Чорна легенда про кримських татар, як про «народ-зрадник»

Мовою оригіналу

Как я уже не раз писал, обвинения крымских татар во всех смертных грехах – важнейший элемент самооправдания российской пропаганды за депортацию. Главная претензия к ним – это якобы массовый коллаборационизм крымцев во все времена, а особенно – в годы Второй мировой войны. Сложнейшая научная проблема коллаборационизма вырывается пропагандистами из контекста, очищается ото всех предостережений и подается в виде готовой формулы: «крымские татары – народ-предатель». После ее произнесения оправдывать депортацию в частности и русификацию Крыма в целом становится намного проще. Фраза: «Они сами виноваты», – это универсальный инструмент борьбы за крымскую историю.

Существуют две публицистические разновидности этого мифа – короткая и длинная. Короткая фокусирует внимание на т.н. «массовом сотрудничестве с гитлеровцами» в 1941–1944 гг., длинная ищет корни «предательства» крымских татар в глубине веков. Характерно, что пропагандистские тезисы легко озвучивают даже, казалось бы, профессиональные историки. Каноническим в этом смысле можно считать интервью в «Русском движении» с академиком, доктором исторических наук Андреем Гончаровым.

«Я уже устал доказывать, что это были совершенно логичные и справедливые действия по отношению к изменникам Родины и фашистским прихвостням. При этом следует отметить гуманизм Советской власти по отношению к бандитам, верой и правдой служившим фюреру. По законам военного времени, согласно статье 193-22 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР, у нашего командования было полное право расстрелять, конечно, не весь народ, но все мужское население так называемых крымских татар за дезертирство и предательство!», – заявил Гончаров.

«Факты свидетельствуют, что практически все крымскотатарское население призывного возраста выступило на стороне фашистской Германии. Стоило фронту приблизиться к Крыму, подавляющее большинство населения начало переходить на сторону врага», – утверждал академик.

Набор обвинений в адрес «изменников и прихвостней» «так называемых крымских татар» во всех случаях практически одинаков: а) якобы поголовная служба мужчин-крымцев в немецких оккупационных силах и участие в репрессиях против партизан и мирного славянского населения; б) поздравления и меморандумы на имя Гитлера с предложениями создать независимое крымскотатарское государство; в) финансовая, продуктовая и организационная помощь немцам со стороны «мусульманских комитетов» Крыма; г) недостаточное участие в партизанском движении.

Чаще всего со ссылкой на немецкие источники называется цифра всех коллаборационистов – 20 тысяч человек, что, якобы, вдвое больше числа солдат-крымцев в Красной армии. Пересказывать все аргументы сторонников этого подхода не имеет смысла, каждый с легкостью сможет найти их в Интернете.

Что до «длинной» разновидности мифа, то в наиболее полном виде она представлена в книге Игоря Пыхалова «За что Сталин выселял народы», где история крымскотатарских «злодеяний» ведется с конца Средневековья. В вину им вменены набеги на Русь, сотрудничество с англо-французскими войсками во времена Крымской войны и даже национальное строительство в период революции 1917–1920 гг. Частоту употребления слов «изменники» и «предатели» я даже не берусь подсчитать – в любом случае к описанию событий Второй мировой читатель подходит в понятном настроении.

А заканчивается соответствующий раздел таким абзацем:

«Как мы видим, находясь в составе российского государства, крымские татары изменяли нашей стране всякий раз, когда на землю Крыма приходил враг».

Разбирать всю эту схему мы не будем. Ордынские набеги уже мало волнуют наших современников, а роль крымцев в Крымской войне не важна для Мифа про «КрымНаш», так что сосредоточимся на главном обвинении крымскотатарского народа – в тотальном коллаборационизме в годы Второй мировой войны.

По традиции, начну с юридической стороны. Да, безусловно, существование коллаборационистских организаций крымских татар в годы войны – это факт, и их деятельность, от здравиц в честь «Адольфа-эфенди» до сбора денег для Вермахта и организации охранных батальонов – однозначное сотрудничество с врагом. Однако распространять ответственность за их преступления на кого-либо, кроме их непосредственных участников, а тем более на целый народ, – тоже преступление. Международное право осуждает любые попытки применения т.н. «коллективной ответственности» к чему бы то ни было. Деятельность РОА и дивизии «Галичина» не превращает россиян и украинцев в «народы-коллаборационисты», а вот по отношению к крымским татарам такой подход весьма распространен. На это часто можно услышать, что в РОА служило меньше русских, чем крымцев – в их батальонах. Во-первых, с юридической точки зрения это не имеет значения – каждый сам отвечает за свои проступки, и численность «пособников врага» не играет никакой роли. А во-вторых, количество коллаборационистов среди крымских татар сильно завышено, но к этому мы вернемся ниже. Гульнара Бекирова отмечает:

