насколько я помню, БПП тоже давали предварительно около 40% (за партию БПП «Солидарность» на выборах в Киевсовет в итоге проголосовали 27,56% избирателей, - «Главком»). Завышенные результаты – это технологии. Но я их не заказывал.

А что заказывали? Кому? Почему не обращались к какой-то известной социологической компании?

Штаб заказывал что-то. Но это все настолько конъюнктурно. Наверное, можно доверять только фирмам, которые делают экзит-поллы. Соцопросы – это же не бесплатно. Их кто-то заказывает. Если бы их проводили на какие-то гранты правительства Америки, тогда я бы доверился. А если это просто внутреннее - оно все равно заангажировано. Я бы рекомендовал людям вообще не смотреть на соцопросы. Хотя, повторюсь, я интересовался социологией, которая приходила из стана врага.

У вас в каждом штабе были свои люди?

Как и у них в моем, думаю. Я раньше не знал, но теперь знаю, что это обычная норма: так, скажем, происходит обмен информацией. И вот из того же штаба Кличко нам приходила информация о том, что у нас около 7-9%. Мне даже за две недели предложили сняться.

Кто делал предложение? Что вы должны были получить взамен?

Я бы не хотел называть фамилии. Они не то, чтобы предложили что-то конкретное взамен, они готовы были, скажем так, потом как-то это компенсировать. То есть я должен был что-то попросить. Я отказался. Но предложение было. Они понимали, что, если я выйду во второй тур, меня будут серьезнее рассматривать как альтернативу Кличко, чем кого бы то ни было.

Вы сейчас серьезно? Действительно считаете, что могли бы составить реальную конкуренцию городскому голове, за которым стоит президентская политсила? Я вам напомню, что во втором туре Кличко набрал 64,1%.

Вполне возможно.

Но я, например, на второй тур голосовать не ходил. Потому что, на самом деле, киевляне ничего не приобрели бы ни от того, что зашел бы Береза, ни от того, что остался бы Кличко. С киевлянами опять сыграли в наперстки, и киевляне опять выбрали пустой колпачок.

Кто же, по-вашему, не «пустой колпачок»?

Ни в одном из кандидатов в мэры Киева я не увидел самостоятельного политика. Это либо чьи-то проекты, либо какие-то сателлиты каких-то олигархов и так далее. Что делают сегодня олигархи? Ведут по три-четыре проекта одновременно, размывая любого чужака, который пытается зайти в эту борьбу. И тяжело с ними конкурировать: у них есть средства массовой информации и так далее. Я ни у одного из кандидатов не увидел программы.

Программы были у всех. Нюанс в том, что у многих они были составлены как под копирку: борьба с МАФами и незаконными стройками, сокращение госаппарата и уменьшение тарифов, решение проблем и коррупции на парковках, создание велосипедных дорожек…

Я вот, кстати, с МАФами не обещал бороться. Наши проблемы кроются гораздо глубже. МАФы – это следствие. Но люди, которые зашли в Киевсовет, зашли туда зарабатывать. У меня такой цели не было.

Вернемся к предложению от команды Кличко. Вы его получили только накануне голосования?

Если бы меня интересовал просто заход в Киевсовет, может, и было бы о чем разговаривать. Меня интересует зайти, но не ценой какого-то размена. Мне было бы интересно поменять город. И я не видел ни одного кандидата, который, в принципе, мог бы пойти на такие же шаги, как я.

Об альянсах вы не думали ни в каком формате?

Ну это все люди, которые не имеют источника финансирования. Вот говорят: тот-то потратил много денег на предвыборную кампанию. Я думаю: ну если у вас нет денег на предвыборную кампанию, чего вы, вообще, идете туда? Что вы потом, когда придете, будете делать? Будете зарабатывать тем, чем тут зарабатывают все и всегда? Опять же будут работать все эти коррупционные схемы. Кто собирался их ломать? Да никто.

Мне не нужны полуфабрикаты. Полуреформы – это хуже, чем отсутствие реформ. Лучше уже падать вниз так, как мы падаем.

