Украинская эйфория, патриотический экстаз Крыма и дух второй революции

В Киеве избили и заставили уволиться руководителя Первого национального канала Александра Пантелеймонова – всего лишь за то, что его канал, стремясь к объективности, показал «крымское» выступление Владимира Путина.

Хорошо это? Ничего хорошего. И пусть прежняя украинская власть тоже не особенно церемонилась с оппонентами – она по крайней мере увольняла их цивилизованно, без избиений, или уж сажала сразу, как Тимошенко.

В Киеве страшно стало по вечерам выходить на улицы, сообщает блоггер Антон Дмитриев, и могут начаться суды Линча: хорошо это? Да отвратительно. А милиция ничего не может сделать, прячется от майдановцев, поскольку сила – они, и сила эта неоднородна.

А другой блоггер, Александр Сергеев, горячий противник Майдана, пишет, что власть импотентна, никакой вертикали, никакой ответственности, прошел месяц свободы – а что сделано?

Я никогда не был в восторге от Майдана ровно потому, что силы, сошедшиеся на нем, действительно разнородны, и союз их недолог. Украинская эйфория, длившаяся месяц после победы, вряд ли намного лучше российского патриотического экстаза по случаю присоединения Крыма, и на Украине точно так же готовы объявлять предателем любого, «хто не скаче».

Всплески национального самодовольства вообще опасны – тут бы не восклицать надо, а горько задуматься; но вообще-то, господа, надо помнить, что ты приобретаешь в пакете с победой. Россия в пакете с Крымом купила санкции, изоляцию, и крепнущий культ личности; Украина в одном пакете с победой Майдана и побегом Януковича купила уличные беспорядки, разруху, бешеный рост преступности, временное правительство и, весьма вероятно, вторую революцию (они обычно ходят парами, как Февраль и Октябрь, – и после солнечного 25 февраля запросто может прийти пасмурный конец октября, когда власть возьмут столь же решительные люди).

Революция – это не лобио кушать, перефразируя Джабу Иоселиани. Революция – это вскрытие нарыва, из которого вытекает отнюдь не амбра; революция – это последний способ спасти гибнущий организм – хирургия; и лучше до революции не доводить. Но когда до нее уже довели – единственно достойный способ поведения рекомендован не блоггерами, а Блоком.

«Те, кто места себе не находил от ненависти к «царизму», готовы опять броситься в его объятия, только бы забыть то, что сейчас происходит. Что же вы думали? Что революция – идиллия? Что сотни обыкновенных жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? Жалкое положение: со всем сладострастием ехидства подкладывали в кучу отсыревших под снегами и дождями коряг – сухие полешки, стружки, щепочки; а когда пламя вдруг вспыхнуло и взвилось до неба (как знамя), – бегать кругом и кричать: «Ах, ах, сгорим!» Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию».