Максим Луцкий: «Надо запомнить, что Президент у нас не Барак Обама»

Павел Вуец, «Главком»

Стремительной карьере регионала Максима Луцкого в его 35 могли бы позавидовать многие. Сколотив капитал на торговле компьютерами и программным обеспечением, сын преподавателя КПИ в 2004-м занял должность проректора Национального авиационного университета, а в 2006-м прошел в парламент по списку БЮТ на изначально проходном 48-м месте. Под «бютовскими» знаменами он успел поработать в комитете по вопросам науки и образования и председателем Специальной контрольной комиссии по вопросам приватизации. Впрочем, роман с Тимошенко у Луцкого был недолгим, и в сентябре 2007-го он в первых рядах перешел в антикризисную коалицию. В то время такая смена лагеря выглядела со стороны еще несколько диковато, но свой бонус Луцкий получил достаточно быстро, перейдя на работу в Минобразования заместителем Станислава Николаенко. На досрочные парламентские выборы Луцкий в числе других «перебежчиков» пошел в хвосте списка Партии регионов, но попал в парламент благодаря массовому исходу коллег во власть.

Сейчас Луцкий является соратником (а заодно и кумом, о чем не очень любит говорить) изрядного демонизированного министра образования Дмитрия Табачника, затеявшего весьма неоднозначную реформу вверенной ему сферы, уже спровоцировавшую массу скандалов. Причем первый замглавы парламентского комитета принимает в реформировании непосредственное участие – недавно парламент проголосовал за закон «О высшем образовании» именно его авторства. Луцкий уверяет, что оппозиция критикует их с Табачником начинания бездумно и делится дальнейшими грандиозными планами.

-- «Введя платные услуги, мы освободили ректоров от статуса клиентов силовых структур»

На каком этапе вызвавшая массу критики реформа образования, к которой вы имеете непосредственное отношение? И уже сейчас вы можете предположить, какие ее будущие положения обязательно вызовут недовольство?

Недовольство – понятие относительное. Нам говорили, что с недовольством воспримут возврат к 11-летней системе образования, которую, тем не менее, поддержали 80 % населения. Но мы провели эту реформу от начала до конца и не допустили многих необратимых процессов, потому что все с ужасом ждали 2012-го года. Сейчас все плачутся, что в вузах нет детей, потому что выпускников школ стало на 40 % меньше, а в 2012-м году их не было бы вообще! Наступил бы коллапс высшей школы. Я уже не говорю о том, что в армии некому было бы служить. Плюс нужно было бы дополнительно 17,5 тысяч школьных учителей, причем большинство из них надо было бы отправить в села работать. Никаких новых школ построено не было, хотя 12-й год – это ведь дополнительное время обучения.

Мне также очень нравится, что мы привели в соответствие получение ученых званий доцента и профессора, процедура получения которых при предыдущей власти была очень усложнена. Из реформ еще можно отметить вручение премий в области науки и техники согласно указу Президента. В этом принимает активное участие и комитет по этой госпремии, членом которого я являюсь, и Минобразования. Также впервые после расширенного заседания Кабмина в августе прошлого года мы утвердили целый список платных услуг.

Да уж, шума наделали…

Это вызвало неоднозначную реакцию исключительно потому, что вопрос был политизирован. Вот не устраивал, например, пункт оплаты за прогулы. Но я все равно остаюсь сторонником того, что нужно обязательно приходить на практические занятия, лабораторные работы. На каком основании профессор должен отрабатывать с тобой одним эти прогулы? Это же все человеко-часы и другие факторы, которые требуют денег. Что более гуманно – заставить заплатить за прогул и отработать его либо просто отчислить студента? А если не отчислять, то появляется система взяточничества.

Оппозиционеры требовали отменить платные услуги полностью, но давайте сначала разберемся, что такое платные услуги. Проживание в общежитии, питание, контрактная форма обучения – это все платные услуги. Их что – все отменить?

К ним уже привыкли. Но понятно, что и наши так не богатые люди не хотят платить дополнительно, потому что по Конституции у нас бесплатное образование.

