Олег Свирко: Реформы в Минобороны идут, несмотря на противодействие, – с 30 июня начала работу система электронных торгов

С момента начала АТО на востоке Украины наша армия серьезно окрепла, оснастилась и научилась воевать. В этом мнении единодушно сходятся и западные, и отечественные эксперты, и даже военные специалисты из стана врага. Роль волонтерского движения в возрождении украинского войска сложно переоценить. На плечах волонтеров до сих пор лежит огромная доля в процессе обеспечения украинских солдат самым необходимым – от продуктов до дорогостоящей техники. Часть лидеров волонтерских организаций помогают обороне страны уже на более высоком, стратегическом уровне – они сотрудничают с Минобороны в вопросах реформирования военного ведомства.

Среди них – украинский бизнесмен и основатель волонтерской группы «Мега-Полиграф» Олег Свирко, человек с невероятной личной историей. Уже более 16 лет Олег борется с тяжелым онкологическим заболеванием – В-клеточной лимфомой. Первые шесть лет отечественные врачи даже не могли поставить точный диагноз, удалось это только немецким медикам. Сегодня все еще не существует методик, которые бы позволили излечить эту болезнь полностью. Но все это время Олег Свирко не опускал руки, самоотверженно боролся за жизнь, не терял для себя ее осмысленность: развивал успешный полиграфический бизнес, воспитывал детей. А в критический для страны момент взялся помогать сразу нескольким подразделениям украинской армии. Сейчас на попечении волонтеров «Мега-Полиграф» находятся около 1,5 тыс. бойцов АТО. О том, как началась его волонтерская деятельность, как продвигается реформирование Министерства обороны, и какой результат реформ военного ведомства можно будет считать успешным, Олег Свирко рассказал в разговоре с «Главкомом».

Когда вы начали заниматься волонтерской деятельностью?

Эта история началась еще с Майдана. Мы вместе с братом и партнерами по бизнесу дежурили там ночами, покупали продовольствие для протестующих активистов. Каждый день загружали одну-две машины продуктов и везли туда. Я тогда болел и не мог дежурить постоянно, но когда ситуация накалялась, как это было, например, 18-19 февраля, меня тоже привлекали. А после того, как победил Майдан и началась война… Тогда как раз формировались батальоны территориальной обороны, появился 12-й батальон ТРО «Киев», и у них были большие проблемы с экипировкой. Ко мне заехал военком Оболонского района и попросил помочь. Мы купили некоторое количество бронежилетов. Потом узнали, что в учебном центре «Десна» формируется 11-й батальон территориальной обороны «Киевская Русь», также решили взять над ними шефство. С этого и началась серьезная волонтерская деятельность. Сначала все делали за свои деньги и средства собранные у друзей и близких. Но потом, когда увидели масштабы проблемы, стало ясно, что сами не справимся. Поэтому начали активно собирать деньги и привлекать спонсоров. Вскоре к числу опекаемых нами подразделений добавились «Киев-1», 3-й танковый батальон, 1-й артдивизон 44-й бригады. Я считаю, что все бойцы – наши, и мы не отказывали никому, но системно занимались 4-5 батальонами.

Чтобы вы понимали, учебный центр «Десна» по состоянию на весну-лето 2014 года пребывал в удручающем состоянии. Мы начали активно им помогать, нашли спонсоров, которые уже завершают там капитальный ремонт двух казарм площадью 15 тыс. кв. м. Если говорить о масштабах помощи армии, которую нам удалось привлечь, эта сумма насчитывает порядка 3,5 млн. долларов.

В какой момент вы решили, что активного волонтерства недостаточно и нужно действовать «сверху»?

В процессе работы мы видели, что происходит в армии. Понимали, что волонтеры выполняют функции государства в тот момент, когда государство не в состоянии их выполнить самостоятельно. Но если говорить аллегориями, то невозможно ведром без дна наносить бочку воды. Надо было менять систему, делать ее действенной и эффективной.

Такая идея пришла не только к нам, многие волонтеры стали это понимать. Ведь мы видели случаи, когда после доставки помощи в подразделение, это все потом продавалось на базарах, «уходило налево». Видели беспомощность СБшников, проблемы в организации и дисциплине. Решили, что нам надо работать с Министерством обороны, подсказывать и помогать в решении проблем, которые мы видели в войсках.

