Однополая Россия

Разумеется, я просил бы уважаемых несовершеннолетних (россиян в возрасте до 18 лет), а также наших сограждан, независимо от физического возраста считающих себя несовершеннолетними, эту колонку не читать. Уж лучше как-нибудь в другой раз, годы спустя, в архиве. Благо Интернет, как Господь Бог, хранит все, невзирая ни на какие законы о забвениях. А если уж читать прямо сейчас — то как-нибудь невнимательно. Не вчитываясь. От греха и Роскомнадзора подальше.

Итак, речь пойдет о легализации однополых браков. В Российской Федерации.

Намедни Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), все больше воспринимаемый официальной РФ с отчетливым раздражением, принял очередное судьбоносное решение. Рассмотрев иск трех итальянских гомосексуальных пар, ЕСПЧ единогласно постановил, что отсутствие в законодательстве Италии норм, официально признающих однополые союзы, есть нарушение права на уважение частной и семейной жизни. Гарантированное статьей 8 Европейской конвенции по правам человека.

Как ни странно, итальянские власти в ответ на решение не оскорбились, а вовсе даже обрадовались. И парламент Итальянской Республики под шумок поручил премьер-министру Маттео Ренци провести реформу, полностью легализующую в стране однополые союзы. (Полноценными браками они пока не называются, но влекут за собой практически такие же правовые последствия, как и обычное супружество.)

Россия ни в одной строчке этого судебного решения не упоминалась. Но определенные лица в нашей стране уже возбудились. Видимо, думая, что следующим историческим ходом Европейский суд может добраться и до нас. Многие маститые юристы высказались в том духе, что вердикт ЕСПЧ — вовсе не прецедентен и если уж речь зайдет о РФ, то все будет решаться в соответствии с ментально-культурными особенностями нашей необъятной Родины. К тому же, как выяснилось, Конституционный суд РФ еще в 2006 г. постановил, что «ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола».

(Ну и что? — замечу я. Отсутствие обязательств не означает отсутствия прав. Захотим — так и создадим все условия в лучшем виде. Никто не запрещает.)

Так или иначе, глубоко удовлетворенный итальянский иск снова побудил нас вспомнить роковой вопрос: доживет ли когда-нибудь Россия до легального института гомосексуальных браков?

Позиция консерваторов понятна без слов: никогда! Может, у нас разрешат повсеместно эпизодические гей-парады, но страной сплошного и тотального гей-шествия Россия никогда не станет. Пока не исчезнет с лица Земли.

Позиция реформаторов (людей с реформаторским складом мышления) — и про-, и антикремлевских — как ни странно, почти такая же. Ну да, со злобной гомофобией пора заканчивать. Но вопрос легализации однополых браков не надо ставить вообще, чтобы не ассоциировать его с реформами как таковыми и не отпугивать окончательно от реформаторского дискурса благонравный русский народ.

Я же полагаю, что никакие реально радикальные преобразования, выводящие страну на слегка заезженный, но по-прежнему сверкающий в столетиях европейский путь, невозможны без:

а) церковной реформации — эту тему мы в этой колонке не трогаем;

б) всеобъемлющей легализации однополых союзов.

Эти реформы, как ни крути, стратегически важнее, чем любые трансформации экономического, социального, даже политического свойства.

Ссылки на инерцию народного мышления, якобы препятствующую таким реформам, не представляются убедительными. Россия — страна крайностей. Мы любим одномоментно сжигать то, чему поклонялись, и поклоняться ранее сжигаемому. Потому-то у нас нередко удаются стремительные, революционные преобразования. От которых пресыщенное обыденностью русское сердце приходит в состояние экстатического биения. А медленные, сонные, эволюционные реформы — получаются крайне редко. И на определенной стадии воплощения завершаются, как правило, отказом от всяких реформ — поскольку, согласно классической аксиоме консервативного ума, риски, порождаемые большими трансформациями, всегда выше, чем прибыль от чаемого их успеха.

Потому-то у нас, пусть даже пока чисто теоретически, гомосексуальные браки могут легализоваться быстрее, чем во многих государствах, считающихся ныне более демократичными и развитыми.

Постараемся для начала отринуть традиционные аргументы против такой реформы.

Гомосексуальность, разумеется, никакая не болезнь, а одно из естественных состояний человека, это за последние 100 лет доказано-передоказано всеми возможными медиками, психологами и т.п. Еще Зигмунд Фрейд утверждал: лечить гомосексуала следует от болезненного стыда за свою ориентацию в обществе, такую ориентацию жестоко порицающем.