Не нужно путать. Платные услуги добровольны. Предположим, вы не проходите в НАУ, но проходите в какой-то другой вуз с теми же баллами на ту же самую специальность. Но если вы хотите учиться именно в НАУ, то можете поступить на контрактную форму обучения и, если будете учиться на отлично, то вуз просто обязан будет перевести вас на бюджет при наличии свободных мест. В 90-е вузы, чтобы выжить, занимались сдачей помещений в аренду. Сегодня материально-техническая база кое-как, но развивается. Есть спортивные залы, компьютерные классы, лаборатории, которые востребованы. И когда мы говорим о предоставлении платных услуг сторонним особам, то это может быть только во внеучебное время, не в ущерб учебному времени. Например, если вузовская столовая готовит вкусно и по конкурентным ценам, к вам приходят люди – и это выгодно. Другое дело, что государственный вуз не может получить от платных услуг прибыль. Речь идет только о возможности наполнении специального фонда доходов университета, фонда заработной платы – и не более того.

Также мы за деньги типографии университета издаем учебники, написанные преподавателями, и реализуем через свой магазин. И преподаватель получает, как в былые времена, дивиденды от продажи своей книги. Фактически, введя платные услуги, мы освободили ректоров от статуса клиентов силовых структур, которые могли по-разному трактовать их действия.

Среди нововведений – впервые 300 лучших аспирантов поедут на стажировку в лучшие университеты мира. По возвращении, поскольку государство будет за них платить, они будут обязаны здесь работать и поднимать уровень нашего образования. То, что мы изменили правила поступления, – тоже серьезный прорыв, потому что в предыдущие годы были прецеденты, когда дети подавали документы в сто вузов одновременно. И то правительство никто не ругал, а когда мы ввели ограничение – пять вузов, три специальности – то стали критиковать, что и это много. Я тоже так считаю, но если сравнивать, что было и что стало – то это небо и земля. Нужно еще ввести пункт, что если ты подаешь документы на три специальности, то эти специальности должны быть родственными.

В правилах поступления мы возродили авторитет средней школы и учителя путем учета аттестата о среднем образовании не до 12 баллов, а до 200. Если учет до 12 баллов не сильно влияет на поступление, то до 200 – серьезный аргумент для того, чтобы ребенок в школе учил все предметы – и географию, и физику, и химию. Ведь дети последние несколько лет не учились в школе…

Расхваленная многими советская система образования как раз давала много общих знаний. Поэтому мы часто смеемся над американцами, которые не знают элементарных, на наш взгляд, вещей и путают Австрию с Австралией. В то же время на Западе больший упор делается на более практическое узкопрофильное образование. Сложно найти золотую середину?

Если говорить о средней школе, то она должна быть такой, какой есть на сегодняшний день. Когда мы говорим о направленности образования, то сегодня у родителей и детей есть возможность выбрать школы и классы с определенным уклоном – математическим, физическим, лингвистическим… Но когда дети не знают дату начала Великой Отечественной Войны, то это неправильно. И при поступлении в вуз главная задача родителей – определить способности ребенка, а не отправлять ребенка, как часто бывает, на ту специальность, которую мама с папой изучали. Чтобы помогать при поступлении, мы отменили поступление на внеконкурсной основе…

Вы много говорите о том, что уже сделали. А к чему готовиться дальше?

На этой сессии мы обязательно примем новый закон «О высшем образовании». Мы уже столько лет находимся в Болонском процессе, но до сих пор нет закона, который адаптирует к нему высшее образование. Вторая цель новой редакции – адаптация к современным требованиям экономики нашего государства. Третья – расширение автономии вузов. Особенно это касается вузов с историей, научной школой и так далее, вузов, которые имеют статус исследовательских университетов… Они смогут без Высшей аттестационной комиссии присваивать звания доцента и профессора – это упростит нынешнюю бюрократическую схему защиты. Речь идет где-то о 30 автономиях. И главное – нужно, чтобы вузы имели возможность распоряжаться теми деньгами, которые сами зарабатывают. Те правила, которые существуют сегодня, – это ужас просто. Вузы сами знают, где им крышу подремонтировать, где компьютерный класс купить, чтобы улучшить свою эффективность. Пока что государственные вузы в этом отношении очень проигрывают частным. Вот, например, есть спрос на рынке на определенную специальность. В государственном вузе нужно изменить смету, согласовать ее в министерстве, объявить тендер, потом будет подача апелляций от проигравших в тендере. Пока все это будет тянуться – уже и цена поменяется.

