Як Путін прийняв рішення почати війну

Мовою оригіналу

Война в Украине перешла в затяжную фазу. Но как бы ни развивались события дальше, уже сейчас очевидно: изначальный план вторжения российской армии в Украину провалился. На третий месяц войны вооруженные силы России не достигли ни одной из целей, изначально заявленных Владимиром Путиным.

Российская армия не смогла быстро захватить Киев, Чернигов, Харьков и другие крупные города и, понеся тяжелые потери, была вынуждена отступить. Объявленная после этого «вторая фаза спецоперации» – то есть выход к административным границам Луганской и Донецкой областей, а также захват юга Украины до самого Приднестровья – судя по новостям с фронта (в том числе от пропагандистов), тоже идет с трудом. На каких-то участках российская армия медленно продвигается вперед, но это продвижение дается с большими потерями; на других – например, в Харьковской области, вооруженные силы Украины (ВСУ) отбросили армию России почти до самой границы.

Несмотря на очевидные неудачи на фронте, военное руководство России не перестает повторять, что все идет по плану. Но это, очевидно, не так. «Задача ставилась так: Мариуполь взять за три дня, Киев – за пять», – рассказывает сотрудник российского спецподразделения. С этим согласны все мои источники: власти России были уверены, что российская армия не встретит на своем пути серьезного сопротивления. «Вы же видели эти кадры с сожженными автозаками? Они реально думали, что все быстро возьмут и будут потом толпу дубинками разгонять», – говорит офицер спецподразделения.

Откуда была такая уверенность? «Как бы это смешно ни звучало, решение о войне принимал самый неинформированный человек, который мог принять такое решение. Президент», – иронизирует мой собеседник.

Сохранил ли Путин связь с реальностью?

Канцлер Австрии Карл Нехаммер – пока единственный лидер ЕС, с которым Владимир Путин виделся лично после начала войны. Встреча состоялась в середине апреля в Москве. О ее итогах Нехаммер позже рассказал американскому каналу NBC: «Я думаю, что он сейчас в своей собственной военной логике, понимаете?.. Он не доверяет международному сообществу. Он обвиняет украинцев в геноциде на Донбассе. Так что пока он сейчас в своем мире… Но я думаю, что он верит, что выигрывает войну».

Фраза Нехаммера про «свой мир» Путина почти дословно повторяет слова Ангелы Меркель, сказанные Бараку Обаме в 2014 году после аннексии Крыма: «Я не уверена, сохранил ли господин Путин связь с реальностью. Он находится в другом мире».

О «своем мире» Путина говорят многие источники, в том числе знакомые с ним лично; и речь идет не столько о ментальном здоровье (хотя и на этот счет у некоторых собеседников есть опасения), сколько о физической и информационной изолированности президента.

В период пандемии Путин снизил число поездок и личных встреч, проводя большую часть мероприятий онлайн. Перед каждой очной встречей с президентом люди были вынуждены по две недели сидеть взаперти на строгом карантине. Даже пресс-секретарь Дмитрий Песков в основном видел своего начальника на экране телевизора.

«Он в тот период если и принимал и видел кого-то, то не больше пяти человек, самый ближний круг. Работать было очень тяжело, все решения узнавали в последнюю очередь», – жаловался один из чиновников Кремля. «С ним ограниченное число людей, которые рядом постоянно – адъютанты, которые следят за его графиком, за временем, вплоть до того, что будят его по утрам. В Огарево [резиденции президента] есть где жить. Остальные сейчас не нужны», – подтверждали собеседники русской службы BBC.

Этот режим, по сути, сохраняется до сих пор: за время войны Путин считаное число раз появлялся на публике. Такая изоляция привела к тому, что до президента – и так отличающегося мнительностью и чрезмерной подозрительностью – стало почти невозможно донести альтернативную точку зрения – ту, что не совпадала с мнением спецслужб. В итоге Путин, принимая решение о вторжении в Украину, полагался в основном на донесения своих бывших коллег, в том числе «большой пятой службы» ФСБ (ее так называют, чтобы отличить от пятых служб внутри более мелких подразделений ФСБ).

Кто работает в пятой службе и о чем она докладывала Путину перед войной в Украине?

«Продавцы воздуха»

Пятая служба – одна из самых закрытых в ФСБ, её иногда называют разведкой, потому что она специализируется на сборе информации внутри России и в странах бывшего Советского Союза. Ключевое подразделение службы – департамент оперативной информации, в него входят различные отделы, специализирующиеся на своих направлениях, и управление, которое занимается Украиной.