Примерно к концу лета – началу осени 2014-го года волонтеры решили объединить усилия с целью наладить системную работу в армии. Ведь сколько не вози на фронт, всегда будет мало. И если не поменять сам принцип обеспечения и распределения материальных ценностей в Вооруженных силах, стратегически ничего не изменится.

Тогда прошел съезд волонтерских организаций, была создана Ассоциация народных волонтеров, куда вошли почти все крупнейшие волонтерские организации. В рамках этой ассоциации мы и начали сотрудничать с Министерством обороны.

Это было еще при Гелетее, потом он ушел и мы начали сотрудничество с новым руководством Минобороны. Надо отдать должное Степану Полтораку – это человек, который действительно стремится изменить систему и оказывает соответствующее давление «сверху» на структуры, которые нужно реформировать.

Сотрудничество с Министерством разворачивалось постепенно. Мы приходили со своими проектами, встречались, выходили на уровни выше и выше. В конце концов, добрались до министра. Он одобрил нашу работу, увидел, что мы умеем работать эффективно, так все и началось.

Чем сейчас вы занимаетесь в Минобороны?

Со второй половины апреля 2015 года я возглавляю тендерный комитет Минобороны. Также передо мной и нашей группой поставлена задача реформировать Департамент госзакупок, чтобы сделать его работу более эффективной и прозрачной.

Реформы в этой сфере – очень тонкая, и, я бы сказал, филигранная работа с высокой степенью ответственности. Могу сравнить ее с ремонтом самолета во время полета. Ведь одновременно с внедрением реформ необходимо ежедневно обеспечивать армию всем необходимым.

Какие вы увидели ключевые проблемы, придя на новую работу?

Прежде всего, существует ментальная проблема: после того, как произошла революция, мы ждем, что изменения придут сами. Так не бывает. У нас только появилась возможность проводить изменения.

Лично я раньше не мог даже представить, что когда-нибудь стану работником Минобороны. Но в какой-то момент понял: или мы, или никто. И надо решаться.

В наследство нам достался полностью разрушенный аппарат госуправления. Убежден, что его разрушение велось целенаправленно и сознательно. Как человек, который пришел из бизнеса, я понял, что классические бизнес-подходы не совсем работают в системе государственного управления. Потому что она ограничена большим количеством разных факторов, которые в нормальном бизнесе сложно представить.

Департамент госзакупок работал очень неэффективно. Например, один из отделов вещевого обеспечения в 2010 году в составе 7 человек работал с объемами закупок около 70 млн. гривен. Сейчас численность этого отдела по штату 5 сотрудников (а фактически их трое), и они работают с объемами в 2,5 млрд. гривен.

Серьезной проблемой являлось отсутствие квалифицированного персонала, профи выдавливались из системы, или были вынуждены работать по ее правилам. Была разрушена система образования и подготовки кадров. Как следствие, у специалистов не было мотивации идти на госслужбу.

В то же время, процесс ротации состава сотрудников очень усложнен, людей, имеющих статус госслужащего, крайне тяжело уволить. Более трети сотрудников Департамента работают по так называемым «защищенным статьям» - их нельзя уволить вообще, хотя многие из них не соответствуют требованиям, которые поставлены перед ними, как специалистами. Процесс приема на работу новых кадров тоже занимает довольно много времени, поскольку разного рода проверки могут длиться до трех месяцев, что сказывается на скорости реформирования.

Кроме того, нужно понимать, что нам досталась система, заточенная под коррупцию. Именно коррупция была главной целью власти Януковича. К сожалению, некоторые элементы коррупционных связей остаются и на сегодняшний день.

Какие конкретные задачи вы решаете в Минобороны со своей командой?

Сейчас Тендерный комитет и Департамент госзакупок одновременно решают несколько задач. В наследство нам досталось совершенно устаревшее законодательство, которое серьезно ограничивает работу Департамента и Тендерного комитета. Приходится работать по инструкциям 70-80 годов, которые не соответствуют нынешним реалиям.

