Станислав Белковский: Уголовное дело на Тимошенко – форма давления на Путина

Российско-украинские отношения сейчас напоминают пинг-понг. На предложение вступить в Таможенный союз Россия услышала от Украины просьбу снизить цену на газ. Владимир Путин пытается соблазнить украинцев сказочными прибылями в случае вступления в ТС, а Николай Азаров, уходя от прямых ответов по этому поводу, делает алаверды, обещая пустить россиян на черноморский шельф. В итоге, после недавнего визита в Киев Владимира Путина обе стороны остались при своих. И если интересы российской стороны, в целом, очевидны и большинство карт Москва засветила, то Киев продолжает шуршать колодой под столом, не решаясь пока делать резких движений. Российский политолог Станислав Белковский рассказал «Главкому», почему Харьковские соглашения больше не повторятся, чем Тимошенко Путину милее Азарова и почему Медведев не завидует Януковичу.

Стоило ли вообще ожидать от визита Владимира Путина какой-то конкретный результат или российский премьер просто приехал в Киев на День космонавтики?

Лично я никаких результатов от этого визита не ожидал. И он, на мой взгляд, полностью подтверждает мой прогноз годичной давности, что сделка по Черноморскому флоту будет последним прорывом в отношениях России и Украины при Януковиче. Объективные экономические противоречия между ключевыми субъектами двух экономик не позволят двигаться вперед. Ясно, что газовая команда Януковича, включающая Сергея Левочкина, Юрия Бойко и Дмитрия Фирташа, не хочет отдавать контроль ни над украинской трубой, ни над газовым рынком Украины. Кроме того, она жестко противостоит проекту «Южный поток». Направление Украины на евроинтеграцию остается неизменным, несмотря на риторическую лояльность Януковича Москве.

С другой стороны, «Газпром», который теряет сейчас доходы из-за падения европейских цен на газ и из-за того, что спотовые цены на газ давно стали ниже цен по долгосрочным контрактам, тоже не может идти на слишком большие уступки, тем более без внятного механизма компенсации этих уступок. К которым, конечно, создание СП «Газпрома» и «Нефтегаза» не относится, потому что это чисто формальная процедура, не влекущая за собой существенных изменений прав собственности на объекты газовой отрасли. Поэтому бессмысленность этого визита была очевидна изначально и он носил скорее ритуальный характер.

То, что Путин не вышел к украинским журналистам, означает, что он остался недоволен итогами переговоров?

Это означает, что ему было нечего сообщить. Он не смог предъявить украинским журналистам ничего, что свидетельствовало бы об эффективности и оправданности его поездки. Кроме того, поездка проходит под негласным знаком обвинений, выдвинутых в адрес Юлии Тимошенко по газовым договорам 2009-го года, а главной составной частью этих договоров являются секретные договоренности Тимошенко и Путина, результатом которых стало исключение компании «Росукрэнерго» из числа трейдеров российского газа и арест Семена Могилевича. Для Путина это тоже болезненная тема. Особенно после того, как было предъявлено обвинение Леониду Кучме по делу Гонгадзе, российский премьер не может быть уверен, что украинские власти не пойдут на раскрытие определенной информации, которая может задеть репутацию Путина.

Как вы считаете, разговоры об уголовном деле на Тимошенко не случайно пошли перед визитом российского премьера?

Конечно, не случайно, потому что это форма давления украинской власти на Путина.

В Украине были запущены слухи, что Путин может быть привлечен в качестве свидетеля по уголовному делу Тимошенко. Это тоже форма давления?

Пока он остается премьер-министром России – это нереально. Янукович понимает, что это было бы прямым оскорблением, на которое украинская власть пойти не готова. Если Путин перестанет быть премьером, то возможно все.

Не думаете ли вы, что вся нынешняя загадочность напускная, и нас ожидает какое-то неожиданное решение по Таможенному союзу вроде очередных Харьковских соглашений?

Тут совершенно разная природа явлений. В случае Харьковских соглашений Янукович продавал России некую услугу, которая, с его точки зрения, не имеет никакой ценности и является чисто виртуальной. И если ему удалось заработать на этом 4 миллиарда в год, то он считает это огромным успехом. В газовой отрасли и экономике в целом он не пойдет на такие уступки, потому что здесь все, на его взгляд, реально, весомо и зримо. И, конечно, Янукович, несмотря на свою формальную пророссийскость, не собирается отказываться от ЗСТ с Европой в качестве приоритетного проекта. Поэтому он будет морочить России голову и выдвигать всякие формулы «3+1», давая понять, что, с одной стороны, он как бы готов, с другой – не готов, но это не будет свидетельствовать о существенном прогрессе в развитии проекта интеграции Украины в Таможенный союз.

Анна Герман заявила, что «язык чувств, взглядов, язык тела, костюмов, который был характерен для политического стиля Юлии Тимошенко, сегодня отошел в сторону и стал немодным». На каком языке сейчас разговаривают украинские и российские лидеры? Если у Путина и Ющенко была личная неприязнь, то как Путин воспринимает Януковича и Азарова? Проще ли ему было договариваться с Тимошенко?

Думаю, воспринимает без особого восторга. Это люди не его стиля поведения и жизни. В этом смысле, Путину было гораздо проще работать с Тимошенко, которая все его бизнес-намеки понимала с полуслова, и это обусловило договоренности по газу в 2009-м. Для Путина Янукович – все-таки человек совсем другой генерации, формации и менталитета. Не говоря уже об Азарове, который еще более походит на советского руководителя, что у Путина неизменно вызывает раздражение, поскольку он предпочитает работать с постсоветскими бизнесменами, а не с советскими управленцами. Поэтому никакой идиллии там нет, но, конечно, сейчас проще, чем с Ющенко, поскольку нет никакого груза риторической и идеологической конфронтации.

А мог ли Путин встречаться с Тимошенко во время этого визита, как в свое время российские лидеры встречались с Януковичем, когда он был в оппозиции?

У меня нет информации, что он встречался, да и вряд ли, поскольку прекрасно понимал, что это вызовет резко негативную реакцию Януковича. А для Путина не важны реверансы в адрес оппозиции, свобод и прав человека. Для него важны экономические вопросы, и он делает все возможное, чтобы облегчить их решение, не создавая себе дополнительных проблем на ровном месте. А встреча с Тимошенко была бы как раз таковой.

Чем вы можете объяснить разночтения в итогах визита между российской и украинской стороной?

Они просто по-разному трактуют одно и то же. Украинская сторона говорит, что Россия согласилась подумать о пересмотре формулы цены на газ, российская – что договоренностей о пересмотре формулы цены на газ нет. Одно высказывание при этом не противоречит другому.

Азаров поднял вопрос о том, что нужно оценить активы украино-российского СП. Украинская сторона всерьез намерена реализовывать этот проект или это очередная затяжка времени и разговоры ради разговоров?

СП-то можно создать, но это абсолютно не то, чего хочет Россия. Россия хочет контроля над украинской трубой и над внутренним украинским рынком газа. И то, и другое достигается только через слияние «Газпрома» и «Нефтегаза», а не через создание СП. По сути, правительство Украины пытается торпедировать проект объединения, но с хорошей миной, предлагая некие вроде бы компромиссные варианты, в обсуждении которых этот проект должен увязнуть навсегда.

По горячим следам после отъезда Путина появилось обращение православных Московского патриархата к Виктору Януковичу с просьбой остановить интеграцию Украины в «чужую и враждебную» структуру – Евросоюз…

Тем самым патриарха Кирилла только дискредитировали дополнительно, потому что это отнюдь не тот вопрос, в который Русская православная церковь МП должна вмешиваться. Евросюз – это явление политическое и экономическое, а «Русский мир» – духовное и культурное, и одно другому не противоречит. Патриарх не может этого не понимать, поэтому то, что он делает, рискованно, в первую очередь, для его репутации и репутации Московского патриархата, особенно в Украине.

Не завидует ли сейчас Дмитрий Медведев своему украинскому коллеге, у которого нет конкурента в лице премьера? Или вы придерживаетесь мнения, что нынешние разногласия между Медведевым и Путиным – часть технологии?

Больших разногласий нет. Они – члены одной команды, придерживаются одной идеологии. Вопрос о выдвижении Медведева на второй срок практически решен, несмотря на то, что вокруг этого нагнетается искусственная таинственность, чтобы потянуть официальное объявление об этом решении. Медведев не завидует Януковичу хотя бы потому, что у Януковича проблем во внутренней политике все равно гораздо больше. Пусть есть абсолютно лояльный премьер, зато несколько месяцев назад были проиграны местные выборы в ряде регионов, что при Медведеве нереально. И никто не может сегодня предсказать, чем закончатся следующие президентские выборы в Украине, парламентские и так далее. Все равно Украина, несмотря на определенный сдвиг в сторону авторитаризма по Януковичу, остается гораздо более демократической страной, чем Россия, и уж этому Медведев точно не завидует.

Скоро в России президентские выборы. Некоторые украинские политики считают, что это отложит отпечаток на отношения России и Украины в ближайшее время. Мол, российским властям нужно будет продемонстрировать успехи на этом фронте.

В отличие от ситуации 2004–2005 годов, сейчас интерес у Украине в России упал на несколько порядков. Население России перекормили Украиной в течение десятилетия и в положительном, и в отрицательном смыслах, поэтому никакие победы и поражения российской власти на украинском фронте не могут быть существенным фактором для российских выборов.

Недавно была опубликована ваша статья, в которой вы весьма лестно отзываетесь о Владимире Путине. Почему вы изменили свое отношение к нему в положительную сторону? Проходила даже информация, что вы возглавили один из правительственных департаментов.

Вы, наверно, говорите о статье, в которой я призвал к возвращению Путина, но это была первоапрельская шутка. Никаких других свидетельств того, что я поменял отношение к нему, не существует.