Туреччина: наш союзник, посередник чи третій варіант?

Мовою оригіналу

Украина перестала воспринимать отношения с Турцией как часть партнерства с Западом. В каком-то смысле это то, к чему давно стремился сам Эрдоган, – стать более самостоятельным на мировой арене, быть между Западом и не-Западом. Но в Украине долго не замечали или игнорировали эти нюансы, считая, что Турция никуда не денется, пока остается в составе НАТО.

После начала российского вторжения в Украину Турция заняла по отношению к Москве самую дружественную позицию среди всех стран НАТО – не стала вводить санкции, сохранила авиасообщение, продолжила тесное сотрудничество по многим вопросам. Это не могло не вызвать вопросов у общества и украинских властей, которые за последние годы привыкли видеть в Анкаре важного партнера. Недовольство Киева уже проявляется в разных формах – публичной критике, официальных протестах, вызовах турецкого посла. Означает ли это, что отношения Украины и Турции движутся к резкому охлаждению или даже разрыву?

Нюансы сближения

В последние лет пять перед войной турецко-украинские отношения развивались очень динамично, потому что такое сотрудничество хорошо вписывалось в интересы двух стран. Анкара рассматривала партнерство с Киевом как один из способов решить главную задачу внешней политики президента Реджепа Эрдогана – превратить Турцию во влиятельную региональную державу, в один из полюсов будущего многополярного миропорядка. Анкара видела возможности конвертировать свои экономические и политические связи с Киевом в дальнейшую экспансию в Центрально-Восточной Европе и укрепление своих позиций в Черноморском бассейне.

В свою очередь, для Украины Турция стала одним из немногих партнеров, согласившихся на серьезное сотрудничество в сфере ВПК, что было крайне актуально для Киева после 2014 года. После того как Россия оккупировала Крым и часть Донбасса, вопрос модернизации армии встал для Киева в полный рост впервые за годы независимости. Интегрироваться в западную систему коллективной безопасности мешали неэффективность госаппарата, коррупция и нежелание самого Запада. В этой ситуации Турция, заинтересовавшаяся украинскими двигателями для своих беспилотников, стала желанной альтернативой.

Также Киев рассчитывал с помощью Анкары расширить свои связи с Глобальным Югом, которые всегда были довольно скромными. В отличие от Украины, многие годы зацикленной на своей геополитической растяжке между Россией и НАТО, Турция в последние годы резко нарастила влияние в регионе, что делало ее удобным партнером для расширения сотрудничества со странами Ближнего Востока и Африки.

Наконец, Турция, благодаря ее тесным связям с крымскотатарской общиной, была естественным союзником Украины в вопросе российской оккупации Крыма. Анкара не присоединилась к санкциям против России, введенным после 2014 года, но помогала Киеву сохранять тему Крыма в международной повестке (например, помощь в организации «Крымской платформы»), а также содействовала в освобождении крымскотатарских политзаключенных.

Тем не менее ни одна сторона не воспринимала другую как долгосрочного стратегического партнера или военно-политического союзника. Отношения строились на ситуативном и точечном сотрудничестве там, где это получалось сделать, – например, в производстве ударных беспилотников, строительстве транспортной инфраструктуры, торговле зерном, солидарности по Крыму или вопросах безопасности судоходства в Черном море.

В своих геополитических расчетах Турция рассматривала Украину не как ценного союзника, а, скорее, как буферную территорию, с помощью которой можно сдерживать российское влияние в регионе. Ценность России как партнера была для Турции выше, чем Украины, и в экономике, и в сфере безопасности. К примеру, Анкара присоединилась к российскому «Турецкому потоку», доставляющему в Европу газ в обход украинской территории, или закупила у Москвы комплексы С-400 без оглядки на критику США и НАТО. Все это подтверждало, что Турция, преследуя свои национальные интересы, готова не обращать внимания на мнение союзников, а значит, Украина не может в полной мере полагаться на нее в противостоянии с Россией.

Сомнения и обстоятельства

Российское вторжение в Украину мало что изменило в турецко-украинском ситуативном партнерстве. Конечно, украинское общество, привыкшее, что Турцию называют «стратегическим союзником», ожидало от Анкары более решительного осуждения России. Но турецкие интересы остались прежними.