Гомосексуальность разлита в природе, как электронная свежесть после майской грозы. Любой неленивый зоолог расскажет вам, что однополая любовь присуща полутора тысячам видов животных. Причем у 500 видов это уже строго доказано — должно быть, на уровне видео-, аудио-, свидетельских показаний и т.п.

Я не хочу излишне концентрироваться на хорошо известных примерах из судьбы нашего человечества. Например, первобытных племенах Африки, Азии и Океании. Дальше, потом — древних греках и римлянах. У которых для нас и великую классическую философию создали форменные геи (Сократ, Платон, Аристотель). И суперполководцами, учителями больших войн были джентльмены с весьма разнообразными сексуальными предпочтениями — от Александра Македонского до Юлия Цезаря. Сюда же — бесчисленные поэты, художники, музыканты и пр. всех возможных и невозможных полов. Мы помним, конечно, что в сакрально наследуемой нами античности однополая любовь была почетнее и престижней разнополой. Ибо предполагала особую духовную составляющую, которая выше обычной похоти. Сюда же — и возвышенная любовь старшего к младшему. По ходу которой младший получает от старшего особую науку, бесценную для дальнейшей жизни.

В принципе древний мир не знал четкого разделения на гомосексуальную и гетеросексуальную любовь. Все могли практически всё. И люди, и особенно — боги. Отрицание однополого секса — вкупе с десексуализацией божественного и утверждением суровых семейных ценностей — появляется вместе с Библией и становлением иудаизма.

Оно и понятно. Евреям, народу избранному и гонимому одновременно (а избранности без гонимости как-то по жизни не получается), нужно было, во-первых, ограничить себя от безудержного разнообразного секса. Чтобы сублимировать (конвертировать) его нерастраченную энергию в священные национальные и наднациональные свершения. Во-вторых, обеспечить себе нарастающее потомство, чему гомосексуальные вещи/практики никак не способствовали.

Со временем, правда, геи стали чем-то вроде внеэтнического народа, живущего под системными гонениями. И заслужили/выстрадали свой нематериальный Израиль в виде повсеместной легализации. Происходящей, быстрее или медленнее, в разных частях мира последние 30 лет.

(Отсюда, собственно, и мифология могущества гомосексуального лобби. Которое, по кое-чьему мнению, вместе, параллельно с евреями или же перпендикулярно им, правит миром.)

Отвержение однополых союзов перешло из иудаизма и в христианство. И, скажут мне мои критики, для России как православной страны гомосексуальные браки неуместны.

Здесь мы не будем обсуждать, насколько современная Россия — страна действительно христианская, а не атеистическая-и-языческая. Это другой вопрос. Но если выступать с православных позиций, я сформулировал бы следующее.

Гомосексуальность в основном предопределена (скажем мягче: предзадана) генетически. Стало быть, до физического появления конкретного человека на свет.

Да, конечно, процесс воспитания ребенка на очень ранних стадиях тоже очень влияет. А все тот же Фрейд неумолимо утверждал, что человек изначально бисексуален, а там — как получится. Все это, наверное, не противоречит теории о генетической предзаданности, как и сказано в нашем предыдущем абзаце.

Потому гомосексуалов в мире, как принято считать, всегда было и есть примерно 6–7%. Не больше, но и не меньше. И раз Господь создал гомосексуалов, он не может не желать им жизни и счастья. А Господь стоит выше Писания, невзирая на весь сакральный статус Последнего.

Аргумент для особых скептиков. Думаю, легализация однополых союзов лишит геев статуса притесняемого (или элитного, что во многом одно и то же) меньшинства. И ликвидирует основания самой конфликтной оппозиции сексуальных «большинства» и «меньшинства» как таковых.

Кроме всего прочего.

Мне думается, что в поисках выхода из международной изоляции легализация гей-браков — мощный геополитический маневр. Причем начинать столь важную реформу можно, в экспериментальном порядке, с отдельных регионов страны. Например, Республики Крым. Согласитесь, лозунг «Крым — наш!» на поверхности радужного флага, одного из символов гей-сообщества, резко повысит мировую популярность тезиса об имманентной принадлежности заветного полуострова к России.

В общем, пока не поздно, прошу рассмотреть.

Источник: Московский комсомолец