Губернатор Киевской области Анатолий Присяжнюк: Меня не интересовало, кто владелец Межигорья

Губернатор Киевской области Анатолий Присяжнюк изначально выделялся на фоне своих коллег огромным количеством заведомо невыполнимых в ближайшем будущем прожектов. Уж на протяжении его губернаторской каденции так точно.

Присяжнюк относится к тому типу чиновников, которые находят себе место при любой власти. При Кучме он работал на начальственных должностях в структуре МВД Крыма и Полтавской области, а в 2003-м был отправлен на повышение в Киев замом министра. После Оранжевой революции в МВД долго не усидел (в этом интервью выскажет свою версию, почему) и был отправлен обратно в Крым на работу в Совмин. Там он сменил профиль деятельности, возглавив ГАК «Черноморнефтегаз», занимающееся разработкой черноморского шельфа. Через три года Виктор Ющенко выдернул его в Киев, отправив в СБУ заместителем Валентина Наливайченко вместо погоревшего на «липовом» дипломе Андрея Кислинского. Причем назначению в национально ориентированную спецслужбу ничуть не помешало то, что Присяжнюк был депутатом ВР Крыма от Компартии! А после прихода к власти Виктора Януковича Присяжнюк был брошен на новую для себя должность – главы Киевской обладминистрации, где он сменил вечную соратницу Ющенко Веру Ульянченко.

На новой должности Присяжнюк мгновенно уловил царящую в стране конъюнктуру и сразу же «открыл первый конверт» – стал рассказывать о тяжелом наследии, которое ему оставили «попередники». Теперь он отчитывается о своих успехах и находит виновных в неудачах – грозит увольнением главам шести райадминистраций за плохую работу. И, возможно, параллельно готовится к переходу на другую работу, поскольку молва сватает его и обратно в МВД, и в обескровленный после смерти Василия Джарты Крым. Хотя Присяжнюк не скрывает, что, будучи поближе к столице, ему куда проще решать дела с первыми лицами.

Вы уже больше года на посту губернатора и наверняка уже сделали инвентаризацию того, что вам оставили предшественники. И что, собственно, оставили? Особенно в скандальной земельной сфере.

Оставили хозяйство не самое лучшее. Не мой принцип – говорить о прошлом, потому что это не даст никаких дивидендов. Я привык отвечать за свои действия, но, естественно, от чего-то надо было отталкиваться. Киевская область по результатам финансово-хозяйственной деятельности 2009 года занимала всего-навсего 24-ое место среди регионов Украины. И буквально через два месяца после моего назначения мне Жовтяк – он еще был депутатом тогда – предъявил претензию: я бы, говорит, сгорел бы и залез под стол, если бы при мне такое было. Я говорю: так вот как раз вы и горите, потому что это при вас было.

Если суммировать все социально-экономические показатели, сегодня область находится в тройке лидеров. Это, во-первых. Во-вторых, мы разобрались с сумасшедшими долгами по заработной плате – свыше 300 миллионов, сумасшедшими долгами за энергоносители – 800 миллионов. Помните, были даже не десятки, а сотни пикетов по всей области – и все эти вопросы мы разрешили.

Большинство трудных вопросов все-таки касались земли, не так ли?

Главные успехи этой власти в том, что мы не создали конфликтных ситуаций. Представьте себе – если в 2009 году было людям выдано порядка 90 тысяч земельных актов, из них 35 тысяч были фальшивыми-не подтвержденными никакими участками. Этот популистский шаг был сделан для того, чтобы понравиться избирателю накануне выборов. И мне сегодня приходится искать компромисс в этой ситуации– ведь люди не виноваты в безответственности чиновников. В прошлом году мы выдали 105 тысяч социальных актов – это те, в которых люди нуждались, где стояли по десять лет на очереди. В этом году за девять месяцев мы проходим цифру уже в 80 тысяч таких актов. Скажу вам откровенно, я не ставил себе цель у кого-то что-то отобрать, но нарушать закон непозволено никому – в противном смысле теряется суть госсударства . Да, мы сделали переоценку земли для того, чтобы в бюджет поступало больше денег, пересмотрели договора. В прошлом году было возвращено государству более 50 тысяч гектаров земли. Это те земли, которые были в аренде и не обрабатывались. Когда мы сделали переоценку и подняли стоимость земли, те, кто понабирали по 100 гектаров и больше, начали от нее отказываться. Сделали ревизию и увидели, что много ничейной земли – ее кто-то взял во временное пользование, и она нигде на учете не состояла. За прошлый год было в сфере земельных отношений возбуждено более 100 криминальных дел и в этом – уже более 50. Возвращаются лакомые кусочки: это и Обуховский район, и Вышгородский, и Бориспольский. Я отменил около 10 тысяч распоряжений на выделение земли – там, где это было необоснованно, там, где такие решения вступали в противоречие с действующим законодательством. Я вам скажу, что за полтора года мы начали засевать зерном и обрабатывать на Киевщине на 100 тысяч гектаров больше по сравнению с прошлыми годами.