Кто будет недоволен этими изменениями? Ведь оппозиция ранее уже раскритиковала в пух и прах принятый закон «О высшем образовании» вашего авторства…

Мне удивительно, почему оппозиция выступала против закона в этой редакции, потому что она практически ничем не отличается от их редакции. Придрались они к возможности повышения цен на обучение на контрактной форме на коэффициент инфляции, к уменьшению роли тестирования и к минимальному количественному показателю для вузов. Все. Но как мы будем бороться за повышение качества образования и рейтинга вузов, если 20 лет подряд большие начальники, чтобы поднять свой рейтинг, в селах и поселках наплодили национальных вузов из бывших ПТУ? А диплом ведь мы выдаем одинаковый. И если раньше в областных центрах был один гуманитарный, один технический, один медицинский вуз, то теперь их число увеличилось в разы. Потребности в таком количестве специалистов с высшим образованием на рынке нет. Недавно один ректор жаловался: «Странное дело – 35 юристов в заявке на обучение у меня лежит, но сантехника найти не могу». Раньше поступление в вуз было семейным праздником, сейчас – почти 700 тысяч первокурсников. Это что такое? Все это происходит за счет тех вузов, о которых я говорил. И сегодняшний демографический кризис, когда выпускников стало на 40 % меньше, четко демонстрирует, что народ стал разбираться, куда подавать заявления, а куда – нет.

Так всякие квазивузы сами вымрут в такой ситуации. Зачем им помогать в этом?

Так что мы – только из-за демографического кризиса хотим выиграть? Дмитрий Табачник, когда только стал министром, еще на первой коллегии сказал, что процесс укрупнения вузов неизбежен. Ведь невыполнение госзаказа для ректора – страшнейшее нарушение. А наберешь большой госзаказ – не наберешь контрактников. Первое же, о чем на самом деле думают ректоры – набрать контрактников, иностранных студентов, то есть получить живые деньги, которыми можно дырки латать.

Вас послушать – так ректоры должны всеми силами отбиваться от госзаказа. Но в этом году произошло общее его снижение. И ваш вуз пострадал от этого меньше многих – сокращение всего на 9 %, тогда как у того же КПИ – на 20 %. Хочешь не хочешь вспомнишь, что г-н Табачник – ваш кум.

Устал уже от этого сравнения. Во-первых, не на 9 %, а на 13 %. Во-вторых, мы говорим о разных вещах. НАУ – очень прогрессивный вуз, который четко понимает, что результатом работы выражается, прежде всего, в трудоустройстве выпускников. Мы – технический вуз, и не готовим массово юристов и экономистов, которые потом в ларьках торгуют. У нас есть лицензированный объем – 50 юристов, и мы могли бы подать заявку на его увеличение. Но мы на это не идем – пусть будет больше конкурс, но более толковые дети придут. И по нашим юристам – почти стопроцентное трудоустройство. Есть необходимость в защите информации? Мы создали информационную диагностическую систему, посмотрели ведущие технологии, которые есть, – дети занимаются и уже на 4-м курсе знают, где будут работать. Мы видим, что есть богатые люди, которые строят дома, делают ландшафты, и в свою очередь делаем упор на дизайн, архитектуру и строительство…

То есть ваши связи не причем, просто вы считаете, что, в отличие от других вузов, выпускаете более востребованных ныне специалистов?

Совершенно верно. У нас есть ниша, в которой мы движемся. Я сам – выпускник КПИ, но в КПИ колоссальный госзаказ – 4 тысячи с копейками. И руководство КПИ само от него отказывалось, потому что на химию, математику не могут набрать студентов.

