Російський «бліцкриг» зірвався. Як Путін діятиме далі

Мовою оригіналу

В войне России против Украины, которая длится почти уже месяц, явно возник эффект «зависания». Российский «блицкриг» сорвался, не удалось захватить Киев и другие крупные города Украины, не получилось принудить украинское руководство к капитуляции и поменять власть в Украине на пророссийских марионеток. Очень заметно, что России не хватает сил и ресурсов для победоносного завершения этой войны (в том числе из-за масштабных экономических санкций против России, а также из-за просчетов с планированием этой военной операции). А российским солдатам еще не хватает и мотивации в этой войне (ведь воевать приходиться не с мифическими «нацистами», а, по сути, вроде бы с братским народом, как ранее утверждала российская пропаганда). Зато с мотивацией все в порядке у украинцев, которые отчаянно сражаются за свою страну и против вражеского вторжения. И это главный фактор, который не дает России победить в этой войне. Для нас это народная война, война за выживание страны и целого народа. Но, к сожалению, украинской армии еще больше не хватает сил и ресурсов для того, чтобы перейти от эффективной обороны к успешному контрнаступлению. При всех нынешних проблемах России, ее армия имеет преимущество и в численности, и в вооружении (особенно в воздухе), и в возможности пополнять ресурсы, затраченные на войну. У нас же разрушена значительная часть страны, ее экономики и инфраструктуры, особенно военной. И пополнять острый дефицит ресурсов мы можем преимущественно за счет поддержки наших партнеров, которой пока недостаточно.

Возникшее равновесие на поле боя может затянуться, но не может быть вечным. Отсюда и различные прогнозные оценки о том, как может действовать Россия дальше. Может быть и новая попытка штурма Киева (после накопления ресурсов для такой атаки), но возможно изменение военной стратегии с переключением на попытку оккупации восточных и южных регионов Украины, в частности для того, чтобы отрезать Украину от Азовского и Черного морей (о таком сценарии некоторые российские источники говорили еще до войны). Война может перейти и в позиционный формат (как это случилось с войной на Донбассе в 2015 г.). При этом Россия продолжит методично разрушать нашу страну с помощью ракетных обстрелов и авиационных бомбардировок. В случае такого сценария для Украины критично возрастет потребность в создании современной системы ПВО и противоракетной обороны. И решить эту проблему мы можем только при активной поддержке наших партнеров.

Именно «зависание» войны породило активизацию переговорного процесса. У Кремля не получилось победить Украину на поле боя, поэтому они пытаются дожать нас (хотя бы частично) в ходе переговоров, параллельно разрушая Украину бомбардировками и обстрелами, влияя тем самым и на переговорный процесс. Но Украина не собирается сдаваться и на поле переговоров. Наша задача на переговорах – добиться прекращения войны и выведения российских войск из Украины.

Возможен ли какой-то рациональный компромисс на этих переговорах? Теоретически это всегда возможно. Но на практике у обеих сторон есть принципиальные различия по большинству пунктов переговорной повестки. И поиск прагматичных компромиссов предполагает уступки с обеих сторон.

С нашей стороны уже звучат голоса: никаких уступок, война до победного конца. Это был бы идеальный вариант. Но сценарий быстрой победы в нынешних условиях выглядит малореалистичным. А затягивание войны чревато большими потерями и еще большими разрушениями. Поэтому от переговоров нельзя отказываться, но надо четко определиться – в каких вопросах мы готовы к поиску компромиссов, а в каких мы будем принципиально неуступчивыми.

Очевидно, что российская сторона уже не рассматривает переговоры с Украиной только как способ добиться капитуляции Киева перед Москвой. Такие намерения у них были в начале войны. А сейчас они уже готовы обсуждать некие компромиссные формулировки. Какой-то прогресс есть. Но пока не похоже, что российская сторона готова к поиску реальных компромиссов для выхода из этой войны. Главная проблема – в Путине. Он параноидально зациклен на антиукраинских комплексах и пропагандистских штампах, придуманных его же аппаратом, на пресловутых «денацификации» и «демилитаризации». Именно антиукраинская паранойя Путина привела к российскому вторжению в Украину, и она же будет главным препятствием в переговорах о прекращении этой войны. И если позиция Путина по отношению к войне против Украины (или ситуация в российской власти) хотя бы отчасти не изменится, успеха в переговорах не будет.

