Непленная невойны

Человек объявляет голодовку не потому, что он герой. А потому что в заданных обстоятельствах у него нет иной возможности сопротивляться несправедливости. Это единственная форма активного протеста в тюрьме.

Для меня Надежда Савченко – это молодая женщина, имеющая профессиональную военную подготовку, попавшая в переплет на необъявленный войне. На такой войне, где все размыто: граница, понятия свой-чужой, народ и армия, защита и нападение, военный и гражданский, и даже само понятие «родина» каждым трактуется по-своему.

Увезенная с территории своей страны, то есть похищенная, но не военнопленная Надежда Савченко протестует как может. Она не военнопленная, потому что войны-то официально нет. Есть такой как бы мир, где свистят пули и снаряды, льется кровь, разрушаются города и деревни, людей берут в плен. И с пленными делают, что хотят. Хотят обменивают, хотят убивают, хотят – шьют им уголовку, например.

Обвинения против Савченко, которые пока не защищены никакими доказательствами, противоречат официальной российской версии, что она сама под видом беженки, дескать, перешла границу и оказалась в России. С какого бодуна женщина, которой вменяют пособничество в убийстве российских граждан, должна была стремиться на территорию России? Где логика?

У меня нет сомнений, что Надежду вывезли и, очевидно, намерены судить по российскому закону, ссылаясь в частности на часть 3 статьи 12 УК РФ о преступлениях против российских граждан, совершенных за пределами России. Давайте представим, что какой-нибудь Джеймс Бонд выкрадет из России Лугового, который обвиняется в причастности к убийству британского гражданина Литвиненко. Посадят его в английскую тюрьму и начнет там судить. Живо представляю себе программы Киселева-Соловьева, ор по поводу похищения российского гражданина, сравнение с террористами, Красными бригадами и прочие прелести. А англичанам не нравится, когда разбрасывают полоний в центре их столицы и убивают их гражданина. И англичане не питают надежду, что история, в которой замешан Луговой, будет расследована в России. Но они не устраивают спецопераций, Луговой не пропадает, а потом не обнаруживается в тюрьме в Брикстоне или Пентонвилле (если ее еще не закрыли). Он объявлен в международный розыск, так что если рискнет выехать за пределы страны, его арестуют с полным на то правом. Но он не рискнет.

Виктора Бута тоже никто из России не выкрадывал. Алчность фраера сгубила. Он выехал за границу, чтобы провернуть сделку, хотя уже был в международном розыске. Это была засада. Его судили и осудили в Америке на 25 лет.

Конечно, бывали случаи, когда людей «брали» на территории страны, где они жили, и предавали суду не на родине. Но каких! Эйхмана в Аргентине, например. Судили в Израиле. Доказательную базу он сам создал, неопровержимую.

Ситуация с Надеждой скорее напоминает то, что происходило в Чечне во время вроде как не войны, первой и второй. Когда могло произойти все, что угодно – человек мог исчезнуть, быть продан, оказаться в Чернокозово, или вдруг в Москве. Когда было не понятно, какой же закон применять на этой не вполне войне к тем же военным, если они превышали полномочия. Неопределенная ситуация, которой никто не может, или не хочет, или боится дать определение, порождает вот такие истории.

Надежда Савченко 9 месяцев сидит в российских тюрьмах. Обвинения невнятные, явно есть проблема с доказательством ее вины. По этим невнятным обвинениям у нее есть алиби, что подтверждают документально и украинцы, и адвокат: она уже была в плену в тот момент, когда произошли трагические события и погибли российские журналисты, в причастности к чему ее обвиняют. Если бы против нее были весомые и доказательные обвинения, то уверяю вас, мы бы уже слушали приговор.

Понятия не имею, зачем российские власти устроили себе эту головную боль. То ли хотели получить от нее показания на кого-то еще, то ли не ожидали, что этот арест вызовет такой резонанс, в том числе и международный, то ли недооценили дивчину. Россия проигнорировала подтвержденные полномочия Савченко как украинского делегата в ПАСЕ, то есть иммунитет. Россия игнорирует просьбы западных лидеров. В Минске вроде бы договорились об освобождении Савченко, но Россия этого не подтвердила.

Я отлично понимаю Надежду, которая объявила 13 декабря прошлого года бессрочную голодовку. Совершенно точно об этом сказал присоединившийся к Надиной голодовке 83-летний диссидент Виктор Файнберг, один из тех, кто вышел в 68-м на Красную площадь: «Дорогая Надя! Я, как и другие бывшие узники ГУЛАГа, так остро чувствую Вашу отчаянную борьбу в одиночку с бесчеловечной, обезумевшей системой, что в мыслях и чувствах отождествляю себя с Вами…» Бессилию перед системой можно противопоставить собственную внутреннюю силу. По решению Мосгорсуда Савченко должна сидеть в тюрьме минимум до 13 мая. 11 мая ей исполнится 34 года. Путин хочет, чтобы она не дожила до 34 лет? Чем объяснить упертость системы? Ведь это не олигарх, у которого отняли отличный бизнес. Не брат политика, которого надо держать в заложниках, чтобы иметь рычаг давления на политика. И не военный преступник – не получается, да и войны нет. Можно продолжать следствие и отпустить ее под залог и подписку о невыезде, надеть браслет на ногу, в конце концов. Но вместо этого Россия как будто хочет убедить весь мир, что ГУЛАГ никуда не делся, не надо иллюзий, будем издеваться, это наше дело, понадобится – накормим принудительно. Действительно, впервой что ли? Андрея Сахарова кормили через зонд, Мустафу Джемилева, который держал голодовку десять месяцев, тоже. А Марченко после 117 дней голодовки так и не смог придти в себя и умер.

Надежда Савченко – непленная невойны. Голодовка – ее единственное оружие в этой абсурдной ситуации. Если бы мои слова что-то значили, я бы просила ее не умирать и не доставлять удовольствия тем, кто, похоже, желает ей смерти. Но я абсолютно понимаю и уважаю ее выбор. В этой молодой женщине, ставшей такой же бессмысленной жертвой бессмысленного противостояния, как каждый раненый, убитый, потерявший близкого и лишившийся крова за последний год, есть внутренняя сила, которая, возможно, не делает ее героиней, но точно делает ее преследователей мелкими и нелепыми. Она голодает, потому не видит иного выбора. Они проявляют жестокость, хотя у них выбор есть.