Александр Попов: Жить по-человечески в родном городе

Об интервью с главой КГГА Александром Поповым мы – редакция «ПЛ» и наш многолетний партнер портал «Главком» – пытались договориться сразу после Евро: приближалось двухлетие «мэрства» Александра Павловича. Не то чтобы столичный градоначальник был так уж закрыт для журналистов, но интервью в формате «о личном» – настоящая экзотика для украинских медиа. Честно говоря, мы и не ожидали положительного ответа. И вдруг пресс-служба ответила согласием. Причем без обычных для чиновников такого ранга условий и предварительного списка вопросов. «Что, можно о чем угодно в формате личное?» – «Да ради бога», – любезно ответили нам.

Мы решили пригласить Александра Павловича на интервью в парк ВДНХ – одно из самых красивых мест Киева. Прогулка в последние дни золотой осени – отличный фон для разговора по душам. Пока мы наматывали неспешные круги вокруг озера, Попов вспомнил давнюю историю, связанную с похожим озером в родном Комсомольске.

-- «Бабушка и дед были для меня огромными моральными авторитетами»

– …Там тоже большое озеро в центре, и мы в свое время туда запустили диких уток. С этим озером у меня связана замечательная история. Один местный житель подружился с лебедем. Представьте, они разговаривали, вернее, мужчина говорил, а лебедь внимательно слушал, положив голову ему на плечо. Удивительная картина, скажу я вам. Однажды я подошел к ним. Лебедь тут же зашипел и отплыл. «Все в порядке, это хороший человек», – сказал парень, пожал мне руку, и лебедь тут же спокойно подплыл и опять положил голову на плечо товарищу.

В.Ш.: Александр Павлович, правда ли, что вы живете в киевской многоэтажке? Это необычно для чиновника вашего ранга.

– Знаете, если люди ставят себе какую-то цель, обычно они ее добиваются. У меня никогда не было цели стать богатым человеком, да и сегодня нет такого намерения. Считаю, что главное в жизни – заниматься тем, что тебе нравится.

В.Ш.: Вы почти пять лет в Киеве. Какие моменты вспоминаете чаще всего?

– Закрытие Евро-2012. Это был проект национального значения, колоссальной ответственности – не только перед руководством, но прежде всего перед киевлянами и всей страной. Поэтому, когда чемпионат завершился, мы испытывали гордость за то, что у нас все получилось.

Н.В.: Александр Павлович, мы тут все трое не киевляне и не понаслышке знаем, как непросто завоевывать столицу. Как вы осваивались на новом месте?

– Я быстро интегрировался, потому что сразу окунулся в работу. Меня назначили министром, и все коммунальные проблемы киевлян стали моими проблемами. Я как-то очень быстро включился в жизнь города и делаю это с увлечением до сих пор.

Н.В.: В вашей биографии я прочитала, что до школы вас воспитывала бабушка. А ведь это годы, которые формируют личность. Какие воспоминания у вас остались об этом времени?

– Бабушка была моим другом. Я рос с ней, когда мама и папа работали на комсомольских стройках, и, конечно, ее роль в моем формировании огромна. Да что там – ее характер частично мне передался! Она была человеком добрым, умным, коммуникабельным. Ее уважали, любили, шли за советом. Такие люди умеют давать детям стержень.

Н.В.: Ваша семья переехала на север, в Тюмень, когда вы были в 9-м классе. Для подростка отрыв от друзей, родственников – это всегда стресс. Тяжело пережили отъезд?

– Сначала было очень тяжело! Я даже написал письмо своему классу, где лил крокодиловы слезы по друзьям. Но потом привык к новой школе, новым друзьям. Люди ведь тогда в Тюмени собирались очень активные, со всех концов страны. Все они хотели изменить свою жизнь к лучшему. И там было много интересных личностей. Я узнал жизнь с другой, более экспансивной, что ли, стороны.

В.Ш.: Ваш брат вспоминает, что, когда вы жили в Тюмени, ездили через Киев и оставались здесь на несколько дней у родственников.

– У двоюродного деда. Он, кстати, прошел Гражданскую, Отечественную и Японскую войны. Боевой офицер, майор. Уникальная личность. У него своих детей, так случилось, не было, но мы любили его, и общение с ним многое мне дало. Он был учителем по профессии. И после выхода на пенсию более 20 лет работал в танковом училище садовником – почти до 90 лет. Корреспондент, который брал у него интервью в юбилей, буквально три дня назад дал мне вырезку из газеты 91 года. Дед рассказывал, как он сажал розы в училище, делился жизненными впечатлениями. Мне очень приятно, что остались такие документальные воспоминания…

-- «КГБ был колоссальной школой жизни»

Н.В.: После института вы служили офицером в Хабаровском крае в конце 80-х – начале 90-х. Там и сегодня непросто жить, а уж в те годы это было настоящим испытанием. Закалили эти годы?

– В то время набирали строительные батальоны из солдат, которые, как говорится, не попали в танковые войска. Чтобы пользоваться у них авторитетом, нужно было все держать под контролем. Надо было мобилизоваться, характер проявить. Эти годы дали мне закалку и понимание того, что есть разные жизни, разные коллективы, разные люди. Я не кадровый офицер, но через год меня назначили командиром роты. И когда я уехал, мне еще долго приходили письма от солдат.

В.Ш.: Когда вы попали в школу КГБ, что на вас произвело самое сильное впечатление?

