За що вбили Павла Шеремета

Мовою оригіналу.

Есть шанс, что мы узнаем виновников – на Украине убийства журналистов иногда расследуются, узнали же мы, как убивали Гонгадзе, хотя некоторых деталей лучше не знать. Но Шеремета это не вернет, а его коллег не утешит. Оказывается, людям его склада нет места не только в профессии, но уже и на территории бывшего СССР: в Белоруссии его посадили, в России отовсюду уволили, в Киеве взорвали.

Перейти границу

Шеремет категорически не мирился с запретами, это была его особенность: в нормальном социуме он был нормальным журналистом, крепким профессионалом, но, сталкиваясь с первыми признаками диктатуры, начинал демонстративно нарушать табу. Он давно вызывал гнев Лукашенко и арестован был после того, как продемонстрировал все дырки в белорусско-литовской границе, то есть эту границу во всех смыслах перешел. Слова «журналистский эксперимент» никому ничего не говорили. Шеремета тогда вытащили, потому что Россия – кто бы поверил? – была свободней Белоруссии. Но он и в России не удержался, потому что даже на Общественном телевидении постоянно сталкивался с запретами. Это я как раз хорошо помню, потому что ради приглашения меня в программу «Прав? Да!» ему пришлось скандалить довольно долго. Но он как раз предостерег меня от всякой самоцензуры. Немудрено, что на ОТР он задержался недолго – да и само ОТР недолго просуществовало в рамках дозволенного свободомыслия: ничего не вышло и выйти не могло. Тогда, как многие, Шеремет обратил взор на Украину: сначала стал туда наезжать, потом нашел работу, потом переехал, потом началась у него там любовь, и в последний год он был уже одним из самых известных киевских радиоведущих.

Все трудности зарубежного существования он испытал и, думаю, предвидел: в России косо смотрят на любого, кто работает за границей, многие считали это предательством даже в девяностые, когда на Западе не трудоустраивался только ленивый, – а тут Украина, враг номер один, опасный сосед в состоянии гибридной войны. (Те сентиментальные палачи, которые воспевают сегодня героизм Олеся Бузины, действительно талантливого журналиста – иначе бы не убили, – почему-то не видят ничего героического в действиях собственной «пятой колонны»; мы, впрочем, и не нуждаемся в их бездарной благодарности.) Но Шеремету действительно нравилось работать на Украине, и он, как многие, верил, что там все получится. Проблема в том, что там тоже настороженно смотрят на российских гостей, а многие очень не любят собственную послемайданную власть. Это естественно. Естественно и то – в Штатах, например, такое случается постоянно, – что эмигрант хочет быть бόльшим патриотом, чем принимающая сторона. Вот что мне сказал украинский друг, один из умнейших, вынужденный, однако, скрывать свое имя в этом разговоре:

– Драма Шеремета была в том, что он старался быть «свое­е своих». Скажем, его последняя публикация, о которой сейчас говорят все, – о батальоне «Айдар». Все, даже самые убежденные сторонники евроинтеграции, отлично понимают, что это самая одиозная сила на нынешней Украине. И Шеремет вступался за них, а когда некоторые из самых отмороженных айдаровцев начали в Киеве грабить банкоматы и попались, он радостно хвалил руководство «Айдара» за то, что разрешили сделать обыск на базе. Обалдеть какой подвиг. Почему-то большинство приехавших при всем своем – громком и вслух – уважении к Украине как-то воспринимают ее понарошку: то ли дело русские страсти! Они не ожидают, что здесь тоже могут убить по-настоящему: ведь свобода! Но свобода – это как раз там, где убивают; просто опасность, как говорил Искандер, исходит уже не от государства, а отовсюду.

Кашу заварили адепты русского мира

На сегодняшний день существует три основные версии. Первую уже высказали украинские власти: ситуацию на Украине хотят дестабилизировать дополнительно. Возможно, пытаются запугать тех российских журналистов, политологов или экономистов, которые хотели бы приехать на Украину (таких много, и если бы Украина действительно воспользовалась русской помощью – возможен был бы мощный интеллектуальный прорыв; возможно и другое – несовместимость менталитетов проявилась бы наглядно, да и зачем Украине те, кто уже все проиграл здесь?). Естественно, Россия будет радостно раскручивать версию украинской недогосударственности, создавать образ страны, где никому не могут обеспечить безопасность.

Мария Захарова, спикер МИДа, уже блеснула, назвав Украину «братской могилой журналистики и журналистов». Дело не в том, что Мария Захарова не видит братской могилы журналистики под собственным носом – эта могила как раз увенчана ее фигурой, как бы говорящей «вот у нас теперь кто журналист». Дело в том, что она циничнейшим образом использует смерть человека, чью кровь еще не замыли на асфальте; хватит обмениваться шуточными стишками, пора назвать вещи своими именами.

Вторая версия – месть украинских нацистов, которым не нравятся московские гости. В самом деле, такие среди украинских правых есть, хотя их куда меньше, чем откровенных фашистов в России. Шеремет едва ли успел вызвать их злобу, но возможно, он им не нравился самим фактом своего существования.

А третью версию высказал нам известный тележурналист Евгений Киселев, работающий на Украине с 2008 года:

– Истинных заказчиков мы, думаю, увидим, когда выслушаем итоговые комментарии российских информационных программ. С одной стороны, ситуация напоминает «дело Гонгадзе» – и не только тем, что убит уже второй гражданский муж Алёны Притулы: на Украине вообще умеют валить президентов, манипулируя убийством журналиста. Посмотрим, всплывут ли теперь «пленки Порошенко», как некогда всплыли «пленки Кучмы». Для меня несомненно, что Кучма не заказывал Гонгадзе – просто он человек темпераментный, орал, чтобы разобрались, силовики и разобрались, думая угодить. Так что если начнется кампания против Порошенко – мы это тоже скоро увидим. Думаю, он все понимает и добьется показательного, прозрачного, быстрого расследования. Версия о том, что взорвать собирались Притулу – владелицу машины, несостоятельна уже сейчас: мои источники в силовых структурах в один голос говорят, что машину взрывал внешний наблюдатель, это было радиоуправляемое взрывное устройство – во всяком случае, тот, кто устроил акцию, точно знал, что в машине едет Шеремет. А с другой стороны, российская журналистика наверняка попытается сделать крайним Александра Лукашенко. Это общеизвестный враг Шеремета. И хотя я думаю, что Александр Григорьевич ни сном ни духом не желал убивать своего давнего противника, сегодня Россия очень хочет наказать Лукашенко, и есть за что. Он ищет пути отхода на Запад, явно отрывается от нас – и потому о белорусском следе заговорят непременно.

Как бы то ни было, добавлю от себя, все это доказывает только одно: даже самым независимым и сдержанным журналистам, каков был Павел Шеремет, не выжить в кровавой каше, которую заварили адепты Русского мира. И страшней всего, что убили Шеремета именно ради того, чтобы заварить еще более кровавую кашу – ведь от посмертных спекуляций его уже никто не защитит.