«Только сейчас понимаю, как мы были счастливы раньше». Женщины Донбасса о войне

Война калечит судьбы. Она заставляет не только бросать свои дома ради спасения детей, но и побуждает продолжать жить под обстрелами, чтобы помогать совсем незнакомым людям.

Это истории – о женщинах, в судьбу которых ворвалась война.

-- «В страшном сне не могла себе представить, что на закате жизни придется прятаться от снарядов»

{1-}

«Если вам кажется, что в ваш город не может прийти война, это ошибка. Это до первого взрыва под домом, до первого убитого знакомого, до первого плача ребёнка и неистовых криков соседей. На моих глазах гибли люди, которые вышли просто в аптеку за лекарствами для родных», - так начинает свой рассказ 70-летняя жительница Дебальцево Любовь Алексеевна Дубонос. Сама она чудом выжила под обстрелами, потеряла память и больше трех месяцев искала свою семью.

«Мир для меня перевернулся 18 февраля 2015 года, - говорит она. – Я тогда осознала, насколько наши жизни находятся, как говорят, на волоске».

Это были последние дни борьбы за Дебальцево. Ее дом оказался на линии огня.

«Я вышла в магазин за продуктами, - вспоминает Любовь Алексеевна. - Во дворе играли и смеялись дети, несмотря на то, что «бахало» очень сильно. Последнее, что помню – интенсивные и громкие залпы, крики людей и ужас, который охватил меня. Перед глазами сразу возникли лица дочки и внучки. Как они? Что с ними? Очередной залп орудий, и я увидела, как на меня падают стены».

В тот день многие потеряли своих близких. Но она выжила.

Женщину под завалами разрушенного дома нашли волонтеры. Один из них – дончанин Геннадий Борисичев, под обстрелами и через блокпосты помог ее без сознания переправить в Железнодорожную больницу в Славянске.

Уже там оказалось, что женщина потеряла память.

«Все было, как во сне. Очень болели руки и голова. Я очнулась и… не помнила, кто я, кто мои родные. Это самое страшное – осознавать, что помощи ждать неоткуда. Не знать, ищет тебя кто-то или нет, есть у тебя семья или ты одна. Это доводило до отчаяния, - рассказывает Любовь Алексеевна. – После пережитого ещё долго в ушах был звон тишины».

Тем временем, в Дебальцево ее искала дочь Елена. Сегодня она, не пряча слез, рассказывает о том времени: «Мы верили, что мама вернётся. Искали её по городу, клеили объявления, просили помочь найти через социальные сети. Нам казалось, что это все не по-настоящему! Что мы сможем скоро обнять маму и сказать, как мы её любим».

Из-за сильных обстрелов родным пропавшей бабушки пришлось выехать из Дебальцево в село Мироновка неподалеку. И просто ждать, когда все утихомирится.

Любовь Алексеевну же – с ее сахарным диабетом и травмами после бомбежки – выхаживали волонтеры. Они же искали ее родных. И нашли. Сначала дальних родственников – в Харькове. Потом наткнулись на «крик о помощи» дочки Лены в Интернете…

Память к женщине вернулась через месяц после того, как она попала в больницу.

«Я родилась в 1948 году, очень хорошо помню, как было тяжело в послевоенное голодное время, помню рассказы родных о войне. Но и в страшном сне не могла себе представить, что на закате жизни придется прятаться от снарядов», - делится переживаниями Любовь Алексеевна.

Ее дом в Дебальцево разрушен. Но теперь она – вместе с семьей.

«Моя жизнь прошла в Дебальцево, - объясняет женщина. – Там я растила дочку, потом внучку. Но только сейчас понимаю, как мы были счастливы раньше. Однако осознать это получилось лишь с началом войны».

-- «Продала телефон, купила колбасы и конфет детям»

{3-}

«В Славянск волонтеры постоянно эвакуируют людей. Сейчас ищем возможности вывезти семью из Луганска. У них ни пропусков (для выезда из зоны АТО), ничего нет… Родители плачут, и просят нас вывезти хотя бы их шестимесячного малыша!», - так рассказывает о своей новой «работе» Ирина Куликова. Женщина, которая сама сбежала с ребенком на руках от войны – из Горловки, сегодня – волонтер. Всего у нее пятеро детей – старшему 18, младшему – полтора.

«Мы уехали, когда малышу было 10 месяцев. Это было в июле прошлого года. Но там, дома оставался старший сын и мои родители, которые категорически не хотели выезжать. У них есть огород, на котором они все лето упорно сажали огурцы и помидоры, закрывали их, вопреки тому, что на улицах уже падали бомбы. Сын остался помочь дедушке с бабушкой по хозяйству, ну и, как говорят, «сторожить» дом», - говорит Ирина.

В сентябре, когда все «поутихло», женщина с детьми вернулась домой. Никаких социальных выплат не получала – жить приходилось на «припасы» и «гуманитарку» от церкви из Славянска. Но зато район, в котором в Горловке жила Ирина, долгое время оставался относительно безопасным.