Вот сделали новую полицию. Страна не меняется, стоит, зато вот у нас есть новая полиция, которая через год, посмотрите, превратится в старую милицию. Они уже начали брать взятки. Либо нужно реформировать в стране все параллельно, либо никак. Нельзя построить коммунизм в отдельно взятом городе. Мы не можем в Одесской области сделать коммунизм, не делая того же в Тернопольской или Черкасской области. Какие-то отдельные реформы не имеют смысла, это просто выкинутые деньги.

Объясните, почему вы так и не вышли к журналистам в ночь подсчета голосов 25 октября.

А что от этого поменялось бы?

Как минимум, вы бы проявили уважение к представителям СМИ.

Учитывая озвученные у Шустера результаты, не о чем было говорить. Было решено, что финальное заявление сделает пресс-секретарь партии Анна Островская.

Кстати, по поводу ее заявления. Островская сообщила, что ваши люди фиксировали много нарушений на участках, что юристы готовы отстаивать результат, который показал ваш экзит-полл – а именно 6,2%. Какие конкретно нарушения были зафиксированы? Почему вы не обратились в суды?

Вы верите в чудеса? Я нет.

-- «Надо было кампанию начинать за год»

Сколько человек работало в вашем штабе? Что это за люди?

Журналисты, юристы, адвокаты, экономисты, я. Человек 15 всего. Наблюдатели также были. Но это были, в основном, люди заинтересованные, преимущественно знакомые наших кандидатов. Каждый искал каких-то доверенных лиц и так далее.

Во время кампании мы вас часто видели на публике, на ТВ-экранах в очках. Сейчас вы без них. Это был имиджевый ход?

У меня есть очки (достает футляр для очков из кармана пиджака, - «Главком»). Просто я вас хорошо вижу и так. Но если нужно что-то прочитать, мне удобнее в них. Хотя мне говорили, что в очках у меня более доброе лицо. Говорили, что я жестко выгляжу, а очки это могут смягчить.

Кто вам это говорил?

А вы разве так не думаете? (смеется). Вот пресс-секретарь мне говорила.

Имиджмейкер у вас был?

Имиджмейкера не было.

С какими политтехнологами вы работали?

Со многими. И многие из них на слуху. Я не хотел бы называть все фамилии. Но, например, Михаил Подоляк с нами работал, с ним мы начали. Но не было конкретного политтехнолога, который вел бы меня от начала и до конца.

С российским политтехнологом Николаем Гастелло, который ранее консультировал Сергея Тигипко, вы сотрудничали?

Нет, не знаю такого.

{6-}

Когда весной только стартовал проект, кто был автором идеи «Киевского носорога»? Почему именно выбор пал на носорога?

Миша Подоляк и был автором. Носорог – потому что это бескомпромиссное животное. Если он разозлился, остановить его не может уже практически никто.

Но вас же остановили.

Нет, не остановили. Еще все впереди.

Считаете работу ваших политтехнологов хорошей? Борды у вас были проплачены до окончания второго тура мэрских выборов. То есть они, по крайней мере, вас убедили в том, что есть шанс.

Дело в том, что борды мы оплатили еще в апреле. По 1840 гривен в месяц за борд. Я потом мог около 25 миллионов гривен заработать, если бы в конце сентября их продал. Рекламщики сильно просили нас уступить какие-то борды, потому что был очень большой на них спрос. Мы их тогда очень дешево купили. Оплатили до 1 ноября.

Сколько у вас было таких носителей?

Тысячи две. Но это только в последние месяцы, а в первые месяцы, по-моему, мы брали около пятисот. Я имею в виду, июнь-июль.

Уже в финале кампании увидеть рекламу «носорога» можно было на балконах обычных киевских квартир. Сколько вы за это платили?

Кому-то что-то платили. Но это была инициатива на местах, от конкретных кандидатов. Я не сильно верил в эти технологии. Но кому хотелось – они этим занимались.

