Адвокат Тимошенко Богдан Ференц: Один из заместителей Генпрокурора поехал в Россию, чтобы каким-то образом реанимировать дело Тимошенко

Оба уголовных дела, по которым проходит экс-премьер Юлия Тимошенко, объединены в одно, и досудебное следствие по нему прекращено. Дела, по которым Тимошенко активно посещала Генпрокуратуру и из-за которых стала невыездной, касаются манипуляций при закупке автомобилей для сельской медицины и нецелевого использования средств, выделенных Украине в рамках Киотского протокола. Генпрокуратура отчиталась, что Тимошенко обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 365, ч. 2 ст. 364, ч. 2 ст. 210 УК Украины (превышение служебных полномочий, злоупотребление служебным положением, повлекшие тяжкие последствия и нарушение бюджетного законодательства). «Главком» поинтересовался у адвоката Тимошенко Богдана Ференца, какими будут дальнейшие действия обвиняемой стороны.

– С процессуальной точки зрения объединение в одно дело обоснованно, так и должно быть, – начал Ференц.

Тимошенко сказала, что все произошло очень быстро – за два часа предъявили экспертизы, допросили, предъявили обвинения и закрыли досудебное следствие. Вас тоже удивила такая оперативность?

Нет, к этому все шло. Все объяснения были даны ранее и свои обязанности, в той части, где Тимошенко должна была дать оценку предъявленному обвинению, она выполнила. Досудебное следствие большего собрать не может.

Но сами предъявленные обвинения – просто смехотворны, когда в самом постановлении по предъявлению обвинения прямо написано, что они политические. Ведь каждый чиновник, госслужащий, тем более, если это премьер или Президент, понимает, что каждый его шаг (не только в государственных, но и в личных делах) работает на его имидж, авторитет и на выборы, которые будут завтра-послезавтра. А они обвиняют в том, что Тимошенко, преследуя цель победить на выборах, принимала такие-то действия! Это все равно, что обвинять девчонку, которая хочет кому-то понравиться и для этого ходит в парикмахерскую, печется об одежде, мыслях, словах.

А если есть в чисто уголовной плоскости основания говорить, что совершены преступления, зачем вспоминать мораль и политику? Тогда надо просто и тупо предъявлять обвинения в уголовных преступлениях. Но когда нет синицы в руках, начинают искать какие-то субъективные факторы.

Что в итоге инкриминируется по запутанной истории с киотскими деньгами – те самые комиссионные за покупку гривни?

Первое – это нецелевое использование средств. И второе – то, что конвертация обошлась в 0,05 %, что предусмотрено договором между Госказначейством и Нацбанком. Хотя в договоре, составленном в январе 2009-го года, прямо написано, что казначейство обязано покупать и конвертировать валюту исключительно в Нацбанке, и цена конвертации в Нацбанке абсолютно понятна. И есть договор между казначейством и Укрэксимбанком, где написано, что такое обслуживание составляет 0,1 % комиссионных, то есть в два раза больше. Вы же понимаете, что получив сумму в 280 миллионов евро, банку надо было выходить на межбанковские торги. А кто сделает это лучше Нацбанка, который отвечает за монетарную политику? Поэтому абсурдность этого обвинения на поверхности. Это обязанность премьер-министра – обеспечить социальные выплаты. Как можно инкриминировать это как неправомерные действия, когда это исключительно ее функциональные обязанности?

Возможно ли очередное возобновление досудебного следствия?

Конечно, но это уже будет зависеть от нашей тактики. Когда мы ознакомимся с делом, то примем решение. Писать ходатайство и указывать еще раз на то, что они не применяют правильно закон, либо же ждать суда, где будут более публично и пространно обсуждаться эти вещи, – это уже тактика.

Но в прошлый раз, по словам Тимошенко, досудебное следствие было возобновлено по инициативе Генпрокуратуры.

Когда мы стали им раскрывать глаза, что они не понимают правового статуса и правовой природы принятия решений коллегиальным органом. Премьер-министра обвиняют в том, что она подписала постановление Кабмина, но, согласно Конституции, она обязана была его подписать и не имела даже права, как Президент, ветировать. Или останавливаются на том, что нарушен регламент при принятии постановления. Нарушение в том, что нет заключения специалиста Минюста. Но извините – министр юстиции принимал участие в заседании. Если что-то было не так, он бы сам заявил, не голосовал или обязал своего подчиненного дать заключение.

