Як у Бельгії розповідають молоді про війну
У Європі вчать дітей, що війна - це смерть, страх і біль
Мовою оригіналу
Через два дня из мокшанских болот в фейсбук просочится #можемповторить и #спасибодедузапобеду вперемешку еще с каким-то пропагандистским бредом разработанным на Старой площади. Причина в том, что Эрэфия так и не создала ничего своего нового и поэтому предлагает культ военной истерии прошлого. Война возведена в идолы и ей поклоняются. И будет очередной штурм деревянного Рейхстага, парады пленных, дети в форме и очередная попытка переписать историю. По-другому в Кремле не умеют. Европа вспоминает ту войну с болью и ужасом. Они учат детей, что война - это смерть, страх и боль. Что в войне нет ничего хорошего. Это тот опыт который надо перенимать. Тогда бы этих муд@ков обмотанных колорадкой, которые «хотят повторить» и верещат «дидывоевали», было бы значительно меньше. Но им важно #победобесие.
Как о войне рассказывают в Бельгии.
Берут они с собой старшеклассников, которым по 16-18 лет, и едут куда-нибудь по местам боевой славы, в местные аналоги деревни Крюково. Там у всего класса отбираются все гаджеты. А взамен выдается рация, одна на взвод, каждому - вещмешок, оружие и форма, взаправдашняя - когда-то принадлежала участнику войны. На шею каждому вешается опознавалка - кто-то становится сержантом Янссеном, кто-то рядовым Ван Молем, имена все из того взвода, который конкретно эту деревню оборонял. Высаживают всю ватагу километров за 15 от деревни, и топают детки по жаре со всем своим барахлом.
Часа 2-3 топают. Оружие, которое не так много весит поначалу, становится очень тяжелым. Рюкзак натирает плечи. Хочется бросить тяжеленные вещмешки и полежать. Хочется поболтать, подурачиться, а нельзя. Тот, кому сержант достался, должен всю эту толпу держать в порядке - чтоб шли тихо, не орали, не отставали, вперед не забегали и не дурили (представьте себя 17-летнего на месте какого-нибудь пацана, которому надо внезапно сдерживать 15 человек своих одноклассников).
Доходят они до деревни, тут их преподаватель-командир ведет к дому, останавливаются. - Кто тут рядовой Ван Мол? - Я! - Когда ваш взвод подошел к этому месту, рядовой Ван Мол подорвался на мине возле этого дома. С этого момента «рядовой» молчит. Идут дальше. - Кто тут рядовой Стевенс? - Я? В этом месте взвод был атакован, рядовой Стевенс был ранен в бедро и погиб на месте от потери крови, помощь не успела подойти. И так идут они дальше, пока не доходят до кладбища, и не видят, как стоят в ряд, один за другим, камни с именами тех, чьи опознавалки у них на шее. И понимают, что из 15 в живых остались двое - таких же, как они, восемнадцатилетних салаг, которым хотелось дурачиться, слушать музыку, трепаться с противоположным полом, танцевать и целоваться, а вместо этого - жажда, голод, холод, боль, страх, усталость, и для очень многих - внезапная и страшная смерть. (с)Jenni Shpak
Этот текст не нов, но он не утратил своей актуальности. Совсем наоборот.