Україна: реформи чи смерть

Мовою оригіналу.

Причина такой потери скорости довольно банальна: стабилизация политической, экономической и внешнеполитической ситуации.

Конечно, на фронте продолжают стрелять, в том числе и из крупнокалиберного вооружения, теперь вот новый технологический уровень — обстрелы с беспилотных аппаратов (интересно, квалифицирует ли такие факты ОБСЕ как боевое применение авиации), но ясно, что если это не понадобится Путину в рамках его задач по устойчивости российского режима, никаких наступлений уже не будет. Однако про окончательно ставшую тоталитарным государством Россию — в другой раз.

Стабилизацию не стоит путать с застоем или некой прокрастинацией в воплощении (как правительством, так и здоровыми силами общества) модернизации — просто уменьшилась необходимость авральных решений, а дальнейшая скорость и глубина преобразований зависят сейчас не только и не столько от Украины, сколько от политических решений и реакции на вызовы на уровне развитых государств Запада (это и британский референдум, и саммит НАТО в Варшаве, и прохождение предложения Еврокомиссии через Европейский парламент и Европейский Совет), которые будут приняты этим летом. Ведь западным странам и их союзам пришлось за последние 24 месяца переосмыслить свои исходные позиции, довлевшие над ними с середины 2000-х годов — к примеру, идею о том, что не взявшую планку модернизации РФ в принципе можно вовлечь в некий полноценный диалог с первым миром (странами ОЭСР) в сфере безопасности и международной торговли. Глобальные Запад и Китай — конечно, на новом технологическом уровне — наконец переходят от вялого реагирования на агрессию Периферии к балансу сил по отношению к РФ в стиле ранних 80-х годов (собственно, об этом мечтали российские реакционеры, но явно переоценили реальный потенциал своей страны, измученной двумя мировыми войнами и эпохой социального геноцида) .

Украине, инициировавшей этот исторический перелом, сегодня остается лишь соответствовать. Реконфигурация (полноценной сменой это не назовешь) правительства и парламентского большинства теоретически должна сделать работу исполнительной власти более оптимальной. При этом действующую коалицию из двух фракций (по состоянию на 18-е число именно 226 депутатов в ее составе все еще нет, как нет и министра здравоохранения) можно назвать скорее полуторапартийной, ведь в силу своих электоральных перспектив «Народный фронт», кажется, более лоялен к правительству и президенту, нежели сама президентская партия. Сам процесс формирования правительства на уровне заместителей министров все еще продолжается, и теперь трудно сказать, насколько он пронизан принципом квот и «лоббистскими интересами».

Важным этапом стало назначение нового генпрокурора. Закон, посредством которого этого стало возможно, многие критикуют зря: он, кроме прочего, развязал руки следствию в наиболее острых случаях. Хотя фигуру Юрия Луценко рассматривают скорее как «разрушителя» организма Генпрокуратуры, прогнившей сверху донизу, свидетельством чего является эпопея с «бриллиантовыми прокурорами». Другое дело, что сами по себе изменения в ГПУ останутся бесполезными без масштабной судебной реформы, претворению которой, разумеется, сопротивляется судейская корпорация — не менее десятилетия она существовала в заметном отрыве от общества, превратившись в богатое и неприкосновенное сословие (зависевшее, пожалуй, лишь от воли главы государства).

Синхронизация реформ фискальной системы, силовых органов и судов стала сегодня самой важной задачей — в меморандуме с МВФ ясно сказано, что взамен стабилизационного финансирования от Украины требуется не просто судебная реформа, а реформа всей системы юстиции (что способствует улучшению делового климата, а соответственно усиливает поток инвестиций). Точно так же, по мнению исполнительного директора Международного фонда Блейзера Олега Устенко, нельзя позволять политикам извращать смысл других требований МВФ. В частности, в энергетике фонд говорит не только о повышении тарифов, но и о демонополизации рынка (речь идет, в конечной перспективе, о ликвидации такого монстра, как «Нефтегаз»). То же самое касается и дерегуляции: на самом деле давно можно было перестать думать о том, как бы сделать так, что и «овцы целы, и волки сыты», а просто скопировать соответствующее законодательство наиболее эффективных стран (так поступила в свое время Эстония, адаптировав целиком к своим потребностям германское законодательство).

Стоит вспомнить, что кредитные программы МВФ подписывались и с Юлией Тимошенко, и с Николаем Азаровым. И прекращались, поскольку, получив небольшую передышку, украинские правительства сразу же отказывались от своих обязательств. Поэтому фонд страхует свои риски, хотя правительства Украины всегда находили способ вернуть деньги. Только вот этот способ, как правило, приносил вред перспективам дальнейшего экономического развития страны.

Можно сказать, что предыдущее правительство (из-под палки) не могло уже так поступать, а правительству Гройсмана теперь придется действовать еще решительнее. Дело в том, что образовался любопытный капкан, ранее не виданный украинским истеблишментом: чтобы выжить с помощью МВФ, необходимо выполнять требования фонда, однако можно обойтись и без МВФ, но лишь в том случае, если выполнять те же требования (подавление коррупции, дерегуляция и независимое правосудие) без средств МВФ. В первом случае неизбежный процесс выглядит быстрее и легче — вот и все (это при том, что Украине необходимо наращивать темпы роста ВВП не на 1-2%, а на 7% в год, чтобы справиться с задачей одновременного баланса и развития).

Есть и третий вариант: ручное управление, бесконтрольная эмиссия национальной валюты, разорение, дефолт и прекращение государственности. Но, кажется, несмотря на привычную инфантильность публичных политиков, к этому варианту не готовы даже они.

Поэтому сложилась достаточно уникальная за последние четверть века ситуация, когда интересы политического класса, общества и кредиторов-доноров сошлись в одной точке.

Раньше всякий раз украинская власть имела возможность как-то увильнуть: то воспользоваться конъюнктурой сырьевых цен, то приватизировать что-нибудь крупное, то набрать побольше кредитов от транснациональных банков, то манипулировать валютой. Сегодня все эти возможности закрыты. Масштабное и глубокое внедрение модернизации государственного управления или прекращение существования в силу банкротства.

Теперь, когда дуализм в исполнительной власти тактически устранен, все карты в руках действующего правительства.