Власть, репутация и ключевое препятствие на пути модернизации Украины

Утром, час назад, я ел утку, которую мы вырастили летом и мне в голову пришел образ касательно нашей темы. Я ел утку и думал насколько изменчива ее судьба: вот она сидит за загородкой, питается там травкой и зернами, которые мы ей приносим, и для уток мы являемся, наверное, какими-то добрыми божествами, которые по какой-то причине заботятся о них (если ураган налетел – уводят их в сарай, если беда там какая, лапка заболела, тоже помогают) и, в общем, с точки зрения репутации этих богов, которые опускаются на землю к этим уткам, то у них все отлично. Все так до того момента, пока не приходит злой тесть с ножом и не выхватывает эту утку, которая потом подлежит функции, ради которой она и взращивалась. С точки зрения власти это и есть ее репутация. Потому что когда общество не подозревает власть в каких-то плохих намерениях, а власть максимально объективно использует те ресурсы, которые у нее есть для того, чтобы социум находился в приятном ощущении полета – это и есть организм репутации. То есть каждый должен быть на своем месте, каждый должен выполнять свой функционал, ресурсы должны распределяться эффективно, а «утки» должны понимать, что тот порядок, который реализуется в отношении их – справедлив, стабилен и так будет всегда.

Всех нас заботит то, что происходит в Украине и проблема репутации власти является одной из ключевых проблем, которая не позволяет стране двигаться вперед.

Это очень хорошо проиллюстрировал приезд Байдена в Украину. Тот щенячий восторг, которым были забиты социальные сети, показывал, что любому внешнему представителю внешней власти наш социум готов довериться в гораздо большей степени, чем родным богоизбранным представителям, которые избирались на президентских, парламентских и прочих выборах.

Это не случайно, потому что проблема нашего социума в том, что мы во многом наивны и продолжаем быть наивными. Поскольку для того, чтобы преодолеть эти путы недоверия, которые складывались не одно столетие, для этого требуется огромная работа и, прежде всего, работа не только власти, но и тех людей, которые находятся внизу.

Почему у нашей власти на протяжении не только независимой Украины, но и многих веков была низкая репутация?

Потому что власть, как правило, выступала захватчиком, здесь не было устойчивого порядка. Украина географически находится в такой зоне, когда естественных преград мало и поэтому волны захватчиков приходили сюда и постоянно сметали те неустойчивые государственные образования, которые здесь появлялись. И со временем у нас на подсознательном уровне выработалось представление о власти, как о захватчике, который в любой момент может прийти, изъять излишки, в прямом смысле этого слова, когда это происходило во время Голодомора и обрекало социум на житие впроголодь, различные бедствия и т.д. А те представители местной власти, которые появлялись в определенном часовом промежутке, выглядели, по сути, ни чуть не лучше. Они осуществляли практически те же функции – изъятие излишков, быстрое военное распределение и в случае, когда возникали какие-то серьезные вызовы, они исчезали вместе с этими излишками.

Если мы почитаем об Украине первой половины 17 века, то увидим, что эта модель государственности воспроизводилась все время — в последующие триста с лишком лет. И вот такая неустойчивость ситуации, когда каждый, кто приходил к власти осознавал, что он здесь ненадолго и лучше жить короткой мерой, чем жить в рамках какой-то длинной логики приводило к тому, что мы находимся в состоянии хомячка, которого засунули во вращающийся барабан и вот он бежит-бежит. И так до бесконечности. И огромные ресурсы, которые есть в стране, не только физические, но и человеческие, они попросту неэффективно используются. Потому что каждый считает нужным в любой момент спрыгнуть, не дожидаясь того времени, когда нужно будет расплачиваться по счетам. И поэтому, когда появляется Байден, словно «волшебник в голубом вертолете», он и воспринимается как некое божество, добрый кудесник, который одним махом должен разрешить все проблемы: и Яценюка уволить проштрафившегося, и Порошенко наказать, и коррупционеров разогнать. И когда волшебник прилетает ни с чем, то возникает разочарование и пустота, которую нечем закрыть. Потому что опять мы возвращаемся к той мысли, что кроме людей, которые здесь проживают, эта территория, это государство, эти ресурсы, они есть, но реализовать их потенциал таким образом, чтобы выиграл от этого весь социум, можно только самостоятельно. Потому что тот же Байден, та же Меркель, которые здесь появляются, больше думают о своих собственных интересах и реализуют в первую очередь ту политику, которая отвечает интересам их государств. Никто не будет заботиться об Украине больше, чем мы готовы заботиться сами о себе.

Если интересам США не выгодно на данный момент смещать Яценюка и Порошенко, потому что режим и так лояльный и любое изменение серьезного вакантного порядка не приведет к возможному улучшению ситуации, то, с точки зрения Байдена, Бармена и их государства, нет никакого смысла рисковать этой крайне неудачной для украинского общества и бизнеса конфигурацией власти. И они ею не рискуют.

Целые тома, посвященные репутации и доверию. Они, на самом деле, базируются на одной простой вещи: тот или иной человек либо та или иная социальная группа, общность – являются устойчивыми настолько, насколько они способны формировать доверие внутри себя. И чем глубже это доверие укоренено в государственные, социальные институты, тем стабильнее развиваются эти социумы.

