«Повернення» Криму. Сценарії Кремля

Мовою оригіналу

Ведь впервые в Европе после Второй мировой войны одно государство ‒ член-учредитель ООН – силой аннексировало часть другого государства-учредителя ООН. При этом агрессор был среди тех, кто гарантировал территориальную целостность жертвы агрессии, и имел серию соглашений с этой жертвой, где признавал ее действующие на момент распада СССР границы.

В Африке или Азии что-то похожее случалось. Скажем, существует немало проблем, в том числе и территориальных, в отношениях Израиля с арабским миром. Но там ситуация прямо противоположная ‒ агрессивные войны готовили и вели деспотические режимы Ближнего Востока против единственного демократического государства этого региона ‒ «Мединат Исраель», Государства Израиль. Была еще попытка Саддама Хусейна присоединить к Ираку независимый Кувейт ‒ но в ответ поднялась «Буря в пустыне», когда Совет Безопасности ООН дал международной коалиции карт-бланш на освобождение Кувейта военным путем. А как быть здесь, когда агрессором является один из постоянных членов этого же Совета Безопасности?

Учитывая всю сложность проблемы, все же было бы целесообразно попытаться очертить хотя бы некоторые наиболее вероятные сценарии развития событий, когда реальным может стать восстановление статус-кво Крыма. Не в последнюю очередь потому, что Россия была и остается страной, способной удивлять и потрясать мир ‒ во всех смыслах этих слов, и положительных, и отрицательных.

На мой взгляд, очень наивно полагать, что когда в России в силу тех или иных причин уйдут с политической арены Путин и Кº, то либералы, пришедшие к власти, «вернут Украине Крым» (так это называется среди них, хотя согласно нормам международного права он и так остается украинским). Либералы этого не сделают в силу нескольких причин.

Во-первых, значительная часть представителей этого лагеря (среди них ‒ как «системные», так и «внесистемные» либералы) считает неверными кремлевские методы аннексии Крыма и осуждает их, однако, в то же время, настаивает, что нельзя «вернуть Крым» как утерянный чемодан ‒ там живут люди, они стремятся быть в России, с ними нужно считаться. Примерно такую же позицию, если не более радикальную, занимают оппозиционные российские национал-демократы (Навальный и другие), выступающие союзниками либералов. По их мнению, «вхождение Крымского полуострова в Россию» стало не только политическим и экономическим фактом, но и частью повседневной жизни, и надо исходить из этого, компенсировав Украине часть материального ущерба. При этом и те, и другие не исключают возможность проведения в Крыму референдума под международным контролем ‒ мол, где хотите жить, дорогие крымчане: в России или в Украине?

Во-вторых, российские либералы всех оттенков и нацдемы, даже взяв в свои руки всю полноту власти, просто не смогут возвратиться к статус-кво ‒ ведь это категорически противоречит желанию подавляющего большинства россиян. А это не слишком совместимо с нормами народовластия, а в придачу может привести к массовым беспорядкам. Иными словами, для того, чтобы «вернуть Украине Крым», в Кремле должен сидеть, образно говоря, Ревком, способный силой подавлять массовые выступления и жесткими средствами контролировать бюрократический аппарат, СМИ и силовые структуры.

В-третьих, одни либералы (даже вместе с нацдемами) к власти в России в обозримом будущем не придут, это исключено в силу общеизвестной специфики российской ситуации. Даже в лучшем варианте власть им придется делить с «прогрессивными» олигархами и «прогрессивным» чиновничеством (как в начале 1990-х ‒ с «красными директорами» a la Черномырдин и «реформаторской номенклатурой» в лице Ельцина и Кº). Пойдут ли эти силы на «возвращение Крыма Украине» в обмен на полное снятие западных санкций против России? В этом можно сомневаться, и вот почему. Указанная публика полностью свободна от каких-либо политических иллюзий и романтических установок. Она умеет торговать и будет уверена, что и без восстановления статус-кво, открыв внутренний рынок России для западной продукции, выторгует у Запада снятие важнейших санкций. Такое развитие событий в случае смены в России власти представляется весьма вероятным. Что же касается Крыма, то Западу и Украине может быть предложена «дорожная карта» на 10-15 лет ‒ мол, пусть украинские медиа и политические силы свободно действуют на полуострове, пусть работает крымскотатарский Меджлис, пусть украинский бизнес свободно действует, пусть для крымчан будет введено ‒ при желании ‒ двойное гражданство. А дальше, мол, спокойно разберемся...

А если Запад и дальше будет давить, то из кармана Кремля может быть извлечен «вариант омега», то есть самый последний. Причем его может использовать как послепутинский, так и несколько «либерализированный» (конечно, на уровне «показухи») путинский режим. Речь идет о так называемом «кондоминиуме», то есть совместном владении с определенными (не обязательно симметричными, но примерно суммарно равными, сбалансированными) правами и обязанностями каждой из сторон.

