Проклятье киевского мэрства

«Кто у нас сейчас мэр? Я? Точно я. А раньше кто был? Тоже я, - привычно дурачился Леонид Михайлович в компании журналистов, - а до меня кто был? Я не помню. Кажется, никого не было».

…Фразочка была заточена в адрес Александра Омельченко, сказавшего накануне что-то нелицеприятное о своем преемнике. Но все равно хочется возразить. Были. И тоже попадали в неприятности. Впервые – как раз ровно за одну тысячу сто тридцать лет до прошлогодней скандальной отставки Черновецкого. Во всяком случае, именно такая дата указана в летописи.

«Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и вынесли Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли <Аскольда> на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николая; а Дирова могила — за церковью святой Ирины. И сел Олег княжить в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским», - сообщает «Повесть временных лет» о событиях 882 года.

Как видим, киевская власть пала жертвой центральной власти в тот самый момент, когда город решено было сделать столицей государства. Кто знает, может быть именно оттуда «есть пошла» не только «земля русская», но и проклятие киевского мэрства, сулящее столичным городским властям вечный конфликт с государственной властью, чреватый постоянными поражениями. Одну из стадий этого конфликта мы наблюдаем и сейчас. Но распространяется проклятие и за пределы исторических периодов, когда Киев был столицей независимого государства. Его тяжесть ощущали на себе и киевские войты, и городские головы, и бургомистры, и председатели городского совета.

Войты и головы

Федор Ходыка-Кобизевич был киевским войтом дважды – в 1613-18 и в 1621-25 годах. С центральными на тот момент польскими властями у него отношения складывались вполне идиллические. В первый раз воевода Жолкевский пролоббировал его кандидатуру несмотря на сопротивление киевлян. Но под давлением недовольных горожан войт был вынужден отказаться от своей должности. Опираясь на власть поляков и униатов, он не смог справится с набирающей силу новой властью – казаками. Когда Ходыка снова возглавил город, то все кончилось для него еще хуже – разъяренные его политикой православные горожане и казаки утопили незадачливого войта в Днепре.

Едва избежал смерти от рук киевлян и его сын Андрей, занимавший тот же пост в 1644-49 годы. Когда город заняли войска Хмельницкого, он благоразумно покаялся за репрессии против сторонников мятежного гетмана и сложил полномочия, но стоило полякам вернуть контроль над Киевом, как Ходыка-Кобизевич снова взялся за свое. Вместе с ними он и бежал из города.

В 1687 году указом уже русского царя был смещен с поста войта после десятилетнего правления Ждан Тадрина – за многочисленные злоупотребления. Он отбирал товары у купцов и мещан, заставлял ремесленников бесплатно работать на себя, устраивал самосуды. Бросив все нажитое этим непосильным трудом, он отправился в Польшу.

Большую часть следующего столетия кресло войта было объектом соперничества между ставленниками украинского гетмана и российского генерал-губернатора. Ставленник Данилы Апостола Кузьма Кричевец в 1735 году войтом так и не стал, хотя выиграл выборы у протеже генерал-губернатора. Избранный на повторных выборах Павел Войнич был арестован по наущению гетмана, и лишь вмешательство генерал-губернатора вернуло ему свободу и должность. Войт Иван Сычевский при поддержке гетмана Разумовского настолько восстановил против себя киевлян высокими дополнительными налогами, что толпа киевлян, вооружившись дубинами, напала на магистратские караулы и угрожала убить его. Магистрат добивался, чтобы Сычевского уволили с актуальной по сей день формулировкой – «как явного киевскому магистрату и гражданам недоброхота и вредителя». В конце концов, в 1766 году он был смещен.

В девятнадцатом столетии прославился своими операциями с недвижимостью купец и войт 1810-1814 годов Филипп Лакерда. Когда один из его домов снесли для строительства пресловутого Гостиного двора, Лакерда получил от города в компенсацию другое строение. После того, как оно погибло при пожаре, получил еще одно, поскольку сгоревшее якобы подлежало сносу. Только после смерти Лакерды выяснилось, что его весьма крупное состояние было сколочено благодаря многочисленным махинациям, который он проворачивал, занимая различные посты в городском самоуправлении.

Крупный финансовый скандал, известный как «дело Кравченко», не только стоил в 1834 году должности последнему киевскому войту Григорию Киселевскому, но и привел к окончательному упразднению этой должности. В 1821 году по жалобе купца Кравченко закрутился многолетний судебный процесс. На нем всплыли весьма нелицеприятные факты коррупции и хищений – от нарушений на выборах до махинаций в пожарной команде и городском театре. В итоге войт и целый ряд магистратских чиновников были смещены с должностей с двадцатилетним запретом участвовать в выборах. С них взыскали 68 557 рублей и 44 копейки, хотя, как установила следственная комиссия, одних только общественных средств было растрачено более полутора миллионов рублей.

