Семен Семенченко: Хороший блокпост на контрабанде может заработать 2 миллиона в день

Депутат Семен Семенченко в особом представлении уже не нуждается. В середине апреля он при поддержке Игоря Коломойского сформировал батальон гражданско-территориальной обороны «Донбасс». Позднее на базе его первой роты был сформирован батальон спецназначения резервистов Нацгвардии, который Семеченко также возглавил. Во время зачистки Иловайска комбат был ранен и прооперирован в Днепропетровске, но продолжал координировать действия своих бойцов. В его адрес звучали как оды восхищения, так и обвинения в чрезмерном пиаре и преувеличении заслуг батальона.

Долгое время Семенченко на публике прятал лицо под балаклавой, объясняя это тем, что родом из Донбасса и боится за свою жизнь и жизнь своей семьи. Да и звучное имя Семен Семенченко оказалось прикрытием для Константина Гришина, и перешло из псевдонима в разряд паспортных данных только в сентябре этого года. А уже в ноябре Семенченко как второй номер списка «Самопомочи» получил депутатский мандат, пополнив ряды парламентских комбатов, которые во время войны массово потянулись в Раду.

О своих первых шагах в парламенте, о качестве работы силового блока, а также о том, кто не дает «отбить» Донбасс комбат-депутат рассказал в интервью «Главкому».

-- «Договориться со мной будет невозможно»

Ни для кого в Раде не секрет, что вы хотели возглавить комитет по вопросам национальной безопасности и обороны, и фракция «Самопомич» это «желание» твердо отстаивала. Однако в итоге портфель руководителя отошел депутату от «Народного фронта» Сергею Пашинскому, а вы заняли пост первого зама и должны возглавить комиссию по контролю за военной организацией государства. Не разочарованы?

Мы выступали, за то, чтобы главой комитета стал человек, у которого есть четкая программа действий, и который является авторитетом в этой области. «Народный фонт» отстаивал квотный принцип. К сожалению, такой была совместная позиция двух больших фракций – «Народного фронта» и Блока Порошенко. В итоге, мы договорились, что возглавит комитет представитель «Народного фронта». Командиры батальонов, которые вошли в эту фракцию, посчитали, что Пашинский как раз и является большим авторитетом в военной области.

Вы с ними не согласны?

У Пашинского знания есть. Насколько глубокие – этого я не знаю. Но у меня тоже они не академические, у меня есть фронтовой опыт и понимание, что нужно делать. Время покажет.

Но мы все же договорились о создании постоянной комиссии Верховной Рады по организации демократического общественного контроля за деятельностью военных. И договорились о том, что я ее возглавлю, это нужно для реализации программы «Самопомичи». Если не обманут, что вполне вероятно, то будет работать эта комиссия. Обманут – будут большие проблемы, потому что мы тогда не сможем реализовать программу. Но, вообще, вопрос постов не особо сегодня важен. Важны команда и принципы…

Что конкретно уже запланировали сделать как глава этой комиссии?

Необходимо расследовать все резонансные преступления в зоне АТО, мы будем для этого создавать следственные комиссии. Необходимо провести ревизию военного имущества, военного бюджета, понять, в каком состоянии армия находится сейчас, и взять под контроль процессы, которые там происходят. Необходимо, чтобы волонтеры, общественные активисты, люди, которые пошли на фронт добровольцами, могли не просто контролировать процессы, происходящие в армии, а и влиять на них. Замена кадров должна производиться из патриотической среды. Ревизия и контроль за тендерами, за злоупотреблениями, кроме прокуратуры, должны также осуществляться, в том числе, и общественниками.

Основа основ сейчас – это территориальная оборона. Это фортификационные сооружения, это роты и добровольческие подразделения в областях, подготовка резерва для армии. Это все запущено, надо восстанавливать.

Но я могу всех заверить, что договориться на этом посту со мной будет невозможно, ни в каких схемах я участвовать не буду и, пользуясь доверием, привлеку массу полезных людей.

А что, кто-то о чем-то уже с вами пытался договориться?

Нет, никто не пытался. Сумасшедших нет. Но схемы в военной сфере, как были, так и остались.