Вера Ульянченко свое время предлагала перенести столицу в Обухов. Вы – в Ирпень. Но пока такие инициативы воспринимаются как экстравагантные и малореальные.

Киевская область не имеет своей административной единицы – столицы Киевской области. У нас имеется 13 городов областного значения, и каждый из них мог бы претендовать на этот статус. И ничего не надо менять: как была Киевская область, так и останется. Что это дало бы? Это был бы толчок развития этого региона, потому что пошло бы развитие банковской сферы, строительство офисных сооружений. Но сегодня в этих условиях это сложно осуществить. Перенос административного центра – это очень сложно и дорого.

Вопрос о переносе столицы встал не из-за того, что мне это нравится или не нравится. Вот мы говорим, что служим людям и все делаем ради людей. Администрация – это не значит только вот это здание. Оно, кстати, не наше, мы здесь арендуем три этажа. Здесь еще и ЦВК, здесь комитеты Верховной Рады и другие службы. Мои же службы разбросаны по всему городу Киеву, и мне чтобы их собрать нужны часы. Управления находятся на Крещатике, Богоутовской, районах Киевской области.

Второй вопрос: скоро будет 80 лет создания Киевской области. Так мне негде провести торжественное собрание! В Киевской области нет ничего: нет дома культуры, нет социального, спортивного комплекса – ничего нет. Сегодня, допустим, в Ирпене строится стадион – это будет лицо Киевской области, там будет фан-зона, плацдарм для тренировок ряда команд, которые приедут на Евро-2012. В том же Ирпене есть хорошая база – университет и так далее, будет строиться культурный центр. Сегодня очень хорошо развивается Вышгородский, Бориспольской, Броварской, Белоцерковский, Обуховский районы, все достойны звания обласного центра.

Рано или поздно мы поставим вопрос о переносе столицы на повестку дня. Потому что, продав все, что имеется у нас в центре Киева и так далее, саккумулировав эти деньги, рано или поздно мы создадим технопарк. Конечно нужен и хороший инвестор, который придет в этот технопарк – а на это надо не менее миллиарды долларов, чтобы построить спортивные комплексы, культурный и жилищный комплекс – это будет толчок для развития как раз областного центра. Это мечта, но на сегодняшний день она нереальна. Этот процесс откладывается, возможно, на два-три года.

Скепсис вызывала не только возможность переноса столицы, но и многие инициативы вроде троллейбусного маршрута Киев–Ирпень или электрички до Борисполя. Насколько вообще реальна потребность в подобных проектах?

Я еще чуть о центре завершу. Ведь я анализирую ситуацию в разных странах. Взять Московскую область – там была аналогичная ситуация. И они создали все-таки в Московской области свой областной центр, который способствует решению именно областных вопросов. Сегодня идет развитие Киевской области: до конца года мы откроем новую дорогу Ирпень–Киев, которая соединит Ирпень со столицей, причем прямо с метро. Второй этап – троллейбусная линия. Вы меня извините, в Ирпенском регионе проживает более 160 тысяч человек. А сегодня до Бучи и до Ворзеля добраться невозможно, потому что люди утром, едя в Киев, а вечером обратно, стоят в пробке по два часа. Власть должна что-то с этим делать. Вот организация первого этапа строительства дороги Киев–Ирпень–Буча практически разгрузит автодорогу Киев–Ковель, а строительство троллейбусной линии даст возможность как раз жителям этого региона легко, свободно добираться до Киева. Это как раз социальная программа, которая в целом решит транспортную проблему и развяжет этот гордиев узел. Что касается строительства скоростного поезда Киев–Борисполь, это тема актуальная. Вот я во многих странах бывал. Например, прилетели мы в Китай – и тут же из аэропорта по подземному переходу садимся на скоростной поезд, который идет со скоростью до 360 километров в час, – и через десять минут мы в центре Шанхая. Уже имеется проект, над которым мы работаем…

Который тоже китайцы будут реализовывать…

Ну, здесь смешного ничего нет. У китайцев надо учиться…

Смешного ничего. Просто они дают кредит под государственные гарантии, под который будут «выписаны» китайские же рабочие. Наше государство не получает новых рабочих мест, но должно отдавать кредит. Это разве правильно?

