Николай Титаренко: Показания Сергея Левочкина в материалах дела есть. Но эти показания не слишком значительные

Участие в защите Тимошенко чревато многочисленными проблемами. Адвокат Николай Титаренко понял это куда раньше протестующих, которых давеча милиция на Крещатике травила газом и паковала в автозаки. Понял, когда – в следствие конфликта с господином Киреевым – оказался пред угрозой лишения адвокатской лицензии. Де – факто – права на профессию.

При том, что саму-то лицензию молодой соратник Сергея Власенко получил менее года тому. Но уже успел засветиться в наиболее резонансном – без преувеличения – процессе страны. Создав, таким образом, отличный задел будущей карьере. Непонятно, вот, только – адвокатской или все ж политической. К последнему, с точки зрения Lb.ua он тяготеет все больше. Чем – кроме всего остального прочего – весьма напоминает Владимира Пилипенко (даже не Валерия Писаренко) подле Андрея Портнова, годков этак четыре тому назад.

Конфликту с господином Киреевым вы обязаны как серьезными трудностями, так и определенной долей – по крайней мере, в медийной и политической среде – известности. Насколько известно, он намеревается попытаться лишить вас адвокатской лицензии. Верно?

Суд инициировал привлечение меня к дисциплинарной ответственности. Аннулирование адвокатского свидетельства это одна из самых жестких дисциплинарных санкций, которая может быть применена к адвокату.

Какова ваша версия развития конфликта? Изложите, по возможности, в хронологическом порядке.

Основа конфликта – частное определение от 11-го июля относительно меня. Определение, основывающееся на том, что я, будто бы, отказался от защиты Юлии Тимошенко. При этом совершенно не принималось, почему-то во внимание заявление, направленное мною одновременно ей и Печерскому райсуду накануне – 10-го. Сегодня этот документ приобщен к материалам дела.

Фото: Макс Левин

Документ относительно чего?

Относительно того, что я не смогу полноценно выполнять функцию защитника по делу, поскольку просто не имел возможности ознакомиться с материалами дела. Судите сами: мой, в качестве защитника, допуск был оформлен 25-го июня…

Обвинение настаивает: с 16-го.

Это не соответствует действительности, 16-го было направлено прошение, допуск получен лишь 25-го.

…Итак, поскольку предыдущие дни были выходными, 29-го, где-то около полудни, я узнал, что получил официальный статус защитника Юлии Тимошенко. Для того чтоб иметь возможность ознакомиться с материалами дела, требуется резолюция судьи. Ввиду этого, я незамедлительно отправился к господину Кирееву – непосредственно на его рабочее место, где и прождал его безрезультатно более четырех часов, после чего вынужден был сдать соответствующее прошению в канцелярию.

До этого времени вы не имели возможности ознакомиться с материалами дела хотя бы частично?

Я предварительно знакомился с частью материалов, копии которых были сделаны другими защитниками по делу. Однако, это – отнюдь не полный объем, как вы понимаете. К тому же, меня интересовали оригиналы…

Разве это законно?

Да, процессуально мой статус еще не был закреплен, однако большую часть копий, о которых идет речь, вы вполне спокойно можете найти в интернете, так что вопрос снимается сам собой.

Итак, только 30-го вечером я получил подтверждение, в виде телефонного звонка помощника судьи, относительно возможности ознакомится с оригиналами материалов уголовного дела. Первого – отправился знакомиться с материалами дела в судебную канцелярию. В понедельник, 4-го был назначен судебный процесс. На котором, кстати, сам Киреев заявил: что в процессе присутствует новый защитник – Титаренко. Тогда же мне было предоставлено слово, которое я использовал для ходатайства относительно предоставления полноценной возможности ознакомиться с материалами дела. Мне дали еще два дня…

Сколько приблизительно, из четырех тысяч страниц дела, вы успели осилить?

Приблизительно 80-100 страниц.

Расскажите подробнее про судебную канцелярию. Насколько я понимаю, изучать дела можно только там, не вынося документы из помещения?

