Чи є у росіян сили на затяжну війну?

Мовою оригіналу

За прошедшие три недели украинцам удалось удивить мир, самих себя, и – особенно – врага.

Мы устыдили всех военных аналитиков, всех напыщенных циников, вещающих о падении Киева за два-три дня.

Мы остановили продвижение российской военной машины, сбили ей гусеницы и написали на борту обидное слово. И это слово теперь войдет в российскую военную историю, затрудняя все рассказы о величии русского оружия.

Но мы еще не победили. И встает вопрос – а как дальше?

Давайте подумаем.

Наступления рашистов на Киев, Николаев, Запорожье и Харьков остановлены, а кое-где даже отброшены контратаками, десант на Одессу сорван, из областных центров и вообще сколь-либо крупных городов врагу удалось занять лишь Херсон.

Сейчас у нас два «пожароопасных» направления. Это Изюм и Мариуполь. В первом, впрочем, украинские войска не дают наступлению развиться, и есть солидный шанс, что и там быстро утухнет.

Ситуация в Мариуполе намного печальнее: деблокировать город пока не удается, а враг намеренно создает в нем гуманитарную катастрофу

Впрочем, военные держатся – благо, город защищают одни из самых подготовленных и мотивированных частей. Другое дело – мирное население.

Россияне исчерпали резервы – это видно и по использованию частей, предназначавшихся для второго эшелона наступления, и по лихорадочной попытке набрать людей где угодно, хоть в Африке, хоть в Сирии, хоть отозвав международные миссии.

Они активно используют срочников и проводят скрытую мобилизацию – жест отчаяния в исполнении людей, понимающих, что все пошло не по плану. Однако их все еще остается немало.

Некоторые эксперты – правда, чаще политические, чем военные, пророчат переход к позиционной войне

Я лишь младший офицер, но должен высказать свое мнение: это маловероятно. Позиционная война требует множества ресурсов: высокого морального духа личного состава, налаженных цепочек снабжения амуницией, ГСМ, продуктами, запчастями, медикаментами, наконец, запаса прочности экономики.

Все это сейчас есть у украинцев: всего этого нет у россиян. Примерно через неделю у украинцев заработает евровоенторг, а российский контингент в Гостомеле с краденых кур перейдет на пойманных крыс.

Российская экономика в преддефолтном состоянии, а российские солдаты вряд ли морально готовы торчать под Градами в степях Херсонщины долгие месяцы. Сценарий затяжной войны слишком хорош для Украины, чтобы россияне его выбрали.

Поэтому они используют другую тактику – террор

Когда российский пилот прицельно бросает бомбу на роддом или на театр, под которым на асфальте написано ДЕТИ – он делает это ровно с той же целью, с которой игиловцы резали горла египетским христианам, предварительно хорошо выставив ракурс и освещение.

Цель – запугивание, цель – торговля насилием. Россия не смогла принудить Украину и Запад к выполнению своих условий военными методами, ей дали жесткий отпор, и теперь ее задача – вырваться из этого капкана с наименьшими для себя потерями. Единственный способ это сделать – взять в заложнике мирное население. Снимите санкции и откажитесь от Крыма и Донбасса, иначе мы убьем еще сотню детей. Это просто захват заложников.

Но с террористами нельзя торговаться. Просто потому, что это лишь доказывает: террор эффективен как средство достижения цели. А это значит, что к нему будут прибегать вновь и вновь

Террориста нужно уничтожать. Пока российская армия прицельно уничтожает украинское мирное население, Вооруженные силы Украины уничтожают ее. Это страшная гонка.

Именно поэтому мы так просим о европейской и американской помощи: ставка – жизни мирных жителей украинских городов. Для быстрых, эффективных контратак нам нужно убрать российское господство в воздухе, а для этого нужны истребители и серьезные установки ПВО – не Стингеры, а Буки и С-300, если уж НАТО не готовы закрывать нам небо.

Нам нужно, чтобы в России закончились пилоты – ресурс ценный и быстро не восстанавливаемый. Это – основная задача нашей дипломатии, потому что это способно спасти тысячи жизней.

Но даже без этого мы спасем страну и освободим свои территории. Вопрос лишь во времени, и в количестве жизней, которые придется ради этого отдать. Дело России проиграно, но за победу мы платим самую дорогую из возможных цен. И от помощи Запада сейчас зависит, удастся ли нам ее снизить.