Сирийский казус Путина: бегство с усиленными санкциями и новыми врагами

Судя по всему, приказ Путина о выводе основного контингента российских войск в Сирии стал неожиданностью даже для Запада. Вашингтон и Брюссель на утро вторника так и не смогли внятно ответить, что они по этому поводу думают. Многие наблюдатели, в особенности прокремлевские, были так сражены новостью, что не могут придумать какое-либо достойное объяснение скоропостижному бегству. Попробуем расставить некоторые акценты.

В действительности в отводе российских войск нет какой-то уж слишком большой неожиданности. Для начала нужно понять, достиг ли Кремль своих целей в Сирии, и приближает ли дальнейшее присутствие войск на Ближнем Востоке эти цели.

Многие аналитики отмечали, что, помимо создания красочной истории для внутреннего потребителя, главной задачей Кремля было снятие санкций за агрессию против Украины. Конечно, было у Кремля и геополитическое стремление – сохранить последний оплот влияния на Ближнем Востоке. Поверить же в то, что Россия действительно пришла в Сирию, чтобы бороться с террористами из ИГИЛ, мог лишь самый преданный зритель Дмитрия Киселева.

Однако реальность оказалась гораздо более сложной штукой, чем мог предположить российский лидер. Москва так и не дождалась столь желанного приглашения за стол переговоров со стороны Белого Дома. Предложения разделить Украину и сферы влияния в бывшем СССР не последовало. Вашингтон как воспринимал Россию в качестве региональной державы с ограниченными военно-политическими возможностями, так и продолжал это делать во время сирийской кампании Кремля. Москва не поняла, что времена изменились, изменились дипломатические подходы, никакого Back in USSR быть не может – и за это расплачивается.

Как бы не критиковали Обаму за мягкотелость и недальновидность, какие бы мрачные картины не рисовали стратеги из мозговых центров США по усилению Кремля в стратегически важном регионе, Белый дом оставался достаточно спокоен. Вместо «договорняка» по Украине, он подливал в огонь масло все новыми и новыми ограничениями для свиты Путина и крупнейших компаний. Украинская и сирийская стратегия Белого дома в чем-то были схожи – не лезть на рожон, а дождаться момента, когда экономические реалии станут режиму куда более серьезной угрозой для существования, чем прямое военное давление.

Еще один пункт, которого пытался добиться Путин – это закрепления позиций и расширение влияния своего протеже Асада хотя бы на значительной части территории арабской республики. Здесь ситуация выглядит немного лучше. Да, совместными с Тегераном усилиями, режим Асада на какое-то время удалось сберечь от неминуемого краха. Впрочем, противодействие со стороны суннитских союзников сирийской оппозиции оказалось нешуточным, а дальнейшая эскалация грозила перерасти в открытое военное противостояние с Саудовской Аравией и Турцией. И расклад сил в регионе был явно не на стороне Кремля.

Без очевидных военных успехов Москва сделала ставку на дипломатическое урегулирование конфликта и закрепление хотя бы минимальных достижений, несмотря на призывы Асада продолжать военную кампанию. Судя по всему, в ближайшие месяцы многострадальная земля Сирии получит реальное перемирие, а сильные мира сегодня будут решать ее дальнейшую судьбу. Будет ли это федерализация, или фактическое разделение государства, покажет время.

Принципиальный момент, что вывод основного контингента российских войск будет происходить на фоне разрастающегося экономического кризиса. В последние месяцы Сирия в публичных речах и действиях главы Кремля уступила место экономическим проблемам. Похоже, что Путин наконец-то увидел главного своего врага – и им оказался не Вашингтон, Киев или Стамбул, а затяжное обнищание население. Протестные настроение внутри страны растут, а знаменитое путинское большинство начинает потихоньку терять уверенность в непогрешимости своего «нацлидера».

Подводя итоги российской военной кампании в Сирии можно констатировать, что режим так и не приблизился к снятию санкций Запада. Позиция Вашингтона и Брюсселя остается неизменной – никаких «договорняков» по украинскому вопросу, сначала исполнение Минска, а потом ослабление санкций.

Вместо облегчения экономического и политического прессинга страна еще плотнее обросла кольцом врагов. К наиболее принципиальным и могущественным можно отнести Турцию, которая из важного торгового партнера и политически лояльного государства превратилась в принципиального врага. Киев и другие оппоненты Кремля уже спешат воспользоваться ситуация, усиливая военное и политическое сотрудничество с Анкарой. Европа, задыхающаяся от новых потоков беженцев, вызванных российскими бомбардировками, только укрепила свою жесткую позицию в диалоге с Кремлем. Вашингтон, хоть и не идет и на прямое столкновение, но качественно усиливает восточные границы НАТО и свои собственные военные способности.

Источник: Крым.Реалии