Евразийский экономический союз. Что происходит за кулисами проекта Путина (ИССЛЕДОВАНИЕ)

Оценка эффективности первого года работы Евразийского экономического союза

Первый год функционирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) демонстрирует: доминирующим мотивом развития интеграции является перераспределение ресурсов в пользу Российской Федерации. Создание дополнительных ресурсов за счет снятия взаимных торговых ограничений является лишь вторичным мотивом. Таким образом, ЕАЭС сохранил практически все негативные тенденции, которые наблюдались в 2013 году в Таможенном Союзе, несмотря на расширение за счет Кыргызстана и Армении.

Итоги 2015 года дают основания утверждать, что ЕАЭС является не столько экономическим, сколько политическим союзом, объединяющим фактором которого является Россия, поскольку некоторые страны, например, Армения и Казахстан или Белоруссия и Кыргызстан, практически не взаимодействуют между собой.

По оценкам некоторых российских экономистов, близких к правительству РФ, объединение России с Казахстаном, Белоруссией, Арменией и Киргизией по определению не сможет принести России больше, чем «весят» сами эти экономики, то есть больше 310 млрд. долл., или 14,5% российского ВВП. В нынешних условиях экономического развития и мировой конъюнктуры прогнозная оценка экономического эффекта интеграции для России сокращается до 2,3—3,0% ВВП. В то же время, для сравнения, за первые 20 лет после заключения в 1957 году Римского договора о создании Европейского экономического сообщества эффект интеграции составил около 30% ВВП стран-участниц. Таким образом, в долгосрочной перспективе экономический эффект от ЕАЭС для России значительно уступает другим ее приоритетам создания и развития этого объединения.

Для России создание этого интеграционного проекта имеет в первую очередь геополитическое значение, и лишь во вторую - единого экономического пространства с участием лояльных государств для реализации своей продукции, которая малоконкурентна на мировых рынках. Так, например, в экспорте в Казахстан в 2014 году доля машин, оборудования и транспортных средств составила 32%, тогда как в российском экспорте в третьи страны этот сегмент экономики занимал 2,9%.

Для Беларуси и Казахстана, определяющим мотивом участия в ЕАЭС является экономика. Вместе с тем, принципиальным условием для Казахстана является сохранение суверенитета и национальной идентичности, а для Беларуси – сохранение суверенитета и режима правления действующей власти, что идет вразрез с долгосрочной политикой Кремля.

Авторитет России как главного двигателя ЕАЭС оказался подорванным рядом принятых в 2014 году военно-политических решений, в результате чего возможности России влиять на процессы на постсоветском пространстве сузились.

Мотивом РФ является стремление к легитимации, использованию ЕАЭС в качестве инструмента мягкой силы, призванной убедить участников организации придерживаться политической линии Москвы.

-- ЕАЭС демонстрирует низкую макроэкономическую стабильность

Новым фактором уязвимости ЕАЭС, которая отрицательно сказывается на бизнесе, становится макроэкономическая стабильность. Наибольшим дестабилизирующим элементом в нем является Россия. Тесные экономические связи с Россией предопределяют высокую зависимость экономики Казахстана и Беларуси и других участников объединения от российской хозяйственной конъюнктуры. Кризисные явления в России находят быстрое отражение в сопредельных государствах. В то же время обратный эффект влияния этих стран на экономику РФ отсутствует, что делает Кремль мало заинтересованным в экономической стабильности партнеров.

Экономическая рецессия в России вызвала снижение спроса на экспортируемые из стран ЕАЭС товары, уменьшились потребности в миграционных ресурсах. Наиболее остро в связи с резкой девальвацией в конце 2014 года российского рубля встал вопрос о соотношениях курсов национальных валют государств ЕАЭС.

Девальвация рубля вызвала дополнительные затраты на поддержание курсов национальных валют в странах ЕАЭС, а также привела к необходимости их девальвации. По предварительной оценке, потери белорусской экономики из-за валютной войны в 2014 года составили около 1,5 – 1,7 млрд. долл., так как по данным Национального банка Белоруссии, в январе-октябре 2014 г. более 87% валютной выручки из России Белоруссия получила в российских рублях. Потери в 2015 году сопоставимы с показателями 2014 года. Доля рублевых платежей на российско-белорусском рынке составляет существенную величину.