Какие конкретно? Расскажите, что вам удалось выявить.

Я уже пообщался с несколькими людьми, которые рассказали мне, например, какие есть схемы в военной промышленности, в «Укроборонпроме». Мы начинаем в этом разбираться.

Кое-где удается разобраться с проблемами достаточно просто. Вот, например, вопрос контрабанды. Мы выставили батальон «Донбасс» на один блокпост и начали задерживать контрабанду: бензин из России, лес и мясо в Россию, водка, алкоголь. Это бизнес, который вели главари боевиков вместе с негодяями с нашей стороны. К нам начали посылать большое количество «решал» - мы их всех посылали.

Но это только один блокпост. Как ситуация разворачивается в целом?

Мы уже решили, что будет совместная инспекция нашего комитета с комитетом по борьбе с коррупцией, и мы поедем в зону АТО проверять, на каких блокпостах это происходит, кто пропускает и так далее. Вот спикер АТО заявил, что, дескать, усилен контроль на блокпостах, контроль за перемещаемыми грузами. Ну, мы поедим и проверим, насколько он усилен.

На других блокпостах, действительно, пропускают контрабанду за деньги. Чтобы это ликвидировать, нужно привлечь общественников, в том числе, военных. Мы им дадим полномочия, они будут помогать нашему комитету, и мы это все очень быстро почистим.

Какие объемы этих денежных средств могут проходить за день через один блокпост?

20 тысяч гривен с одной машины. В день через хороший блокпост проходит порядка ста таких машин. То есть теоретически – 2 миллиона в день.

Вы начали немного говорить о состоянии армии. Оцените его.

Сейчас ситуация лучше, чем весной. Но есть проблема с тем, что большинство тендеров не прозрачные. Меня смущает то, сколько всего дерьма закупается по низким ценам. Кстати, в этом плане мне нравится связь между нами и исполнительной власть. Я только-только сказал, что у Нацгвардии берцы холодные, и тут же сообщается: задержана партия некачественной обуви для военных. Но, действительно, у нас очень много чего закупается по очень дешевым ценам, и это, действительно, дерьмо.

Каким образом, по-вашему, можно заставить то же Минобороны проводить прозрачные тендеры?

Нужно создавать единый центр, который будет все это контролировать. Потому что иногда мы видим, что создается искусственно ситуация, когда в два раза дороже покупается продукция, но официально она вроде как самая дешевая. То есть искусственно создаются три участника торгов, у последнего самая низкая цена из всех трех, но, на самом деле, она очень высокая. И когда мне показывают большую цифру, сколько денег нужно армию, и маленькую - сколько дает бюджет, я понимаю, что первую цифру можно уменьшить за счет пресечения вот таких вот тендеров и перевода их в прозрачное состояние, а вторую – увеличить – за счет прикрытия коррупционных дыр. Я против упразднения социальных выплат, я за закрытие коррупционных дыр.

Генпрокуратура уже заинтересовалась деятельностью тендерного комитета Минобороны. У его членов были проведены обыски в связи с подозрениями в махинациях. ГПУ сообщала о закупке в этом году горюче-смазочных материалов по завышенным ценам. Также поднимались вопросы о закупке некачественных бронежилетов и обуви. Что еще известно вам?

Все эти «тендеры» тихие. Они скрыты. Но мы будем действовать следующим образом: уже на следующей неделе приезжать в воинскую часть, брать каску, бронежилет, тут же проверять и тут же реагировать.

Еще одна проблема – обеспечение бойцов на передовой. Ситуация не улучшилась?

980 гривен в месяц зарплата. Какое там может быть обеспечение? Но нам надо сейчас утвердить нормальный бюджет и проследить, чтобы это не разворовывалось.

-- «Так главнокомандующий же сказал, что у нас мир»

Будучи депутатом, как часто вы бываете в зоне АТО?

По субботам-воскресеньям. Я же, как был командиром батальона, так и остаюсь. Я резервист, я не получаю плату за свой труд.