Совершенно верно. «Уголовная канцелярия Печерского районного суда» - небольшая комната на третьем этаже здания. В центре – стол, две табуретки. На руки вам выдают запрашиваемый том…

Фото: obozrevatel.com

А если поработать захотят одновременно десять адвокатов? Две табуретки…

Это их проблемы. Считайте, рабочие неудобства. Канцелярия по гражданским делам, кстати, здесь же. Поэтому «плотность» увеличивается.

Вы можете фотографировать материалы на мобильный?

Это не запрещалось.

Важный момент. Линия обвинения выстраивалась на показаниях шести десятков свидетелей, плюс - четыре экономических экспертизы и одна графологическая экспертиза. Что примечательно: ключевая из этих экспертиз была датирована днем возбуждения уголовного дела.

Как это?

Я тоже хотел задать этот вопрос, но, к сожалению, уже не успел. Как и вопрос о том, почему некоторые свидетели, допрашивавшиеся также в день возбуждения дела, ссылались на этот документ.

Ну, наверное, экспертизу провели рано утром, быстро передали в органы, приобщили к делу, а свидетели изучали ее накануне допроса. Хотя, конечно, бумаги наверняка оформлены просто задним числом. Ладно, меня интересуют свидетели. Можете подтвердить, что показания Сергея Левочкина также зафиксированы?

Да, они есть в материалах дела. Но эти показания не слишком значительные.

О чем он вообще мог свидетельствовать, если не имел, на тот момент, ни к директивам, ни к переговорам, никакого отношения?

Ну, это всех интересует (улыбается). Как и то, зачем было допрашивать Азарова.

Фото: Макс Левин

Наверняка у обвинения была какая-то логика, свидетелей же не случайно подбирали. Но, вот почему большинство из них говорят в защиту Тимошенко? Это не совсем ясно.

Фактически все показания свидетелей говорили об одном: была жесткая позиция российской стороны, настаивавшей на $450 за 1000 куб м газа. Никто, ни один человек, не сказал, что Тимошенко предлагали 350, 300 долларов за 1000 куб м, но она сама требовала повышенную ставку. И уж, тем более что она сама предлагала цену в 450 долларов.

Но почему обвинение откровенно оплошало?

Обвинение привлекло практически всех, кто имел хоть какое-то отношение к тем газовым переговорам. По итогу, следствие, без всяких на то оснований, передало материалы в суд, который до сих пор эти материалы рассматривает. На моё глубокое убеждение, суд изначально должен был закрыть уголовное дело за отсутствием состава преступления и инициировать дисциплинарную ответственность должностных лиц проводящих проверку, поскольку на данный момент идёт незаконное уголовное преследование заведомо невиновного лица.

Что этому противопоставит защита, каких еще свидетелей ожидать от вас?

Со своей стороны, я бы рекомендовал послушать лиц, проводивших все эти проверки, приобщенные к материалам дела. Проверки, констатировавшие якобы ущерб.

Тимошенко не передумала настаивать на повторном допросе Диденко, но уже от зашиты?

С юридической точки зрения это – дополнительный допрос. На который должны быть четкие основания и разрешение судьи. Не думаю, что Киреев его даст. Даже при наличии оснований.

Вся эта истории скверно сказалась на вашем здоровье.

В определенной мере. Не спать сутками, не говоря уже о нормальном режиме питания – это не может не сказаться…

Впрочем, не только на здоровье. Киреев всерьез намерен лишить вас лицензии. Якобы за отказ за защиту подсудимой.

Это категорически не соответствует действительности. Поскольку времени на ознакомление с материалами дела у меня было недостаточно, следовательно, полноценно выстраивать линию защиты я не мог, о чем накануне заседания, именно – 10-го июля – письменно проинформировал подсудимую. Это нормальная практика – статья 21-ая «Правил адвокатской этики» подтвердит. Не составив такого письма, я бы действительно нарушил профессиональный долг. Почему, ознакомившись с документом, суд сказал на белое, черно, констатировав якобы отказ от подзащитной, я не знаю.

Тимошенко сама отказалась от ваших услуг.

Верно, в той ситуации она и не могла иначе поступить. В противном случае – сама бы способствовала легализации задуманного Киреевым.

Оставить ее без защиты, де-факто?

