Справжні людські втрати Росії на Донбасі та у Сирії: лік йде на тисячі осіб

Мовою оригіналу

В российском сегменте интернета понемножку начинают разговаривать о потерях.

Российский блогер Анатолий Несмеян (Эль Мюрид), обсуждая официальное сообщение о гибели в Сирии очередных двух контрактников, критикует режим за сокрытие военных потерь на Ближнем Востоке и в Украине, и приводит любопытное замечание:

1. Перед вводом войск в Сирию, порог неприемлемых потерь был принят в Кремле в две тысячи убитыми.

2. Этот порог был очень быстро пройден после начала участия российского контингента в реальных наземных боях.

3. Официально признанные МО РФ потери при этом - около 30 человек.

4. Основной медийный способ сокрытия - разделение погибших на «регуляров» и «ихтамнетов» (контрактников ЧВК).

5. Первых признают, только, если сведения о них просачиваются в открытые медиа и получают ощутимый резонанс, вторых не признают вообще.

Более 2000 убитыми за два года не слишком интенсивных боев в Сирии. Таблички на «новоросских» кладбищах, с захоронениями «неизвестных», где номерные знаки достигли четырёхциферного значения (с первой цифрой «8») ещё в 2015 году. Популярное видео казачка в штабе Навального, где тот упоминает 2000 убитых на Донбассе и, по-видимому, только своих, казаков.

Жены псковских десантников пробалтывались о целых ротах похороненных потеряшек.

Кадровые потери, спаленные в печах на Донбассе или там же зарытых под номерами, посчитать очень трудно.

Но есть интересная историческая аналогия. Существуют аргументы в пользу ок 115 тысяч погибших в Афганистане при СССР, из которых только на территории Украины, захоронено свыше 26 тысяч (официальные данные в соотношении 14 тысяч и около 3600 - соответственно).

Отсюда, возникает ряд интересных вопросов:

• каковы реальные потери россиян в Сирии и на Донбассе?
• каков реальный порог чувствительности российского общества к потерям?
• и, наконец, центральный: как они все свою дорогу умудряются терять людей в таком огромном количестве?

Если число в ответе на первый вопрос по Донбассу, давно лежит за пределами 10 000 заехавших с территории РФ и не вернувшихся обратно всех видов «борцов с хунтой» (по нижней границе подсчета), а за Сирией российские критики российского режима признают более 2000 безвозвратных потерь, то афганская аналогия (буде она верная), указывает на реальный «болевой порог» российского общества - не менее 50 тысяч убитыми, с учётом соотношения нынешнего количества населения к населению СССР.

По мере приближения к этому порогу, даже такое телевизионное общество, как российское, начнёт сначала глухо, а потом все громче роптать и это роптание начнёт превращаться в серьёзную общественно-политическую проблему.

Сейчас (весьма и весьма приблизительно) «body-count», видимо, прыгает в районе отметки 15-20 тысяч.

Это означает, что, в частности, российского режима хватит (по данному критерию) ещё, как минимум, два-три года обеих войн при таком же уровне интенсивности.

–--

Но наиболее интересным представляется мне ответ на третий вопрос:

- как россияне технически умудряются терять столько людей?

Я ставлю себя на место типового российского ротного. Что нужно делать, чтобы так ударно сокращать количество вверенного личного состава?..

Думается, что я нашёл на него ответ в 2014 году, наблюдая в деле за нашими добробатами.

Вот он, секрет:

- россияне выучены воевать в системе сложных взаимосвязей штабов, разных родов войск и отлаженных видов обеспечения.

К слову сказать, нас тоже так учили, ибо это - советский взгляд на способы подготовки, организации и ведения боевых действий.

Но реально, как система, все эти грандиозные схемы работают только на образцово-показательных учениях (да и то не всегда).

В отрыве от полигонов, на реальном театре боевых действий, при немедленном крушении всей этой идеальной системы, у их личного и командного состава, происходит разрыв шаблона. Они не знают, что делать и куда бежать, когда их начинают активно убивать.

Давайте вспомним показания российских военнослужащих, в разное время захваченных в плен на Донбассе.

- Мы думали, это учения. А что, мы уже в Украине, да? Ну, нам сказали и мы поехали. А медицину забыли взять. Ротный сказал - едьте туда, там наши. Мы поехали, а там - ваши.

Если это - «страшная, профессиональная армия», которой нас любят пугать Первый канал российского телевидения и администрации президентов Украины и Франции, вкупе с офисом канцлера Германии, то Ким Чен Ир - лучший президент Земли, после Линкольна.

У нас, украинцев другая крайность.

Развал армии, последовательно и целенаправленно осуществлявшийся всем обществом, в период от Кравчука до Януковича, привёл к тому, что каждый малый и средний командир начал действовать по своей логике, не очень интересуясь мнением вышестоящих штабов, с их беспримерными планами.

Добавим положительную мотивацию (мы воюем за свою землю), при необходимости выжить самому и сохранить личный состав, и в нас начинает просыпаться то, что в разные времена называли «козак», «украинский партизан», «боец УПА».

Украинский командир начинает не только принимать решения по своему усмотрению, но и искать нужную для него инфориацию (самообразовываться), при том, что начальный уровень мог быть (и был) просто ужасающе низким.

Далее он начинает искать, других таких командиров справа-слева. Плюс - помощь волонтёров, в том числе, учебно-методическая.

Таким образом сформировалась координация и взаимодействие подразделений непосредственно на поле боя.

Всем нам памятна «блестяще спланированная операция в Дебальцево» и реальные (и довольно успешные) действия войск на местах, самостоятельно, в своей логике, минуя указания (и их отсутствие) из штаба сектора и АТО.

