Туркменський «нейтралітет» під покровом Кремля

Мовою оригіналу

1 ноября в Сочи состоялась встреча Путина с президентом Туркменистана Г. Бердымухамедовым, прибывшим в Россию с рабочим визитом.

На сайте Кремля размещен короткий материал беседы двух авторитарных лидеров – Владимира Таврического и Аркадага, который фактически завуалировал истинную причину их встречи.

А эта причина, исходя из сложившихся на сегодняшний день российско-туркменских отношений, нынешнего мирового энергетический кризиса, больно ударившего по таким странам как Россия и Туркменистан, лежит на поверхности.

Поэтому, как бы не изгалялись в своих, ничего не значащих выступлениях лидеров двух стран, все же главной повесткой их встречи и переговоров, как отметил Путин «совсем в узком составе, с глазу на глаз», является энергетика, а точнее природный газ, омрачавший в разные периоды двусторонние отношения.

Дело в том, что «Газпром» длительное время был крупнейшим покупателем туркменского газа, который добавлял в экспортные трубопроводы, идущие в Европу. При этом российский монополист из-за разницы цен получал громадные доходы от перепродажи туркменского сырья европейским потребителям. Длительные споры между сторонами по поводу цен привели к тому, что «Газпром» в 2015 году резко сократил закупки туркменского газа до минимума – 4 млрд. кубометров, а с января этого года вообще разорвал контракт с Ашхабадом.

Но не только и не столько ценовой фактор предопределил такую позицию «Газпрома». В решающей степени отказ от туркменского газа был следствием блокирования ЕС газпромовского проекта «Южный поток» мощностью в 63 млрд. кубометров из-за агрессии России против Украины. В этих условиях «Газпрому» уже не нужны были дополнительные объёмы сырья, которые обеспечивались в том числе и за счет Туркменистана.

В действительности, «Газпром» как в коммерческом, так и в политическом отношении всегда устраивала роль посредника между Туркменистаном и третьими странами и не было смысла отказываться от этого. После распада СССР Москва делала все, чтобы не допустить на внешние рынки углеводородное сырье из других бывших советских республик, предлагая услуги по их перепродаже. Торпедировался, но безуспешно, в частности, проект по доставке азербайджанской нефти на мировые рынки по трубопроводу Баку – Тбилиси – турецкий порт Джейхан. Хитрому Гейдару Алиеву удалось договориться с крупнейшими мировыми компаниями и заключить «контракт века» по этому проекту.

Что касается Туркменистана, то его попытки в середине 90-х годов освободиться от услуг «Газпрома» и напрямую прокачивать газ в Европу транзитом через Иран и Турцию потерпели фиаско. «Газпрому» удалось, не без подкупа тогдашнего турецкого премьера, который затем из-за скандала подал в отставку, отвратить Анкару от туркменского газа и подписать в 1997 году соглашение по проекту «Голубой поток» – поставки газа в Турцию по дну Черного моря, мощностью 16 млрд. кубометров в год. Покойный бывший глава «Газпрома» Рем Вяхирев многое мог бы рассказать об этом.

Сворачивание «Газпромом» туркменского направления, что еще больше отдалило нейтральный Туркменистан от России вынудило Ашхабад искать другие варианты, которые бы вывели его напрямую на новые рынки – в обход России. С этой целью были активизированы, в частности, контакты с ЕС, с которым при участии Турции и Азербайджана в мае 2015 года была подписана Энергетическая декларация по Транскаспийскому газопроводу (ТСР).

Декларация предусматривала присоединение Туркменистана к проекту TANAP – доставка природного газа из Азербайджана в Европу транзитом через Грузию и Турцию с каспийского месторождения «Шах Дениз». Однако, Россия и Иран выступают против строительства газопровода по дну Каспийского моря для соединения его с TANAP. Формально – апеллируя к экологической безопасности, однако нет сомнений, что главными тут являются политические и экономические мотивы.

Между тем, официальный Ашхабад считает, что для прокладки трубы по дну Каспия, правовой статус которого пока не определен, достаточно согласия тех сторон (Туркменистана и Азербайджана), территорию которого проект охватывает. В свою очередь, Азербайджан выразил готовность предоставить свою территорию, транзитные возможности и инфраструктуру для осуществления данного проекта.

