Экс-премьер-министр Аджарии Леван Варшаламидзе: «У нас был принцип - уничтожить все, что было построено в средине-конце 20 века»

Леван Варшаломидзе был премьер-министром автономной республики Аджария 8 лет. 7 мая 2004 президент Михаил Саакашвили назначил его своим представителем в Аджарии. Именно во времена его премьерства был заново отстроена столица республики – Батуми, ставшая теперь одним из красивейших городов региона.

Сейчас Варшаломидзе работает советником правительства Украины по вопросам реформы системы административных услуг. Он прекрасно знает Киев, потому что учился здесь - окончил Государственный Университет им. Тараса Шевченко, факультет международного права в 1994 году, затем поступил в аспирантуру, защитил диссертацию, а в 1998 вернулся в Грузию.

На родине он начал работать в министерстве иностранных дел, отработал год в департаменте международного права, возглавлял отдел международного сотрудничества. А после перешел в министерство юстиции, где возглавил другой большой департамент – исполнительную службу. Министром юстиции в то время был Саакашвили. Вместе они изучили систему исполнительной службы и поняли, что если у исполнителя зарплата в 10 долларов, то, естественно, будет коррупция – на 10 долларов никто прожить не может. Они создали систему премиальных. И у хороших исполнителей в те времена зарплата достигала 1 тысячи долларов. Но сопротивление властей во главе с Эдуардом Шеварднадзе вынудило их свернуть эксперимент, хотя он и оказался удачным.

После этого Варшаломидзе успел недолго поработать в министерстве финансов, но ушел с госслужбы, чтобы создать консалтинговый бизнес. В 2004 году президент Саакашвили предложил ему возглавить Грузинские железные дороги. Здесь он тоже проработал буквально несколько месяцев и был направлен в Аджарию, где был премьер-министром до 2012 года.

Проиграв выборы, Саакашвили и его команда ушли из власти, чтобы делиться своим опытом с другими странами, в частности, с Украиной. Вот уже более трех месяцев Варшаломидзе практически живет в Киеве и сотрудничает с Минюстом, чтобы реформировать систему админуслуг.

Для нас же сейчас представляет интерес история восстановления Батуми и Аджарии. Многие, кто там успел побывать, увидели современный мегаполис. Как это было сделано?

- Когда вы вернулись из Тбилиси в Батуми, чтобы возглавить правительство? С чего вы начали свою работу?

- 7 мая я вернулся в Аджарию, в Батуми, в свой родной город, где я родился и вырос. И я рад, что мне был дан шанс его отстроить.

А город этот с очень большой историей, о нем упоминают еще до нашей эры, даже миф об аргонавтах связан с Батуми. Но по-настоящему отстраиваться он начал со середины 19-го века, когда в Баку обнаружили нефть и должны были ее транспортировать через Батуми. Тогда в Батуми построили порт. В конце 19 начале 20 века Батуми можно было сравнить с сегодняшним Кувейтом, Катаром, Саудовской Аравией. Потому что это было единственное место, откуда нефть поступала во всю Европу. И там было 22 генеральных консульства: Японии, Норвегии, США и т.д. Было очень много гостиниц, бизнес развивался. Но после того, как в город пришли большевики, город закрылся, умер. Тем более, что рядом Турция, которая стала членом НАТО, и город стал полузакрытым. Во времена Советского Союза Батуми в списке приоритетов был на последнем месте. В первую очередь был Тбилиси, потом Сухуми, Кутаиси, а потом, на последнем месте, если Госплан оставлял какие-нибудь деньги, тогда они доставались Батуми.

К сожалению, городу не дали возможности развиваться. Половина Аджарии была пограничной зоной, а значит – закрытой. Чтобы попасть в высокогорную Аджарию, надо было взять специальное решение КГБ. На границе с Турцией есть великолепная крепость – Гонио. Но попасть к ней и увидеть ее мы не могли, она была закрытой. Мы ее видели только в учебниках.

После развала СССР к власти пришел Аслан Абашидзе, который правил 14 лет, и его можно сравнить с Януковичем. Потому что у нас была диктатура. Люди боялись даже разговаривать, так был запуган народ.

- Аджария в то время была реально автономна от Грузии?

- Абашидзе даже пытался отделиться от Грузии. И административная граница с Аджарией была закрыта, там был то пограничный пункт, таможенный пункт. Люди проходили серьезные проверки, их спрашивали: «Куда? Зачем? По какому поводу?» То есть это была территория Грузии, но она была закрыта. О чем говорить, если у Абашидзе личная охрана была 3 тысячи человек? Все было секретно, закрыто, под строжайшим контролем. Честно говоря, мне иногда неприятно вспоминать 7 мая 2004 года, когда я приехал в Батуми как представитель президента Грузии в Аджарии, потому что надо было провести выборы, все организовать…

- Страшно было?