Таким образом, там, где у россиян строится система «сверху», мы выстроили систему «снизу».

А она имеет глубокие принципиальные преимущества.

Основа этого преимущества - эффективно выстроенная горизонтальная коммуникация, вещь невиданная и невозможная в России, пока там правит демон великодержавия. Коммуникация, как на Майдане. Та самая (знаменитая теперь уже на весь мир) украинская самоорганизация.

Те, кто хоть немного знаком с западной военной машиной, системой выстраивания бизнеса, общественной работы, легко поймёт, в чем дело.

Россияне сыпятся и проигрывает на том, во что Запад как раз очень активно вкладывается: выстраиванию связей, координации, взаимодействия.

Россияне, на стратегическом уровне пытаются прописывать правильные вещи, но несмотря на всю теорию, их человеческий материал и веками освящённая традиция, не позволяет обеспечить им обеспечить то, что прописано в их же учебниках.

Социальные отношения, не предусматривающие нормальную кооперацию, систематически подводят Россию в ее судьбоносных, глобальных устремлениях.

Возьмите любой исследованный случай массовых единовременных потерь времён Афганистана и Чечни. И вы найдёте их единственную и непреходящую причину во все времена - развал системы рабочих отношений в воинском коллективе или между таковыми.

Социальную несостоятельность.

В тоталитарном обществе, которое, увы, представляет собой Россия, всю длинную дорогу собственной истории, нормальная социальная кооперация невозможна. Она заменяется моделью приспособления к давлению сверху, принципом курятника - «сри на тех, кто снизу, терпи от тех, кто сверху, старайся залезть повыше любой ценой за счёт соседей».

«Подставили» - вот самое распространённое слово российского военного лексикона по итогам всех их конфликтов. И уже совершенно не важно, насколько правильные словеса им талдычат в их академиях.

Даже, если бы им спустили с небес идеальную военную систему, реализовать ее в армии, где призывники из Якутии и Дагестана, любят расписывать головы призывников с Урала зубной пастой и выкладывать фотографии в сеть, невозможно.

Невозможна производительная кооперация в общественной системе, сущность которой на все времена выразил император Павел Первый:

- Любой человек в России имеет значение только тогда, когда я с ним говорю и - пока я с ним говорю.

Украинская специфика пока отличается и от западной, и от российской.

Наша проблема начала этого конфликта заключалась в том, что мы ...слишком хорошо воюем.

Успехи волонтёров и добробатов, которые, в свою очередь, разбудили младший и средний офицерский состав, активную часть гражданского общества, которая после крымского волшебного пенделя, прекратила разваливать оборону своей страны, и, наконец, занялась ее строительством, сослужили к концу 2015 года парадоксальную службу - высшее военно-политическое руководство Украины перестало, за спинами успешно воюющей армии и поддерживающего ее общества, бояться военного поражения, и снова радостно занялось грабежом своей страны.

Далее начался «Бравый солдат Швейк»:

- все шло хорошо и мы даже начинали выигрывать сражение, но тут в дело вмешался Генеральный штаб.

Военно-политическое руководство Украины до сих пор уверено, что оно управляют нижним и средним командирским звеном и активно приписывает себе стратегические результаты системы обороны страны, сложившейся снизу. Дела настолько неплохи, на самом деле, что в армии стало возможным невозможное - возвращение старых советско-российских порядков: дуболомной бюрократии, хамства, затирания лучших и саботажа высшим руководством реальных изменений к лучшему.

Таким образом, мы находимся в промежуточном положении:

• у Запада - эффективная кооперация на всех уровнях,
• у РФ - деспотичная централизация с попыткой натянуть на западные образцы сверху - и развал на нижестоящих уровнях,
• у нас - самоорганизация на нижем уровне по западным цивилизационным канонам и - саботаж и развал на высшем уровне с тяготением к модели тех, с кем мы воюем и кого побеждаем.

Резюме:

1. Украинская система обороны - есть!.. национальная, уникальная, весьма эффективная.

2. Шансы на то, что какое-нибудь из руководств нашей страны, наконец, прекратит ее саботировать и приписывать себе ее успехи, начнёт с ней кооперироваться - есть!

3. Потому рано или поздно, мы всех этих «освободителей Крыма и Донбасса от хунты», для которых собственные люди - мясо, убьём или поставим на колени.

Вообще-то, с военной и цивилизационной точки зрения, мы сделали чудо.

Принято считать, что у украинской государственности нет истории успеха.

Но поднять армию из ничего, из трухи, из могилы, создать в условиях войны эффективную систему обороны, вопреки противодействию собственного руководства - это успех настолько уникальный и грандиозный, что только общая психологическая инфантильность украинского общества, пока не позволяет оценить его в полной мере.

Однако, могу вас заверить, что руководство западных стран, в своём военно-политическом планировании, совершенно реально исходило, что россияне в 2014 году захватят всю Левобережную Украину по Днепр в течении двух месяцев.

В реальности они, положив в наши чернозёмы пару десятков тысяч своих трупов, не вышли даже на админграницы Луганской и Донецкой областей, наши войска стоят на окраинах столиц «молодых республик». И продвигаются вперёд.

И это - абсолютное чудо, сделанное нашими с вами руками.

Отсюда, мораль:

- пропаганда «российской военной мощи» - блеф. «На бумаге» она способна испугать, но это пока дело не доходит до реальных действий.:)

Понты - их основное оружие, которое перестаёт, наконец, работать. Особенно, с приходом душки-Трампа.

И мораль номер два:

- мы не прокляты, мы можем, мы умеем, мы побеждаем.