Повторюсь еще раз. У Китая есть чему учиться. Это очень трудолюбивый народ, и их достижения, как вы знаете, в электронике и промышленности очень большие.

Хотим мы этого или не хотим, но эта страна имеет деньги, а без денег мы ничего не сделаем. Да, диктует тот, кто имеет деньги. Россия диктует, потому что у нее газ есть. Китай диктует – у них достаточно сегодня ресурса. И они ставят вопрос так: если они дают хороший кредит на несколько лет, значит, они диктуют, что будут строить их рабочие и так далее. Но главное – то, что они построят, останется у нас. Мы же потом будем это эксплуатировать, у нас будут рабочие места и так далее. На сегодняшнем этапе самостоятельно это сделать мы не в состоянии – все признают, что ресурсов недостаточно. Мы ведь понабирали долгов, а что себе оставили? Скажите, за 2008 – 2009 годы какая произошла модернизация предприятий? Ноль. Понабирали долгов для того, чтоб поесть? Выдавали зарплату, пенсию и делали такие госзакупки, в цену которых до 50% закладывались откаты – были такие ставки, к сожалению. Потому рано или поздно, как говорится, от чего-то надо отталкиваться и поэтапно идти от стогнации к развитию.

Изначально проект той же электрички до Борисполя планировали завершить до Евро-2012, когда будет поток туристов. Но уже очевидно, что не завершат. Какие выгоды именно область, а не Киев, получит от проведения этого чемпионата?

Я присутствовал на открытии стадиона «Олимпийского», и мне непонятна позиция некоторых людей, которым чем хуже, тем лучше. Я чуть-чуть от темы отвлекусь. Я в этом году проводил чемпионат мира по «Формуле -1» на воде, где в первый день собралось около 80 тысяч, а на второй было 45 тысяч. Я людей туда не загонял – люди пришли для того, чтоб увидеть то, что никогда не проводилось. Была прямая трансляция на 101 страну мира. Меня журналисты донимали – где ты взял деньги на организацию трансляции? А я не брал деньги. Я договорился с международной организацией, и они организовали, потому что это в их правилах. Наша сторона проводила, а они обеспечили трансляцию. Я мечтал, чтобы о Киевской области услышал весь мир.

Когда открывали «Олимпийский», мне задали вопрос: а зачем он нужен, он же будет убыточным? Но вы меня извините, это — достояние государства. Ведь когда римляне строили дворцы, они же не думали, кто их будет содержать. Они строили на века. Аналогично «Олимпийский» построен на века. Это будет толчок к развитию спорта — не только футбола, там будут чемпионаты мира проводиться по разным видам спорта. В конце концов, не все измеряется деньгами. Один олимпийский объект государство в состоянии профинансировать. Но благодаря этому у нас состоится финал Евро-2012 – финал чемпионата, на который многие мечтают попасть.

И все-таки, давайте уйдем от абстракционизма. Что конкретно оставит после себя Евро в Киевском регионе?

Что это даст киевскому региону? Первое — приводим дороги в порядок. На это правительство выделяет нам дополнительные ресурсы. Второе — фан-зона. Не все люди, которые приедут, будут жить в гостиницах — пятизвездочных и четырехзвездочных. Будут хостелы, автокемпинги, палаточные городки, которые будут обеспечены водой, газом, электроснабжением... Третье – у меня уже лежит проект, и до Евро мы откроем аэропорт, о котором еще никто ничего не говорил, – в Васильковском районе, на одесской трассе, для малой авиации — вертолетов и частных самолетов. И четвертое — мы строим городки, где будут проживать команды. В Ирпене будет проживать и тренироваться одна из команд, в Щасливом, где есть спортивная база. Уже заявилась Испания, которая будет проживать в Обуховском районе, и они выставили нам условие — привести стадион в порядок. Потому не только хлебом единым сыт человек. Да, экономика — прежде всего, но мы должны думать о культуре и о том, что нашей молодежи будет к чему-то стремиться.

