Что поставлено на карту Украины?
Никогда со времен холодной войны Европа не была так расколота на Запад и Восток
В Берлине в понедельник за закрытыми дверями немецкие, французские, российские и украинские дипломаты допоздна пытались подготовить приемлемые для всех участников сегодняшнего минского саммита проекты документов. В Брюсселе, где собрались министры иностранных дел стран Евросоюза, журналисты у подъезда Совета ЕС с нетерпением ждали глав МИД Германии и Франции, надеясь получить хоть какие-то детали франко-германского мирного плана, который Ангела Меркель и Франсуа Олланд согласовали с Петром Порошенко и предложили Владимиру Путину. Было гнетущее ощущение, что в Кремле план не понравился.
Тяжелая атмосфера, не предвещавшая быстрого решения украинского кризиса, воцарилась и на мюнхенской конференции по проблемам безопасности, которую часто называют «оборонным Давосом». В ней участвовали около 20 глав государств и правительств, 60 министров иностранных дел и министров обороны, представители деловых и научных кругов, правозащитных организаций со всего мира.
Меркель, чей внешний вид выдавал усталость (не в последнюю очередь, возможно) от последней бесплодной поездки в Киев и Москву, задала тон дискуссии. Она сравнила украинский кризис с воздвижением Берлинской стены в 1961 году, которое она наблюдала, будучи семилетней девочкой. Впервые такое сравнение прозвучало из уст европейского лидера. До сих пор они говорили, что положение хоть и тяжелое, но возврата к холодной войне быть не может.
В феврале 2007 года, когда в том же зале Путин произнес свою печально известную мюнхенскую речь, обозначив возвращение России на позиции Советского Союза, аудитория была удивлена, разочарована, кто-то даже возмущен. Но относили все это на счет самоутверждения укрепившейся российской политической элиты в мировом клубе. Путин обозначил тогда и главного врага — Америку с ее «однополярным миром». А через год грянула война в Грузии…
На этот раз Путина в Мюнхене не было, и Россию представлял бессменный Сергей Лавров, который выступил после Меркель. Каменное лицо, политическая риторика тридцатилетней давности. Кто-то достаточно громко, чтобы было слышно в зале, сказал: «Это же Громыко!»…
В понедельник в Брюсселе министры иностранных дел стран ЕС решили дать миру шанс. Обещанное и подготовленное расширение персональных санкций против украинских сепаратистов и некоторых российских должностных лиц принято, но может вступить в силу только 16 февраля. То есть в зависимости от результатов возможного саммита в Минске. В черный список ЕС в таком случае добавятся еще 19 человек (в том числе пять россиян, среди них, как сообщили дипломаты в кулуарах Совета ЕС, замминистра обороны РФ Анатолий Антонов) и девять организаций (одна — российская).
О расширении экономических санкций пока речи не идет. Как и об их снятии. Это не в компетенции министров. В зависимости от развития событий этот вопрос рассмотрят главы государств и правительств на неформальной встрече 12 февраля, а решение может быть принято не раньше марта, если в урегулировании украинского кризиса к тому времени не будет подвижек. Многие страны ЕС хотели бы скорейшей отмены «секторальных» санкций, которые, по подсчетам министра иностранных дел Испании Хосе Мануэля Гарсиа-Маргальо, уже обошлись Евросоюзу в 21 миллиард потерянной выгоды от экспорта. Но это дело принципа, придется терпеть.
На переговорах в Минске у Меркель и Олланда есть только одно средство, которое можно противопоставить военным успехам донецких и луганских сепаратистов, — угроза расширения экономических санкций против России. Военное вмешательство Запада полностью исключается. Даже с военной помощью не так просто. Проблема, которая активно обсуждается на Западе на фоне наступления сепаратистов, — поставки Западом оружия и боеприпасов для украинской армии. Об этом говорили в понедельник в Брюсселе. Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс, например, сказал журналистам, что не верит в успех мирных переговоров в Минске и было бы логично, чтобы американцы начали вооружать украинскую армию. Но в целом в Евросоюзе преобладает другое мнение: западные поставки оружия не только не помогут Украине одержать военную победу над сепаратистами, получающими мощную поддержку от России, но и еще больше дестабилизируют ситуацию, дадут повод для открытой российской интервенции.
В Вашингтоне Меркель привела эти доводы в беседах с Обамой. Американцы пока и не торопятся давать оружие Киеву, но предупреждают, что могут в любой момент принять такое решение, если убедятся, что дипломатия бессильна.
Если принять терминологию Путина о «полярности» в современном мире, то идеологически Европа и Америка — это сейчас один евроатлантический «полюс». Попытки противопоставлять их малопродуктивны. «Если мы в Европе откажемся от принципа территориальной целостности, мы не сможем поддерживать мир на континенте», — сказала фрау канцлер на совместной пресс-конференции с президентом США в Белом доме. Америка в этом на стороне Европы.
«Будущее Европы, — заметил обозреватель берлинской Die Welt, — не сильно зависит от поставок оружия Украине. Вопрос в том, готов ли сегодня свободный мир противопоставить захватническим планам России такую же всеобъемлющую и твердую волю к сопротивлению, как во времена холодной войны? Оружие для Украины, чтобы оборонять новую демаркационную линию между свободой и несвободой, — это только одна из многих возможных мер, призванных остановить Россию».
В Европе надеются на дипломатию, но понимают, что Путин в этой ситуации — трудный собеседник. Как считает мой знакомый европейский дипломат, российский президент может просто ждать, когда украинский режим не выдержит и рухнет сам. Есть еще один повод для скепсиса: российский лидер уже не раз нарушал договоренности и обязательства.