«Коллаборационизм среди крымских татар, несомненно, был, как был он и среди представителей других народов, да и любого оккупированного противником населения. Собственно, трудно себе представить, что вал репрессий, который обрушился на народ в 1920-1930 гг. и неоднократно «прошелся» по полуострову, не зародил в среде части пострадавших чувства ненависти к советскому режиму и его руководителям. Тем не менее, есть множество свидетельств героизма крымчан, в том числе, разумеется, и крымских татар. В вышедшей в 1994 году «Книги памяти Республики Крым», в которую включены имена крымчан, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной войны, мы находим имена представителей всех без исключения национальностей полуострова. Так что факты коллаборационизма – и в этом мы глубоко убеждены – никак не могут служить оправданием преступных решений советского руководства о депортации целых народов, исполнение которых принесло неисчислимые бедствия миллионам ни в чем не повинных людей».

Что касается участия крымских татар в антипартизанской борьбе, то и тут все не так просто, как кажется пропагандистам. Дело в том, что на начальном этапе подпольного сопротивления провизия для советских отрядов закупалась или обменивалась, но из-за провальной подготовки со стороны ответственных партийцев партизаны вскоре перешли к прямым реквизициям. Вообще, представление о советских партизанах как рыцарях без страха и упрека – еще один полный миф. На самом деле преступлений за ними водилось не меньше, чем подвигов. В общем, неудивительно, что население крымских сел время от времени формировало отряды самообороны для защиты от «лесных мстителей».

Пропаганда немцев, специально организованные ими провокации и низкая дисциплина со стороны командиров подполья и привела к началу партизано-крестьянских конфликтов в Крымских горах. После запуска маховик взаимных убийств уже так просто было не остановить. 
Что же до количества крымскотатарских «добровольцев» на службе у немцев, то оно однозначно завышено. Вот знаменитая цитата из справки Главного командования сухопутных войск Германии от 20 марта 1942 года о формировании вспомогательных войск.

Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:

1. Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.

2. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.
Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.

В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населенных пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:

а) в населенных пунктах – около 6 000 добровольцев;

б) в лагерях – около 4 000 добровольцев.

Всего – около 10 000 добровольцев.

По данным татарского комитета, старосты деревень организовали еще около 4 000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5 000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

Таким образом, при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены.

Итак, вновь «сакральные» 20 тысяч крымских татар. Однако документально подтверждены далеко не все «пособники». Согласно подсчетам Олега Романько, – «хиви» («Hilfswilliger»), добровольцев Вермахта, – было набрано 9 255 человек, часть оказалась непригодной к службе, так что зачислено было 8 684 человека (которых манипуляторы с легкостью «округляют» до 10 тысяч).

А вот оставшиеся 10 тысяч вызывают обоснованные сомнения. Во-первых, число в 4 тысячи «человек для борьбы с партизанами» получено со слов представителей «татарского комитета», а не посчитано немецкими вербовщиками. Существовали ли они в действительности в таком количестве – большой вопрос.

Самое интересное начинается дальше. О. Романько кроме указанных «хиви» дополнительно насчитывает 14 рот самообороны, организованных в январе-марте 1942 года, в которых служили 1 632 человека списочного состава, а вот цитата из упомянутой выше немецкой справки наводит на совершенно другой вывод:

«Оперативная группа Д1 взяла на себя соответственно мобилизацию, концентрацию на сборных пунктах и отправку добровольцев в войсковые части. Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом: большая часть была разделена на маленькие группы по 3-10 человек и распределена между ротами, батареями и другимивойсковыми частями; незначительная часть – в закрытых войсковых частях – присоединена к отрядам, например одна рота вместе с кавказской ротой присоединена к 24-му саперному батальону».

Из нее следует, что роты «самозащиты» были организованы из тех «10 тысяч добровольцев», что были завербованы самими немцами, на что указывает их обозначение как «добровольцев» и распределение «остатка» среди подразделений Вермахта. Невозможно представить, чтобы на службу в немецкую армию были приняты люди, не прошедшие немецкую же призывную комиссию, а приведенные «татарским комитетом».

Так что считать «самозащиту» (1632 чел.) и «хиви» (8684 – 1632 = 7052) нужно в рамках одних и тех же 8,7 тысяч добровольцев, а не по отдельности. И уж точно недопустимо причислять к коллаборационистам 4 или даже 9 тысяч крымских татар, якобы набранных «татарским комитетом», без документальных подтверждений прохождения ими службы.

(Продолжение следует)