Вы вспомнили о водной «Формуле», но не могу не спросить о другом вашем легендарном проекте – трассе для «земной» «Формулы». Вы говорили, что там выделена земля уже в Макаровском районе и этим занимается некий родственник народного депутата... Как у него успехи?

Запомнил же (смеется). Эта земля была выделена еще в 2008 году, а я уже поддержал эту идею. Только она была выделена под что-то другое, и потом, благодаря переговорам, мы пришли к тому, что необходимо там сделать. Сделали проект, под который первоначально появились европейские спонсоры, но потом в связи с кризисом... Этот проект еще остается в планах, его никто не отклонял и мы работаем в этом направлении. Но я пока, как говорится, тоже замолчал, потому что финансы поют романсы.

То есть, проект заглох, а земля ушла. И все-таки, чьему сыну там досталась земля?

Не помню (смеется).

Просто много скептиков, которые говорят, что строить такую трассу на отшибе области нет смысла, потому что Макаровский район находится далеко от аэропорта.

А где строить? В Киеве? Была б моя воля, я бы и стадион построил не в центре города... До Макаровского района 40 минут езды, а из большого города за 40 минут даже не выедешь. Сегодня в Макаровском районе – один из лучших в Европе гольф-клубов. И в следующем году там уже будет проводиться чемпионат мира. Будут гостиницы, инфраструктура — и рано или поздно киевский регион будет всесторонне развиваться. Сегодня по строительству коттеджных городков вокруг Киева мы занимаем первое место в государстве. Это закономерно, потому что в столице сосредоточен капитал, и люди хотят жить в своих домах возле земли.

В продолжение темы земли и городков — сейчас много разговоров вокруг одного объекта, который находится на территории Киевской области – знаменитого Межигорья. Хорошо известна история, когда Вышгородский райсовет по очень странной цене – меньше 100 долларов за сотку, оценила эту землю, и мотивировала это тем, что это земли рекреационного назначения, хотя очевидно, что там идет застройка. У вас есть свое отношение к такому решению райсовета, учитывая, что в начале нашей беседы вы так разоблачали земельные злоупотребления?

Я вам скажу, что не имеет значения Вышгородский это был райсовет или Яготинский. Райсовет имеет право принятия таких решений. А как раз я не имею права отменять решения того или иного органа — для этого есть прокуратура. Но, насколько мне известно, на сегодняшний день, там были соблюдены все нормы. Оценку, опять же, не я делал, а эксперты. Поверьте, я не ревизирую каждый объект и не даю ему оценку. Потому один считает — много, другой считает — мало. Я еще раз говорю: тот, кто делал экспертную оценку, отвечает за нее. Отвечает перед законом не только сегодня, а будет отвечать и через пять лет. И с него спросят, потому что он поставил свою подпись и печать.

Насколько вам комфортно работать с нынешним облсоветом?

А почему мне должно быть некомфортно? Сегодня две трети депутатов относятся к Партии регионов, и у меня нет никаких проблем в областном совете. Все вопросы проводятся единогласно. Несмотря на то, что есть и демократия, как говорится. Вот со «Свободы» пять человек: они пытаются шуметь, галдеть, кричать, чтоб на них обратили внимание. Я всегда говорю так – если ты хочешь про себя что-то заявить и что-то хочешь сделать, приходи, предложи хоть одну программу, я дам тебе возможность ее вести. Если ты на что-то способен, приходи – и будешь работать. Какую тебе должность дать? Когда я пришел в администрацию, я же никого поголовно не выгонял только из-за того, что кто-то под другим партийным флагом. И если человек чего-то стоит, он у меня работает — от того же «Фронта змин» сегодня есть заместители председателя райгосадминистраций, заместители начальников управлений и так далее. А если человек ни на что не годится, с ним я не имею дела.

А как вам работается с председателем комиссии по вопросам капитального строительства, архитектуры и инфраструктуры Павлом Литовченко? Вы, наверно, в курсе, что он является директором фирмы «Танталит», которая сегодня фактически распоряжается Межигорьем? Неужели у вас никогда не возникало к нему вопросов по этому поводу?