Призыв «Голосуй вдумчиво», появившийся на ваших бордах в день тишины, по-вашему, просто красивый технологический ход или все же нарушение законодательства?

Просто Бог меня наградил такой фамилией, и я имею право этим пользоваться.

{-7}

После первого тура кое-где вот это «Голосуй вдумчиво» сменила реклама банка «Премиум». Почему?

У нас было оставалось еще 5 дней до 1 ноября. И мы их кое-где использовали для нашей коммерческой рекламы.

Оцените сейчас: какие ошибки вы допустили во время кампании?

Конечно, ошибки были. Надо было кампанию начинать за год. Здесь не пускают чужаков.

Вот борд – это внешняя картинка, а людям обязательно видеть содержание. Человек должен понять, а кто ты, в принципе, хороший ты или не хороший.

Вы и так начали свою кампанию раньше всех. Первые газеты с «киевским носорогом» появились тогда, когда никто еще и не думал о выборах. В тот момент вы уже знали, что будете кандидатом в мэры столицы?

Конечно. У нас, к сожалению, обычно тот, кто платит, никогда сам не выходит на авансцену. Все выбирают себе либо клоунов, либо актеров, либо бывших журналистов, которые умеют говорить, не боятся камер. Им даются тексты – они их учат. В моем случае я принимал решение, что я буду лицом кампании и пойду на выборы мэра.

Кроме вас, есть и другие партийцы, и другие спонсоры. Почему именно вы?

Ядро, инициатор – это всегда был я.

Когда вы вообще задумались над тем, что вам нужно идти в политику?

Я эту кольчужку на уровне кухни примерял на себя. Но после второго Майдана поверил, что люди действительно хотят что-то поменять. А я вижу, как это сделать.

-- «Мы делаем телевизионную передачу, в которой я буду соведущим»

Как можете описать своего избирателя? Кто вам поверил?

Они мне не перезванивали и досье не давали. Но я бы хотел, чтобы это были думающие, знающие, активные, амбициозные люди, наверное, до 50 лет, которым не безразлично будущее страны, которые являются кормильцами семей. Люди, которые хотят, чтобы у них был нормальный прозрачный бизнес.

Но, видимо, киевлян все устраивает. Или те люди, на которых я надеялся, просто не пришли на выборы. Платону приписывают фразу: «Те, кто достаточно умен, чтобы не лезть в политику, наказываются тем, что ими правят люди, глупее их самих». Вот эти люди на выборы не пошли, а бабушки-дедушки пошли, и за качельку проголосовали. Хотя мы тоже немало качелек-лавочек сделали. Газетной полосы не хватит, чтобы перечислить все. Мы сейчас собираемся выпустить очередной номер нашей газеты, и там перечислим все наши добрые дела. Хотя ими прославиться нельзя, как поется в известной песенке, но пусть люди посмотрят.

Сколько вы потратили всего на кампанию?

Чуть больше 100 миллионов гривен.

Во сколько вам один избиратель обошелся? Считали?

Нет. Таким бредом я не занимаюсь.

Вот на эти «качели-лавочки» из 100 миллионов сколько ушло?

100 миллионов – немаленькая цифра. Ну, сколько площадка детская стоит? Тысяч 100 гривен. Но там и кандидаты наши сами тратились на это, отдельно. Кто-то просил 50% необходимой суммы, кто-то меньше. Такого, чтобы мы кому-то 100% дали, не было.

Эти 100 миллионов гривен – чьи деньги? Можете открыть список главных финансистов партии?

Мои и моего партнера. Мы вкладывали 50 на 50. И около 20% из них – наших кандидатов. То есть это все практически наши деньги – так что открывать, по сути, нечего.

Чтобы не запутаться в этих процентах. Ваша доля из этих 100 миллионов составила сколько конкретно?

Порядка 45 миллионов.

Как зовут партнера, который вложился с вами 50 на 50, скажете? Кто он?

Это мой партнер по банку, по бизнесу. Его зовут Павел Погиба.

