Що потрібно знати про американські вибори

Перед началом голосования прогнозисты говорят о сдвиге шансов в пользу Клинтон. Уменьшается число неопределившихся штатов.

С самого начала (хоть полгода назад) было ясно, что Калифорния, Нью-Йорк, Вашингтон, Мэриленд проголосуют за Клинтон. А  Техас, Арканзас, Луизиана, Юта – за Трампа. Эти штаты, плюс еще два-три десятка других давно и твердо определились. Должно случиться нечто совсем уж невероятное, чтобы супер-урбанизированные, столичные, богатые и космополитичные мегалополисы на противоположных краях континента вдруг поддержали консерваторов-республиканцев. На атлантическом побережье это «Босваш» — почти непрерывная городская зона от Бостона до Вашингтона, включая Нью-Йорк и Филадельфию, с населением около 60 млн. человек. На тихоокеанском — супер-город «Сан-Сан» (от Сан-Франциско до Сан-Диего) с  населением порядка 50 млн. Эти мегаструктуры – опорная зона американского либерализма и демократической партии.

За сутки до выборов социологи (осредняя и округляя данные нескольких служб по каждому штату) фиксируют отрыв Клинтон от Трампа: Мэриленд 33%, Массачусетс 30%, Вермонт 26%, Калифорния 22%, Нью-Йорк 21%, Делавэр 16%, Вашингтон DC 15%, Нью-Джерси 13%, Иллинойс 12%. При ошибке метода плюс-минус 3 процентных пункта ясно, что выборщики от  этих штатов у Клинтон в кармане.

Но погрязшим в блуде океаническим Содому и Гоморре противостоят неколебимые столпы внутриконтинентального американского консерватизма и нравственности в лице Техаса, Юты (штат мормонов), Луизианы, Индианы, Миссури и пр. Пижоны из  мегаполисов называют их «overflight states»  — штаты, над которыми озабоченные своими проектами креаклы летают из Нью-Йорка в Лос-Анджелес и обратно. Глубинка! Она считает себя опорой нации не любит наглых креаклов примерно с такой же силой, с которой Волгоград, Челябинск или Тагил недолюбливают москвичей. Это отражается в устоявшихся за десятилетия цифрах голосования и в предвыборных опросах. По состоянию на 7 ноября отрыв Трампа в Арканзасе составляет 26%, в Луизиане 16%, Техасе 12%, Индиане 11%, Юте 10%, Миссури 10%, Южной Каролине 8%.

С такими опорными территориями — что для Клинтон, что для Трампа  — прогнозисты горя не знают: бери, сколько каждому штату положено выборщиков, да раскладывай на две кучки. Не ошибешься. Однако еще есть десяток-полтора штатов без четкой позиции. Они могут качнуться как в ту, так и в эту сторону. И тогда все их выборщики, которые, по прогнозу ожидались синими, вдруг окажутся красными. Либо наоборот, красные превратятся в синих. Эти неопределившиеся «swing states», строго говоря, непредсказуемы, потому что если разрыв составляет менее 3% , он может быть обусловлен не настроением избирателей, а  статистической ошибкой. Для тонкой проверки, понятно есть более глубокие и дорогие способы, но все равно остаются 5-7 штатов, где победителя предсказать невозможно.

В  данном случае их роль досталась Айове, Неваде, Огайо (минимальное преимущество Трампа) и  Пенсильвании, Северной Каролине, Флориде (минимальное преимущество Клинтон). Именно они и определят имя следующего президента США.

Почти наверняка где-то будет пересчет голосов – законодательством многих штатов он предусмотрен по умолчанию, если разрыв составил менее 0.5 процентного пункта. Но, поскольку технология контроля и  расчета давно отлажена, испытана и  вся от начала до конца взвешена в терминах теории вероятностей, все подобные варианты учтены и  шансы на победу рассчитываются достаточно аккуратно. Сутки назад вес Клинтон определяли в  268 голосов. По сути, это означало, что ей  будет достаточно взять еще один из колеблющихся штатов (не потеряв при этом ничего из «своих», конечно)  — и  она президент. Похоже, у нее это получается, как минимум, в Неваде. Трампу же, сохраняя все «свои» штаты, для победы надо еще было захватить все до одного неопределившиеся. Трудная задача. Поэтому в воскресенье его шансы оценивались как один к двум: 33% против 66%.

Через сутки задача усложнилась: социологи фиксируют небольшое, но отчетливое усиление позиций Клинтон в ее опорной зоне, плюс рост поддержки минимум в трех штатах из числа колеблющихся. Теперь для нее вполне реально набрать в Коллегии около 300 голосов из 538. Это довольно уверенная победа с отрывом в 60 пунктов. Поэтому интегральные шансы за 12 часов до начала голосования оцениваются уже как три к одному (75% против 25%).

Но Штаты не были бы штатами, если бы все было так просто. Во-первых, законодатель в  двух маленьких, но гордых электоральных субъектах – Небраске и Мэне, – в отличие от прочих 48, отошел от правила «победитель получает все». В сумме эти два штата имеют в Коллегии всего 9 голосов и практически никогда не влияли на исход федеральных выборов. Но сейчас, если разрыв опять сократится, могут повлиять. 5 голосов в консервативной Небраске, теоретически, должный отойти Трампу; 4 голоса в либеральном Мэне – Клинтон. Но особенности местного законодательства позволяют Клинтон взять 1-2 места в Небраске, а Трампу – 1 место в Мэне. Что добавляет путаницы.

Во-вторых, может сыграть то, что в отечественной социологии 90-х (когда ее еще не загнали под лавку) называлось «эффект Жириновского». Дело в том, что люди во всем мире склонны давать социологам социально одобряемые ответы. «Вы пойдете голосовать?» «Да, да, конечно!» А в действительности из  ответивших так пойдет не более 60%. И социологи это знают. «Вы будете голосовать за Жириновского?» «Нет, не думаю…» А в действительности человек Жириновскому симпатизирует, хотя немного этого стесняется (речь, напомню о 90-х, сейчас все иначе). Так вот, покуда социологи не научились вводить поправочные коэффициенты «на Жириновского», его результат всегда оказывался на 3-5 (в 1993 г. на 10-15!) процентных пунктов выше, чем обещали опросные данные.

Американские социологи не имеют опыта работы с Трампом. Возможно, тоже не все его симпатизанты говорят им правду. А когда речь о разнице всего в  3-4 процентных пункта, этого вполне может хватить, чтобы картинка перевернулась.

Но все-таки у Хиллари шансов больше. Хотя…