Нет, меня не интересовало — кто там владелец и что к чему. Про Павла Литовченко, я вам скажу, дай Бог, чтоб были все такие депутаты. Нормальный молодой человек – такой же, как вы. Активный, занимает активную позицию, много решает для области, как депутат выезжает в регионы. Будь хотя бы пару десятков таких депутатов, я с удовольствием бы работал с ними, потому что они на сегодняшний день знают, в какие кабинеты стучаться и много помогают для развития области.

Вы вспомнили, что у вас из «Фронта змин» несколько человек работает. Не секрет, что ваш сын шел в облсовет по спискам этой партии, которая декларирует свою оппозиционность. То есть, по идее, ваш сын – в оппозиции к вам как к представителю власти? Как семейство Костусевых в Одессе.

Сегодня я могу немножко рассказать об этом. Каждый молодой человек в жизни выбирает свой путь, да? У сына — своя история: он европейский человек, жил за границей, потому что занимался спортом – он у меня четырехкратный чемпион мира по спортивным танцам, и уже что-то видел. Когда он закончил Институт международных отношений, пошел работать в МИД. Там он работал простым, извините, клерком. Я, как любой, наверное, отец, имел возможность помочь ему где-то, взять на какое-то место, но сказал ему, что ты начнешь работать с нуля для того, чтобы понимал, как принимать людей, как написать протокол и так далее.

Потом в МИД пришел министром Яценюк и начал подбирать к себе в аппарат молодых людей, которые уже что-то знают и понимают. Мой сын уже проработал почти год и оказался в аппарате министра. Они с ним сработались. Меня ничего не связывало с Арсением Яценюком, и это были уже их личные отношения. Когда Яценюка избрали председателем Верховного Совета, он забрал его к себе советником. Что здесь было плохого? Вот если бы вам предложили, наверное, вы бы пошли. Я вам скажу, что эта работа была непростая, потому что я сына не видел — он в 7 утра и в 12 ночи был еще на работе, потому что так, по всей видимости, его патрон требовал. Когда Яценюк пошел на выборы, он был с ним в штабе. То есть они вместе работают уже на протяжении нескольких лет. И, естественно, когда была избирательная кампания, меня сын не спрашивал, с какой партией ему идти на выборы. Я что, должен был ему сказать: не иди? Или должен был запретить «Фронту змин» вести кампанию в области? Это как раз элементы демократии — те партии, которые пользовались авторитетом, проходили.

Ну, хорошо, а у вас идут с ним какие-то политические дискуссии? Он не говорит – что ж ты, папа, работаешь на антинародную власть?

Ну, во-первых, это ваш термин — возможно, ваш собственный...

Так это ж у Яценюка такие термины...

Дискуссии у меня с сыном идут. Он у меня непростой. У него есть свое мнение, и, в принципе, мы диалог находим. Собираемся с ним, рассуждаем, где, что, к чему. Но я, как старший опытом, как отец, как представитель другой партии, его не ущемляю.

То есть он — конструктивная оппозиция? Как вот Яценюк себя позиционирует.

Вы знаете, Яценюк — не конструктивная оппозиция, а как раз — очень острая. Но у меня особое мнение об оппозиции, может быть, потому что я у власти. Я люблю приводить примеры оппозиции других стран. В Германии партия, которая находится в оппозиции к Меркель, и после выборов остается оппозиционной, но оппозиция предлагает что-то конструктивное, и что-то делается. А у нас что получается? Чем хуже, тем лучше. Я вернусь опять же к «Формуле», которую мы проводили. Я пригласил 45 послов, и все они прислали благодарности, понимая, как тяжело было это провести. А целый ряд наших политиков и журналистов шли и искали, как показать хуже. Вот нашли бабку и спрашивают: что дала вам «Формула»? Бабушка отвечает: сделали дороги, привели в порядок парки, скверы, построили памятники, привели в порядок набережные; спасибо тому шейху, который приехал и дал деньги на это все. Но ведь это же не так. Или другой пример: нашли Петю. Петя пьяный идет, а ему говорят: вот белые сидят на трибунах, а черные сидят на траве. Но когда проводится «Формула» в Европе, ведь тоже люди сидят и на траве, и на деревьях. Да, кто-то есть на трибунах. Но на трибуны мы ни один билет не продали, там сидели те, кто делал эту «Формулу» – строители, общественные меценаты, жители города, жители района – те, кто прославляет наш край. Поэтому критика должна быть, но конструктивная. Надо оценку давать адекватную и справедливую.