Однако не все комбаты, бойцы АТО, которые также прошли в Раду, так часто катаются на Донбасс. И есть такое мнение, что они нужны, в первую очередь, не в парламенте, а на фронте – война ведь еще не закончилась.

Так главнокомандующий же сказал, что у нас мир, у нас АТО.

Ну, вы как никто другой должны знать, что мира как раз нет.

Одни люди говорят нам, что мы должны быть на фронте, причем, сами они там никогда не были. Вторы говорят: вам нужно быть в Раде. Третьи говоря: молодцы, что совмещаете.

А по-вашему, где должны быть настоящие комбаты? И не думаете ли вы, что далеко не все из них готовы к работе в парламенте?

Вот по поводу фронта. У нас есть три заместителя командира, есть начальник штаба, боевых действий, как таковых, сейчас активных нет. Я несу ответственность за свой батальон, несу ответственность за то, чтобы дождаться пленных, которые, как нам обещали, выйдут в ближайшее время. Кстати, тут тоже интересная ситуация. Как только мы сказали, что будем вызывать всех руководителей всех ведомств и будем разбираться, что конкретно они сделали для освобождения пленных почему процесс тормозится, почему не идет обмен?), тут же президент постановил сделать это до 25 декабря. По нашим подсчетам, на сегодня в плену более 600 человек военных. Еще 1,5 тысяч пропавших без вести.

Но комбаты должны быть там, где они нужнее в данный момент. То есть, если я являюсь комбатом, и у нас батальон не ведет военных действий, я приношу пользу в Раде. Но когда я там на фронте, - «Главком») нужен, я туда приезжаю. И если идут боевые действия, то я остаюсь там.

То есть, в случае необходимости, законодательной деятельностью вы будете жертвовать?

У нас конституционное большинство, не всегда мой голос нужен. Я нужен на разработке законопроектов комитетов – но для этого у меня есть помощники, эксперты.

К законодательной деятельности вы себя считаете готовым?

Ничего сложного ту нет. Нужно привлекать экспертов, нужно больше знаний, больше собранности и организованности.

Какие законопроекты вы уже подготовили?

О национальной полиции местного самоуправления. О добровольцах – чтобы государство задним числом взяло на себя ответственность за тех добровольцев, которые шли защищать страну, не будучи оформленными, чтобы они тоже могли получить статус участников АТО. И об Украинской военной организации. Тут мы сейчас на стадии ячеек на местах. Главная наша цель: создание организации, которая позволит патриотические силы подтянуть к управлению силовыми структурами, позволит создать инструмент люстрации, системы военно-патриотического воспитания, территориальной обороны, партизанского движения на случай вторжения и так далее.

Как оцените попытки ваших коллег по парламенту и фронту - Дмитрия Яроша, Борислава Березы, Бориса Филатова, Владимира Парасюка, Андрея Билецкого – сформировать в Раде оппозиционное объединение «Укроп»? Как-то будете координировать с ними действия?

Ну, я не Правый сектор. Я в коалиции, в «Самопомочи». Если это будет межфракционное в итоге объединение, то буду смотреть.

Вы пошли парламент вместе с партией «Самопомич», потому что она предоставила вам более выгодные условия?

С партией «Самопомич» мы провели от «Донбасса» еще несколько депутатов. Плюс, там действительно демократические отношения – там нет такого, что один человек диктует всей фракции, что делать.

А с «Народным фронтом», с которым у вас были переговоры, не сложилось лишь потому, что они предлагали вам одно место? Или были и другие причины?

«Народный фронт» предлагал место только мне. И мне не нравились отдельные взаимоотношения, которые там практиковались. Но дело тут не в «Народном фронте», наверное, а, вообще, в старой политике.

Что вы подразумеваете под вот этими «отдельными взаимоотношениями»? Уточните.

Я не буду об этом говорить. Я не вижу просто в этом ничего полезного для будущего и не хочу отвлекаться на какие-то противодействия. Мне нравятся взаимоотношения внутри «Самопомичи».

Раз так – в партию будете вступать?

Нужно еще со многими вещами освоиться, чтобы вступать в партию или куда-то еще.

