Зміни до Конституції по судах і децентралізації - дві великі різниці

Мовою оригіналу:

В 2014 году, когда менялась Конституция, я говорил, что в период войны нельзя этим заниматься: нужно дождаться спокойной ситуации и потом решать вопросы изменений в Конституцию. Для меня абсолютно понятно, что есть условия для введения военного положения. Но это не сделано юридически. Надежда Савченко в Верховной Раде говорила, что в условиях военного положения менять Конституцию нельзя, видимо исходя из ст.157-й, где прописаны запрет на внесение изменений в Конституцию в условиях военного положения. Если бы было официально введено военное положение в соответствии с указом президента и утвержденным Верховной Радой, появились бы условия военного положения, отрицать наличие которых юридических оснований не было бы. Сейчас можно утверждать о наличии условий для введения военного положения, но их очевидность юридически не реализована. Поэтому при всей очевидности реалий нет правовых оснований отрицать возможность внесения изменений в Конституцию.

После принятия поправок в Конституцию в части правосудия лидеры некоторых политсил стали говорить, что это репетиция принятия изменений к Основному закону по децентрализации. Скажу так: изменения в Конституцию в части правосудия и изменения в Основной закон в части «децентрализации» как говорят в Одессе – две большие разницы. Проект изменений в Конституцию в части децентрализации по сей день сопровождается шлейфом разных политических и социальных событий при достаточно адекватном понимании общества смысла Минских соглашений. Мне абсолютно ясно, что недопустимо, вносить изменения в Конституцию на основании изменений в регламент Верховной Рады, «одобренных» решением Конституционного суда (о понятии следующая очередная сессия – Ред.). Думаю, что и все депутаты, голосовавшие за изменения в регламент, понимали, что такое «следующая очередная сессия» на которой должны окончательно приниматься конституционные изменения. До их решения не возникло вопросов у парламента – как понимать «следующая очередная сессия» – это сессия следующая, вслед за предыдущей. Да и сам Конституционный суд в свое время сказал, что изменения в Конституцию должны вноситься на «двух последовательных очередных сессиях». 
Депутаты решили и КСУ вопреки прежнему своему решению согласился, что окончательно изменения в Конституцию могут вноситься на любой очередной сессии. Мол, потом решим, конституционно это или не конституционно – лет эдак через 5, как это было с решением Конституционного суда, принятого 30 сентября 2010 года. Так нельзя с Конституцией и государством поступать. Тем более, «очильники» власти на Майдане в 2014 году заявили, что мы восстанавливаем конституционный порядок, и будем действовать в соответствии с Конституцией. Нужно ли все доводить до абсурда? Не думаю, что за внесение изменений в Основной закон по децентрализации найдется 300 голосов.

Говоря о своевременности принятия Конституционных поправок по части правосудия и нового закона о судоустройстве и статусе судей стоит сказать, что до того состояния, до которого доведена судебная система, изменения в Конституцию были необходимы, поскольку очевидна потребность изменить весь механизм формирования судебной власти, контроля за ее деятельностью, убрать политические влияния на суды и судей, четко определить какие органы должны этим заниматься. Можно сказать, что формально политическое влияние на судебнуювласть будет сведено к минимуму: Президент не будет назначать судей на первые 5 лет – будет бессрочное назначение и не Верховной Радой, как сейчас. Президент будет назначать судей по представлению Высшего совета правосудия, выполняя т.н. «церемониальную» функцию. То есть, президенту должны подавать уже отобранных после конкурсов, квалификационных экзаменов кандидатов: после проверки на этичность и добросовестность. Не должно быть такого, когда Президент будет сам «отбирать» судей.

Вместе с этим, у меня есть немало сомнений относительно ряда положений законопроекта. К примеру, я не согласен с тем, что фактически на откуп адвокатскому сообществу отдается все, что касается защиты прав человека в суде. В Конституции записано, что каждый имеет право выбирать защитника своих прав. Значит, это могут быть не только адвокаты. В нынешних условиях если всем этим будут заниматься только адвокаты, многие люди просто потеряют возможность защищать свои права, потому что у них не будет возможности оплатить услуги адвокатов. По сути, создается «монополия» адвокатуры. Или, к примеру, вообще странное положение 124-й статьи Конституции о том, что Украина «может признать» юрисдикцию Международного уголовного суда на условиях, определенных Римским статутом. Мы в 2000 году подписали Статут, но по сей день не ратифицировали его. В переходных положениях закона об изменениях Конституции написано, что положение о распространении юрисдикции Международного уголовного суда вступает в силу через 3 года после вступления в действие изменений. Выходит, что только через три года вступит в действие положение о том, что «Украина может признать юрисдикцию МУС». А распространение юрисдикции Международного уголовного суда в Украине уже сейчас могло бы стать хорошим инструментом для реакции на действия России на Востоке.

Меня шокировало, что за основу и в целом был принят закон «О судоустройстве и статусе судей». Получается так: сначала приняли закон, на основе которого потом внесли изменения в Конституцию. Все должно быть наоборот: сначала нужно было внести изменения в Конституцию, затем они должны вступить в силу, а уже потом можно вносить изменения в соответствующий закон. При этом допущен ряд нарушений Регламента. Профильный комитет, который должен быть на страже Конституции и законной деятельности Верховной Рады, по существу, предложил нарушить регламент. В этом смысле подставлять важный закон для реализации изменения в Конституцию под возможное оспаривание его конституционности и законности – абсолютно неприемлемо. Я не понимаю, как юристы, которые отстаивали необходимость принятия такого решения, могли пойти на это? Возможно, они уверены, что абсолютно ничего не получится у тех, кто будет ставить под сомнение конституционность и соответствие Регламенту принятие этого закона и что у нас, как всегда, поговорят – и поедут дальше? Как раз все эти 20 лет, как была принята Конституция, свидетельствуют о том, что мы пришли к такому состоянию дел во всех сферах, в том числе и в судебной власти, из-за подобного отношения к Основному закону. Надеюсь, что у нас еще есть время и возможности (три месяца), чтобы принять Закон «О судоустройстве и статусе судей» в соответствии с Конституцией и Регламентом.

При том, что у меня немало претензий к самому проекту закона, но давайте будем точными в формулировках. Я слышу о том, что «Президент на два года сохраняет за собой право назначать судей». Но в Переходных положениях говорится, что до завершения процесса административно-территориальной реформы в части проекта изменений в Конституцию по децентрализации президент создает, реорганизовывает и ликвидирует суды самостоятельно, но не позже, чем до 31 декабря 2017 года. А дальше говорится, что Президент, по представлению Высшего Совета правосудия самостоятельно в течение двух лет переводит судей из одного суда в другой. Это не значит, что Президент будет назначать судей «самостоятельно». Конечно, безусловно, это чрезвычайно серьезный инструмент влияния на судебную власть: и создание, и реорганизация, и ликвидация судов, и перевод судей. Но это не монополия президента на процесс назначения судей. Он может переводить тех судей, которые уже работают в судах, а назначать новых он будет по представлению Высшего Совета правосудия: Президент будет только подписывать соответствующий указ о назначении судей. То есть, он будет выполнять так называемую церемониальную функцию.

Конечно, реалии могут не полностью отвечать (или вообще не отвечать!) формальным предписаниям новых положений Конституции. Такие возможности могут быть нивелированы лишь активностью институтов гражданского общества, активностью и неприятием нарушений Конституции каждого мыслящего, заботящегося о будущем гражданина.

Джерело: Сегодня