На сайте банка «Премиум», набсовет которого вы возглавляете, есть информация о собственниках состоянием на 1 апреля 2015 года. И там говорится только о Леониде Перваке и Ларисе Смирновой.

Лариса – это моя родная сестра, все верно.

Почему же там нет информации ни о вас, ни о вашем партнере?

Я глава наблюдательного совета, моя сестра – акционер. Это семейный бизнес. Что вас удивляет?

Например, то, что я не могу на сайте коммерческого банка увидеть, кто еще входит в набсовет.

Там много людей.

«Премиум» находится в перечне НБУ как банк с непрозрачной собственностью. Собираетесь как-то решать эту проблему?

У банка прозрачная собственность. Это просто субъективный взгляд НБУ. И мы это докажем. Наш банк всегда был очень прозрачным. Наш банк по стабильности сейчас 50-й в рейтинге из 120 действующих банков. Но, на самом деле, по стабильности я бы его отнес в первую десятку. Мы никогда не гнались за так называемым рейтингом. Мы видели, что произошло с банками, которые гнались за рейтингами. Всем известный прекрасный «звездопад», который был в прошлом году, когда люди, не выполняя своих обязательств, обманули вкладчиков и оставили их без средств к существованию.

Надо привести в порядок прозрачность банков? Я за. Главное, чтобы тут был подход одинаковый для всех. В этом списке (непрозрачных, - «Главком») НБУ еще, кажется, 60 банков. Когда формировались банки, все играли по определенным правилам. Правила постоянно меняются. У них нет претензий только к банкам с иностранными инвесторами. Ко всем остальным какие-то претензии есть. Есть тонкости. Думаю, мы их уберем.

Кроме банковского, какой у вас еще есть бизнес?

Я еще соакционер фирмы «Пилот», она продает билеты, сейчас мы выходим на американский рынок. У нас еще есть недвижимость, несколько офисных центров – но это больше хобби. Надо заниматься одним делом. Хрестоматийная ошибка – распыляться.

Разве попытка уйти в политику – это не распыляться?

У меня есть партнер, который занимается оперативным управлением.

Последняя новость на сайте вашей партии датирована 25 октября. А с момента дня выборов прошло больше месяца. «Рух за реформы» повторяет судьбу избирательных проектов-однодневок?

Мы начнем активную жизнь где-то с 8 декабря. У нас много проектов. Мы не останавливаемся. Сейчас мы делаем телевизионную передачу, в которой я буду соведущим – подробности смогу рассказать чуть позже. Но мы будем раз в неделю говорить о каких-то наболевших темах, излагать наше видение и реформы, которые мы хотим воплотить в жизнь: пенсия должна быть не меньше, чем 300 евро, минимальные зарплаты должны быть не меньше, чем 700 евро…

Простите, но политики и партии, выступающие с такой примитивной риторикой, всегда «сдувались» после выборов.

Они тратили чьи-то деньги, а не свои. Я ни к кому в рот не заглядываю, я пойду так далеко, как смогу. Уже сейчас мне некоторые политсилы предлагают разные варианты объединения.

Кто предлагает?

Не хочу говорить, кто. Я не буду с ними соединяться. Это три-четыре силы. Я уверен, если они мне что-то предлагают, они хотят использовать меня. Пока буду идти самостоятельно.

-- «Ищу единомышленников, чтобы начать экспансию на всю Украину»

Пойдете на следующие местные выборы? Или надеетесь на досрочные выборы в парламент?

Вот по поводу местных я не знаю. В этом я уже не вижу особого смысла. По поводу Рады – не думаю, что весной будет что-то. Может, осенью… Но парламентские выборы – это уже совсем другие деньги. А местные мне не интересны - понимаю, что что-то менять в каком-то конкретном сегменте невозможно.

Вот в Днепропетровске, Чернигове и на Волыни округа освободились – в скором времени возможны довыборы в парламент.