В декабре 2014 года Беларусь даже заявила о необходимости перейти в расчетах с Россией на доллары и евро. Однако это значительно ослабило бы конкурентоспособность белорусских товаропроизводителей в России, а найти новые рынки для них было сложно. В то же время активно лоббируется вопрос перехода ЕАЭС на расчеты в рублях. Для России это позволит соответствующим образом снизить спрос на доллары на биржах России и повысить потребность в российских рублях в странах ЕАЭС, что даст возможность укрепить российскую валюту.

Члены ЕАЭС используют девальвацию нацвалюты, как инструмент повышения конкурентоспособности национальных товаров и услуг. Несмотря на влияние внешних факторов, таких как цены на нефть и металлы, оказывающие влияние на объемы поступления валюты, курсовая динамика в странах ЕАЭС позволяет говорить о признаках ведения валютных войн в рамках объединения.

Девальвацию российского рубля, казахстанского тенге, белорусского рубля, киргизского сома, армянского драма нельзя объяснить лишь падением цен на нефть на мировых рынках. Так, руководство Казахстана, приняв решение перейти на плавающий курс тенге, прямо указало, что население приобретало относительно дешевые российские товары.

Свободное движение товаров в рамках ЕАЭС дает преимущества стране, которая смогла заметно ослабить национальную валюту, что подталкивает его членов к валютным войнам.

В свою очередь в рамках протекционистских мер реакцией на девальвацию становятся торговые ограничения. Так, весной 2015 года Казахстан ввел эмбарго на российские нефтепродукты, конфеты, масло и мясо, дешевизна которых ставит под угрозу бизнес местных производителей. Под запрет попали соки, яйца, макароны и мука. При этом запреты вводятся на продукцию отдельных российских производителей, которые якобы нарушают принятые в Казахстане нормы. Их продукция снималась с реализации и изымалась со складов поставщиков. Ввести такие ограничения требовали представители местного бизнеса, которым стало сложно конкурировать с российскими производителями, чья продукция резко подешевела из-за девальвации рубля.

Такие действия вызвали ответную реакцию Роспотребнадзора, который обнаружил нарушения в казахстанских дынях, кефире и молоке. При этом официальные власти подчеркивают, что каждый раз причиной торгового конфликта не являются взаимоотношения двух стран – России и Казахстана, а деятельность отдельных компаний.

ЕАЭС игнорирует необходимость согласования денежно-кредитной политики. На сегодняшний день происходит нарушение положений базовых документов ЕАЭС в инфляционной сфере. Так, договор о ЕАЭС определяет, что инфляция в странах ЕАЭС не должна превышать 5 процентных пунктов минимальной инфляции в странах-членах объединения. Однако в Армении в данный показатель составляет 3,7%, в России 12,9%, в Казахстане - 13,5%, в Кыргызстане – 3,4%, в Беларуси – 12%.

Как следует из таблицы, за последние 4 года члены ЕАЭС ни разу не выполнили норматив максимального отклонения в инфляционных показателях. В 2012 году дельта между максимальным и минимальным показателями не была ниже 10,13%, то есть более чем в 2 раза превышала ограничительный параметр в 5%.

Таким образом, необходимо констатировать, что страны ЕАЭС с существующей структурой экономики и макроэкономическими показателями не могут действовать в рамках единых параметров денежно-кредитной политики. Формирование единых выполнимых нормативов при этом является неосуществимой задачей.

Товарооборот между странами ЕАЭС сократился на 25,8%. При этом наиболее негативная динамика касается сокращения товарооборота между Казахстаном и Беларусью (-39,2% по данным статистики ЕЭК и -40,4% по данным национальной статистики РБ). Наименьшее падение -8,8% товарооборота между Россией и Арменией. Рост вне общего тренда на уровне 8,1% продемонстрировала торговля Армении и Кыргызстана.

Наибольший объем внутренней торговли приходится на пару Беларусь-Россия, далее следует Казахстан-Россия. Остальные долевые показатели взаимной торговли находятся за пределами долевого участия в 5%, что свидетельствует о неравноправности участников, разном уровне выгоды и доминирующем интересе России.

Как видим из таблицы, наименее негативные для взаимной торговли тренды касаются взаимной торговли государств, которые не имеют значительной доли в общем товарообороте.