-- «Малейший принципиальный момент – и Табачник может принять радикальное решение»

Несколько вопросов о Табачнике безотносительно вашей дружбы.

И если можно – без слова «кум».

А почему вы так этого стесняетесь?

Я не стесняюсь, оно просто звучит плохо. Действительно Дмитрий Владимирович крестил моего сына, но тогда у него не было никаких чинов, он был просто хорошим человеком. Я восхищаюсь им как грамотным, интереснейшим, интеллектуально развитым человеком. Мне интересно посмотреть на него по телевизору, приятно с ним общаться, сидя с открытым ртом, не понимая, как человек может помнить двадцатисантиметровые имена и всю хронологию без подглядывания в конспект. А то, что его там «парафинят»… Давайте вспомним, когда он делал заявления, по поводу которых его постоянно склоняют. Когда вы народный депутат, то говорите, что хотите, – посмотрите на сегодняшнюю Верховную Раду. Когда он стал министром, то я не слышал от него ни одного заявления, которое могло бы быть как-то не так истолковано.

Но «парафинит» его, в том числе, Виктор Янукович, который позволял себе несколько весьма жестких высказываний в адрес Табачника. Тот же Хиврич, Тихонов и Емец после такого слетели со своих постов, Табачник же держится…

Виктор Федорович – жесткий прагматичный руководитель. Но давайте посмотрим на Министерство образования и науки без персонализации. Я как «освитянин» до мозга костей могу сказать, что сейчас оно работает максимально эффективно за последние пять министров, с которыми я работал. Поэтому нужно смотреть не персонально на Табачника, а на результаты работы министерства. Кто не работает, тот не делает ошибок. И все замечания Президента на сегодняшний день учтены. Но в чем разница работы сегодняшнего министерства и вчерашнего? Сегодня реформы и предложения исходят не из министерства, а по каждой позиции собирается тот сектор образования, который за это отвечает. И на вопрос «чем вам помочь?» мы знаем стандартный ответ – «не мешать». Да, ошибки есть, но они есть у всех.

Когда Табачника только назначили и пошла волна протестов, он открыто гордился тем, что в первые годы президентства Януковича принял огонь на себя. Но такие заявления изначально политизировали его фигуру в министерстве. Логично теперь, что для выпуска пара «принимающую огонь на себя» фигуру Табачника могут в нужный момент принести в жертву. И неважно при этом, какие реформы он проводил.

Дмитрий Владимирович за свои годы побывал на многих постах и на всех справился. Все хотят быть начальниками, но как только садятся на табуретку, то не знают, куда бежать. То, что он взял удар на себя, говорит о его потенциале и о том, что он не боится. Он относится к категории людей, которые не держатся за табуретку. Малейший принципиальный момент – и он может принять радикальное решение. И мы, «освитяне», считаем, что он несет нашу точку зрения, за что иногда получает по шапке.

Не держится, говорите, за табуретку. Почему он не ушел, когда со всех сторон, в том числе, из властной команды, неслись заявления, что он дискредитирует власть Януковича?

Пусть говорят, что угодно. А мы считаем, что не дискредитирует. Когда был министром Вакарчук, госзаказ в НАУ за один год сократился на 30 %. Только потому, что я здесь работал проректором, а Вакарчук относился к другой политической силе. Вы представляете, что это был за удар? Ведь что определяет госзаказ? Количество преподавательских ставок – и все. То есть, по идее, я должен был на 30 % сократить всю эту составляющую. Октябрь 2009-го – без всяких оснований 5 миллионов сняли с университета, ноябрь – 4 миллиона, декабрь – 10 миллионов. Это просто был грабеж. В чем сейчас разница? Той же Могилянке не нужно создавать прецедент, что они такие единственные и неповторимые. Это уважаемый вуз, к которому и я отношусь с глубоким уважением. Но помните, был скандал, когда им штатное расписание не утверждали? Конечно, не утверждали, потому что нет в законе о высшем образовании понятия «спудей», нет такого понятия как «Президент университета». На том, что они написали, поставить штампик министерство не может. И чтобы создать конфликт, они это штатное расписание подали еще и в последний день, чтобы потом сказать, что их документы не рассматривают. Квит когда-то говорил: «Я был в конфликте с Вакарчуком, Николаенко, Кременем, сегодня я в конфликте с Табачником». Извините за бестактность, но кто ты такой, чтобы быть в конфликте? Есть Верховный Совет, который утверждает законы, Кабмин, который их выполняет, структуры в каждом министерстве, которые работают по этим законам. Не нравится – меняйте законодательство.