В целом, эффективность Верховной Рады уже можете оценить? Со стороны складывается впечатление, что она достаточно низкая.

Мне не с чем сравнивать. Но впечатления, что много времени тратится впустую, у меня пока нет. Думаю, что по сравнению с теми коалициадами, премьериадами, о которых я читал раньше, мы работаем быстрее и эффективнее. Все-таки у нас конституционное большинство.

В четверг, 11 декабря, Верховная Рада утвердила программу правительства. Вы, как и почти все члены фракции «Самопомич» проголосовали «за». Вас там разве все устраивает?

Программа сырая, не расписанная. Вслух премьер-министр внес очень много объяснений, мы вписали, что коалиционное соглашение является неотъемлемой частью этой программы, и в таком виде это прошло. Но мы хотим, чтобы все правки и все посылы с указанием сроков и ответственных, которых мы, как фракция, вносили в коалиционное соглашение, были в программе правительства.

Отказ от внеблоковго статуса что по факту нам даст? Это же не гарантия, что НАТО предложит помощь.

Это будет иметь результат. Если выгнать тех дипломатов, которые плохо организовывают работу на этом фронте по лоббированию наших интересов, все получится. Если адекватно проводить политику, показывая, что у нас действительно война и нам нужна помощь, все получится. Если сейчас обратиться к Конгрессу США с просьбой дать нам статус союзника, думаю, тоже даст плюс этому процессу.

-- «Жителям, которые хотят в Россию, поможем выехать»

Если говорить о ситуации на Донбассе, в целом. У вас есть свое видение, как она дальше будет развиваться?

План Путина – восстановление Советского Союза, только в другой форме. Вот Прибалтика под угрозой тоже, Казахстан, Молдова.

Все зависит от того, какая линия у государства победит. Если победит линия «все отдать и сдаться» - то, конечно, печально. Хотя даже в этом случае Донбасс может остаться в составе Украины, только Украина будет другая. Если победит патриотическая линия, то мы это все отобьем назад, а жителям, которые хотят в Россию, поможем выехать.

Каким конкретно образом?

Купим билеты. Если они хотят строить «русский мир», хотят в Россию, пусть едут...

И какая линия пока побеждает? Почему не получается «отбить» Донбасс?

Потому что верховный главнокомандующий «против». Он сказал: у нас АТО. Хотя, выступая в Австралии, сказал, что война. Я так и не понял, какой линии он придерживается. Я считаю, что у нас война. Будем вносить законодательные изменения по этому поводу еще.

То есть, чтобы «отбить» Донбасс нужно только «добро» сверху? И за какой промежуток времени с имеющимися силами это можно сделать?

Все зависит от ситуации. Нужна международная поддержка. Нужно на востоке сформировать действительно профессиональные части. Нужно подтянуть оборону, заткнуть коррупционные дыры. Играет роль то же падение цен на нефть, когда народы России поднимают головы в борьбе против кремлевской хунты. Думаю, что в течение года можно обить Донбасс – это весь процесс, начиная от создания армии, закручивания коррупционных дыр, и заканчивая самими боевыми действиями.

Российские войска сегодня находятся и на территории Беларуси, и на территории Приднестровья. Есть угроза вторжения с этих флангов?

Угроза вторжения, конечно, есть. Недавно в Одесской области была блокирована колонна российских войск – уже на территории Украины. Они шли из Приднестровья. Сейчас там разбираются – то ли потерялись, то ли реально зашли.

Как решить проблему с постоянными «заходами» российских гуманитарных конвоев на территорию Украины?

Не пропускать через границу.

Как?

Нужно сначала освободить территории, восстановить границу. Если дальше будут попытки – обстреливать «Градами».

Пока я ищу поддержку своим инициативам в Верховной Раде. Но этот механизм должен раскрутиться. Я 14 дней только как народный депутат. Пока мы ищем союзников. Потом будем отменять старые правила игры и вводить новые. Мы ведь парламент – высшая форма власти. У нас очень много тех, кто действительно за то, чтобы Украина победила.

По вашим наблюдениям, кто, в основном, воюет на Донбассе – местные или представители некогда дружественной страны?