Более детально внешнюю торговлю, а также торговлю между государствами-участниками проекта, а также их геоэкономические тренды, проанализировано согласно показателей Беларуси и Казахстана (использовалась внутренняя статистика государств, которая отличается от данных ЕАК). Так как именно эти государства неоднократно выказывали сомнения относительно перспектив этого образования.

Казахстан сокращает товарооборот с участниками ЕАЭС в рамках общего негативного тренда внутренней экономики, связанного с падением цен на сырьевые товары, которое негативно отображается на его экономике. Так, товарооборот между

Россией и Казахстаном сократился на 27,8%. При этом значительно сократился экспорт из Казахстана — на 32%, тогда как импорт российских товаров упал лишь на 25,9%.

Еще большее падение товарооборота между Казахстаном и Кыргызстаном (второй по уровню торговли партнер Астаны внутри ЕАЭС) -36,4%. При этом рухнул в основном экспорт из Кыргызстана — 49,6%, тогда как динамика сокращения экспорта из Казахстана продемонстрировала более слабое падение — -29,8%.

Падение товарооборота Беларуси и Казахстана (согласно белорусской статистике) продемонстрировало еще большее падение: -40,4%. При этом падение экспорта и импорта имело почти равнозначный характер.

Что касается, Армении, то падение товарооборота составило 44,2%. При этом Казахстану удалось нарастить экспорт на 76,7%, при падении армянского экспорта на 50,4%. Однако очень малые объемы поставок (уровень товарооборота между странами $4,6 млн.) не дают возможности серьезно оценить этот позитивный тренд в рамках общей тенденции.

При этом другие крупные торговые партнеры Казахстана также продемонстрировали негативный тренд в снижении товарооборота. Так, товарооборот с Китаем упал на 38%, с Турцией на 39%, с Италией на 45%, с Германией на 16%, с США на 23%. Таким образом, падение товарооборота с Россией выше среднего показателя (37%), а падение товарооборота с другими участниками объединения либо равняется ему, либо его превышает.

Иная ситуация с Беларусью. РБ диверсифицирует рынки сбыта и серьезно сокращает торговлю с азиатскими партнерами в ЕАЭС. Товарооборот Беларуси с Россией сократился на 26,3%, при этом экспорт из РБ в РФ продемонстрировал больший уровень падения: - 31,6%, тогда как поставки товаров из РФ в РБ сократились на 22,7%.

Схожий тренд наблюдался и в торговле между РБ и Кыргызстаном. Падение товарооборота с Кыргызстаном составило -37,7% с почти равнозначным падением и по экспорту, и по импорту.

Падение товарооборота с Арменией не было таким существенным — -9,8%. При этом экспорт из Беларуси упал на 4,9%, а экспорт из Армении на -23,9%.

Отметим, что при подобном негативном интеграционном для ЕАЭС тренде в 2015 году Минск наращивал поставки своей продукции на рынки Китая, Индии, а также на перспективные рынки развивающихся стран: Анголы, Бангладеш, Египта, Ирака, Вьетнама, Нигерии и т. п. Есть позитивные сдвиги по присутствию белорусских товаров на рынке ЕС: Болгарии, Дании, Испании, Латвии.

В общем же геоэкономическая стратегия Беларуси на сегодняшний день по своим трендам весьма схожа на то, что пытается сделать Украина в попытке диверсификации рынков сбыта. Естественно, с оговоркой на работу внутри ЕАЭС и несырьевой характер экспорта. В любом случае, очевидно, что ЕАЭС не является единственным стратегическим партнером РБ и значительной ставки на него в Минске не делают.

-- Торговые конфликты внутри ЕАЭС продолжаются с высокой интенсивностью

За последний год в ЕАЭС имело место множество торговых конфликтов между его членами. Более того, именно 2015 год стал основополагающим для закладки новых критических противоречий внутри ЕАЭС между его основными членами. И хотя данные конфликты имеют разную природу и касаются совершенно различных отраслей, их глобальная причина находится в одной плоскости.

А именно: отсутствия единого понимания совместного интереса в странах-участниках ЕАЭС. Ярким примером в данном контексте является позиция РФ, которая все больше и больше рассматривает ЕАЭС не более чем геополитический и геоэкономический инструмент влияния. Естественно в условиях обострения конфликта РФ с остальным миром, другие участники ЕАЭС, в первую очередь крупные, как-то Беларусь и Казахстан, не разделяют такое видение. Это приводит к тому, что ЕАЭС не рассматривается ими как долгосрочный и стратегический проект. Именно в данном ключе следует рассматривать активизацию Беларуси на западном направлении и в странах третьего мира, а Казахстана в восточном и южном.