- Был большой хаос, а с чего начинать – не знал.

- А чем там люди занимались, на чем зарабатывали? Туризма же не было, что они могли там делать?

- В основном уезжали за границу, в Турцию, там зарабатывали. И были семьи, зарабатывающие деньги в Аджарии. Точнее, это была семья и ближайшие родственники Абашидзе. Остальные просто ничего не делали. То, что случилось в Аджарии – хороший пример того, как народ в конце концов может избавиться от диктатора.

- Напомните, что произошло с Абашидзе?

- Когда в Грузии в 2004 году была «Революция роз», волна докатилась до Аджарии, люди вышли на улицы, а Абашидзе просто-напросто сбежал в Москву вместе с министром иностранных дел России. Причем, улетел на его самолете, свой оставил. И до сих пор он в России, в Москве.

- Расскажите, как вы придумали модернизировать Батуми? В чем состояла основная идея?

- В мае 2004 года эйфория быстро прошла, и уже через неделю пришлось решать серьезные вопросы. Я заглянул в казну, там было минус 100 тысяч, понятно было, что решать надо что-то кардинально. И было ясно, что не придет какой-то добрый дядя и не поможет изменить ситуацию. Первое, что мы решили – это изменить инфраструктуру. У Грузии вообще не было инфраструктуры. Не было дорог. Чтобы попасть из Кабулетти в Батуми, расстояние между которыми 30 км, нужно было потратить больше часа, это были не дороги, это были большие ямы. Сейчас нам нужно 15-20 минут. Не было электричества, было два ресторана, одно кафе, одна гостиница.

- А какое население было?

- Тогда было 125 тысяч. В наш проект никто не верил. Все думали, что город Батуми останется таким всегда. Сезон тогда был очень коротким: с 20 июля до конца августа приезжало минимальное количество людей на отдых. И все, в остальном город был мертв. Единственным доходным предприятием был порт. Другого бизнеса не было. Ни большого, ни среднего, ни малого. Все занимались куплей-продажей, на этом цикл экономического развития заканчивался. Никто не думал о сельском хозяйстве, о развитии горных районов.

Первый проект, который мы утвердили в октябре 2004 года с Немецким банком Развития, касался полного восстановления канализации и водоснабжения Батуми. Этот проект обошелся больше чем в 100 млн евро. Эта система была необходима Батуми, потому что большинство труб в городе были старше 100 лет. И даже в советские времена, когда денег было достаточно, коммунисты не решились на замену канализации. Потому что это самое неблагодарное дело. Ты делаешь, тобой все недовольны, все жалуются: «почему перерыто, почему нет воды?»

- Вы это сделали на кредитные деньги?

- Да. Это был долгосрочный кредит на 50 лет, с низкой ставкой – 0,75 %. Это был очень хороший проект. Самый удачный из всех. Тогда все поняли, что без инфраструктуры город построить невозможно. И все приезжающие инвесторы спрашивали: «Как с электричеством? Как канализация?» А мы отвечали, что проблем нет, все будет подведено и подключено к участку. Но стали делать не только канализацию и электричество, но и газификацию региона. Даже в советские времена в Аджарии не было газа, все пользовались баллонами.

- Газ российский?

- Раньше, да. А после эмбарго Грузия перешла на азербайджанский газ. Но мы начали решать и проблему с дорогами. Проблему электричества, которая была болезненной для всей Грузии, за два года удалось решить: прекратились плановые отключения, заработали сети. И все деньги, которые мы находили, направляли на инфраструктуру. Нам все говорили: «Что вы делаете? Зачем вы так тратите деньги? Лучше раздайте их людям!» Но мы объясняли, что деньги, вложенные в инфраструктуру, приведут новых инвесторов и новые деньги.

Город мы начали отстраивать вдоль берега. Началось строительство в октябре 2004 года. Ведь Батумскому приморскому парку на самом деле больше ста лет, его разрабатывал француз д`Альфонсо. А побережье было очень запущенным, мусор, болото. Сегодня длина Батумского приморского парка составляет 18 км. Не успели сделать еще 7 км. Оставили новому правительству проект, согласно которому длина побережья должна составить 25 км. Зачем нужно побережье? Да потому что это развитие. Земли за приморским парком раньше даже одного доллара не стоили, никто не хотел туда заходить, покупать их. А сейчас это бизнес-проект.

