«Пряма лінія» Путіна - геніальний і аморальний телепродукт

Мовою оригіналу

Eжегодная «прямая линия» Владимира Путина - формат уникальный по многим показателям. И какой бы ни была Россия после Путина, и каким бы ни было ее телевидение, будущие поколения телевизионщиков, да и телезрителей, наверняка будут вспоминать эти четырехчасовые шоу как нечто легендарное и невероятное.

Продолжительность, масштаб, драматургия, неожиданные сюжетные ходы - даже если вообще не обращать внимания на политическую составляющую - перед нами образцовый телевизионный продукт, выставка достижений телевизионного хозяйства.

Тотальное шоу

Но самое невероятное свойство «прямых линий» - это их проникновение. Такой формат можно назвать тотальным шоу, когда люди, сидящие у телевизора, составляют только часть (и не факт, что большую) аудитории этого проекта. «Прямая линия» догонит тебя, даже если в твоем доме вообще нет телевизора.

Она гарантированно станет главной темой обсуждений в социальных сетях, она заполнит собой весь новостной поток, и неважно, интересуешься ты политикой или нет, - «прямая линия» ворвется и в футбольные новости, и в новости культуры, и в поток светских сплетен, и вообще куда угодно. Газеты, критически настроенные по отношению к Кремлю, расскажут о комическом закулисье »прямой линии». Новость о женщине в Ставрополье, которой еще до окончания путинского эфира неизвестный мужчина в белой рубашке сообщил, что деньги, на неполучение которых она жаловалась Путину, переведены ей на счет - эта новость распространится, как вирус, по «Твиттеру» и «Фейсбуку».

Оппозиционеры обратят внимание на то, что Путин снова говорил о Навальном, не называя его по имени. Текстовые сообщения с острыми вопросами, выводимые во время эфира на экран, - что это, диверсия или оттепель? А еще - онкобольная девушка из Апатитов, роды в Уфе, внуки Путина, традиционная казарменная шутка про «мундиры голубые» и странная оговорка про смертную казнь, примирительная речь о фильме «Матильда» и пространный монолог о Викторе Медведчуке.

Честно - я не смотрел «прямую линию», но ее содержание могу пересказать, не сверяясь с текстом стенограммы. Так не бывает, это какая-то фантастика - тот случай, когда телевизионным продюсерам удается подчинить себе весь информационный поток, в том числе социальные сети, «сарафанное радио» и даже частные разговоры. Это важнее любого содержания - как будто действительно кто-то включил психотронную пушку и облучает Владимиром Путиным всю страну, импортируя выступление президента непосредственно в мозг каждому гражданину.

Брежнева не хотели, а Путина хотят

Это действительно такой очень тоталитарный формат, сравнить его можно, наверное, только с эпохой советского телевидения, когда во всех телевизорах страны было три, два канала, а иногда вообще один канал и какие-нибудь самые удачные программы - КВН, «Что? Где? Когда?», «Вокруг смеха» или сериал про Штирлица - становились общенациональным продуктом. Во время эфиров пустели улицы и бесились электросчетчики, а наутро на работе люди обсуждали: «Ты видел? Ты слышал?»

Но и тогда невозможно было представить себе, чтобы вся страна, затаив дыхание, слушала, а потом растаскивала на афоризмы очередную речь Брежнева. Анекдот, в котором на экране появляется чекист и говорит «Я тебе попереключаю», именно оттуда, из той эпохи, когда люди не хотели смотреть Брежнева. Брежнева не хотели, а Путина хотят. Превзойти советских предшественников сейчас, в эпоху интернета, громадной индустрии развлечений, когда с Путиным конкурируют сотни телеканалов, самые модные западные сериалы, шоу и бог знает что еще - это действительно медийное чудо.

«Статусные» и «простые» участники «прямых линий»

Но все же продукт - это прежде всего сам продукт, а не способы его доставки. К большим выступлениям Владимира Путина принято относиться как к политическим событиям. «Прямая линия», во время которой Путин, хотя и солирует, но при этом взаимодействует с огромным количеством людей - это прежде всего социальный эксперимент. В прямом эфире раз в год можно увидеть то, что происходит с людьми, если дать им недоступную в обычной жизни возможность соприкоснуться с верховной властью.

Участников «прямых линий» легко можно поделить на две группы. Первая - это представители элиты. У кого-то из них, как у кинорежиссера Алексея Учителя, есть проблемы, решить которые может, кажется, только президент, у кого-то проблем нет, зато есть какие-нибудь амбиции или идеи, но исходные данные не имеют значения. «Прямая линия» Путина уравнивает их всех, и мы видим, как люди, которые в другой обстановке очень высоко себя ценят и ставят, и которых никто не видел заискивающими или униженными, превращаются вдруг в одинаковых придворных: весь смысл их жизни сводится к тому, удостоят их вниманием или нет.

Для «статусных» участников «прямых линий» это очевидный стресс, и даже интересно, как они потом его снимают. Напиваются до беспамятства? Выжимают из себя семь потов в спортзале? Орут на подчиненных? Что они делают, чтобы избавиться от этого морока? С «простыми» людьми все проще. «Прямая линия» для них с давних пор - удивительное «Поле чудес», место, где отчаяние превращается в торжество. Болезни, катастрофы, бедность, упадок - если донести свою беду до верховного адресата, она превратится в счастье, дорогу заасфальтируют, больницу не закроют, ребенка позовут на кремлевскую елку, а погорельцу построят дом.

Даже в тех случаях, когда речь идет о бесспорном долге государства перед гражданами, этот долг превращается в одолжение, в подарок, право гражданина подменяется везением, а гражданин становится подданным. Над этим можно было бы иронизировать, если бы речь не шла о реальных тяжелых проблемах, решить которые в России можно только чудом.

Эксперименты с человеческим достоинством

В обоих случаях - и с элитой, и с «простыми» людьми - путинское шоу оказывается аморальным экспериментом. В прямом эфире идет игра с людьми, в которой на кону их гражданские интересы, а значит, и достоинство. В эпоху дикого развлекательного телевидения начала нулевых, когда «духовных скреп» еще не было, и телевидению было позволено много больше, чем теперь, были такие шоу, участники которых в погоне за денежным призом должны были или бегать голыми, или пожирать живых насекомых, или как-то еще экспериментировать над собой на радость продюсерам, поклоняющимся рейтингу.

«Прямая линия» со всеми поправками на государственную респектабельность устроена примерно так же: в погоне за призом в виде чуда люди экспериментируют со своим достоинством, обнаруживая самые невероятные личностные бездны. Наверное, это и есть тот главный секрет «прямой линии», благодаря которому за ней не получается следить иначе - только затаив дыхание и не открывая глаз.