Пятую службу возглавляет влиятельный генерал Сергей Беседа. Его первый заместитель и одновременно руководитель департамента – Георгий Гришаев. Именно он и его заместитель Дмитрий Милютин непосредственно отвечали за ту информацию, которая докладывалась руководству России о ситуации в Украине (хотя, как оговариваются мои собеседники, справки все равно писали и пишут «опера» – вина руководства в том, что оно ничего не проверяло и принимало на веру любую удобную информацию).

В начале войны многие СМИ даже сообщали, что Беседа и его коллеги были арестованы за то, что их информация об Украине не соответствовала действительности. Однако четыре источника рассказали, что это не так. «Беседа – неприкасаемый. В ФСБ есть несколько служб, чьи руководители приравниваются к заместителю директора: например, это пятая служба и первая (занимается контрразведкой. – Прим. ред.). Таких не сажают», – говорит знакомый Беседы.

Но внутри ФСБ сегодня никто не скрывает, что к работе пятой службы есть большие вопросы. Более того, многие сослуживцы жаждут крови своих коллег из этой службы и ждут, когда против них начнут возбуждать уголовные дела. «Они продавцы воздуха», – отзывается о своих коллегах бывший сотрудник ФСБ. «Они додумывали, неверно интерпретировали, а порой и фантазировали, а руководство с удовольствием в это верило, – вторит ему другой бывший сотрудник. – Например, они писали, что регионы Украины живут отдельно от власти в Киеве и стоит только подтолкнуть, как регионы побегут в сторону России».

«Уровень профессионализма там никакой. Туда сливали людей, которые не умели особо работать. Еще и не все шли, потому что там болото. Мы сталкивались со случаями, когда приносили в службу Беседы информацию по одной из стран СНГ, а профильные сотрудники не узнавали имен основных чиновников этой страны, не понимали, кто эти люди. Им приходилось объяснять», – говорит сотрудник ФСБ.

Глупцы и коррупционеры как источники информации

На протяжении многих лет украинское направление не считалось в ФСБ приоритетным. По многим причинам. Во-первых, потому что многие сотрудники спецслужб России и Украины, по сути, были вчерашними однокурсниками и коллегами. Во-вторых, потому что власти России всегда смотрели на Украину, как на провинцию своей метрополии, и в ФСБ никто особо не старался понять, что в реальности происходило в соседней стране. «Все политические ставки делались на Януковича, и никто не обращал внимания на то, что к 2013 году его ненавидела почти вся Украина – за коррупцию и глупость. Его свержение и бегство стали неожиданностью для руководства», – говорит бывший сотрудник ФСБ.

Казалось бы, после Евромайдана ФСБ должна была сделать выводы и изменить свой подход к оценке ситуации в Украине. Но, как говорят мои собеседники, все стало только хуже.

Эйфория от быстрой аннексии Крыма и относительно легких побед российской армии в Донбассе (в первую очередь – от разгрома украинской армии под Дебальцево и Иловайском) создали впечатление, что всё под контролем. При этом никто не пытался понять, что в реальности происходило в украинском обществе все эти восемь лет.

Главными информаторами ФСБ о ситуации внутри Украины стали беглые чиновники, силовики и бизнесмены из команды Виктора Януковича, говорит бывший сотрудник одной из российских спецслужб. Ключевым из них был и оставался вплоть до начала войны в феврале этого года Владимир Сивкович, бывший сотрудник военной контрразведки КГБ, служивший в советские времена в Потсдаме в Германии. Сивкович занимал высокие посты в государственных органах Украины. С 2010 по 2014 год он работал заместителем секретаря Совета национальной безопасности и обороны.

Бывший депутат от «Партии регионов» (ее лидером был Виктор Янукович) Тарас Чорновил говорил в 2014 году, что именно Сивкович принял решение об избиении студентов на майдане в ноябре 2013 года, после чего мирный протест перешел в столкновения митингующих с силовиками. После бегства Януковича из Киева Сивкович тоже бежал в Россию, где получил госзащиту, кабинет в центре Москвы и штат сотрудников для сбора информации об Украине.

«Вы должны понимать психологию этих людей [сбежавших в Россию членов команды Януковича]. Они скармливали Беседе свои фантазии, чтобы, во-первых, оправдать свое существование и освоить бюджеты, которые тратили якобы на «агентуру». Во-вторых, их главной целью было возвращение в Украину, они себе уже должности расписывали, и вся их информация подгонялась под эту цель. В-третьих, эти люди жили в реалиях 2014 года и не хотели понять, что за восемь лет в Украине всё поменялось. А Беседа всю эту информацию радостно нес наверх», – говорит бывший сотрудник ФСБ.