«Обычно стреляли вокруг, а нас не цепляли. Но 18-го января к нам прилетели снаряды. Это было утро воскресенья. Кто-то из детей одевался, кто-то умывался, кто-то спал. Самый маленький сынок стоял возле окна, - вспоминает женщина. – Мы уже привыкли к снарядам. Перестали прятаться в погреб. Да и, откровенно говоря, разве погреб спасёт? Говорят, ещё хуже… Можно потом и не выбраться оттуда. Поэтому мы решили просто спокойно собрать вещи и поехать к бабушке в другой район. И тут вдруг такой мощный взрыв! В нашем дворе разорвался снаряд».

«Весь снег, всю грязь занесло в дом, стёкла вылетели, крыша и стена в спальне дочек рухнули. Слава Богу, что все дети остались живы», - с ужасом вспоминает Ирина.

В тот же день с помощью волонтеров они вновь выехали в Славянск.

«С тех пор живём в детском доме «Паруса Надежды». Здание этого детского дома пострадало во время войны в Славянске, но осенью прошлого года волонтеры со всей страны съехались, чтобы восстановить его, отремонтировали крышу, поставили новые окна», - рассказывает мама пятерых детей.

Сейчас в этом детском доме проживают около 37 семей – в основном мамочки с детьми из Макеевки, Горловки, Краснодона, Попасной. Из волонтеров здесь – Ирина одна. Остальные стараются работать – «чтобы хватало на жизнь и еду».

«Домой хочется сильно, но дом разрушен, отстроить его нет денег», - делится Ирина и размышляет о том, что ждет ее семью дальше. «Раньше были планы на будущее: откладывала на обучение детей, на выпускные дочкам, на питание маленькому, но эти деньги уже ушли, чтобы как-то выжить: с лета не получаем помощи от государства. Продали всю технику, которая у нас была: компьютеры, телефоны, микроволновую печку. Вещи в Горловке остались. Что уцелело после снарядов – растащили люди. Ждём первых выплат, я собрала и подала необходимые документы», - говорит Куликова.

«Помню, когда мы приехали в Славянск с детьми, я продала телефон, купила колбасы и конфет детям. До этого – только каша, редко с тушенкой…», - вспоминает сегодня Ирина.

Однако, несмотря на все беды, еще с сентября Ирина начала помогать людям, выехавшим из городов, где идет война, и тем, кто там остался. Возит «гуманитарку» - от таких же простых людей, которые захотели помочь, в Горловке вместе с другими волонтерами раздает продукты.

«За все время своих поездок в города, где идет война, было страшно только один раз, - признается женщина. - Когда мы приехали в Краснодонский детский дом для деток-инвалидов. Им очень тяжело, отказничкам. Многие – лежачие, у них серьезные проблемы. Остались без помощи государства, так как находятся на территории «ЛНР». Им постоянно нужно питание, памперсы. Директор этого детского дома – добрый, заботливый. Везде чисто и видно, что здесь заботятся о них. Но мне очень больно смотреть на этих детей…».

-- «Многие, несмотря на бомбежки, ходили пешком на работу»

{2-}

«Приходилось работать по двое и трое суток, и никто не жаловался. Мы такой крови, как девочки из центральной городской больницы, даже не видели. Туда постоянно привозили тяжелораненых», - вспоминает Ольга Трушкина. Раньше она работала медсестрой в Славянской железнодорожной больнице, теперь - в реанимации центральной городской, где «много крови».

Прошлой весной она спасала людей, пострадавших от войны в Славянске. Сейчас помогает тем, кого эвакуировали из зоны боевых действий.

«К нам со всей области привозят беженцев, - рассказывает Ольга, - у кого шок от взрывов, у кого кома, потеря памяти, у кого ранения. Когда ещё война пришла к нам в Славянск – весной прошлого года, в больницу, где я работала, привозили в основном, местных жителей, не военных, а тех, у кого на фоне войны начались, как психологические расстройства, так и физиологические. Сегодня еще много привозят людей голодных, которые не ели нормальной еды по несколько недель».

На трех этажах больницы находились и терапия, и неврология, и хирургия.

«Работали по двое-трое суток. Часть медперсонала больницы живет не в самом Славянске, а в близлежащих селах. Транспортное сообщение с этими сёлами было нарушено, люди просто не могли добраться на работу. Но даже в такой ситуации многие сотрудницы больницы, мои коллеги, ходили пешком из сел, несмотря на бомбежки, чтобы и дальше спасать жизни», - говорит Ольга.

Сама Трушкина – мать пятерых детей, трое из которых они с мужем усыновили.

Вспоминая апрель 2014 года, когда Славянск бомбили, рассказывает, что ее дети взрывов не боялись. «Летало вокруг страшно, жутко. А дети не хотели прятаться в подвал. В нашем доме больше всех переживали животные: собаки, ещё перед началом обстрела. Первая жертва была как раз на нашей улице. Снарядом ранило мужчину, который просто сидел дома и пил чай. Затем снаряды попадали в купол церкви, в ларьки, просто падали на улице»,- вспоминает Ольга.

«Я не могла взять детей и уехать из города, - рассказывает женщина. - У меня здесь мама. И работу не бросишь. Когда вокруг летают снаряды, то и работать некому».