«Нас не депортировали, нас убивали...»

Если бы в 1993 году жители Абхазии услышали о существовании «русского мира», то усмехнулись бы и сказали, что «это – у нас». Так случилось, что Абхазия была в основном русскоязычная, даже этнические грузины говорили по-русски намного лучше, чем жители Центральной России. Когда распадался Советский Союз, в Кремле решили для начала восстановления нового имперского пространства построить «абхазский мир». До войны в 1992 году «абхазский мир» помещался разве что на одной шестой части автономной республики, но Кремлю захотелось, чтобы он занимал всю территорию. Для этого нужно было изгнать все грузинское население, составлявшее тогда больше половины населения. Оказалось, что и русскоязычные грузины оставались свободолюбивыми грузинами и уходить со своей родной земли не захотели. Тогда их начали убивать.

На самом деле в той войне, в ее причинах и развитии было много деталей, некоторые из них до сих являются причиной разногласий между грузинами и абхазами. Само собой, каждая из сторон обвиняет друг друга, приводя доводы один страшнее другого. Но если увидеть результат той войны, то он ставит на место многие даже «самые честные» доводы – из Абхазии изгнана значительная часть населения. Даже сухие цифры статистики передают трагедию Абхазии: по данным переписи 1989 года, численность населения составляла 521061 человек, по переписи 2003 года – 215272. Чтобы понять всю трагедию, приведу еще несколько цифр: процентное соотношение грузин в 1989 году было 45,68, в 2003-м – 21,35, абхазов в 1989 году было 17,76, в 2011-м стало 50,71. Как это не раз уже было во времена советской власти, самым лучшими специалистами в демографии были чекисты и военные. Именно они решали – где должны жить те или иные народы.

В мае 2008 года я лежал в кровати уютного номера сухумской гостиницы «Рица» и обдумывал просмотренные за вечер передачи абхазского телевидения. Каждые 5-10 минут меня убеждали в том, что грузины – фашисты, хотя утром я гулял по городу и видел памятники, на которых были сбиты грузинские надписи. И вообще грузинский язык начисто выбит из всего, где он присутствовал все последние столетия – в храмах, памятниках, названиях улиц и населенных пунктах. Обычно так делают фашисты, но телевизор меня убеждал в другом. Я попытался спросить одного абхаза – почему у него грузинская фамилия и чуть было не получил кулаком в лицо. То есть носить фамилию можно, а объяснить почему оказалось опасным для жизни.

Я был в Абхазии несколько дней и все время пытался понять: чего добилась эта территория после «победной войны»? Независимость обычно дает больше шансов на восстановление национальных традиций, культуры и языка, прежде всего. Например, развитие экономики, главным образом, туризма, сопутствующей промышленности и сервиса. Но сухумский пляж спустя 13 лет выглядел так, как и прежде, все говорят по-русски, в том числе и на телевидении. Можно ли считать достижением переделку слов: в ресторанных меню вы прочтете «хачапур» вместо «хачапури», «хинкал» вместо «хинкали». Как собственно и сам город почему-то стал «Сухум».

И еще у меня было задание от сухумчан – сфотографировать их дома. «Олег, сними мой дом, посмотри цела ли веранда, не покосился ли забор, следят ли соседи», – просили беженцы. Что-то я фотографировал, многое не стал – мне было жаль своих друзей, и я не хотел показывать им, как выглядит их сгоревший или разрушенный дом. Многие из домов просто захвачены – соседями, приезжими, русскими военными. От этого беженцам не легче, некоторые говорят, что лучше, если бы дома сгорели, это легче было пережить, чем чужака в родном доме. Со временем боль притупляется, и сухумчане свыкаются со своим положением, привыкают к новой жизни. Как и выходцы из Гагры, из Очамчири или Ткварчели. Но с чем они категорически никогда не согласятся, так это с определением «депортация».

«Нас не депортировали, – говорит Давид Жваниа, – нас просто убивали». 27 сентября 1993 года называют днем падения Сухуми, когда удерживать город, который осаждали российские войска при поддержке наемников, стало невозможно. Из всех населенных пунктов побежали люди, они пытались успеть и запрыгнуть в катера или протолкнуться в битком набитые самолеты и вертолеты. Их расстреливали и там, зажатых в перегруженных автобусах и самолетах. Люди еще не знали, сколько им придется оплакивать убитых не только тех, кто взял в руки оружие, но и тех, кто бежал от войны. За несколько месяцев погибло 15 тысяч человек, из них этнических грузин – больше 11 тысяч.

Как ни печально сравнивать, но депортация все же подразумевает какой-то порядок и организацию – подачу транспортных средств, контроль за посадкой и доставкой. С грузинами в Абхазии решили особо не церемониться – сами сбегут, надо только несколько тысяч расстрелять. Спустя время аналитики поняли, что ничего нового в российской политике нет – обмануть, а если не поверят – расстрелять. В 1993 году российское руководство пообещало перемирие, а потом само и нарушило прямым вмешательством.

Рассказывает Иракли Цкитишвили: «Понимая всю серьезность ситуации, а также наличие большого количества детей и студентов в городе, было принято решение начать вывод гражданских лиц из города. Уже к 24 сентября, когда стало понятно, что удержать одними только местными силами город не удастся, а сторонники Звиада Гамсахурдиа наотрез отказались прийти на помощь государственными войскам, вывод мирного население принял массовый характер. Часть из них смогла выехать на кораблях, часть – воздушным путем. Но самая большая часть населения пошла через заснеженные горы Сванети, так как выезд населения через регион Самегрело также был затруднен в связи с тем, что там ситуацию контролировали сторонники Звиада Гамсахурдиа и создавали проблемы передвижению беженцев, подвергая и обыскам, грабежам, унижению. Да и переезд через реку Кодори тоже оказался под контролем абхазских формирований в последние дни».

Некоторые умирали там же – от усталости и холода

До сих пор никто не может сказать точно, сколько людей ушли в горы, чтобы через перевал пройти в Сванети, их было десятки тысяч. В горах уже выпал снег, сильно похолодало, а беженцы упорно шли, унося на руках детей и стариков. Некоторые умирали там же – от усталости и холода, поэтому эту тропу беженцы называют «Грузинской Голгофой». Иракли продолжает: «Тех грузин, что остались в городе в надежде, что их знакомые и друзья абхазы их спасут или не тронут, расстреливали на месте только по одной причине – что они были грузинами. Хотя правды ради следует отметить и немало фактов, когда абхазы прятали грузин – соседей, родственников, близких от озверевших «победителей», которые не жалели никого – ни женщин, ни инвалидов, ни стариков, ни заслуженных врачей».

В архивах можно найти составленные списки депортированных НКВД чеченцев или крымских татар. Но вы не найдете точных списков изгнанных из Абхазии людей. Недавно де-юре правительство Абхазии, находящееся в Тбилиси, опубликовало на своем сайте списки жертв этнических чисток в Абхазии. «Это не депортация, нет, это – геноцид, когда убивали только за то, что мы – грузины», – повторяет Давид Жваниа. Сейчас выходцев из Абхазии вместе с рожденными за ее пределами детьми и внуками около полумиллиона, но надежда вернуться домой теплится почти у всех. Все, кто был в Абхазии, поймут, что это – рай на земле. Поймут и тех, кто родом из этого рая.