Подобная позиция, а также политическое и экономическое превосходство РФ в объединении, приводит к тому, что Беларусь и Казахстан рассматривают объединение в качестве системы, которая обеспечивает относительною лояльность со стороны РФ, которая продемонстрировала свою агрессивность и непредсказуемость в Украине. При этом данная система приносит кратковременную прибыль. Однако, в связи с этим, не следует ожидать никаких реальных интеграционных шагов в дальнейшем. Таким образом, ЕАЭС обречен на неэффективное существование, которое закончится значительным снижением его роли для его членов. Когда-то подобный сценарий уже произошел в рамках СНГ, которому так и не удалось стать интеграционным геополитическим и геоэкономическим проектом. Подобным мертвым образованием в среднесрочной перспективе может стать и ЕАЭС.

Конфликты в торговой сфере между участниками ЕАЭС за анализируемый период можно условно разделить на две основных группы.

Геоэкономические.

К ним можно отнести следующие:

- закрытие транзита украинских товаров в Казахстан. В конечном итоге подобная позиция приводит не только к дополнительному раздражению позицией РФ в Астане и соответствующими движениями в ином геоэкономическом направлении, но и к потере РФ своего транзитного потенциала и возможностей сотрудничества с Китаем. Оба эти фактора наносят стратегический урон для будущего функционирования ЕАЭС.

- создание в Беларуси перерабатывающего хаба для санкционных товаров и занятие государством ниши перевалочной базы как для западных товаров, так и для товаров из Украины. Несмотря на все попытки обуздать «серый импорт» из Беларуси, посредством введения системы электронного отслеживания товаров, эффективно сделать это не получится по причине незаинтересованности в этом Минска и неспособности Москвы контролировать либо изменить ситуацию.

- создание в Казахстане хаба для реэкспорта турецкой санкционной продукции на территорию России. Москва, несмотря на все будущие попытки, не будет иметь возможности отследить турецкий «серый» импорт, который будет идти через территорию Казахстана. Также руководство в Астане будет «закрывать глаза» на подобную деятельность, при этом сохраняя грозную риторику в отношении подобных компаний и миролюбивую в отношении РФ.

- вхождение Казахстана в ВТО на «мягких» условиях. По сути, переговоры Казахстана и ВТО проходили под пристальным вниманием России, так как таким образом была предпринята попытка либерализации торговли со всем ЕАЭС. Попытка оказалась успешной. По результатам подписанных документов средневзвешенный таможенный тариф Казахстана снизится с 10,4 до 6,5%. По сельскохозяйственным продуктам средний уровень тарифа для Казахстана составит 10,2% по сравнению с 17% в рамках ЕАЭС, а для промышленных товаров 5,6% против 8,7%. Кроме того, по 3512 товарным позициям, включающим автомобили, пищевые продукты, лесоматериалы, ювелирные изделия, провода, кабели, напитки и другие товары, у Казахстана будут изъятия из Единого таможенного тарифа ЕАЭС, в связи с чем таможенные пошлины на них будут ниже. Казахстан принял на себя обязательства по либерализации рынка услуг. Через 2,5 года после вступления в ВТО иностранные компании смогут полностью приобретать операторов, предоставляющих услуги междугородной и международной связи, а зарубежные банки через 5 лет – напрямую открывать в стране свои филиалы.

Мы полагаем, что подобная позиция Казахстана через несколько лет приведет как минимум к получению «особой позиции» Астаны в рамках ЕАЭС и станет еще одним фактором для фактического завершения проекта. С учетом того, что Кыргызстан имеет значительные связи с Казахстаном, это приведет к фактической потере сообществом и этого члена.

Протекционистские.

К подобным конфликтам в ЕАЭС можно отнести как традиционные для стран-участников государств конфликты по определенным товарным позициям, так и новые.