Хорошо, расскажите о том, что хорошо… Как решается вечная проблема Киева и области — строительство мусоросжигательных и мусороперерабатывающих заводов? Вы лично декларировали, что в области будет построено четыре таких, если найдутся инвесторы...

Нам удалось многое сделать. В Василькове закрыли свалку. В Белой Церкви, Буче, Броварах, Обухове — там, где были раньше свалки и бесконтрольно сваливали все, сегодня поставили линии по сортировке. Если в Белой Церкви раньше свалка занимала десятки гектаров, то сегодня свалка — это четыре гектара, и там стоит перерабатывающая линия. Отдельно, конечно, вопрос по Киеву. На сегодняшний день, чтобы решать эти вопросы, действительно, необходимо строить современные мусороперерабатывающие заводы. Мы ведем переговоры, но, к сожалению, декларировать — это одно, а привести в действие — другое, потому что на это необходимо сотни тысяч долларов. Ведь современный мусороперерабатывающий завод, который дает тепло и энергетику, стоит много. Во многих европейских странах правительство дотирует мусоропереработку, мы же говорим, что мусор — это сырье, которое должны у нас покупать. Ведем сейчас переговоры с китайцами, но пока все в этой стадии.

Президент поручил ликвидировать дисбаланс в коммунальных тарифах по стране, и, конечно, в пределах самих регионов. Какие схемы будут задействованы для этого?

Президент это правильно сделал, потому что перекосы и парадоксы были страшные. Я это и себе в укор говорю, потому что это были и мои недоработки. Ну, по всей видимости, из-за того, что сразу было невозможно за все направления взяться. Ведь каждый мэр, хоть в большом городе, хоть в маленьком поселке, создавал коммунальные предприятия и хотел, чтоб это коммунальное предприятие было рентабельным. Поэтому назначал собственные тарифы.

Вот люди, например, рассказывали, что раньше не было у них коммунального предприятия – они нанимали частников, те за 250–300 гривен предоставляли автомобиль, на кладбище можно было выкопать яму и похоронить человека в случае необходимости. Как организовали коммунальное предприятие — появились директор и бухгалтер. Директор хочет кататься на джипе, бухгалтер — тоже на машине, появился у него охранник... И эта услуга уже обходится людям в 800 гривен.

В первую очередь нужно сделать ревизию всех коммунальных предприятий. Там, где деньги отмывались, где незаконно взыскивались, где повышались тарифы бесконтрольно — привести к единому целому. Второе – я приведу вам пример Полесского района. Если мы качаем воду за 50 километров, то водовод идет 50 километров, И, конечно, тариф здесь будет значительно больше, чем в том же Иванковском районе или в другом. Значит, мы в бюджете должны запланировать и поддержать это коммунальное предприятие, водоканал, который качает воду, чтобы все были в одинаковых условиях. Сегодня подготовлено достаточно много документов — и постановления правительства, и законопроект – есть единый алгоритм, как высчитывать, и как раз ведется работа, чтобы эти тарифы были виравнены.

Админреформа предполагает сокращение количества заместителей губернатора. Но сейчас у вас по-прежнему один первый зам и пять обычных.

Мы давали свои предложения, и, думаю, скоро появится соответствующий указ Президента. Тут мы пойдем по такой схеме: будет губернатор, первый зам и два заместителя. Аналогичная ситуация будет и в районах. Я вот сопоставляю по городам: у одного мэра может быть первый зам и три зама, а есть мэры, у которых по восемь-девять замов. Есть блатные, родственники, и так далее. Он считает, что выбран народом, и ему все дозволено. Потому должна быть четкая структура — независимо от того мэрия это или исполнительное звено.

После смерти Василия Джарты вас многие сватали на его место. Нет желания сменить регион на более теплый?

Вы знаете, я никогда в жизни не работал ради того, чтобы попасть на какую-то должность. У меня сегодня есть работа, работа очень ответственная, и, наверное, многие бы хотели оказаться на этом месте, потому что это центральный регион, который дает возможность решать многие вопросы. У меня есть возможность пойти и к премьеру, и к Президенту, повстречаться с любым министром. Находиться в другом регионе — сложнее. Потому, поверьте, я не болел и не болею должностями... Мне сегодня доверили должность, на которой я работаю, и я отвечаю за киевский регион.