Воюют наемники – и российские, и местные. По Луганской области, где мы воевали, - это, в основном, люди из Ростова, из Краснодара, казаки и так далее.

Сколько погибших в вашем батальоне?

26 погибших и еще более 50 человек пропало без вести. За все время.

Вы следите за расследованием трагедии под Иловайском?

Мы запросили материалы временной комиссии. Также будем выносить в зал предложение создать следственную комиссию по другим резонансным событиям в зоне АТО.

Каким конкретно?

Славянск, Саур-Могила, Амвросиевка, расстрелы с российской территории, сбитый в Луганске самолет и так далее. И будем требовать себе более серьезных полномочий, чтобы нашей комиссией нельзя было манипулировать, и чтобы нельзя к ней было также наплевательски относиться, как к предыдущей. После этого мы будем быстро проводить расследования с привлечением к ответственности негодяев. Если прокуратура, суды и правоохранительные органы будут нарушать закон, будем вводить в действие демократию прямую.

Работу силового блока хотя бы по расследованию событий под Иловайском вы можете оценить?

Не могу. Будем еще разбираться.

А что там была за история, когда тогдашний министр обороны Валерий Гелетей никак не мог разобраться с координатами? Почему эти вопросы решали вы, находясь в госпитале?

Я тогда сам звонил министру – мне давали его телефон. Он, правда, спрашивал у меня координаты: куда стрелять? Я ему давал координаты, куда стрелять. Не знаю, куда он там стрелял в итоге. Но я лично не понимаю, почему я министру об этом говорил. Я, конечно, делал это, потому что других вариантов не было, мне нужно было хоть что-то сделать. Ну, такой у нас, видимо, министр был.

В Украине за последние несколько месяцев сменилось несколько министров обороны. Как можете оценить каждого из них?

Наши министры обороны – это тупой и еще тупее.

И последний – Степан Полторак, за которого вы отдали свой голос – тоже?

Последний был в системе, которая не была связана с Минобороны, не был связан с Российской Федерацией, потому что внутренние войска не особо интересовали РФ, они достаточно грамотный человек. То есть это явный шаг вперед.

-- «Денег на покупку нового костюма нет»

Сколько у вас помощников?

Сейчас их 7. Вообще, должно быть 31.

Как считаете, в нынешних условиях 31 – «не жирно»?

31 помощник у каждого народного депутата – это правильно. У нас же общегосударственный округ. Будут общественные приемные, куда можно обратиться, в регионах, в том числе. Есть часть людей, которые специализируются как военные юристы, как гражданские юристы, на написании законопроектов.

И на что же их всех вы собираетесь содержать?

Так они ж на общественных началах. У нас только четыре человека на государственной службе, а остальные – на общественных началах. Но они получили возможность, как и я, помогать стране выживать.

А ваша новая зарплата вас устраивает?

Зарплаты явно не будет хватать на все необходимое. Нужно, чтобы жена шла работать.

Ваша семья с вами в Киеве?

Семья в безопасном месте.

Где вы живете сейчас?

В отеле «Киев».

Под Радой часто припарковано авто с наклейками «Донбасса». Это ваше?

Нет, это машины бойцов, у меня своей машины нет. Я хожу пешком – мне от «Киева» ж недалеко.

Менять камуфляж на костюм вы будете?

Рано или поздно – да. Но у меня нет костюма. У меня дом остался на Донбассе. Денег на покупку нового костюма нет и особого желания его покупать тоже нет. Потому что я остаюсь действующим командиром батальона, я военный, подполковник резерва. Не понимаю, для чего мне ходить в гражданском.

Когда вы прятали свое лицо под балаклавой, объясняли это тем, что боитесь за свою жизнь и жизнь своей семьи. Сейчас угрозы в ваш адрес продолжаются?

Да.

Кто их озвучивает?

В Фейсбуке мне постоянно пишут разные люди, что убьют и так далее.

И вы об этом сообщаете правоохранительные органы?

Зачем терять время? Этих людей мы потом сами найдем. Когда президент поймет, что у нас все-таки война.