Чи перетвориться окупована Росією Південна Осетія на «кавказького економічного дракона»?

Мовою оригіналу

Я читал заголовки сообщений из Сирии и каждый раз вздрагивал от неожиданности: «Бибилов обсудил в Дамаске участие югоосетинских компаний в восстановлении Сирии», «Только друзья: Южной Осетии предложили помочь восстановить Сирию». Понятно, что источники российские, но удивляла наглость, с которой рассуждали о будущем нового технологического монстра на Кавказе.

Еще в декабре 2017-го депутаты «парламента» марионеточного режима утвердили бюджет на 2018 год. В нем, судя по словам «министра финансов» Азы Хабаловой, «доходная часть госбюджета определена в размере 7 миллиардов 672 миллионов 260 тысяч рублей с учетом объемов финансовой помощи, оказываемой республике Россией. Всего доля российской финансовой помощи составит 86,5% в общем объеме доходов или же 6 миллиардов 592 миллионов 100 тысяч рублей, из нее 4 миллиарда 498 миллионов 50 тысяч рублей – это финансовая помощь РЮО на социально-экономическое развитие».

Стало быть, почти 90 процентов бюджета сепаратистского образования – российская подачка, деньги российских налогоплательщиков, которые отсылают в Цхинвали без позволения россиян. В Цхинвальском регионе, как называется территория согласно Конституции Грузии, всего пять населенных пунктов, скромно называемых поселками, два из них громко именуются городами. Несколько десятков сел образуют территорию, которую Государственная дума России в конце августа 2008-го признала «государством». Каково реальное число жителей – похоже, не знают в самом Цхинвали. Кажется, что наиболее дееспособная часть населения – это подразделения российской армии и пограничных войск ФСБ.

Собственно, Россия и не собиралась развивать «Южную Осетию» и создавать полноценное «государство» с действенной административной структурой и экономикой. Раньше прибыль Цхинвали приносила, в основном, контрабанда – как с российской стороны, так и с грузинской – до 2004 года. Сейчас же основной доход «независимой республики» – распил бюджетных средств из России. Во время предвыборной кампании 2014 года, когда «президентом Южной Осетии» опять хотел стать Эдуард Кокойты (Кокоев), выяснилось, что его родной брат Роберт не только контролировал контрабанду и рэкет, но и влиял на политические события.

Воровство – обычное занятие для сепаратистских чиновников, которых имперский центр назначает исключительно в целях своей безопасности, а значит, чиновник во всем должен быть лояльным и покладистым. Но быть честным при плохо контролируемом бюджете – занятие не для сепаратистов: следующий «президент», кадровый офицер КГБ СССР Леонид Тибилов тоже не устоял перед соблазном спокойно видеть лежащие миллиарды рублей. Его окружение постаралось, на страничке в Википедии появился список объектов, построенных за счет российских миллиардов – от сельских дорог до пекарни. Следующим «президентом» стал «председатель парламента» Анатолий Тибилов, он из майора российской армии превратился в генерал-лейтенанта «южноосетинской», которая официально является частью российской.

Пока Тибилов особых нареканий у Кремля не вызывает, он оказался покладистым и выполняет все, что от него требуется. На днях он летал на российском самолете с российским паспортом в Дамаск повидаться с сирийским диктатором Башаром аль-Асадом, который в конце мая признал «независимость» Абхазии и «Южной Осетии». Признание для Цхинвали и Сухуми было неожиданным, лояльных Москве диктаторских государств становится все меньше и меньше. Сирия же оказалась в капкане обязательств перед Россией, понимая, что обязана ей тем, что клан аль-Асада до сих пор находится у власти хотя бы части страны.

Ни в Цхинвали, ни в Сухуми не скрывали своей радости от признания, но эйфория разбивалась о многочисленные проблемы, прежде всего финансовые – поток подачек сепаратистам сократился. Вместе с тем, Москве и марионеточным режимам приходится как-то держать лицо и делать вид, что они – «государства» со всеми вытекающими отсюда полномочиями. Признание Сирией оказалось настолько нелепым, что в абхазской блогосфере не скрывают ехидства, намекая на совместную абхазско-сирийскую программу освоения космоса. Тем не менее, в целях пропаганды для собственного населения сгодилась и Сирия со своим непонятным будущим и международной изоляцией. У Москвы не хватает денег на поддержку «дипломатического» имиджа Абхазии, поэтому приоритет отдали «Южной Осетии». Так и президента острова Науру Барона Вака, признающего «независимость» грузинских сепаратистов, привезли в Сухуми, а в Цинвали – нет, слишком накладно. Туда даже Путин ни разу не ездил.