А поступали какие-то предложения?

Думаю, что это все — выдумка, потому что связывали меня с Крымом из-за того, что, действительно, я в Крыму много работал: был вице-премьером Крыма, руководил большим предприятием, работал и в правоохранительных органах. Но кого куда поставить – решать Президенту. Я могу только предполагать, что сегодня этот пост и этот регион тоже не менее важен, чем Крым.

Давайте уж тогда пройдемся и по другим вашим рабочим местам. В вашу бытность главой «Черноморнефтегаза», планировалось, что черноморский шельф будут разрабатывать государственные компании. Сейчас же мы видим, что сделан крен в сторону частных инвесторов. Как вы к этому относитесь?

Не надо изобретать велосипед — он давно изобретен в Европе. И мысль была такая, что если какая-то компания приходит — она что-то себе забирает, а все, что делается на нашей территории, остается нам. И сегодня в «Черноморнефтегазе», и в то время, когда я там работал, на балансе было две буровых установки – одной 38 лет, другой 45. Они могли бурить на глубине 80 метров. Такие скважины уже были пробурены и практически выдали все, что могли. Действительно, залежи углеводородов огромные, но они находятся на глубине. То есть тысячу метров вода, а потом еще необходимо пробурить скважину до пяти тысяч метров. У нас такого оборудования не было. Я еще тогда ставил вопрос и перед Ющенко, и перед Юлией Владимировной – что давайте что-то менять, ведь «Черноморнефтегаз» добывал газ и реализовывал его по цене ниже себестоимости. Предприятие несло сумасшедшие затраты на море: это вертолеты, это корабли, это буровые платформы, которые необходимо обслужить, это газопроводы, и так далее. Сегодня единственный путь — опять же только совместное развитие. Та же Румыния имеет сегодня уже десять буровых платформ. Сегодня у нас все уперлось в цену буровых. Я вам скажу, что в прошлом году Россия приобрела буровую в Корее за миллиард долларов. Все зависит от оснащенности. Ведь автомобиль «Мерседес» можно купить от 60 тысяч долларов, так? И заканчивая...

То есть вы считаете, что скандал с вышками от Бойко раздут искусственно?

Это все надумано. Сегодня приобретаются буровые платформы, которые могут работать на глубине воды от 300 до 500 метров. Понимаете, что такое буровая платформа? Это целый городок, где проживает до 200 людей, это авиация, это целый комбинат. Я лично ездил в Сингапур, был на двух заводах и предлагал правительству заключить договор с заводом на изготовление этих платформ. Ведь вы не купите новую буровую платформу просто так, даже если у вас есть деньги. Вы должны сделать заказ, заплатить 50% предоплаты, и только на протяжении трех лет эта платформа будет изготовлена. По нашим законам это невозможно сделать — сделать предоплату на три года и так далее. Да, все продается и покупается. Потому все мировые компании просто на корню это скупают, и все новое идет им.

И самое страшное, что у нас сегодня нет кадров. Должна быть молодежь со знанием языка, которая минимум год должна побыть в том же Сингапуре, чтобы обучиться работе. Ведь не дай Бог у нас случится то, что случилось в Мексиканском заливе — как мы будем бороться с этим? Потому развитие на больших глубинах возможно только с помощью западных компаний.

Вы сейчас мельком упомянули о совместной работе с Юлией Тимошенко. Что вы чувствовали, когда услышали о ее приговоре (интервью состоялось в тот день, когда был оглашен вердикт Печерского суда – «Главком»)?

Я проработал с ней более года, а когда были президентские выборы, Юлии Владимировне кто-то доложил, что мой сын руководит штабом Арсения Яценюка. Она меня пригласила и говорит: пусть сын напишет заявление и уйдет от Арсения. Я говорю: не понял, почему? Она пояснила – если он уйдет, ты остаешься на этой должности, если он не уходит — значит, ты пишешь заявление... У Юлии Владимировны были двойные стандарты.