Доверие порождает доверие. А это новое доверие – порождает еще большее доверие.

Эта формула успеха характерна для стран запада, успешных азиатских стран.

А недоверие, которое есть в таких социумах, как Украина, всегда перекрывается трансформационными издержками.

Что такое взятка, которую дает бизнесмен государственному чиновнику за решение какого-то вопроса? Это, по сути, перекрытие того отсутствия доверия, которого нет в этой системе. Поскольку бизнесмен знает, что если чиновник ничего не получит «на лапу», то он и пальцем не пошевелит, соответственно, для того, чтобы ускорить все эти процессы, проще дать, чем не дать. А чиновник в свою очередь берет, потому что у него, во-первых, зарплата маленькая, а во-вторых он в рамках той системы социальных отношений, он воспринимает вязку как нечто, что ему положено, так как это его функция. Взятка рассматривается как ресурс.

Поэтому у нашей власти на сегодняшний момент низкая репутация. Поэтому мы до сих пор рассматриваем вопрос репутации как нечто запредельное. В то время, как в той же самой Европе оно воспринимается как самим собой разумеющимся.

У меня есть знакомый, который поднаторел на «схемах». Он сам себя называет «схемщик». И я говорю: «Ты гениален сегодня, если вы развернете эти схемы, то заработаете, условно, не 2 миллиона, а 2 миллиарда долларов». И он сказал: «Да, я все понимаю. Я пришел к своему шефу сегодня и предложил одно из десяти направлений сделать правильно». Шеф на него грустно посмотрел и спросил сколько они еще продержатся: «Месяц, два, три? Давай работать, как работали, не заморачивайся!». И они действительно продержались еще полгода.

Другой пример, когда человек становится депутатом, то тут же начинает участвовать в коррупционных актах. Например, депутат горсовет голосует за коррупционеров, нацеленных на дальнейший дерибан земли. И вот его спрашивают: «Зачем ты им помогаешь, ведь это ты знаешь, что они сделают хуже для общины. А он отвечает: Тому що вони оформили мені субсідію”. Fuck! То есть в его голове даже не возникает мысль, что он обязан не тем, кто ему «организовал судбсидию», а тем кто выбрал его сельсовет. Он обязан в первую очередь именно этим людям, чтобы защищать их интерес. Этот маленький человек предал других маленьких людей на старте. А потом маленькие люди кричат: «Порошенко виноват! Яценюк! Янукович! Путин!». Тогда как маленький предатель с которого начинается большое предательство ходит рядом с ними и они могут его видеть каждый день.

Поэтому, когда говорят, что вся проблема в том, что нужно расстрелять 10 министров и еще 100 чиновников и все наладится – нет, ничего не наладится, пока общество будет закрывать глаза на маленьких предателей, которые являются соседями, сватами, кумовьями, братами и просто «хорошим и людьми».

Мы входим в конфликтную ситуацию внутреннего кризиса.

Майдан – это не какое-то уникальное событие, вся история Украины – это Майдан. Все козацко-крестьянские восстания технологически идентичны Майдану. По -сути Майдан — это реакция недовольных низов на беспредела верхов, который они пытаются предотвратить путем выступления переходящего в бунт. Однако, отсутствие общей повестки между различными социальными группами и недоверие к вождям приводит к его вырождению и поражению, которое используют внешние игроки к которым обращаются как к арбитрам. Так было в середине 17 века, так было в 1917-1920, и точно такую же ситуацию мы наблюдаем сегодня. Не доверяю друг другу, мы всегда ищем у внешнего арбитра решение, а внешний арбитр всегда решает свои проблемы за счет нас. В этом корень нескольких неудачных попыток украинцев создать свою государственность. И выйти из круга поражений мы можем только путем осознания своих ошибок, их тщательной рефлексии и рационального отношения к решению ключевых противоречий, требующих своего разрешения.

Таким образом, кризис, в котором сейчас находится Украина – это не кризис экономики или политики, это кризис нашего мировоззрения. Мы можем выйти из него только путем пересмотра отношений друг другу, отношений между различными социальными группами и отношений с миром вообще.

Прогрессивные социальные группы, которые сегодня есть в стране, которые были ударной силой Майдана должны осознать, что решение проблемы не в Байдене, не в Меркель, а только в них самих. В их способности стать договороспособными, в их умении подняться выше своих личных и групповых интересов к интересам всего социума. Способность осознать интересы всей нашей общности, принятие ответственности за ее судьбу и будет характеризовать переход украинского общества в фазу взросления. Быть авангардом нашего народа — значит стать «взрослыми» в отношении социальных групп с «детским мышлением» и представлениями о мире, которые нужно перевести через опасности переходного периода украинской государственности.

Короче говоря, если резюмировать все вышесказанное, то только продуцируя устойчивые длинные отношения сначала внутри одной социальной группы, а потом между различными социальными группами, можно сформировать устойчивую репутацию, как следствие доверительных отношений, которые позволяют аккумулировать необходимые ресурсы, которые в свою очередь можно направить сначала на то, чтобы взять под контроль это государство, чтобы потом переформатировать его соответствующим образом, а потом прогрессивные практики авангарда украинского общества распространить на социум, сформировав новые нормы ориентированные на доверие и, в конечном итоге, на созидание. Спасибо за внимание.

Источник: Хвиля