Не смог сразу занять свою должность и избранный первым киевским городским головой Иван Ходунов. Его избрание заблокировал губернатор, поскольку и Ходунов имел отношение к краже казенных денег. Лишь через два года, после внезапной смерти своего соперника, он смог стать мэром.

В дальнейшем городским головам Киева мешали исполнять свои обязанности не финансовые скандалы и конфликты с центром, а семейные обстоятельства, как приятные, так и ужасные. Так Павел Демидов в 1872 году после смерти бездетного дяди унаследовал титул итальянского князя Сан-Донато, действительный лишь за пределами Российской империи. Поэтому через два года не стал выдвигаться на второй срок на выборы городского головы, а уехал в свое княжество. А Густав Эйсман был вынужден оставить пост, когда его дочь умерла при родах, а безутешный зять покончил с собой.

С возвращением статуса столицы пришли проблемы противостояния с центральной властью. Эсер Евгений Рябцов продержался на посту городского головы при смене нескольких режимов, но лишился его, когда дума была распущена гетманским правительством. Его сменил Иполлит Дьяков, руководивший городом раньше еще при царе, а позже – при деникинцах, вместе с которыми и покинул город.

На пост как на смерть

Снова Киев стал столицей в январе 1934 года, а месяц спустя был арестован председатель Киевского горсовета Василий Быструков. Репрессий не избежал никто из занимавших этот пост до него и после него до самого начала войны. Григорий Гринько был арестован в 1937-м и расстрелян в 1938-м как правотроцкист, Пантелеймон Свистун арестован и расстрелян в том же 38-м, Юрий Войцеховский – в 37-м, как предатель, немецкий шпион, террорист и бывший член партии «боротьбистов», Рафаил Петушанский – в 37-м, как троцкист-контрреволюционер. Без подробностей в те же годы сгинули Иван Воробьев и Павел Христич. Общей участи избежали лишь Ян Гамарник и Николай Пашко. Первый застрелился сам, не дожидаясь пока за ним придут, а второй неожиданно выпущен после ареста за недостаточностью улик. Последнего предвоенного киевского мэра Ивана Шевцова расстреляли уже не свои, а немцы в Бабьем Яру. По другим сведениям он погиб в бою, прорываясь с войсками из окружения.

При немцах на посту бургомистра Киева сначала месяц продержался Александр Оглоблин, которого они же и сняли, потом четыре месяца Владимир Багазий, которого они же и расстреляли, а после него Леонтий Форостовский, продержавшийся на должности до конца оккупации. Оба выживших пособника нацистов благополучно дожили до старости и упокоились в США. Если верить социологам – хрустальная мечта значительной части нынешнего поколения украинцев.

И снова столица

Судьба послевоенных киевских мэров складывалась в целом благополучно, за исключением якобы покончившего самоубийством по неизвестным причинам Алексея Давыдова, обвиняемого киевлянами в трагедии на Куреневке. Но когда Киев превратился в столицу независимого государства, мэрское кресло снова начало сильно шататься под его обладателями. Григорий Малышевский продержался в нем девять месяцев и был вынужден уйти в отставку под давлением национал-демократов, обвинявших его в пособничестве ГКЧП. Национал-демократический до мозга костей Александр Мосиюк усидел полгода. Василий Нестеренко держался на посту председателя горсовета с марта 1992-го по 1994, но за это время успели смениться три председателя горисполкома. Последнему из них, Леониду Косаковскому, Нестеренко и уступил свое кресло.

Косаковский возглавил горсовет в результате первых прямых всеобщих выборов, одновременно с этим занимая должности представителя президента в Киеве, а потом главы городской администрации, в 1997 получил статус киевского городского головы. В том же году фактически был лишен этого статуса решением горсовета, а еще раньше Леонид Кучма уволил его с поста главы госадминистрации, передав этот пост Александру Омельченко. Косаковский пытался бороться, но против него оказались и президент, и правительство, и горсовет. В итоге, даже выиграв суды он не мог попасть в свой рабочий кабинет. А в мае 1999 года Омельченко сменил Косаковского и в кресле мэра в результате победы на выборах.