– Высокий интеллектуальный уровень преподавательского состава. Это, как правило, были кадровые офицеры, имевшие годы практики в Комитете госбезопасности. Некоторые за рубежом работали, некоторые здесь. Интересное время было. Ведь в систему КГБ набирали отборные кадры, людей, умевших коммуницировать на высочайшем уровне. Это был один из самых важных и эффективных периодов в моей жизни.

В.Ш: Я правильно понял, вы не ставили целью делать карьеру в КГБ? Вы просто воспринимали это как интересный жизненный опыт?

– Не совсем так. Учиться мне было действительно интересно, я был горд, что попал в среду легендарных людей. Я же работал в элитном подразделении экономической разведки.

В.Ш.: А сейчас ваше сердце не рвется на части, когда вы смотрите на работу СБУ?

– Я не буду давать оценок, но, надо признать, некоторая разница между тем временем и сегодняшним есть.

Н.В.: Могло ли случиться при Андропове, что на территории СССР чьи-то спецслужбы провели спец-операцию, а Андропов и его люди ни сном, ни духом об этом не знали?

– Я так скажу: если бы иностранные спецслужбы только задумали какую-либо спецоперацию, то андроповские люди уже проводили бы профилактику. Сегодня нужно вернуть престиж спецслужбам. Я завершал службу в разведке и могу сказать, что мы действительно защищали в регионах интересы наших предприятий в работе с другими странами и партнерами. Результатом тогдашней нашей деятельности были выгодные контракты с иностранными партнерами, мощная поддержка нашей промышленности.

В.Ш.: Правда, что вас приглашали в Москву продолжать карьеру, а вы отказались?

– У меня действительно была такая возможность, но Украина уже получила независимость – и я решил остаться в Полтаве.

Н.В.: Почему вы решили прервать карьеру?

– Ну, во-первых, это уже были годы, когда многое из того, что мы делали, «шло в корзину». У меня и моих коллег было ощущение, что это никому не нужно. Наступило переходное время. И я получил предложение, связанное с моей основной профессией – строителя. Это было интересное предложение от города, где жили мои родители, – из Комсомольска. И я пошел туда работать заместителем руководителя строительного треста по маркетингу и экономике.

Н.В.: Не страшно было менять жизнь, когда все уже шло по накатанной?

– Человек должен это делать время от времени. В моей жизни было три-четыре раза, когда я кардинально менял карьеру. Я не остался в армии, хотя мне предлагали. Потом ушел из службы госбезопасности. Затем решил баллотироваться главой города Комсомольска. Потом – переход в Кабинет Министров. Достаточно серьезные изменения.

Н.В.: У вас хорошая интуиция?

– Интуиция – возможно. Но я принимаю решения обдуманно. Я не азартный человек, не авантюрист. Это точно.

В.Ш.: А вы просчитываете людей? Говорят, в КГБ учили просчитывать людей, общаться, вызывать доверие.

– Ну конечно, нас многому учили. Когда я перешел в публичную политику, мне это очень пригодилось.

В.Ш.: Вас нельзя назвать слишком эмоциональным человеком…

– Я считаю, сейчас пришло время интеллигентной, взвешенной, рассудительной политики.

В.Ш.: Но при этом ваш сын говорит, что вы бываете разъяренным.

– Я могу себе позволить такие эмоции только в семье (улыбается). В любой ситуации есть возможность говорить нормальным человеческим языком. Эмоции – это для слабых.

В. Ш.: Многие мэры известных городов вошли в историю благодаря тому, что они сделали для города: Лужков, Блумберг... Благодаря чему вы хотите войти в историю как градоначальник Киева?

– Моя цель – сделать Киев городом, в котором было бы комфортно жить всем жителям. Городом с новыми рабочими местами, высокой бытовой культурой, высоким качеством жизни – словом, настоящей европейской столицей с высоким интеллектуальным потенциалом. Мы сегодня даже от Варшавы, Праги, Будапешта отстаем, но совершенно реально в ближайшие несколько лет это отставание свести к минимуму.

В.Ш.: А вас не пугают результаты выборов в Грузии? Саакашвили построил массу инфраструктурных проектов, разрабатывал стратегии, сделал очень много... Но последние выборы показали, что люди голосуют не только за прогрессивные реформы.

– Знаете, я не привык пугаться. Если ты наверху, в руководстве, ты должен очень многое знать и других учить, принимать и передавать понятные сигналы. Выборы в Грузии – это как раз повод проанализировать, что там произошло, чтобы учесть в своей дальнейшей политической и хозяйственной карьере.

В.Ш.: Значит, вы будете делать политическую карьеру?

– Мы с вами говорили, что, с моей точки зрения, управление городом – это часть большой политики, и в этом смысле мэр – активный участник процесса. И в этом процессе гражданское общество должно быть активным участником. Возможно, этот фактор Саакашвили и недооценил.

Н.В.: Вам часто приходится идти на компромиссы? Ведь не всегда наши представления о жизни сов¬падают с реалиями. И чем выше человек поднимается, тем холоднее становится на вершине. Как вы эмоционально воспринимаете этот холод и часто ли вам приходится говорить себе: так нужно, надо потерпеть?

– Спасибо за этот вопрос. Считаю, что компромисс – это очень важный элемент в управлении. Иногда необходимо сделать шаг назад. Но потом – обязательно несколько вперед. Ничего плохого в этом нет. Иное дело, что в каждом компромиссе должен быть тот предел, через который нельзя перешагнуть.

Фото: Дмитрий Коваленко