В условиях растущего международного напряжения Анкара стремится не только сохранить уже имеющиеся достижения, но и использовать российское вторжение, чтобы взойти на вершину как минимум регионального порядка. Главный инструмент – роль посредника, которую Турция взяла на себя с самого начала войны. Посредничество позволяет Анкаре не разрывать связей ни с одной из сторон, а также участвовать в решении важнейших вопросов войны и мира.

Каким бы в итоге ни оказалось урегулирование российско-украинского конфликта, участие в его выработке гарантирует Турции хорошее место в послевоенных раскладах, укрепит ее репутацию и влияние в регионе и даже позволит претендовать на роль главного посредника между Россией и Западом, когда старые связи между ними рушатся.

А вот для Украины изменилось многое. Российское вторжение и связанные с ним жертвы и разрушения радикализовали общественные настроения в стране, заставили концентрировать ресурсы на более узком наборе задач, так или иначе связанных с противостоянием с Россией, и повысили украинские требования к внешним партнерам. Прагматическая нейтральная позиция, которую заняли многие незападные страны, часто не находит понимания в украинском обществе, которое хочет видеть однозначную поддержку своей позиции против России. Турция не стала исключением.

Годами, еще со времен президентства Петра Порошенко, в украинском медиапространстве формировался образ Турции как сильного и надежного партнера, все более близкого друга Украины. Поэтому неудивительно, что украинская реакция оказалась негативной, когда Анкара не присоединилась к антироссийским санкциям, заблокировала вступление в НАТО Швеции и Финляндии, начала переговоры с Москвой о торговле в национальных валютах и использовании платежной системы «Мир» и так далее.

Раздражение действиями Турции заметно не только в украинском обществе, но и на политическом уровне. Посол Украины в Турции открыто заявлял, что через Анкару Россия сбывает краденое украинское зерно. МИД Украины дважды вызывал турецкого посла, чтобы выразить протест. Первый раз – из-за освобождения из-под стражи российского судна с украинским зерном, второй – из-за предположительной переброски систем С-300 из Сирии в Украину через Турцию. Раньше такие публичные демарши трудно было представить.

В результате Украина перестала воспринимать отношения с Турцией как часть партнерства с Западом. В каком-то смысле это то, к чему давно стремился сам Эрдоган, – стать более самостоятельным на мировой арене, быть между Западом и не-Западом. Но в Украине долго не замечали или игнорировали эти нюансы, считая, что Турция никуда не денется, пока остается в составе НАТО. Российское вторжение заставило Киев посмотреть на турецкую внешнюю политику более реалистично.

Однако все это не означает, что между двумя странами назревает разрыв. Украина и Турция останутся партнерами – пускай все более ситуативными и прагматичными. У украинских властей и общества всегда будут вопросы к позиции Турции и к ее надежности как союзника. Нарастающая зависимость Украины от ЕС и США может усилить эту тенденцию, особенно если сама Турция продолжит дрейфовать все дальше от Запада. А не менее ситуативное партнерство Турции с Россией будет сдерживать развитие украинско-турецких отношений.

Тем не менее в обозримой перспективе Турция останется одним из главных адвокатов скорейшего урегулирования войны в Украине, а также одним из главных посредников в треугольнике Украина–Россия–Запад. Анкара выиграет от любого соглашения между Москвой и Киевом, если оно будет заключено при турецком посредничестве. Ведь тогда Турция будет включена в послевоенный порядок не как сторонний наблюдатель, а как один из архитекторов нового статуса-кво и даже, возможно, один из гарантов безопасности Украины.

Поэтому неудивительно, что Эрдоган активно продвигает мирные переговоры и предлагает свои услуги для их организации. Благодаря Стамбульским соглашениям об экспорте украинского зерна появился прецедент, когда компромисс был достигнут. Россия на такие малые компромиссы идти готова, и, кажется, ее устраивает Эрдоган в роли посредника, помогающего разбить один большой украинский вопрос на мелкие договоренности в обмен на ослабление санкций.

Как показал опыт зерновой сделки, Украина тоже не против турецкого посредничества. В полной мере доверять Анкаре вопросы войны и мира в Киеве не станут, но продолжат сотрудничать с Турцией для сохранения коммуникации с Россией. В любом случае в ближайшее время Анкара вряд ли сможет убедить Киев и Москву повторить мартовский опыт мирных переговоров в Стамбуле, но будет пытаться это сделать, параллельно работая над тем, чтобы зацементировать свое выгодное место ключевого посредника между Россией и Западом.