Я сейчас только разрабатываю концепцию, ищу единомышленников в областных центрах, чтобы начать экспансию на всю Украину. Но я хочу, чтобы эти люди смотрели на вещи так же, как я. У них должны быть финансы. Они должны быть готовы к критике власти. Конечно, в регионах тяжело найти таких людей. Как правило, каждый регион уже поделен, зарабатывает там две-три группы людей.

То есть в списке вашей партии, который вы вели в Киевсовет, были люди с деньгами?

У меня был особый подход к формированию списка. Людей, которые показали себя с нехорошей стороны, мы не брали. Не брали людей, которые занимались политикой раньше.

Да? А согласно анализу вашего списка, который делали некоторые СМИ, там есть бывшие кандидаты в нардепы от «Сильной Украины» Тигипко, экс-бютовцы, экс-менеджер Курченко, люди Пилипишина и так далее.

Это полный бред. У нас от «Батькивщины» был Александр Федоренко. Но это буквально все единицы. В основном, у нас люди там новые, никак не ангажированные.

Лично вас связывали с экс-Генпрокурором Виталием Яремой (вашим кумом) и Сергеем Тигипко, от политсилы которого вы в 2014 году баллотировались в парламент. Приписывали связи и с бежавшими из Украины одиозным Александром Клименко, и с сыном бывшего президента Януковича Александром…

Меня, кстати, это обрадовало. Меня связывали с Клименко, Тигипко, Хорошковским, Арбузовым, Курченко, сыном Януковича, Левочкиным. Это была стрельба по воробьям.

С кем из перечисленных вами людей вы знакомы, пересекались?

Ну, Ярема – не олигарх. А если говорить об олигархах, которые могут финансировать, из перечисленных я не знаком ни с кем.

Даже с Тигипко?

Тигипко видел раз в жизни.

Как вы попали в список его политсилы на 20-е место?

У нас есть общий знакомый, который мне тогда сделал предложение. Тигипко хотел как-то разбавить список реформаторами. Меня ему представили как человека динамичного, который может сделать реальные реформы. Меня в штабе «Сильной Украины» предупредили, что если они зайдут в парламент, то будут в коалиции. Такие договоренности у них были. Это мне озвучили. Я согласился, потому что считал, что это – возможность реализовать свои идеи. И вот тогда на политсовете я видел его один раз в жизни.

Простите, за 20-е место в списке вам пришлось выложить какую-то сумму?

Нет. Но, думаю, они понимали, что я не бедный человек, и в дальнейшем выйду партии в плюс, а не в минус. Понятно, что если партия идет дальше, могут быть общие расходы. Но за место я никому ничего не давал.

С бывшим главой «минсдоха» Клименко знакомы?

Нет.

И это просто совпадение, что вы назначили «Главкому» встречу в ресторане в ТРЦ «Гулливер», который связывают с этим экс-министром?

Мне просто нравится кухня здесь.

Из всех перечисленных людей я, в принципе, никого даже не видел. Конечно, я бы был не против, чтобы меня кто-то профинансировал, но никто ничего мне не давал (смеется).

-- «Государству вообще не надо никакой собственности иметь»

Вы уже не единожды повторились, что знаете, как легко и быстро сделать реформы. С чего бы начали?

Людям надо проводить ликбезы. Люди должны, например, понимать, что пока у земли нет хозяина, никто в нее и копейки не вложит. Я не знаю ни одного человека, который в арендованной квартире делает шикарный ремонт. Все вот боятся словосочетания «частная собственность на землю». Та земли и так уже нет, она давно приватизирована. Давайте называть вещи своими именами, давайте это на бумаге оформим. А пока нет – чиновники из Минагро на этом греют руки.

Представьте себе забитую Житомирскую деревню, где вдруг почему-то заасфальтировали центральную улицу, положили брусчатку на тротуары, поставили столбы, стали освещаться улицы, открылся клуб, начали показывать кино, открыли ранее забитую досками школу. Все это может произойти только по одной причине: какой-то голландский фермер купил 100 гектар в этом селе, там выращивает тюльпаны и ими торгует на весь мир.