Я прямо скажу - первые два года были очень тяжелыми, но реальный бум начался в 2007 году. И весь Батуми, который вы сейчас видите на фотографиях, был построен за 5 лет. Очень многие удивляются тому, что там происходило. Каждые 6 месяцев появлялось что-то новое. Принципы PPP (privete public partnership), когда и государство, и частный сектор участвуют в работе на паритетной основе, продемонстрировали, что можно отстроить город заново при таком сотрудничестве.

Если честно сказать, сейчас Батуми – это полностью новый город. Выросло население: было 125 тыс. - сейчас 175 тыс. Но потенциал есть и на 300 тыс., мы рассчитали систему на такое количество населения.

Мы все время думали, чем мы сможем привлечь людей в Батуми? Мы хотели сделать Батуми культурным центром, у него были все предпосылки. В нем 16 музеев, драматический театр, новый оперный, кукольный театр. В городе проходят театральные и кинофестивали, сюда приезжают Бочелли, Доминго и Каррерас. Мы можем стать культурным центром! Еще мы хотели создать город в городе, со своей системой налогообложения, но мы не успели, работали с сингапурскими и дубайскими экспертами.

- Сейчас в Аджарии такая же налоговая система, как и во всей Грузии?

- Да. В конце 2012 мы хотели войти в парламент с предложением, чтобы в городе создали зону в 300 га, где было бы английское право. И ни один грузинский налоговик или силовик не смог бы туда зайти и что-то сделать. У этого города была полностью своя система, и судебная, и налоговая. Это новое видение оффшорных систем. У нас были инвесторы, готовые под этот проект зайти.

- А что там можно было строить?

- Офисы. Это место было бы чисто для страховых компаний, банкиров, коммерческих структур. Кстати, мы раньше об этом не особо распространялись, но наш город становится привлекательным из-за развития казино. Мы никогда не рекламировали казино, потому что это могло плохо сказаться на имидже Батуми. Но потенциал у нас был огромный – в соседних с Грузией государствах с совокупным населением в 300 млн человек запрещены казино.

Но больше всего мне жаль проект, который мы так и не успели начать. Мы хотели построить большой круизный терминал, порт. Представьте большой круизный лайнер, который заходит в порт минимум раз в неделю. На борту 3 тысячи человек. Эти 3 тысячи выходят в город, гуляют. А, значит, они покупают 3 тысячи банок кока-колы и аджарских хачапури. И всего остального. Мы оставили новому правительству и проект, и решение. Но, к сожалению, это не получилось.

- Почему новое правительство этого не делает?

- Нужна политическая воля. Все документы есть. Когда была смена власти, я показал новому премьер-министру все, оставил свой телефон.

Когда мы начали развивать город, мы начали развивать и горный регион. И придумали застройку горнолыжного курорта. В 90 км от Батуми сегодня уже стоят канатки, но и этот проект заморожен. Это тоже хороший пример PPP, когда говоришь инвестору: я делаю дорогу, инфраструктуру, канатную дорогу, вот вам места – стройте гостиницы. Наш принцип был такой: денег нет, надо как-то действовать. Нам ведь никто не помогал. Деньги мы зарабатывали сами. Начали срочную приватизацию, потому что деньги должны были заходить в город. Ведь при Абашидзе все принадлежало государству, а он был там феодалом. Зачем ему что-то продавать? Мы же начали продавать все в частные руки. У нас была система преференций. Если кто-то приходил и говорил, что я на 1-й линии хочу построить 4-5-звездочную гостиницу, мы отдавали это место даже за 1 доллар. Потому что мы зарабатывали не только и не столько на продаже земли. Гостиница строится минимум 2 года, и это тоже заработок. Там же люди работали.

- А к тому времени налоги уже были снижены?

- Нет, это началось в конце 2006-2007 года. Были еще старые налоги.

- Какие гарантии прав собственности вы давали, как вам поверили?

- Знаете, мы даже не ждали, пока к нам придут люди. Мы не сидели в кабинетах и не ждали инвесторов. Мы к ним сами ездили.

- Например, куда?

- Первые инвестиции, которые мы получили, были от Турции. Мы ездили к каждому бизнесмену, в каждый холдинг и объясняли, умоляли, просили. Первым объектом был Sheraton. Он принадлежит холдингу Nurol. Это огромный холдинг, в который входят строительная компания, военная-промышленная, химическая и т.д. Интересно, что владелец холдинга Нуреттин Чармикли – уроженец Батуми. Он этнический грузин. Очень пожилой человек, ему около 80 лет. Я летал к нему три раза и просил об инвестициях. И таких примеров очень много. И инвесторы поверили нам. Они поверили в этот проект. Очень просто, когда человек спрашивает: «А что будет дальше? Ты дороги сделаешь? Ты то сделаешь?» И можно было просто обещать, но мы это реально делали. А люди это видели. Весь город до конца 2012 года был в стройках.