Вы удивились, что после всего этого г-н Квит, пусть и с оговорками, подписал уже легендарное обращение интеллигенции к Президенту? Как вы вообще относитесь к подобным письмам? Не кажется ли вам это совковой практикой?

Кажется. Мы неоднократно были свидетелями таких обращений именитых людей по тому или иному поводу, но нужно смотреть на их суть. Если вы видите позитив в работе, то лучше выйдите к людям на улицу и расскажите. А насчет Квита – если бы это не было интервью, то я бы вам сказал, что я думаю. Ну, слава Богу, может, он свое мнение поменял.

Если Квит, как вы упомянули со всеми министрами образования воевал, то как вы относитесь к периодам Вакарчука, Кременя, Николаенко, с которым вы работали в министерстве?

Николаенко – очень сильный и властный человек, и замы у него были несамостоятельные. Может, более эффективным было бы его управление, если бы он разделял ответственность и больше доверял своим заместителям. За недолгое время работы с ним я могу назвать его нормальным специалистом, которому более близка средняя школа. Кремень – очень уважаемый «поміркований» человек, который никогда не принимал поспешных решений, о которых можно было бы пожалеть. При нем был стабильный состав министерства, и работать было очень приятно.

Сможет ли «помиркований» Кремень сработаться с Табачником? Просто ходят слухи, что именно Кремень займет кресло гуманитарного вице-премьера.

Существует абсолютное понимание между Кременем, Табачником, мной, Николаенко… Василий Григорьевич – президент Академии педагогических наук, у него колоссальный стаж работы министром. Он еще, как говорят, «из тех», очень приятный, интеллигентный, грамотный человек. От меня вы ничего плохого о нем не услышите.

А вот о Вакарчуке, как я понял, услышим…

У нас были очень большие надежды на Вакарчука, что в высшей школе произойдут какие-то изменения, так как его предшественник, как я уже отметил, уделял больше внимания средней школе и ПТУ. Но Вакарчук просто ежедневно уничтожал образование. Он взял и ввел тестирование для взрослого образования. Вот мы с вами взрослые люди, нашли работу и нам нужно получить специальное короткое образование. Посади нас сейчас сдавать тесты по украинскому языку и всему остальному – мы их не сдадим, потому что прошло то время и у нас свои проблемы – дети, жена и так далее. Он уничтожил доуниверситетскую подготовку, систему поступления, когда ввел неограниченное количество льготников, и так далее. Проблема работы с Вакарчуком была в том, что он не работал, его вообще не было в министерстве.

Я, честно говоря, не завидую нынешним школьникам. При Ющенко и Вакарчуке в учебники вносились главы о Голодоморе, «січових стрільцях», об Оранжевой революции… Сейчас идет обратная волна.

Это не обратная волна. Если мы говорим об истории мировой музыкальной культуры, то не может быть в учебнике на полторы страницы из трех рассказ о сыне министра. Мы не исключаем, что была Помаранчевая революция, но это не означает, что ей надо пол-учебника посвящать. Просто начало – конец – результат. А вот когда в учебнике нет 9 мая, то это оскорбление всем нам. Все нужно адекватно и правильно показать. Не может министр корректировать содержание учебника, а должна быть объективная комиссия, которая определяет, текст какого из авторов принимать.

Вы ранее говорили, что не согласны с Табачником в отношении второго государственного языка. А как относитесь к Голодомору? И достойны ли Бандера и Шухевич звания если не героев Украины, то хотя бы героев учебников?