Поэтому мы одновременно занимаемся и реформированием Департамента, в частности, создавая прозрачную систему электронных торгов, и юридической работой: прописываем нормативы, документы и инструкции, которые необходимо выносить на рассмотрение ВР, Минэкономики, Минюста, поскольку существующие документы не позволяют работать эффективно.

При этом нам нужно постоянно осуществлять закупки, потому что нужно снабжать армию, и этот процесс нельзя останавливать.

Что изменилось в работе Департамента после прихода волонтеров?

Мы привлекли достаточное количество серьезных специалистов, которые досконально изучают структуру работы Департамента, все бизнес-процессы, количественный и качественный состав подразделения, осуществляют подбор профессиональных кадров. Мы прописываем бизнес-процессы для создания эффективной работы структуры.

Также ведем работу по технической доукомплектации. Для того, чтобы сделать работу Департамента эффективной, нам понадобилось большое количество оргтехники, которую нам, в том числе, предоставили на бесплатной основе спонсоры, в частности, банк ПУМБ. Стоит отметить, что в последний раз техника обновлялась здесь еще в 90-х годах. Поэтому крайне важным направлением является создание нормальной автоматизированной системе, автоматизации рабочих мест, снятие сдвоенных функций у работников департамента.

Очень хорошо проявила себя группа Артура Переверзева и Андрея Кучеренко, которая работает над внедрением системы электронных торгов и электронного документооборота в ведомстве. Все согласование по поводу запуска системы электронных торгов уже пройдены, и с 30 июня она начала работу. Соответствующий приказ министра обороны был опубликован в «Урядовом курьере». Таким образом, мы полностью перешли на систему электронных закупок в сфере вещевого обеспечения и топлива.

Что касается правовой части реформ – у нас в МО есть юридический департамент, который возглавляет Валерий Коваль. С нами работает группа юристов, в частности, хороший юрист-волонтер Татьяна Доманова, также привлекаем других волонтеров-юристов. Эта группа разрабатывает нормативные документы и техзадания к нормативным документам.

С какими трудностями вам пришлось столкнуться в процессе внедрения этой системы электронных торгов?

До последнего времени масса необходимых товаров закупалась или по устаревшим ТУ, или по описаниям, что создавало огромное поле для злоупотреблений. Как пример: приходит заявка, где написано «100 холодильников белых», и ты понимаешь, что заявка рассчитана на людей, которые «в схеме» и точно знают, какие именно холодильники нужны. Поэтому в рамках Комитета была создана группа, задачей которой является контроль цен и соответствия заявок тыла, а также того, чтобы эти заявки были максимально конкретно прописаны.

Что касается первых шагов по оптимизации работы Комитета, то мы сразу же создали группу мониторинга, чтобы выходя на торги понимать уровень рыночных цен, а также находить максимальное количество производителей нужных нам групп товаров. Потому что одной из основных проблем в связи с острой необходимостью закупки некоторых видов продукции (обмундирования, питания, ремонта техники и т.д. ) были переговорные процедуры, которые проходили в соответствии с 39 статьей Закона «О госзакупках». Механизма опубликования информации о проведении этих процедур не существовало. Служба тыла давала заявку, а мы должны были пригласить на процедуру какие-то структуры, которые могли бы ее реализовать, но мы не знали достоверно, кого приглашать. Из года в год в таких переговорных процедурах участвовали 2-3 предприятия по определенным группам товаров.

Пока создавалась система электронных торгов, мы пошли следующим путем: получили «добро» министра обороны, чтобы редактировать страницу сайта МО, где давали объявления о потребностях в закупке тех или иных товаров. К сожалению, нужно понимать особенности оборонного ведомства - даже после получения согласия министра необходимо было пройти огромное количество согласований и экспертиз.

Также мы создали страничку Департамента в Фейсбук, где вывешивали все объявления о проведении процедур, обращали внимание и просили следить за страничкой, привлекали новых участников - это позволило нам существенно экономить деньги. Как пример: закупали коврики для сидения («каремат», чтобы можно было сидеть на броне, земле и т.д.). Планировалась стоимость 30 грн, а нам удалось закупить по 15 грн. По полевым фуражкам – цены начинались от 70-80 грн, а мы нашли по 41-45 грн. Трусы планировали покупать по 40 грн, а удалось найти по 18-20 грн. Все это дает существенную экономию в виду больших объемов закупаемых товаров.