- К традиционным можно отнести конфликт российских и белорусских молочников, который вылился в защитные меры пот отношению к белорусской продукции. Так, управление Россельхознадзора по Брянской и Смоленской областям отменило декларации о соответствии на молочную продукцию, произведенную рядом ведущих белорусских предприятий. Лабораторные исследования ведомства показали несоответствие молочной продукции требованиям технических регламентов Таможенного союза. Отметим, что вопрос качества продукции традиционно используется РФ в интересах собственного молочного лобби, либо геоэкономического давления.

- Среди новых можно отметить удар по кыргызстанской пищевой промышленности, который был нанесен из-за вхождения на рынок более дешевой казахстанской продукции. Конфликт касается кондитерской, мясной и молочной отраслей. Но наибольшие потери понесла мукомольная отрасль. С сентября 2015 года около 30 мукомольных предприятий Кыргызстана приостановили свою работу. Также отмечается демпинг российских и казахстанских производителей куриного мяса и яйца на рынке Кыргызстана, а также неравные условия в которых находятся кыргызстанские экспортеры в страны ЕАЭС и компании из РФ и Казахстана, которые начали работать на рынке Кыргызстана. При этом, фактической возможности безболезненно для экономики и бюджета Кыргызстана решить вопрос в свою пользу у Бишкека нет.

- Следует отметить также фактическую торговую войну на рынке продуктов питания, которая имела место весной прошлого года между РК и РФ. Тогда РК изъяла из оборота птицеводческую продукцию из РФ, признала не соответствующей стандартам российскую мясную и молочную продукцию ряда производителей. При этом было заявлено об обмане потребителей Казахстана российскими производителями масложировой и кондитерской промышленности. В свою очередь, Роспотребнадзор обнаружил несоответствие в казахстанских бахчевых, молочной продукции. Конфликт не был вынесен в политическую плоскость, однако сегодня он имеет более системный геоэкономический характер и утратил локальность.

- Казахстан также заявляет об импортозамещении в России на рынке угля, что повлекло к снижению поставок казахстанской продукции. Также в Казахстане вынуждены искать новый рынок сбыта электроэнергии, которую Казахстан получит после введения в эксплуатацию атомной электростанции в Курчатове, в связи с фактическим отказом РФ в ее будущей закупке.

Эти и другие конфликты на протекционистской почве будут усиливаться в рамках ЕАЭС. Этому будет способствовать общая экономическая ситуация как внутри государств, так и на внешних сырьевых рынках. В подобных условиях политика импортозамещения за счет партнеров по объединению станет общепринятым трендом, как для России, так и для Беларуси и Казахстана. Это в свою очередь внесет свою лепту в тенденцию к деинтеграции государств-участников ЕАЭС. При этом РФ до последнего момента будет пытаться демонстрировать успешность проекта для внутреннего информационного пользования, а также в связи со своими геополитическими интересами.

-- Наблюдается высокая конкуренция юрисдикций внутри ЕАЭС

Конкуренция юрисдикций – новое явление для интеграционного объединения. Наиболее серьезной предпосылкой для этой конкуренции являются условия ведения бизнеса.

Особенно остро стоит вопрос о различной налоговой нагрузки на бизнес в странах- участниках, что позволяет при разумной его локализации получить дополнительный выигрыш. Так, по данным на 2015 год, Россия значительно проигрывает Казахстану по НДФЛ (10% и 13% соответственно); по НДС (15% и 18%); по страховым взносам (7-20% и

30%); по корпоративному налогу на прибыль (15-20% и 20%).

В договоре о создании ЕАЭС предусмотрена необходимость гармонизации налогового законодательства, чтобы не нарушить условия конкуренции. Однако в реальной практике страны исходят из своих интересов и конкретных условий развития, что снижает вероятность гармонизации налоговой политики, особенно в условиях военно- политической обстановки и мировых цен на нефть, которые ограничивают возможности снижения налогов в России.

Рост цен способствует снижению уровня жизни населения ЕАЭС. С 2010 по 2015 год инфляционная динамика в ЕАЭС-5 демонстрирует тенденцию к росту. Несмотря на сильное влияние сезонного фактора, с 2014 года наблюдается влияние девальвационного фактора на динамику ИПЦ.

Сравнение данных динамики розничной торговли свидетельствует о тенденции устойчивого снижения данного показателя в России с 2011 года, а в целом по ЕАЭС с 2012 года. Данный факт ставит под сомнение гипотезу о том, что на результаты снижения потребительского спроса оказали влияние девальвация национальных валют. Данные розничной торговли сопоставимы по динамике с данными по индексу реальной заработной платы в странах ЕАЭС, что подтверждает связь падения розничной торговли с ухудшением доходности домохозяйств, лишь косвенно связанной с девальвацией.