Не считаю ни того, ни другого героями. Но в учебниках должно быть отражено, что они были и что сделали. Но не может быть Бандера на учебнике истории как основное действующее лицо. И я вообще не понимаю, когда кладут руку на сердце во время исполнения гимна Украины. Если мы вспомним, кто такие были казаки, то у них было «рівняйсь, струнко» – и руки по швам. Надо запомнить, что Президент у нас не Барак Обама, а Виктор Янукович.

-- «Кто такая Тимошенко – объясните мне, пожалуйста»

Вы собираетесь баллотироваться в будущий парламент по мажоритарке от Соломенского района. Вас не смущает, что Партия регионов – не самая популярная сила в столице?

Люди уже устали от политических сил. Сейчас мы увидим, как за три месяца до выборов прибегут представители БЮТ, Яценюка, Тигипко, всех… Но тут надо работать ежедневно.

Конечно, и у Партии регионов рейтинги падают, потому что это партия власти, которая вынуждена проводить, в том числе, непопулярные реформы. Почему оппозиция так гавкает на нас? Потому что по прошествии небольшого времени граждане увидят реальный результат этих реформ в своем кармане.

Какие процессы происходят в партии, когда ее почетный лидер фактически от нее отстранился, а у лидера реального объективно нет на нее времени?

Это проблема любой партии, которая приходит к власти – функционеры разбегаются по кабинетам. Сегодня Партия регионов активно работает над обновлением, новыми лицами. Работа идет, пусть не так быстро, как хотелось бы.

Это кто новые лица – те, кто в парламент вместо массово ушедших во власть приходит? Вроде вас?

Ну, о себе не могу говорить, но не только эти. Партия регионов пришла к власти не на один год, в чем нет никаких сомнений. И функционеры, заметьте, приглашаются не только из ПР, но и профессионалы из других партий.

Вы, как бывший бютовец, считаете, что Тимошенко сейчас получает то, чего заслуживает? Как процесс над ней, на ваш взгляд, сказывается на отношении к ПР? Все-таки в глазах общественности за этим стоят не конкретные прокуроры и судья, а власть как таковая.

Надо смотреть на объективную реальность. Всяческие попытки БЮТ собрать многочисленные забастовки под Печерским судом с треском провалились. Там приезжают из разных регионов представители, но это депутаты местных советов, которых обязали приехать, стоять и возмущаться. Киевлян там нет. Люди, которые в 2004-м бросали все и шли на Майдан, увидели реальную ситуацию. Здесь речь идет не о национальной безопасности страны или о проблемах страны, а о вопросе одного человека. Окружной админсуд запретил акции протеста, а они все равно их проводят, демонстрируя неуважение к суду. Мы видим, как ведет себя Тимошенко в суде, когда называет судью «нелюдем» или делает замечания действующему премьеру… Вот она и доигралась.

Вы считаете, что явная симпатия судьи стороне обвинения вызвана изначальным поведением Тимошенко на процессе?

Тимошенко и ее депутатов. Они же затягивают рассмотрение дела, чтобы привлечь к процессу как можно больше внимания общества и международного сообщества. Вот пример приведу – я член группы «Дружба Украины и Европы», в которой представлены все фракции. И мы были в Брюсселе, когда Тимошенко первый раз вызвали в Генпрокуратуру. Мы сидели за столом и говорили об улучшении имиджа нашего государства, будущего введения безвизового режима для граждан Украины. Оппозиция был только «за». Тут бютовцу Остапу Семераку приходит смс-ка, он вскакивает, берет микрофон и объявляет, что Тимошенко арестовали, хотя ее только вызвали в прокуратуру. Мягко говоря, это неправильное информирование, а грубо говоря – вранье. В Европе не могут понять, как могут врать высшие должностные лица, тем более за столом.

Тогда Пшонка ночью собирал послов и оправдывался перед ними, а в нынешней ситуации слышны комментарии исключительно МИДа. Остальные же органы, включая АП, просто молчат, как будто ничего не происходит.