А как у нас на такие предложения говорят? «Народ не готов». Народ что, жить нормально не готов? Такое мнение формируют СМИ, которые находятся в руках олигархов.

Мы живем при нежизнеспособной экономической системе. 15 лет мы жили, перепродавая российский газ. 10 лет - в долг. Сейчас страна живет при внешнем управлении США. Мы не можем даже поверить, что мы сами можем управлять страной, мы приглашаем грузин. Я не против, кстати, грузин, они, может, единственные, кто что-то хочет изменить. Но смешно, что мы у себя не можем найти людей, которые могут поменять страну.

Судам никто не верит. Надо с завтрашнего дня создавать пулы присяжных. Причем, не только по уголовным делам, а, в первую очередь, по экономическим. И тогда ни один контролирующий или проверяющий орган не сможет вести себя так, как они ведут себя сегодня по отношению к бизнесу. Есть спорный момент - подаем в суд. Выносится вердикт и это - главное и решающее слово.

Надо менять систему. У нас нет перспективы. Если Америка нас перестанет финансировать, мы развалимся.

С чего вы взяли, что именно вы сможете поменять систему?

Я считаю, что у нас политиков надо выбирать на один год. За 25 лет к чему мы пришли? А мы снова голосуем за людей, которые нас уже не раз обманывали. Поменять все можно в течение полутора-двух лет. Люди увидят это у себя в холодильнике, в кармане.

Вот по налоговой реформе, например. Можно ввести одну непопулярную, непрогрессивную реформу - на 5-8 лет оставить только налог с оборота. Знаете, зачем? Он исключает человеческий фактор. Я общался по этому поводу с Виктором Пинзеником. Он говорит: невозможно уйти от НДС, мы в ВТО, мы с МВФ сотрудничаем, это подразумевает под собой, чтобы все были плательщиками НДС. Да, но у нас человеческий фактор убивает любое хорошее начинание, не работает у нас институт НДС. Все будут на нем воровать, все олигархи будут его незаконно возмещать, никто его не будет платить. Вы не представляете, как с налогом от оборота в размере 4-7% наполнится бюджет за пять лет. Можно будет весь 600-страничный том Налогового кодекса выкинуть, будет памятка на одном листике из четырех предложений и полный бюджет.

Я не хочу превратится в какого-то клоуна, которого не будут воспринимать всерьез. Но вот люди не любят слова «частная собственность на землю сельхозназначения», «приватизация» и так далее, а это самые главные киты. Государству вообще не надо никакой собственности иметь. Государство и так в доле с каждым предприятием. Мы от 40 до 52% налогов платим.

Вас с такой риторикой быстро обвинят в желании «по дешевке» разбазарить страну в кризис.

Будет дешевая цена – и слава Богу, быстрее все распродадим. Нам нет смысла думать о цене, надо думать о том, как продать все быстрее. В Грузии это сделали за три месяца: пригласили английские аудиторские компании, те зашли на госпредприятия, почистили их, выставили на продажу. Все. Сколько за них сейчас дадут – такая им цена. Нам надо, чтобы они уже завтра начали платить налоги. А государство должно заниматься только контролем за уплатой налогов, и еще Антимопольный комитет должен работать. В любую госмонополию введите сейчас каких-то игроков, монополия рухнет. Разрешите альтернативными источниками энергии отапливать дома кому-то, кроме «Киевэнерго», «Киевэнерго» обанкротится через три года, перестанет существовать. Вон Маргарет Тэтчер в Лондоне в 1984 году разрешила заходить новым игрокам на рынок поставок тепла, люди стали топить углем, пеллетами, брикетами, все – в этой ТЭЦ сейчас музей современного искусства.

Но наши чиновники, олигархи, у которых здесь есть большие предприятия, не понимают, что они станут богаче минимум в три раза, если сделают из Украины цивилизованную страну. Тогда сюда придет инвестор. Если метро на Троещину провести, квартиры там станут дороже на 500 долларов на метр. Есть же такие простые понятные вещи.