Но дело не только и не столько в том, что Путина обманывали, а в том, что он сам был рад обманываться.

Отрицательная селекция

«Что говорить о Беседе, если сам директор [ФСБ] не может позволить себе доложить руководству то, что руководство не хочет слышать. В ФСБ все давно очень осторожны в плане инициативы и информирования. Даже если поступала серьезная информация, предпочитали положить ее в сейф и забыть до тех пор, пока руководство не вспомнит и не спросит, то есть пока не наступит «политическая необходимость»», – говорит сотрудник ФСБ.

«Докладывать нужно то, что хочет слышать руководство, иначе не продвинешься по службе. Более того, могут проблемы возникнуть», – подтверждает другой собеседник из спецслужб.

В теории к Путину должна была стекаться информация из разных источников, например из пятой службы ФСБ и Службы внешней разведки. Но на практике это не работало, говорят мои собеседники. «Как это происходит на практике? Допустим, по двум линиям приходит противоречащая друг другу информация. Начальник вызывает ответственных и требует: «У вас написано, что этот поганый журналист – агент ЦРУ, а у вас – что патриот России. Ну-ка, разберитесь!» И все понимают, как нужно исправить – так, как думает начальник. Настаивать на своем никто не будет», – описывает гипотетическую ситуацию бывший сотрудник ФСБ.

В психологии такое когнитивное искажение называется confirmation bias, «предвзятостью подтверждения», когда человек выбирает только ту информацию, которая согласуется с его точкой зрения.

Следствие этого когнитивного искажения – отрицательный отбор кадров. Фильтры при подборе оперативников давно перестали работать. Руководство и ФСБ, и страны предпочитает «исполнительных дебилов», как их называют мои собеседники. А «исполнительные дебилы», в свою очередь, набирают таких же, как они.

Корпорация мстителей

Сторонний наблюдатель вряд ли представляет себе масштабы проникновения «исполнительных дебилов» в самые разные сферы жизни россиян. Как однажды пошутил мой собеседник из спецслужб: «Путин продолжает работу в качестве директора ФСБ, только под легендой президента России» (да Путин и сам про это шутил).

ФСБ пронизывает все органы власти в стране: полицейские начальники, судьи, губернаторы, министры, сотрудники администрации президента, топ-менеджеры госкомпаний, ректоры вузов – все кандидаты на эти посты проходят согласование в ФСБ. И не только согласование: во всех этих ведомствах в том или ином виде присутствуют представители «конторы» (так в правоохранительной среде называют ФСБ) – либо в виде прикомандированных сотрудников, либо в виде агентуры.

Такое широкое проникновение вовсе не означает, что спецслужбы всё знают, всё видят и всё слышат. Их повсеместность не увеличивает ни их собственную эффективность, ни эффективность тех органов и компаний, куда они внедряются. Однако их повсеместность формирует общую ментальность: все вынуждены принимать решения с оглядкой на их мнение, а они – на мнение руководства.

Россией правят престарелые чекисты. Например, медианный возраст высшего органа власти в России – Совета безопасности – 65 лет. Важно понимать, что в голове у этих людей, чтобы понять, как они могли пойти на такое катастрофическое решение – напасть на некогда братскую страну.

За те 15 лет, что я занимаюсь расследовательской журналистикой, я не раз разговаривал, спорил, выпивал с разными представителями спецслужб России. Среди них было немало людей путинского возраста и даже тех, кто с ним служил и общался в Германии. Подводить их под одну гребенку нельзя, но всех их поразительным образом объединял один опасный недуг – версальский синдром из-за развала Советского Союза, который (развал) Путин еще в 2005 году назвал «крупнейшей геополитической катастрофой XX века».

При этом коммунистов среди них я почти не встречал. Большинство из них (но важно подчеркнуть – не все) с большим удовольствием приняли новые капиталистические возможности и стали владельцами миллиардных состояний. Они спрятали партийные билеты, но сохранили бюсты Дзержинского в своих кабинетах. В угол повесили православные иконы.

Версальский синдром подпитывал чувство мести за то страшное геополитическое поражение, которое им нанесли Вашингтон, Лондон и весь коллективный Запад. И эта жажда мести росла вместе с ценами на нефть.

