Скрипящие скрепы

Было очень интересно разглядывать фотографии и видео с празднования российского Дня народного единства. Здесь вам и казаки в новенькой с иголочки маскарадной форме. И байкеры Залдостанова – в коже и с суровыми физиономиями комиссаров. Коммунисты с красными флагами, портретами Ленина и прочих деятелей недавнего прошлого. Рядом с ними – попы с иконами и хоругвями. Путинюгенд с шариками и портретами Путина. Путина было много, как будто до него в России вообще не было народного единства, а он появился, и все начали праздновать. Непонятно что.

Обычно советские люди выходили на публичные акции в двух случаях – в день очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 7 ноября. И на 1 мая, в День солидарности трудящихся. Это были самые радостные дни для советских людей, когда власти требовали веселья, а люди с удовольствием откликались на призыв. Радости в советской жизни было мало, и любой повод воспринимался как возможность прокричать здравицы, потом сесть на стол – выпить и закусить. Иногда власти проводили собрания трудящихся – клеймили позором американскую военщину, китайских оппортунистов и, само собой, сионистов. В новый российский праздник 4 мая была попытка изобразить примерно то, к чему привыкали советские люди несколько десятилетий. Однако вышло пошло и не интересно.

В те времена советским людям было положено хвалиться своими достижениями единственной и направляющей силе – КПСС. По площадям и центральным улицам советских городов, райцентров и поселков в колоннах демонстрантов 7 ноября и 1 мая везли макеты продукции заводов и фабрик. Это убожество выглядело чуть лучше, чем в магазинах, потому что макеты были в несколько раз больше натуральной величины. Ковровые фабрики показывали свои ковры, молокозаводы – бутылки с молоком и кефиром, мясокомбинаты – гирлянды сосисок и палки колбасы, станкостроительные заводы – станки. Пришедшим на праздник людям многое было в диковинку, особенно, когда продукты были настоящие. На грузовиках, украшенных коврами и бархатом, тряслась и звенела продукция ликероводочных заводов, народ сглатывал слюну, восхищаясь советской экономикой

Все эти праздничные демонстрации, как и по списку цеховые протесты, были на самом деле праздником лицемерия. Начальникам на трибунах казалось, что народ их поддерживает, народу же было наплевать – был бы повод и дома в холодильнике стояла бутылка водки, отекали дешевым майонезом горы оливье, сочились непонятно чем кружки крупно порезанной докторской колбасы, которую облетали стороной даже мухи. Тогда мало кто знал, что не большевики покончили с царизмом, а меньшевики еще в феврале, за полгода до «Великой Октябрьской», которая на самом деле была не революцией, а рейдерским захватом власти. И про происхождение первомайского праздника Дня солидарности мало кто знал. На смену уже новая путинская власть придумала новый, еще более непонятный праздник – 4 ноября.

Путин тоже оттуда – из времен дефицитной колбасы, и поэтому он хорошо знает, как советским людям нравится чему-то радоваться и вслед за призывами громкоговорителя повторять – «Ленин, партия, комсомол», заменив на такую же короткую фамилию «Путин», а с новым «комсомолом» в России нет проблем. Собрать тоскующих по тем демонстрациям в России легко – был бы повод. Путин придумал новый повод, решив, что в 1612 году татарин Минин и князь Пожарский якобы изгнали поляков из Москвы. На самом деле, Москву захватывали много раз, но однажды, в ноябре 1612 года, завоеватели стольного града решили уйти, устав от осады и недостатка в продуктах. Побед у России было мало, остановились на этом событии, пару лет неофициально называя его Днем изгнания поляков из Москвы. Историки затеяли спор – можно ли этот незначительный факт истории называть главным праздником, но Путин был непреклонен – ему хотелось, все вытянулись и отрапортовали, историки – отдали честь, в буквальном смысле. К тому же, поляки всегда были для российской истории неприятным соседом.

День народного единства – смешное название. Несколько сот ополченцев Минина и Пожарского вряд ли можно назвать признаком единства, а изгнание поляков – так и вовсе звучит дурно. Традиция придуманных праздников была сохранена, но народу так и не объяснили – как праздновать. То ли признаваться, что Москву польско-литовскому войску под командованием Александра Гонсевского сдали бояре во главе с Михаилом Салтыковым. То ли сознаваться в том, что Москву не могли взять на протяжении двух лет – с осени 1610 по осень 1612 годов. В Москве находились не только представители русского дворянства, так называемая Семибоярщина, но и будущий царь Михаил Федорович с матерью.

С марта 1611 года Москву начал осаждать князь Дмитрий Трубецкой с казаками. В городе начались голод и людоедство. После освобождения князем Трубецким Московского кремля келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын писал: «обретошя много тщанов и наполов плоти человеческиа солены и под стропами много трупу человеческого». Казаки Трубецкого в начале ноября 1612 года установили контроль над Китай-городом, а Кремль был освобожден 7 ноября. Дата нового праздника, как говорится, притянута за уши, и освобождение Кремля в день, когда спустя 306 лет захватили власть большевики, не входило в планы Путина. Поэтому праздник просто назначили – быть ему 4 ноября.

Но почему все-таки «День народного единства»? Путин хотя и воспитан в советской идеологии, должен был понимать, что за всю историю создания вначале Российской империи, а потом и СССР, никто из 190 народов добровольно не присоединялся. А если и соглашались на сожительство, то только под условие, которое сразу же нарушалось или царями, или коммунистами. Как, к примеру, Георгиевский трактат, подписанный в 1783-м, спустя 22 года нарушенный по всем пунктам. Или соглашение Медведев-Саркози-Саакашвили. Или Минские договоренности по Донбассу. Народное единство могут отмечать как праздник те государства, в которых народы на самом деле понимали смысл объединения и единства. Но вряд ли целью «народного единства» может быть концлагерь, нарушение всех гражданских прав и полное отсутствие демократических институтов. По-путински день «народного единства», как и в советские времена, – это колонна из людей, изображающих веселье.

С праздниками в России было всегда плохо. Новый год – календарный день, дни доярок, химиков и работников коммунальной службы – профессиональные, лишний повод порезать колбасу и налить водки. С идеологией они никак не связаны. Без идеологии ничего не получается. Коммунисты активно боролись с религиозными праздниками, уничтожая церкви, мечети, синагоги, буддистские храмы, преследуя и расстреливая священников, предлагая взамен молиться на Ленина, петь во славу Ленина, целовать портреты Ленина и даже любоваться его трупом. Путин повторяет те же ошибки, предлагая праздновать то, чего на самом деле в России нет. Замена духовности словом «скрепы» ни к чему не привела. И ведь никто не скажет, как освободители Москвы поедали своих соотечественников.

Источник: Крым.Реалии