Про няню и шизофрению

«Няня, отрезавшая голову девочке, 15 лет страдала тяжелой шизофренией» — сообщает МК. Ну… Собственно, это все о том же — о системном распаде. Об отсутствии государства, как эффективного комплекса общественных институтов по управлению территорией.

Есть несколько общественно значимых профессий — милиционер, пожарный, спасатель, врач, журналист, учитель. Они требуют не только повышенной обласканности со стороны государства, но и повышенного контроля. Ни у кого же не вызывает сомнений постулат, что работник полиции должен пару раз в год проходить тест на наркотики, ведь правда же? А учитель — пару раз в год флюорографию на туберкулез.

Но при этом общество с невероятной легкостью соглашается отдавать самое дорогое, что у него есть — детей — на попечение неизвестно кого, неизвестно с какими документами, только лишь по рекомендациям своих знакомых — тоже ни материально ни юридически не ответственных. На тезисы, где я говорил о необходимости сертифицирования и начального педагогического образования для детских работников, пришло много комментов, общая суть которых сводится к формуле — у меня отличная няня без всякого образования, дипломы мне не нужны, я обращаю внимание только на рекомендации, ребенку до пяти лет няня с педагогическим образованием вообще не нужна.

Это слишком прямолинейное понимание терминов «лицензирование» и «начальное педагогическое образование»

Педагогическое образование няни нужно не ребенку. Оно нужно няне. Начальные педагогические курсы — это не о том, как научить ребенка английскому в три года. Это о том, как не взбеситься самому от капризов и закидонов чужого ребенка, который является твоей работой. Как уметь оставаться толерантным к нему несмотря ни на что. Не начать кричать, оскорблять, шлепать, или избивать — о чем полно видео со скрытых камер, установленных начавшими что-то подозревать родителями. И уж тем более не отрезать ему голову. То есть, базовые педагогические курсы — это курсы о неприченении ребенку вреда: и не только физического, а в первую очередь психологического, что может проявиться вообще только через бог знает сколько лет.

Это в первую очередь. А во вторую — курсы по оказанию элементарной медпомощи, факультатив от майора местной пожарной команды о поведении во время пожара, а также конспект по различию в атомарном строении молекул подсолнечного и оливкового масла при доставании из кастрюли застрявшей в ней детской головы. То есть — навыки, необходимые для ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ работы с детьми. А уж математика и английский язык — в сто двадцать пятую очередь. Как без уверенности в том, что человек обучен восемь часов в день пять дней в неделю общаться с чужим ребенком, соискателя вообще можно допускать к работе с детьми — ну, я просто не понимаю.

Что касается сертифицирования. Или лицензирования. Здесь то же самое. Вопрос же не в качестве образования. Вопрос в том, что никакие рекомендации не дают вам информацию о состоянии здоровья соискателя. А обязательное сертифицирование — если, конечно, это сертифицирование, а не фикция — дает. Во всяком случае, уже пятнадцать лет страдающая шизофренией Гюльчахра Бобокулова была бы гарантированно отсечена от допуска к работе с детьми. И четырехлетняя девочка осталась бы жива. Так что и это — не про «еще один диплом». Это про обязательную флюорографию на туберкулез, реакции Вассермана на сифилис и теста Роршаха на шизофрению.

В двадцать пятый раз повторюсь, работа с детьми должна быть доверена только квалифицированной рабочей силе. То есть: а— обязательно высокооплачиваемой и б — желательно, аборигенной. Потому что, опять повторюсь, аборигенность повышает уровень ответсвенности. Единое информационное пространство потому что.

«Лет пятнадцать назад ее положили на два года. Потом тоже лежала, но вроде по полгода, не больше. Как только она последний раз вышла из стационара, тут же уехала в Москву. Спокойно устроилась там на работу. Выписок их психдиспансера она с собой не взяла. Никому о своем заболевании не сообщила. Все удивляются другому, как она раньше ничего не натворила. Она ведь раньше здесь на работу не могла устроиться именно по этой причине. Странные вещи с ней происходили именно по весне. Как только дело к весне близилось, родители старались уложить ее в психиатрическую клинику» — это все из той же статьи МК. Рассказывает участковый села, где жила Гюльчехра.

Чтобы получить права — справка из ПНД нужна. Чт получить доступ к работе с детьми — получается, нет.

Никому же не придет в голову посадить за руль детского автобуса человека без прав. Даже если у него сто пятьсот самых замечательных рекомендаций.

Впрочем, как по мне, проблема бебиситтеров говорит вообще лишь о том, что в обществе с институтом материнства и детства не очень. В идеале лет до полутора-двух уход за ребенком одному родителю должно оплачивать государство. Возможно, частью перелагая это бремя на работодателя, частью на страховщиков, как угодно. Но — именно государство. Как гарант заинтересованности общества в развитии здорового во всех смыслах своего подрастающего будущего. А затем — у граждан просто не должно быть проблем с устройством ребенка в детские сады, детские центры, в специальные коррекционные центры, буде такое необходимо, в центры для маломобильных детей — где с ними будут работать именно сертифицированные квалифицированные работники. Это — тот идеальный сферический конь в вакууме, к которому и необходимо стремиться.

И Россия, буде здесь имелось бы общество и государство, с её гигантскими запасами эту систему вполне была бы в состоянии построить. Я не знаю, как в Скандинавии с институтом частных нянечек, но на данный момент к этому идеалу наиболее приближена именно скандинавская модель. В комментах вот подсказывают, что без «utbildning» т.е. специального образования, не только няней невозможно устроиться, но даже садовником. И когда видишь строй карапузов в светоотражающих жилетах под руководством уверенной воспитательницы, по которой сразу видно, что она владеет ситуацией и знает что делать, понимаешь, что вот как-то так оно и должно быть.

Понятно, что никакой контроль не может спасти от поехавшего головой пилота «Люфтганзы», направившего самолет в землю. Но сократить количество таких случаев — может.

Но… Системы нет, государства нет, общества нет. Все то же самое что и всегда, в общем. Так же, как и обычно. В этой стране, видимо, так принято.

В итоге накачавшийся наркотой Евсюков прямо с рабочего места идет и расстреливает из табельного оружия половину магазина, пятнадцать лет лежащая в психушке женщина едет в соседнюю страну, устраивается там работать с ребенком, во время обострения отрезает ему голову и ходит с ней по улице, милиция ничего не может поделать с ней в течение часа, горняки покорно накрывают газоанализаторы тряпочками, покорно спускаются в заполненную метаном шахту и предсказуемо взрываются — уже даже и не помню в какой все это раз происходит — а авиадиспетчер отправляет снегоуборщик на взлетную полосу, по которой разгоняется «Фалькон» и убивает директора одной крупной нефтяной кампании.

Системный распад. Как и было сказано.

Источник: Сноб.ру