О каких суммах сэкономленных средств можно говорить в связи с внедрением новых подходов?

Благодаря системе опубликования нам удалось привлечь новых поставщиков почти по всем группам товаров, что позволило сэкономить стране 176,9 млн. гривен только по вещевому и топливному направлению. Еще 51,1 млн. гривен удалось сэкономить на закупке услуг по техническому обеспечению армии и ремонту техники. Таким же образом было сэкономлено около 10 млн. гривен при переходе на новые нормы питания для бойцов.

Всего за два неполных месяца мы сэкономили для государства 238 млн. гривен. Это почти 20% от сумм, которые были выделены за этот период по указанным статьям. И я убежден, что после официального старта системы электронных торгов результаты будут еще весомее.

Наша задача - создать здоровую конкуренцию в сфере госзакупок, сделать процесс публичным и прозрачным. Теперь в связи с запуском системы электронных торгов все априори будут знать, что существуют площадки, которые можно мониторить, и на которых можно конкурировать в сфере госзакупок. Сейчас все заинтересованы в появлении этой открытой процедуры.

В то же время, хочу отметить, что это не только реформы Департамента или Комитета конкурсных торгов – это и реформа службы тыла, которой сейчас занимается группа Кости Лесника. Они работают над созданием Центра обеспечения, который заберет многие функции службы тыла – приемку, экспертизу соответствий образцам. В общем, это комплексная задача, которую не решить исключительно в рамках Департамента и Комитета.

Основные жалобы по поводу обеспечения в армии касаются, как правило, качество питания и обмундирования. Как в МО намерены решать эти проблемы?

Позитивные изменения в этом направлении мы видим уже сейчас, поскольку получаем постоянный «фид-бэк» из военных подразделений. К примеру, нам уже удалось решить вопрос с увеличением нормы довольствия солдат раньше запланированного срока. Существует соответствующее постановление Кабмина, и согласно закону увеличение нормы довольствия должно было начаться с 1 августа. С этой даты заканчиваются действующие договора с поставщиками услуг по питанию и должны начаться процедуры по закупке согласно новым нормативам.

Но нам удалось договориться с поставщиками, чтобы переход на новые нормы довольствия прошел с 1 июня. Причем планировалось увеличение на 6,5-7 грн, но мы договорились так, что в итоге государство потратило всего 3 грн, при сохранении тех же норм. При этом стремимся подтягивать качество питания.

Что касается одежды для солдат, мы также постоянно в процессе поиска оптимального сочетания функционала, цены и качества формы. К слову, в этом направлении есть определенные задержки с обеспечением, они связаны с тем, что были разработаны новые требования к ткани. Но технология производства, к сожалению, очень инерционна, предприятиям сложно настроится по-новому с производственной точки зрения. Но мы решаем эту проблему, и сейчас в качестве эксперимента открыли процедуру закупки ткани непосредственно на склады МО. Таким образом, мы избавляем швейников от необходимости искать нужную ткань для выполнения заказа и существенно упрощаем всю процедуру его выполнения. Как только будет нужно, мы объявим конкурс.

Каким вы видите желаемый результат своей деятельности? Сколько нужно времени, чтобы реформы в украинской армии состоялись?

Как кризис-менеджер, результатом своей деятельности я вижу создание эффективной и прозрачной системы закупок и организации закупок. Сейчас сложно сказать, сколько это может занять времени, спрогнозировать в нынешних условиях невозможно. Но мы ставим перед собой и стратегические, и тактические задачи. Пытаемся достигать тактических успехов и идем дальше. На нынешней должности я ставлю перед собой задачу за 6-9 месяцев организовать работу Комитета и реформировать Департамент, после чего смогу переключиться на другие проекты.

Чувствовали ли вы за время с начала работы в Минобороны, что у вас появились недоброжелатели внутри ведомства?

К сожалению, мы ощущали и ощущаем давление и противодействие, были даже всяческие угрозы, потому что коррупционная система, которая существовала в этой сфере, «кормила» многих людей, участвовавших в разнообразных схемах. Но если нам противодействуют, значит, мы движемся в правильном направлении. И воспринимаем это, как нормальное рабочее состояние.