У Росії влада визнає «іноземними агентами» найкращих людей професії
«Ветерани» пишуть доноси на вистави, які не бачили, а потім приходить слідчий до театру
Мовою оригіналу
Речь Лии Ахеджаковой во время вручения премии Звезда Театрала в номинации Легенда Сцены
Мне вообще много что есть сказать, но уже поздно. В кругу театра можно говорить о сокровенном и почти исповедаться. Какая прелесть театр. Что он мне дал! Эти авторы от Шекспира… Гоголь, Островский, а тут у меня Петрушевская, Люся Улицкая и самый молодой Ренат Ташимов – мой Автор. Автор с такими смыслами, которых я давно ждала.
На каких сценах я играла… Я вообще никто, ничто, стартовала в ТЮЗе. Какие были сцены… Например, Киев, театр Франка. Это такая намоленная сцена, и мой партнер Богдан Ступка. Питер. В Александринке. Всякий раз, когда играла в Александринке мне давали гримерную Нины Ургант, и я гримировалась за ее столом. Мы так с ней подружились, и мы должны были сегодня с ней встретиться, и я так этому радовалась…, но уже там встретимся…
Я играла с Олегом Павловичем Табаковым и в течение десяти лет на сцене Современника объяснялась ему в любви. А БДТ… Когда там играешь и проходишь, и огромный портрет Товстоногова, и каждый раз извиняешься, только бы не опозориться.
Вся Россия от Сахалина и Владивостока и в обратную сторону, вся Прибалтика… Какие сцены и какие потрясающие партнеры. Мы выходим на сцену, чтобы транслировать смыслы, самое главное. И тут пришло время сказать: Быть или не быть? Вот в чем вопрос. Смыслы стали меняться. Теперь надо придерживаться «легенды», иначе товарищ Бастрыкин…
Дальше, патриотизм, какой смысл у этого слова? Великий смысл. Но вдруг оказывается, что группа оскорбленных патриотов, которая называет себя СЕРБ, приходит к театру, не посмотрев спектакль, и требует искоренить ошибки в спектакле. Причем угрожают, что если к ним не прислушаются (а это со мной история), то тогда приходит человек, патриот, приходит в зал и из бутылки разбрызгивает фекалии. Как шампанское. Или, как Олегу Павловичу Табакову на ступени кладется отрезанная голова свиньи.
Или другие патриоты, которые называются «ветераны войны»… Я не могу себе это даже представить. Но «ветераны» пишут доносы на спектакли, которые не видели, потом приходит следователь в театр и меня допрашивает. А я за свой театр и за своих авторов ручаюсь. Я им доверяю. И за те смыслы, которые я несу – я ручаюсь.
А что такое иноагент? Это же шпион? Который тут ходит, на нас доносит, и который разрушает нашу жизнь. Но почему звание иноагента присваивается лучшим людям профессии? Лучшим! Лучшие журналисты, лучшие правозащитники. Мой друг Лев Пономарев – иноагент, мой любимый «Дождь», который никогда нас не обманывает – иноагент. И самое главное – наш «Мемориал».
Ну что же это такое? Мне негде это сказать. Но тут сидят люди театра, и я знаю, что мы понимаем друг друга. То, что «Мемориал» – иноагент, и то, что петрозаводский глава «Мемориала» Юрий Дмитриев… То 13 лет ему дают, то 15. За то, что он восстанавливал имена тысяч людей, расстрелянных ни за что во время большого террора. Это герой нашего времени. И мы всей страной смотрим… Это к вопросу о том, и вообще на тему: Быть или не быть! Вот в чем вопрос.
Спасибо»