Хотя в то же время, неоспоримым является тот факт, что почти двукратная девальвация рубля, которая привела к снижению покупательной способности населения России и других стран ЕАЭС, способствовала снижению спроса на продовольствие и промышленные потребительские товары.

Падение покупательной способности населения происходит на фоне сокращения индекса реальной заработной платы, роста цен на товары, снижения кредитования населения банками и перехода населения к сберегательной модели потребления.

-- В ЕАЭС растут проблемы с наркотрафиком, преступностью и миграцией

Снятие таможенной границы внутри союза привело к увеличению наркотрафика из Казахстана (каннабис) и Афганистана (опий и героин) на территорию России. В 2014 году заместитель генерального прокурора Российской Федерации Юрий Пономарев констатировал факт увеличения наркотрафика в России из Казахстана после образования Таможенного союза и Единого экономического пространства. Отсутствие таможенной границы открыло новые возможности для организаторов криминальных поставок наркотиков.

Как и прогнозировалось в 2013 году, присоединение к Таможенному Союзу (ЕАЭС) Кыргызстана, привело к росту наркотрафика из Афганистана на 20%. Поскольку 80% наркотиков, следующих по северному маршруту, направляются в Российскую Федерацию, то логическим следствием стало увеличение наркотрафика через территорию Кыргызстана после его присоединения к ЕАЭС, что подтверждается заявлениями председателя Кыргызской государственной службы по контролю наркотиков Рафика Мамбеталиева. Помимо отсутствия внутреннего пограндосмотра в ЕАЭС, после интеграции Кыргызстана протяженность внешней границы увеличилась за счет участков на труднодоступной местности, не имеющих даже проволочных заграждений.

По оценкам, объемы наркотрафика существенно возрастут в случае интеграции в ЕАЭС Таджикистана.

По данным заместителя начальника первого департамента Генпрокуратуры Казахстана Нурдаулета Суиндикова, «либеральная граница», свойственная ЕЭП и ЕАЭС, создала

такие условия, когда некоторые граждане в приграничных областях попеременно проживают на территории обоих государств. При этом казахстанскими уполномоченными органами выявляются факты приобретения двойного гражданства. В результате бывшие граждане Казахстана продолжают получать пенсии и пособия в Казахстане, работают на казахстанских предприятиях или просто длительно находятся на территории Казахстана. Обратные процессы могут происходить и в России. Правоохранительными органами выявлялись факты нахождения даже на государственной службе, в том числе депутатами представительных органов, лиц, которые миновав процедуру отказа от гражданства Казахстана, получили российское гражданство.

Свободное перемещение рабочей силы в рамках ЕАЭС позитивно отразилось только на Кыргызстане. Для Беларуси и РФ позитивных последствий открытия рынка рабочей силы не произошло. Число трудовых мигрантов из стран, не являющихся членами ЕАЭС, в основном Узбекистана и Таджикистана, не сократилось, поскольку они просто ушли в тень.

В итоге существуют предпосылки для роста безработицы. Свобода передвижения рабочей силы усиливает конкуренцию. На фоне сокращения рабочих мест у работодателей появляется легальная возможность их замены гастарбайтерами из других государств. Этому способствует и существенная дифференциация в заработной плате в рамках ЕАЭС. Так, если среднемесячная заработная плата в декабре 2015 года в Кыргызстане составляла $186,5, то в Казахстане данный показатель составлял - $453,3, в Беларуси $412,1, в России $512,7, в Армении - $456,6. Подобное различие в уровне заработной платы будет создавать негативные тренды развития рынка труда в странах с более высокими показателями.

Резкие различия в уровне жизни стран-членов ЕАЭС, а также отсутствие барьеров для перемещения граждан способствуют росту миграции преступности в направлении стран с более зажиточными обществами. Так, представителями правоохранительных органов Российской Федерации отмечается рост уровня криминогенной ситуации и увеличение числа преступлений, совершенных гражданами Казахстана и Кыргызстана. При этом отмечается, что совершение таких преступлений может спровоцировать межнациональные конфликты, преступления экстремистской направленности на почве межнациональной вражды.

Источник - AG Analytic Group