Это все равно как БЮТ требует экстренного заседания парламента. В честь чего его собирать? Мы как-то собирали его во время паводка в Закарпатье, когда нужно было собраться и проголосовать изменения в бюджет. А о чем говорить сейчас – об аресте Тимошенко? Так мы и так о нем говорим круглосуточно. И какая должна быть реакция власти? Кто такая Тимошенко – объясните мне, пожалуйста.

Второй по популярности политик в стране.

Она не депутат и не премьер-министр. Мы знаем, что были подделаны правительственные директивы, был подписан невыгодный для Украины контракт, сейчас мы будем обращаться в Стокгольмский суд, чтобы разорвать эти договора. И самое главное, с моей точки зрения, преступление министра Тимошенко – то, что страна два с половиной года жила без бюджета. Образовательная сфера на себе это, как никто, почувствовала.

Это ей пока что не вменяют.

Оно в дороге все.

Вы рассчитываете, что обвинительный приговор Тимошенко послужит поводом для разрыва газовых договоренностей с Россией?

Нет, эти два процесса связывать нельзя. Просто государственная казна – это не сфера удовлетворения своих прихотей, как делала Тимошенко – тебе дам, тебе не дам.

Но объективно любого чиновника, который занимал более-менее крупный пост, можно привлечь за неправильное расходование средств.

Да, поэтому чиновники и не любят ставить подписи, и их обвиняют в бюрократии. Но если чиновник подписывает все «згідно чинного законодавства», то он и спит спокойно, а если начинается «решалово», то его видно невооруженным взглядом. И вопрос только в том, когда наступит час «Ч», когда дойдет до этого чиновника. Посмотрите, сколько уголовных дел сегодня не просто возбуждено, а доведено до логического завершения. Ведь до прихода сегодняшнего Президента, думаю, вы не назовете ни одного высокопоставленного чиновника, которого арестовали и посадили, а не выпустили потом тихо.

То есть, нарушен пакт ненападения элит друг на друга?

Я не могу назвать это пактом о ненападении…

Ну, негласный. Вы же сами говорили, что ранее ни одно дело не было доведено до конца…

Президент четко демонстрирует свою позицию. Помните фильм – «украл, выпил – в тюрьму». И вот у многих чиновников появляется страх.

Чем тогда вызвано возмущение и Запада, и России? Опять недостатком информации?

Абсолютно! Надо отдать должное, что пресс-служба Тимошенко достаточно обширная. И тут уже к нам вопрос – у нас тоже хорошая пресс-служба, но видно нас где-то на поворотах нас обгоняют. Все всегда жалеют того, кого кажется, что обижают. Время покажет. Я думаю, что в ближайшее время мы увидим результаты этого суда, и не будем гадать на кофейной гуще.

Если приговор суда будет негативным для Тимошенко, это скажется на планах по подписанию договора об ассоциации?

Из того, что я вижу на сегодняшний день – нет. Переговоры по ассоциированному членству Украины в ЕС – идут постоянно. Нам выставляют новые претензии, мы их устраняем и движемся вперед. Есть вопросы, на которые на сегодняшний день нет ответов, в частности, связанные с нашей соседкой, но я не хочу о них говорить, потому что они достаточно сложные. Президент четко заявил: курс – евроинтеграция, и никакого друга курса он не заявил. Поэтому мы будем четко двигаться в этом направлении.

Регионалы понимают, что они могут сами оказаться на месте тех, кого они сейчас устрашают, когда власть поменяется? Или она никогда не поменяется?

Власть не может не меняться. И общество на выборах дает ей оценку. Но с точки зрения несения ответственности – надо смотреть, чтобы человек, который идет на работу в госслужбу, шел туда, прежде всего, не с целью личного обогащения. Была не одна ситуация, когда люди с сумасшедшей декларацией о доходах шли на госслужбу. Почему? Вот почему я, например, на госслужбе? Мне нравится! Денег мне это не приносит, но я расту профессионально, с точки зрения связей – в том же Европейском Союзе. У меня есть возможность самореализовываться и помогать своему родному университету решать какие-то вопросы.