Фортунато Путин: почему Путину везет и что именно он выигрывает

Был в Аргентине такой президент – Леопольдо Фортунато Галтьери. Как многие могут догадаться, его второе имя означало «счастливчик». Но по злой иронии судьбы правление Галтьери сложилась совсем неудачно. Ему действительно удалось вызвать большой прилив народной любви и к военной хунте, которую он возглавлял, и к себе лично, когда в апреле 1982 года Аргентина захватила у Англии Фолклендские острова. Но Тэтчер ответила симметрично. Аргентинцам пришлось убраться, а вскоре после этого распрощался с президентским креслом и Галтьери. Потом сидел в тюрьме, был амнистирован. Но его имя и по сей день вычеркнуто из списка аргентинских президентов.

Случай Путина в чем-то напоминает случай Галтьери. Да, действительно, Крым наш, пускай никто в мире, кроме нас самих, этого не признает. Украина – не Англия. Но в остальном результаты вполне сопоставимы. Одним героическим ударом Россия полностью распрощалась со своим – прежде немалым – политическим влиянием на Украину. Это полностью похоронило давнюю, лелеемую еще Ельциным идею о том, что уж где-где, а на постсоветском пространстве Россия будет доминирующим игроком. Россию больше не признают – и никогда не будут признавать, покуда Крым наш, – серьезным участником мирового политического процесса. Никогда еще с XVII века, со времен Алексея Михайловича Тишайшего влияние и авторитет России не скатывались до такого низкого уровня. Впрочем, Тишайшему удавалось справляться хотя бы с украинскими делами.

Сейчас украинская авантюра Путина идет к закономерному финалу. Возможность посадить пророссийского президента в Киеве упущена навсегда. Гигантское Приднестровье от Луганска до Одессы тоже стало несбыточной мечтой. На России лежит гигантский груз моральной ответственности перед жителями Донбасса, которые надеялись – это все понимают – на крымский вариант, а вместо этого получили масштабное кровопролитие. Эту ответственность не искупить ни приемом беженцев (они вообще-то хотели получать российскую пенсию у себя дома, а не на Сахалине), ни забросом новых партий военной техники и «добровольцев», значительная часть которых сложит головы на востоке Украины. Безвестные, исторически бессмысленные жертвы.

И все же Путину прозвание Фортунато подходит гораздо больше, чем Галтьери. Потому что российскому правителю вся эта серия феерических провалов пойдет только на пользу. Внешняя политика проиграна вчистую, зато выиграна внутренняя.

Начну с малого. Конечно, любознательным россиянам захочется получить какое-то объяснение по поводу украинских дел. Такое объяснение уже заготовлено и предварительно обкатывается на телевидении. Сюда же относится нынешний всплеск активности на украинских фронтах. Люди, которые в ближайшие дни отдадут там свои жизни, сделают это напрасно только в широкой исторической ретроспективе, а с точки зрения текущих интересов Путина их смерть будет вполне осмысленной.

Дело в том, что чем кровопролитнее будут бои в Донецкой и Луганской областях, тем больше шансов, что Киев даст слабину и согласится-таки на то, чтобы власть в этих двух регионах отошла к каким-то доверенным лицам Путина. Тогда основные имеющиеся там бизнес-активы останутся у прежних хозяев, а чиновничий класс будет состоять из бывших людей Януковича. Вероятность такого решения остается достаточно высокой, и именно об этом, очевидно, Путин попытается договориться с Порошенко на предстоящей встрече. Шансы на достижение договоренности есть. В каком-то смысле она соответствовала бы долгосрочным интересам самого украинского президента.

Разумеется, компромисс такого рода положит немедленный и окончательный конец «народным республикам». Люди, отстаивающие их сейчас, будут отчасти эвакуированы (если повезет), а в основном убиты или (опять-таки, при известной доле везения) рассядутся по тюрьмам за мятеж и терроризм. Вернувшись к власти в Донецке и Луганске, бывшие регионалы Януковича начнут проявлять такие чудеса проевропейской ориентации и украинского патриотизма, что даже коллеги из более западных областей будут смотреть на них с недоумением и некоторой завистью. Но кто-кто, а восточноукраинские чиновники дадут сто очков любому по части умения выбрать настоящего хозяина и служить ему пусть не верой и правдой, но по балансу «затраты – выход». И уж совершенно точно, что к деятелям «народных республик» эти чиновники будут безжалостно жестоки. Ближайшие годы Донбасс проживет в вышиванке.

Но обо всем этом российскому телезрителю расскажут крайне скупо. Да и не сразу оно так устаканится. Зато сразу – и щедро – расскажут о том, что миротворческие усилия Путина увенчались-таки успехом, кровопролитие остановлено, гуманитарная катастрофа предотвращена. А Крым-то чей? Наш. К тому же западным интриганам не удалось втянуть Россию в пучину войны, что, конечно же, само по себе приятно, ибо при всей своей любви к территориальным приобретениям войны россияне боятся. Вопросы есть? Думаю, нет. После этого Украина останется в российском телевизоре только как повод в очередной раз поведать о том, до каких бед может довести благополучную в общем-то страну покушение на законную власть.

В России, к счастью для Путина, такой угрозы больше нет. К концу прошлого года уже было ясно, что экономика страны разваливается, не выдерживая груза коррупции и полного отсутствия стимулов к продуктивной экономической деятельности. Шансы на исполнение майских указов, с которыми Путин пришел к власти, неуклонно стремились к нулю. И, как назло, цены на нефть больше не росли. Рейтинг Путина пошел вниз. Тут и до новой Болотной недалеко.

Внешняя политика, пусть и провальная по своим объективным последствиям, позволила полностью нейтрализовать все вытекавшие отсюда риски. Ну да, жить не становится лучше. Но зато веселей, Крым-то наш. А что не лучше, так это ведь понятно: санкции. Не очень чувствуете? Ничего, сейчас почувствуете по полной программе, по полкам и ценникам в продуктовых магазинах. Почувствовали наконец? Ну так и сплотимся, товарищи, против внешней угрозы. Никого ведь не заботит, что продовольственное эмбарго Россия ввела сама против себя. Главное, что в огненном кольце фронтов.

В России больше нет оппозиции. Не то чтобы она была слабой или неэффективной, а просто нет, и все. Бывшая фиктивная оппозиция: Зюганов, Жириновский и Миронов – фиктивной быть не перестала, но вот качество оппозиция утратила полностью. Бывшая настоящая оппозиция настоящей быть не перестала, но по возможностям опустилась до такого уровня, что оппозицией ее уже не назовешь. Пожалуй, можно назвать диссидентами. Правящий класс запуган, связан с Путиным своими материальными интересами и потому склонен простить ему что угодно.

В России больше нет вообще никаких институтов или точек общественной самоорганизации, которые могли бы бросить вызов Путину. Единственное ограничение – физическое здоровье, о котором он, говорят, очень заботится. У него все получилось. Вот это мы и называем: Фортунато.