Важно отметить, что во время российско-турецкого кризиса Эрдоган активно поддерживал Ашхабад в его стремлении достичь европейских газовых рынков без участия России. В самый разгар кризиса – в декабре 2015 года Эрдоган посетил Ашхабад и подписал с туркменским руководством Соглашение по сотрудничеству в газовой сфере, предусматривающее доставку газа в Турцию и далее в Европу, посредством строительства ТСР.

Однако, все договоренности по туркменскому газу в рамках подписанных деклараций, соглашений и меморандумов по европейскому направлению экспорта пока остаются на бумаге. Более того, двурушничество Эрдогана, нормализация российско-турецких отношений в августе этого года и подписание затем между Москвой и Анкарой межправсоглашения по «Турецкому потоку» серьёзно подорвало усилия Ашхабада по реализации европейских планов.

Бердымухамедов сразу же после позорной поездки Эрдогана с извинениями к Путину в Санкт-Петербург, учитывая также печальный опыт 90-х годов, в конце августа во время визита в Германию предпринял последнюю отчаянную попытку по практической реализации заинтересованности ЕС в туркменском газе. Речь шла о готовности Туркменистана поставлять от 10 до 30 миллиардов кубометров природного газа в год в страны Евросоюза. Туркменский лидер надеялся на реальную поддержку со стороны ключевого члена ЕС Германии проекта по прокладке Транскаспийского газопровода к берегам Азербайджана, откуда туркменский газ может быть доставлен в Турцию, Болгарию и другие страны европейского континента. Однако, со стороны Меркель этого не прозвучало.

Положение Туркменистана усугубляется и тем, что не совсем удачно складывается тенденция продаж газа двум оставшимся покупателям – Китаю и Ирану. Тегеран подписавший контракт на приобретение 10 млрд. кубометров в год туркменского газа для внутреннего потребления, в последнее время сократил этот объём почти в два раза.

Китай же вообще не увеличивает импорт газа из Туркменистана и его объём в последние годы колеблется на уровне 30 млрд. кубометров. Согласно данным портала Turkmenistan Chronicle, в 2015 году китайцами было закуплено 28 млрд., а за девять месяцев этого года 23 млрд. кубометров туркменского газа. Кроме того, львиная доля валютных поступлений от экспорта газа в Китай идёт на покрытие многомиллиардного долга Пекину, что ухудшает и без того сложное финансовое положение Туркменистана.

Таким образом, обладая значительными запасами природного газа, Туркменистан по различным причинам, в большей мере геополитического характера, не способен реализовать имеющиеся экспортные возможности.

Складывающаяся неутешительная ситуация вокруг туркменского газа безусловно на руку Кремлю, когда после подписания с «турецким братом» туркмен Эрдоганом соглашения по строительству первой очереди «Турецкого потока» шансы на участие Туркменистана в газовом коридоре из Каспийского региона в Европу значительно уменьшаются. С другой стороны, «Газпрому» для заполнения «Турецкого потока» естественно понадобятся дополнительные объёмы сырья, которые ранее обеспечивались за счёт Туркменистана.

В этих благоприятных для Москвы и безвыходных для Ашхабада условиях конъюнктурный Путин меняет «кнут на пряник» и приглашает Бердымухамедова в Россию, чтобы он вновь мог проявить свой уникальный «нейтралитет», а фактически склоняет его к продолжению зависимого от России положения.

С учётом вышеизложенного, можно предположить, что вскоре мы будем свидетелями возобновления «сотрудничества» между Россией и Туркменистаном в газовой сфере и «Газпром» вновь начнёт наживаться на перепродаже туркменского газа.

Слова сказанные Путину в Сочи Бердымухамедовым о том, что его страна «нейтральная сторона, и мы благодарны вам за то, что вы не только два раза нас поддержали, но даже были соавторами нейтралитета Туркменистана», выглядят не только анахронизмом. Но и являются свидетельством того, что путинская Россия ищет и находит неоимперские способы принуждения прежде всего тех соседей, кто пытается сопротивляться. И это настораживает.