Еще один хороший пример развития города. Старый город. Большой квартал 19-го века. До 2008 года в этот квартал даже сами батумцы не заходили. Там была старая канализация, вонь, не было дорог. Это был самый непрестижный район. Вот такой парадокс: вроде старый город, а район непрестижный. Первое что мы сделали: канализацию, водоснабжение, водосточные трубы, параллельно провели газ, электричество. А затем стали думать, а почему нет - давайте начнем реставрацию города. И на месте бывшей советской школы грузинские архитекторы придумали проект, который сейчас называется батумская Пьяцца. Сейчас это очень известное место, все приезжают на Пьяццу. Там свои гостиницы, рестораны, кафе. С этого и начался бум развития старого Батуми.

Правительство начало вкладывать деньги в реставрацию фасадов, к этому подключился и частный бизнес. В итоге 20 % вкладывали мы, правительство, и 80% - частный сектор. Все деньги, вложенные в Пьяццу, не просто вернулись, мы на этом еще и заработали.

- Что вы делали с частными и многоэтажными домами? Я обратил внимание на то, что в Тбилиси они очень красиво подсвечиваются, но сами они старенькие, не отреставрированные.

- У нас был принцип уничтожить то, что было построено в средине-конце 20 века. У нас был один проект интересный. Казахские инвесторы купили больше 20 объектов, в основном, там жили беженцы из Абхазии. И это было большой проблемой. Государство каждой семье беженца отдало по номеру. И представьте, как жить в советской гостинице, в номере, в одной комнате семье из 4-5-6 человек. И в 2007 год начался был большой проект. Инвесторы выкупили гостиницы, дали компенсацию беженцам по 7 тысяч долларов за комнату. Тогда однокомнатную квартиру спокойно можно было купить за такие деньги, но это уже была их собственная квартира. Более того, за 7-10 тысяч можно было купить частный дом недалеко от Батуми да еще и с земельным участком. И к инвестору было такое требование: все советские санатории и пансионаты - снести. У нас фактически нет советских зданий. Мы снесли также здание Верховного Совета Аджарии – ужасное здание, обыкновенная девятиэтажка. Я рад, что на этом месте украинский инвестор построил гостиницу.

- Кто, если не секрет?

- Это не секрет. Это та группа, которой принадлежит торговый центр «Большевик» в Киеве. Они построили гостиницу вместе с казино.

Мы также решили, что на первой линии набережной не должно остаться никаких государственный учреждений. Здание МВД, Верховного Совета, Дом правительства – все это перенесли с набережной. Город фактически разделили на две части: одна туристическая, вторая – административная. Все хотят в центр, а нам надо было думать, как развить периферию. Поэтому все административные органы и были вынесены на периферию. И там, как только открывалось министерство или другое здание, тут же начинали работать кафе, магазины. Центру помогать не надо, у него уже и так все хорошо.

И с 2012 года сезон у нас начинался в конце апреля, а заканчивался в конце октября. Проблемными оставались 5 месяцев. На новогодние праздники мы устраивали что-то особенное для людей, чтобы они знали, что на Новый год в Батуми кто-то известный будет петь. В 2010 пел Хосе Каррерас, в 2011 – Андреа Бочелли, в 2012 – Хулио Иглесиас.

- Леван, объясните, пожалуйста, вы и Саакашвили родились в Советском Союзе, и до 2003 года у вас все еще был по сути Советский Союз. Откуда к вам пришло понимание, как все надо делать? Кто генерировал идеи?

- Очень много идей мы увидели за рубежом. И очень много идей рождалось внутри команды. Нам повезло, у нас в команде работали люди, которые своим трудом дошли до того, что стали министрами. Я их не знал раньше, они всего добились сами. Я специально уходил от принципа назначения родственников, знакомых. Я назначал специалистов.

- А как насчет других городов на Черноморском побережье? Да, Батуми – это бриллиант. Но это же не единственный город, есть же и другие: села, маленькие городки. Что было с ними?

- Все развивалось параллельно. Реально стратегический план развития был до 2020 года. Так вот по нашему плану в 2020 года Батуми становился мегаполисом. Уже строился автобан, чтобы можно было доехать до Турции за 15 минут. Принцип был такой: начинаем развивать все с Батуми, за ним начинает развиваться вся периферия. И этот план уже начал работать. Многие делили города на определенные части: Батуми, где идет активная жизнь, и Кабулетти, где хорошо отдыхать, со своим гольф-клубом, охотничьим хозяйством и т.д. Но все побережье – 75 км – это все должно быть частью мегаполиса.