В случае кризисной ситуации для Кремля выгоды кондоминиума очевидны. Ведь Россия будто и «возвращает Крым Украине», но в то же время он остается «российским»: гражданство там никто не теряет, новая волна колонизации полуострова российскими военными и их семьями продолжается, силовые структуры остаются на месте, разве что новые выборы на всех уровнях придется провести, но их результат понятен. Конечно, придется отдать Украине часть захваченного имущества (именно часть, потому что все остальное ‒ это «общественная собственность крымчан», которая будет использоваться, мол, в их интересах). А богатства шельфа разрабатывать, мол, совместно, опять-таки в интересах крымчан... Западу такой сценарий вполне может понравиться, потому что он как бы позволяет вывести крымскую проблему из тупика. Впрочем, Путин никогда не отдаст Украине Севастополь, хоть и частично, на правах кондоминиума. А вот режим либералов, нацдемов и «бюрократов-реформаторов» пойдет и на это.

При этом вероятность того, что Путин предложит такой сценарий, незначительна. Слишком уж закрепился за ним в сознании большинства россиян (и его собственном тоже) имидж воина-победителя, который никогда не отступает. Такой сценарий ‒ это потеря части рейтинга, если, конечно, не будет инициированного «сверху» слезного обращения оккупационных «органов власти» Крыма относительно реализации этого сценария, тогда можно «пойти навстречу народу»... А для преемников Путина кондоминиум может стать едва ли не единственным вариантом попытки выхода из тупика, который не потребует силовых репрессий против акций сторонников «великой России», неизбежных в случае восстановления статус-кво полуострова, и вместе с тем будет выглядеть весьма привлекательно для западных миротворцев.

И, наконец, в крайнем случае, Кремль может пойти на номинальное «провозглашение независимости» Крыма. Соответствующий референдум организовать нетрудно. После него официально все российские силовые и чиновничьи структуры будут выведены (флот в Севастополе останется – в соответствии с Харьковскими соглашениями), при власти останутся местные бандюки с опорою в виде стянутых со всей России силовиков-уроженцев Крыма, то есть состоится номинальная деоккупация. И хотя реально Крым останется зоной доминирования России (как Абхазия), но требования Запада вроде бы будут исполнены.

Вместе с тем не следует забывать, что послепутинский период может привести к распаду или полураспаду РФ. Последняя сегодня, несмотря на название, - жестко централизованное государство, где одновременно есть территории с большими, чем в других номинальных автономиях, правами местной элиты (Татарстан, Башкортостан, Тыва и некоторые другие), а также территории с особым режимом управления, где фактически не действуют общегосударственные законы, ‒ Чечня. Такие централизованные недемократические полиэтнические государства с наступлением эпохи потрясений и смуты объективно склонны к распаду ‒ некоторые их автономии с высоким уровнем самосознания коренного населения могут отделяться вследствие стремления народа к национальной государственности, а некоторые другие регионы ‒ в силу преимущественно экономических причин, чтобы не кормить, как сейчас, прожорливые столичные структуры. Последний фактор в кризисной ситуации может стать очень весомым.

Из истории России известно, что кризисный период и появление реальных тенденций к распаду государства являются следствием более или менее длительного истощения сил и ресурсов страны, в основном связанного с войной или/и террором, и при этом всегда наступает неожиданно, хотя и закономерно. В случае такого глубокого кризиса реальностью может стать даже «заговор олигархов» против Кремля, о котором в последнее время пишут западные аналитики.

Впрочем, до истощения сил России, кажется, еще достаточно далеко. И до «заговора олигархов» ‒ тоже. Известный московский журналист Игорь Яковенко пишет: «Хоть кто-то в России из тех, кто имеет представление, кто такие Абрамович и Ковальчук, Ротенберг и Усманов, Фридман и Прохоров, Дерипаска и Якунин, Сечин и Миллер, считает их способными на заговор против Путина?... Перечисленные выше путинские олигархи либо стали таковыми благодаря близости к Путину, либо сохранили свой статус благодаря лояльности к нему... Путину достаточно просто пристально посмотреть на любого из перечисленных выше товарищей, чтоб под этим несчастным образовалась лужа».

В случае распада или полураспада России Крым под руководством нынешней своей верхушки может «стать самостоятельным». В таком случае на полуострове воцарится военно-полицейская диктатура, по сравнению с которой нынешняя оккупационная власть будет выглядеть ласково-демократической.

Вероятно, существуют и другие варианты развития событий, которые поставят на повестку дня восстановление статус-кво Крыма как части Украины. Плохо, если украинские государственные структуры и ведущие политические силы на момент этих событий окажутся без собственных разработок стратегии и тактики действий в этом случае ‒ и будут идти по канве сценариев, предложенных Кремлем. Украина должна быть готова в любой момент адекватно отреагировать на любой ход событий, на любой вариант их развития и на любые предложения любой кремлевской власти. А для этого следует проанализировать все связанное с Крымом ‒ и создать достаточно гибкие и вариативные сценарии действий.