Изменилось ли за время следствия поведение следователя?

Конечно, следователь, исходя из процессуального законодательства, – самостоятельная личность в процессе, но он не мог принимать решения исходя из своего внутреннего убеждения, потому что вы сами понимаете, как они принимаются. Поэтому самостоятельность следствия не то что под сомнением, а она в данном случае несостоятельна. Следователь это понимает, но исполнять обязан. А исполняет так, как ему позволяет человеческое достоинство и мораль.

Дороги назад у власти нет. Раз возбудил дело – доводи до конца, хоть и нет перспектив. А остановиться и признать свою ошибку может только сильный. Воли и характера у них для этого не хватает.

Какими сейчас будут ваши действия и когда дело, наконец, дойдет до суда?

Вы представьте, что по этому делу будет не менее ста томов. Давались ведь задания на места отслеживать все эти автомобили… Наверно, если составить смету затрат, можно еще не один автомобиль купить, причем не только для сельской медицины. Когда мы ознакомимся с делом и подпишем протокол, оно незамедлительно отправится в суд. Суд на протяжении 20 дней должен назначить предварительное заседание, после него тоже на протяжении 20 дней – слушание дела. Все относительно. А когда будет подписан протокол – через месяц-два-три – не могу сказать, хотя ни Тимошенко, ни я не заинтересованы с этим затягивать.

А что с подпиской о невыезде Тимошенко? Европейцы уже высказывали недовольство, и даже Президент сетовал, что его эта ситуация раздражает. Тем более что Тимошенко вроде не уклоняется от следствия.

Позиция Президента из его уст звучит несерьезно. Все ему известно, все он знает. А подписка о невыезде остается, и надо брать разрешение у следователя, чтобы покинуть Киевскую область.

Тимошенко говорила о предъявленном ей в прокуратуре документе – Институт государства и права имени Корецкого письменно отказал Генпрокуратуре в предоставлении экспертизы. Ваш клиент сочла это нежеланием института участвовать в политических репрессиях. Что это был за документ?

Она была ознакомлена с постановлением о назначении правовой экспертизы по законности распоряжений и постановлений Кабмина по этим двум эпизодам. Нам все это известно, экспертизы не надо: читайте Конституцию, закон о Кабмине, бюджетное законодательство – все станет ясно. Но они решили задать вопросы научно-правовой экспертизе. В письме представители этого института отвечают, что считают нецелесообразным ее проведение, потому что это – доктринальное понятие и экспертиза здесь не нужна. Я подозреваю другое: что самостоятельные эксперты института, которые всегда хотят оставаться специалистами, сказали: «Ребята, о чем вы говорите? Мы можем дать заключение, но оно будет не в вашу пользу». В таком случае, конечно, лучше получить письмо, что экспертизу считают нецелесообразной.

Ожидаете ли вы с Тимошенко еще каких-то обвинений в будущем, кроме, собственно, этого дела?

Вопрос немножко некорректный, поскольку я тогда должен знать всю деятельность Тимошенко и постоянно быть с ней. Думаю, вы понимаете, что все, что можно было сделать – искать, анализировать – было сделано. И похвально, что каких-то других обвинений не предъявляется. Один из заместителей Генерального прокурора поехал в Россию, чтобы каким-то образом реанимировать дело по вооруженным силам, когда Тимошенко еще работала в бизнесе и ее обвиняли в какой-то даче взятки. Вы же понимаете, что не от хорошей жизни эта поездка. Ясно, что нет никакой перспективы, но им казалось, что, может, есть какая-то нить, чтобы присоединить те дела к этим.

А как настроена сама Юлия Владимировна?

По-бойцовски. Когда у тебя столько аргументов и кто-то хочет на тебя что-то наговорить, это звучит как похвала и наоборот характеризует обвиняемого, что он не такой. Она адекватно себя ведет, критически все осмысливает и понимает, что все это тщетно, но есть объективный фактор – время. Поэтому будем читать дело и бороться до конца. И считаем, что даже если кому-то сильному очень хочется, оно не пройдет.

Титульное фото: Владислав Мусиенко glavred.info