Решающими факторами в дальнейших переговорах будут не столько усилия переговорщиков (при всем уважении к нашим участникам переговоров), а стойкость Украины в отражении российской агрессии, готовность наших партнеров более эффективно помогать Украине в усилении ее оборонного потенциала, и внутренняя социально-экономическая и политическая ситуация в России.В войне России против Украины, которая длится почти уже месяц, явно возник эффект «зависания». Российский «блицкриг» сорвался, не удалось захватить Киев и другие крупные города Украины, не получилось принудить украинское руководство к капитуляции и поменять власть в Украине на пророссийских марионеток. Очень заметно, что России не хватает сил и ресурсов для победоносного завершения этой войны (в том числе из-за масштабных экономических санкций против России, а также из-за просчетов с планированием этой военной операции). А российским солдатам еще не хватает и мотивации в этой войне (ведь воевать приходиться не с мифическими «нацистами», а, по сути, вроде бы с братским народом, как ранее утверждала российская пропаганда). Зато с мотивацией все в порядке у украинцев, которые отчаянно сражаются за свою страну и против вражеского вторжения. И это главный фактор, который не дает России победить в этой войне. Для нас это народная война, война за выживание страны и целого народа. Но, к сожалению, украинской армии еще больше не хватает сил и ресурсов для того, чтобы перейти от эффективной обороны к успешному контрнаступлению. При всех нынешних проблемах России, ее армия имеет преимущество и в численности, и в вооружении (особенно в воздухе), и в возможности пополнять ресурсы, затраченные на войну. У нас же разрушена значительная часть страны, ее экономики и инфраструктуры, особенно военной. И пополнять острый дефицит ресурсов мы можем преимущественно за счет поддержки наших партнеров, которой пока недостаточно.

Возникшее равновесие на поле боя может затянуться, но не может быть вечным. Отсюда и различные прогнозные оценки о том, как может действовать Россия дальше. Может быть и новая попытка штурма Киева (после накопления ресурсов для такой атаки), но возможно изменение военной стратегии с переключением на попытку оккупации восточных и южных регионов Украины, в частности для того, чтобы отрезать Украину от Азовского и Черного морей (о таком сценарии некоторые российские источники говорили еще до войны). Война может перейти и в позиционный формат (как это случилось с войной на Донбассе в 2015 г.). При этом Россия продолжит методично разрушать нашу страну с помощью ракетных обстрелов и авиационных бомбардировок. В случае такого сценария для Украины критично возрастет потребность в создании современной системы ПВО и противоракетной обороны. И решить эту проблему мы можем только при активной поддержке наших партнеров.

Именно «зависание» войны породило активизацию переговорного процесса. У Кремля не получилось победить Украину на поле боя, поэтому они пытаются дожать нас (хотя бы частично) в ходе переговоров, параллельно разрушая Украину бомбардировками и обстрелами, влияя тем самым и на переговорный процесс. Но Украина не собирается сдаваться и на поле переговоров. Наша задача на переговорах – добиться прекращения войны и выведения российских войск из Украины.

Возможен ли какой-то рациональный компромисс на этих переговорах? Теоретически это всегда возможно. Но на практике у обеих сторон есть принципиальные различия по большинству пунктов переговорной повестки. И поиск прагматичных компромиссов предполагает уступки с обеих сторон.

С нашей стороны уже звучат голоса: никаких уступок, война до победного конца. Это был бы идеальный вариант. Но сценарий быстрой победы в нынешних условиях выглядит малореалистичным. А затягивание войны чревато большими потерями и еще большими разрушениями. Поэтому от переговоров нельзя отказываться, но надо четко определиться – в каких вопросах мы готовы к поиску компромиссов, а в каких мы будем принципиально неуступчивыми.

Очевидно, что российская сторона уже не рассматривает переговоры с Украиной только как способ добиться капитуляции Киева перед Москвой. Такие намерения у них были в начале войны. А сейчас они уже готовы обсуждать некие компромиссные формулировки. Какой-то прогресс есть. Но пока не похоже, что российская сторона готова к поиску реальных компромиссов для выхода из этой войны. Главная проблема – в Путине. Он параноидально зациклен на антиукраинских комплексах и пропагандистских штампах, придуманных его же аппаратом, на пресловутых «денацификации» и «демилитаризации». Именно антиукраинская паранойя Путина привела к российскому вторжению в Украину, и она же будет главным препятствием в переговорах о прекращении этой войны. И если позиция Путина по отношению к войне против Украины (или ситуация в российской власти) хотя бы отчасти не изменится, успеха в переговорах не будет.

Решающими факторами в дальнейших переговорах будут не столько усилия переговорщиков (при всем уважении к нашим участникам переговоров), а стойкость Украины в отражении российской агрессии, готовность наших партнеров более эффективно помогать Украине в усилении ее оборонного потенциала, и внутренняя социально-экономическая и политическая ситуация в России.