Омельченко продержался на посту городского головы два срока. Родившийся в один день и год с Леонидом Кучмой, он довольно успешно мог находить общий язык с президентом и отбивать все покушения президентского окружения на свой авторитет. Две попытки отстранить Омельченко от управления столичной госадминистрацией (первая из-за похода на парламентские выборы, вторая – из-за достижения пенсионного возраста) успеха не имели. Мало того, Омельченко даже удалось заручиться решением Конституционного суда, обязывающим президента назначать главой госадминистрации только человека, избранного киевским мэром.

Но все когда-нибудь кончается. На выборах 2006 года Омельченко не получил ожидаемой поддержки президента Ющенко и получил неожиданного соперника в виде Виталия Кличко, по отношению к которому долгое время позиционировался как друг и покровитель. В результате победу одержал давний противник мэра Леонид Черновецкий.

Дела последнего киевского мэра у многих еще свежи в памяти. Какое-то время он умело играл на противоречиях между президентом, премьером и оппозицией. При этом мэр умудрялся держаться за кресло, будучи нещадно критикуем всеми тремя, да еще и в условиях массового и громко выражаемого недовольства киевлян.

Наконец, в марте 2008-го лагеря президента и премьера нашли компромисс, который позволил назначить внеочередные выборы столичного мэра и городского совета. Ради этого Тимошенко пришлось согласиться на пересмотр выгодного для нее закона о Кабинете министров. К тому же депутаты с готовностью закрыли глаза на то, что их решение противоречило законодательству.

Закон о местном самоуправлении дает возможность Верховной Раде назначить внеочередные выборы горсовета в случае, если совет «принял решения с нарушением Конституции, законов, прав и свобод граждан, игнорируя при этом требования компетентных органов о приведении этих решений в соответствие с законом». При наличии таких оснований, а также решения суда о признании актов совета незаконными. В той же статье закона сказано, что вопрос о назначении этих выборов может подниматься перед парламентом городским головой или главой соответствующей госадминистрации. Черновецкий этих вопросов не поднимал.

Аналогичная ситуация и с выборами мэра. Вопрос об их назначении мог быть поднят Киевским горсоветом или, опять же, самим Черновецким как главой соответствующей госадминистрации, чего опять же не было.

Вместо того, чтобы обжаловать эти решения в суде, Черновецкий принял участие во внеочередных выборах и снова выиграл, воспользовавшись тем, что оппоненты - Кличко и Турчинов – растянули недовольный им электорат. Но когда с победой на выборах Януковича противоречия внутри центральной власти сошли на нет, она смогла развернуть более эффективное наступление на власть киевскую. Сначала были внесены изменения в закон, который позволил в свое время Конституционному суду принять решение в пользу Омельченко. Потом Черновецкий был снят с поста главы госадминистрации, а на его место в ноябре 2010 года назначен Попов. Ни на поддержку оппозиции, ни на поддержку киевлян мэру рассчитывать не приходилось. Оставаясь мэром лишь номинально, он надолго исчез из поля зрения, объявляясь то в Грузии, то в Израиле, а летом 2012-го подал в отставку.

С тех пор мэра в Киеве нет, и власть не спешит назначать новые выборы, несмотря на давление оппозиционных партий. Понять позиции власти легко – вряд ли победу способен одержать ее ставленник. А последние парламентские выборы в столице показали, что и на лояльное большинство в горсовете в случае новых выборов власти также рассчитывать проблематично. В таких условиях было принято самое простое решение – «так не доставайся же ты никому», позволяющее контролировать город с помощью назначаемой госадминистрации.

Нечто подобное происходит в Севастополе. Там вообще нет мэра, и ни оранжевые, ни бело-синие так и не удосужились принять закон, который давал бы возможность горожанам его выбрать. Почему? Потому что власть так же боится инее желает доверить выбор мэра севастопольцам, как сейчас боится и не желает доверить такой выбор киевлянам, понимая, что такой выбор гарантированно не будет отвечать интересам центральной власти.

Но даже если киевская власть будет избрана, она обречена на противостояние с властью центральной, которое рано или поздно проиграет, поскольку у «центра» больше ресурсов, больше возможностей менять себе в угоду, обходить или просто игнорировать законы. Единственный выход, способный снять с Киева это проклятье – перенесение административной столицы государства в другое место. И не обязательно в Брюссель или Москву. По примеру американцев или бразильцев столицу можно просто перенести из перенаселенного мегаполиса в небольшой городок вроде Канева, Чигирина или Батурина, сделав его местом размещения правительственных учреждений и жизни госчиновников с обслуживающим персоналом. В результате причина конфликта центральных властей с городскими исчезнет сама собой, а несколько миллионов человек перестанут быть заложниками этого конфликта.