Еще 21 июля в Дамаск отправился «министр иностранных дел» Южной Осетии Дмитрий Медоев – как сообщали шепотом из Цхинвали, «для подготовки встречи на высшем уровне». Из Москвы тут же донеслось объяснение старшего научного сотрудника Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николая Силаева – он назвал встречу «важным символическим визитом, который подтверждает решение о признании Южной Осетии». В чем символизм, Силаев не объяснил – наверное, имеются в виду сложные отношения Сирии и ООН и совсем никакие – ООН и сепаратистской «Южной Осетии». Он подчеркнул, что «решение о признании принято и пересмотру не подлежит. И власти Сирии относятся к нему очень серьезно». Ну кто бы всерьез не отнесся, имея в виду ту гигантскую помощь, которую оказывает Россия диктаторскому режиму аль-Асада, несмотря на серьезные жертвы среди своих военнослужащих и потерей международной репутации. Однако Россия упорно, как престарелая старая дева, пытается сохранить последнего любовника, тратя на Дамаск все свои последние сбережения, подталкивая к интимным отношениям своих марионеток.

Первая новость из Дамаска ошарашила – как заявил премьер-министр Сирии Имад Хамис, «Сирийская Арабская Республика стремится к мирной жизни, приступает к восстановлению, в котором смогут принять участие только дружеские страны – Россия, Иран, Южная Осетия. Мы также хотели бы, чтобы у сирийских и югоосетинских компаний была возможность работать в Сирии и Южной Осетии». Дальше Хамис, упомянув сочетание «южноосетинский бизнес», произнес еще более чудовищную фразу: «Соглашения, которые подпишут министры экономического развития, станут фундаментом для практического взаимодействия. Я бы попросил, чтобы делегация из представителей бизнеса смогла посетить Южную Осетию. Бизнес поможет ускорить взаимодействие между нашими странами».

Судя по количеству членов делегации из «Южной Осетии» российский бюджет потратился еще на несколько билетов Москва-Дамаск-Москва, в которой присутствовали «руководитель администрации президента Игорь Козаев, глава МИД Дмитрий Медоев, министр обороны Ибрагим Гассеев, министр экономического развития Геннадий Кокоев, глава МЧС Алан Тадтаев». Стало быть, готовили вопросы военного сотрудничества, о чем ничего не сообщали, поскольку своей армии в «Южной Осетии» нет, а немногочисленные формирования военизированных боевиков официально входят в состав российских подразделений, дислоцированных на оккупированной территории.

Чем же мог заинтересовать Сирию так называемый «южноосетинский бизнес»? В справочниках промышленность оккупированной территории описано скудно: «Характерными проблемами промышленности Южной Осетии являются изношенность основных фондов, нехватка оборотных средств, отсутствие или снижение потребности на выпускаемую продукцию, дефицит квалифицированных кадров. Почти все действующие предприятия являются убыточными. На многих предприятиях эксплуатируется изношенное, морально устаревшее оборудование, что отрицательно сказывается на качестве производимых товаров». Вряд ли Сирию заинтересует хлебокомбинат, Багиатский наливочный завод, Полиграфическое объединение или завод пива и фруктовых вод. Скорее всего, все это – исключительно надежды, что остатки осетин, живущих на оккупированной территории, воспрянут духом и начнут доблестно производить то, что необходимо Сирии.

Впрочем, Николай Силаев как в воду глядел, предугадывая возможный ответ Башара аль-Асада в Цхинвали: «Он в Россию приезжал, причем в Россию он приезжал, когда ситуация в Сирии была тяжелее, чем сейчас. Собственно, препятствий к тому, чтобы Асад приехал в Россию, я не вижу. А если он приедет в Россию, то я не вижу препятствий к тому, чтобы он посетил Южную Осетию. Особенно если время совпадет». Так и случилось, сирийский диктатор принял приглашение. Трудно сказать, знают ли Силаев и аль-Асад, что в «Южной Осетии» нет аэродромов, а площадь сепаратистской территории – в два раза меньше неименьшей области Украины. Добираться придется или на военном вертолете, или 3-километровым тоннелем под Кавказским хребтом – осилит ли Башар аль-Асад такие мучения?

У «Южной Осетии» уже есть экономические отношения с Науру, неизвестно, имеются ли бизнес-проекты с Венесуэлой и Никарагуа, но сирийско-»южноосетинские» отношения, скорее всего, закончатся тем же, чем заканчиваются любые проекты, исходящие от России – ничем. Впрочем, для пропаганды вполне сгодятся и кратковременные сказки о том, как бизнес «Южной Осетии» спасает сирийскую экономику.