Они брали от XXI века только то, что позволяло им заработать или произвести оружие, но ментально продолжали жить в тех же кабинетах 70–80-х годов – с чаем в подстаканниках и с красными ковровыми дорожками в коридорах – и так же смотрели на мир: есть они, есть мы, а посередине буферные зоны. Однажды я выпивал с бывшим высокопоставленным чиновником и сослуживцем Путина по КГБ. Мы познакомились удивительным образом: я писал об одной из свалок в Подмосковье, которая отравляла воздух местным жителям, а у него в этом районе были земельные участки. Поэтому в противостоянии владельцев свалки и экологических активистов он поддержал последних.

И вот мы сидели за столом вместе с активистами, он поднял стопку и произнес тост-предостережение от активного освещения проблемы свалки в соцсетях, потому что эти соцсети мониторит ЦРУ, чтобы создавать очаги напряжения в России. А закончил он свой тост – под открытые рты внимательно слушавших активистов – рассказом о том, как его коллеги когда-то перехватили и показали ему план бывшего директора ЦРУ Аллена Даллеса по развалу СССР. «План Даллеса – это же миф, теория заговора», – попытался возразить я. В ответ он посмотрел на меня так, как смотрят люди, постигшие главные тайны этого мира, на наивных дурачков.

Я бы не стал рассказывать эту историю, если бы, во-первых, этот человек не занимал когда-то самые высокие посты в российском государстве и если бы, во-вторых, так не думали его коллеги – те, что продолжают руководить Россией и принимают решения стирать с лица земли украинские города. Например, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, который в 2015 году заявил, что США «очень хотели бы, чтобы России не было вообще», «потому что мы обладаем огромными богатствами. А американцы считают, мы владеем ими незаконно и незаслуженно, потому что, по их мнению, мы ими не пользуемся так, как должны пользоваться. Вы, наверное, помните высказывание экс-госсекретаря США Мадлен Олбрайт, что России не принадлежит ни Дальний Восток, ни Сибирь».

И все бы ничего, но Мадлен Олбрайт такого никогда не говорила, а сама фраза родилась где-то на бесконечных форумах о теориях заговора по развалу России, а затем была растиражирована генерал-майором ФСО Борисом Ратниковым, который утверждал в 2006 году в интервью «Российской газете»: «За пару недель до начала бомбардировок Югославии авиацией США мы провели сеанс подключения к подсознанию госсекретаря Олбрайт. Подробно пересказывать ее мысли не стану… В мыслях мадам Олбрайт мы обнаружили патологическую ненависть к славянам. Еще ее возмущало то, что Россия обладает самыми большими в мире запасами полезных ископаемых».

Надо всем этим можно было бы смеяться, если бы эти люди не принимали решения о войне, которые привели сегодня к гибели десятков тысяч людей.

Не стоит думать, что лидер их корпорации, Владимир Путин, чем-то от них отличается. Он живет в плену тех же предрассудков. Вспомните, например, его высказывание пятилетней давности о сборе биоматериала россиян: «Вы знаете, что биологический материал собирается по всей стране? Причем по разным этносам и людям, проживающим в разных географических точках Российской Федерации». И вот теперь они громят эти биолаборатории с боевыми птицами, «чья траектория полета рассчитывалась, чтобы заражать Россию». Они в это всегда верили и теперь на основе этой веры действуют.

Именно поэтому мне всегда казалась ошибочной популярная среди экспертов теория о «двух Путиных» – одном, который где-то до 2007 года (до знаменитой «Мюнхенской речи») пытался подружиться с Западом и сделать Россию его частью, и другом, который, узнав о лицемерии Запада, в нем разочаровался и развернул страну в другую сторону.

Мне кажется, что никакого разворота никогда не было. Он – они, если говорить обо всей корпорации, – всегда таким был. Вспомните слова Путина из обращения к народу после трагедии в Беслане в 2004 году: «Одни хотят оторвать от нас кусок пожирнее, другие им помогают. Помогают, полагая, что Россия – как одна из крупнейших ядерных держав мира – еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить. И терроризм – это, конечно, только инструмент для достижения этих целей».

Лидер страны может выбрать разные слова для того, чтобы разделить горе со своим народом. Путин образца 2004 года выбрал именно эти – с недвусмысленным намеком на то, что за террористами стоят некие скрытые силы, кукловоды – и понятно, откуда они.

Они ждали шанса отомстить почти 30 лет. И подумали, что дождались. Как заметил один из моих собеседников: «Он был уверен в победе, потому что с Грузией в 2008-м разобрались за неделю, Крым в 2014-м взяли без выстрела, в Сирии тоже относительно легко справились. А тут, в 2022-м, все докладывают, что нас в Украине чуть ли не с цветами ждут. Вот они и пошли».