Да. Наши ходатайства – относительно возможности продления срока изучения оригиналов дела – были отклонены, хотя Киреев не имел на это права. Не говоря уже о том, что на поиски новых защитников Юлии Владимировне не предоставили положенные три дня.

Используя сей нехитрый прием, защита может тянуть волынку бесконечно.

Это не в наших интересах.

Ладно. Итак, Киреев намерен оставить вас без лицензии.

Он вынес соответствующее определение, которое направил в Киевскую областную квалификационную комиссию. Приметно, что председатель комиссии проявила «бдительность» - лично отправила запрос на председателя Печерского райсуда Инну Отрош, дабы получить более обширную информацию о моей деятельности в качестве защитника в этом процессе.

Но ведь Отрош не имеет доступа к материалам уголовного дела! Подобные запросы необходимо адресовать непосредственно судье. Тем не менее, ответ - в виде выдержки протокола судебного заседания – таки был получен.

Фото: Макс Левин

Ответ по версии Киреева, значит.

Можно и так сказать.

На основании чего Квалифкомиссия и станет делать выводы.

Да.

Плохи ваши дела. Когда, кстати, вы получили лицензию?

В декабре прошлого года.

То есть, уголовное дело Тимошенко у вас таки первое?

Непосредственно уголовными делами я занимался мало. Согласно УК, уголовные дела – это и рецидив, и убийства, и экономические преступления. В данном случае имеем дело с последней составляющей, Тимошенко обвиняют по 365-ой. Долгое время я проработал на госслужбе…

Где именно?

В Налоговой службе. Около семи лет. Последняя моя должность в ГНАУ – замдиректора юрдепартамента, я сопровождал резонансные дела в кассации – ВСУ, Высшем админсуде, хозяйственном. То есть, по соответствующему профилю опыт немалый.

С Власенко давно знакомы?

Да, несколько лет уже.

И как он вас сманил сюда, на Туровскую, а затем и в процесс?

Он не сманил, мы пересеклись уже непосредственно на суде, где я оказался как адвокат.

То есть вы занимались частной практикой, а в один прекрасный день вам позвонил Власенко и попросил присоединиться ко всему этому?

Совершенно верно.

Фото: Макс Левин

При том, что вашего адвокатского стажа – полгода. Странно это. Мягко говоря.

Сергей Владимирович знал мою специализацию по предыдущему месту работы, знал возможности, которые посчитал логичным применить в данном процессе. При этом хочу обратить внимание, что решение быть мне защитником или нет, принималось исключительно Юлией Владимировной.

Вы вообще понимали, во что ввязываетесь?

У меня есть гражданский долг, позиция, я не лишен определенных политических взглядов и амбиций…

Так бы сразу и сказали: политических амбиций! Вы, кстати, член «Батькивщины»?

Нет.

Ну, это поправимо.

А к чему ирония? Идеология этой политсилы мне импонирует.

За кого голосовали на предыдущих выборах?

За Тимошенко.

Ясно. Вы за «спасибо» сейчас работаете? Как обсуждался финансовый вопрос?

Он не обсуждался. Не всегда все сводится к деньгам. Кроме того, я же занимаюсь частной практикой.

Когда? Если вы из-за этого дела ни спать, ни есть не успевали?

Действительно, в последнее время основные мои силы были направлены на обеспечение защиты Тимошенко. Но поскольку мой процессуальный статус сейчас уже иной, вернусь к своей предыдущей деятельности.

Все-таки, кроме дела Тимошенко вы вели еще что-то?

Да, несколько – довольно растянутых по времени. Кроме всего, я еще участвую в другом деле Юлии Владимировны, но пока нет постановления о моём допуске.

Какое?

Это киотские деньги, «Опеля»… Однако, формально я пока не утвержден в качестве защитника.

Правильно я понимаю, что ни одного завершенного уголовного дела у вас сегодня нет?

В статусе адвоката – нет.

Напоследок. Ваш прогноз относительно исхода всей этой эпопеи.

Учитывая, как развиваются события, сложно сохранять оптимизм.

Обвинительный приговор?

Это ваши слова.

Существует амнистия.

Вы верите, что ее применят?