Услышав этот приговор, я ничего не почувствовал. Я был тогда на сессии и вообще за этим процессом не слежу. Но все должны быть равны перед законом. Если ранее было «Росукрэнерго» и предоставляло нам газ по 179 долларов — это было плохо, потому что коррупционные схемы там были какие-то непонятные. Когда же пришла Юлия Владимировна, газ стал по 350. Вот для меня как для гражданина не имеет значение, кто будет поставлять газ в эту страну? Главное, чтобы этот газ был дешевле, чтобы лучше жить было. Почему на сегодняшний день Турция заключила договор и получает газ по 179 долларов? И нет таких кабальных условий, что надо платить предоплату, штрафные санкции, если не выбираешь, и так далее. Значит, что-то у нас не так.

Вы считаете, что у Тимошенко – двойные стандарты. Но в таких стандартах как раз обвиняют нынешнюю власть. Вот Виктор Янукович много говорит о борьбе с коррупцией, и при этом имеет за пазухой то же Межигорье.

Я еще раз говорю, что не могу судить и доказывать, в чем тут коррупция. Могу сказать по-другому немножко. Ведь кто у нас стал богатыми людьми? Я не могу сказать, что это все — коррупционеры и взяточники. Это — умные люди. Когда на заре развития нашего государства была нестыковка законодательной базы, то, используя ее, эти люди смогли заработать и сегодня имеют достаток. И я уверен, что на сегодняшний день там никаких нарушений не было, все в рамках правового поля. Иначе прокуратура уже в 2008 году расследовала бы дело. И, вы меня извините, я сегодня здесь нахожусь как представитель Партии регионов. Ко мне отношение очень пристальное и требовательное. Я сказал главам администраций и руководителям , что ни одного защищать не буду, если кто-то попадется на взятке. И в текущем году, кстати, уже восемь попалось. Я их не защищаю, потому что с этим надо кончать.

Хорошо, я могу какой-то вопрос решить. Но у меня есть ребенок, на чем я буду учить его? Я бы хотел, чтобы у нас все-таки были стандарты нормальные, демократические, как в Европе. И потому, еще раз говорю, сегодня борьба с коррупцией идет не в одностороннем порядке — мы говорим о неотвратимости наказания. Если преступление было совершено, не имеет значения, когда это было, — три, четыре или пять лет назад. Если сегодня об этом преступлении узнали, оно должно быть расследовано. И если ты у руля, то должен быть образцом или примером, чтобы другие смотрели, что ты у власти и соблюдаешь законы.

В 2003-2005 гг. вы были начальником милиции общественной безопасности. Сейчас по известным причинам очень горячая пора для правоохранителей и их действия трактуются очень неоднозначно. Как бы вы могли оценить работу милиции на таких массовых мероприятиях как возле Печерского суда? Или то, что произошло в День независимости?

Я скажу одно – должен быть порядок в государстве. Опять же – не хочу быть наивным и не хочу, чтобы существовали двойные стандарты. Посмотрите на Европу – как только проводится саммит, то и вертолеты летают, и полиция в таком боевом настроении, что как только появляются антиглобалисты или неудовлетворенные, их и каской, и газом, и на лошадях разгоняют, и так далее — защищают порядок в госсударстве. Если закон говорит о том, что нельзя собираться — значит, нельзя. Для всех нельзя. У нас же это трактуют, как нарушение демократических принципов.

Ну, а оценку я не хочу сегодня давать. Если давать оценку работе правоохранительных органов, тогда надо давать оценку и депутатам, и тем силам, которые незаконно перекрывают дорогу, которые незаконно проводят акции, которые незаконно за них платят... Еще раз говорю: нам до демократического общества пока далековато. Вот сегодня я попросил прокурора, чтобы он рассказал об убийстве работника милиции в Броварском районе. Туда ведь приехали некоторые депутаты и начали платить деньги людям, чтоб они типа поднимались... А «Свобода» этого преступника назвала героем. Так что ж это за стандарты, что за подходы? Никому не дано право убивать человека, даже если он действовал не так. Я не защищаю правоохранительные органы – сегодня там очень много проблем. Но правоохранительные органы — это «віддзеркалення суспільства»: какие мы — такие и они. К сожалению, действительно, в последнее время отбор в правоохранительные органы качественных людей, преданных делу, как-то не идет. Некоторые идут в милицию за легким рублем. Ну, я вот прослужил 18 лет в ГАИ, и на меня не было ни одной жалобы. Потому что мой принцип был: доброта, порядочность в отношении и так далее. Доброта, как красота, спасет мир. Сегодня же все живут одним днем. А нам надо подходить к проблеме, начиная от всего общества до конкретных силовых структур.