Заглянуть под юбку

FEMEN и Pussy Riot стали главными провокаторами по обе стороны украино-российской границы. Их называют ведьмами, проститутками и истеричками. Что скрывается за обложкой женской скандальности?

С недавних пор именно слабый пол оказывается самым сильным возмутителем медиаспокойствия в России и на Украине. Эксцентричный стриптиз от украинской из группы FEMEN за последние три года стал завсегдатаем телепространства. Их российские коллеги, проведя «панк-молебен» в Храме Христа Спасителя, и вовсе спровоцировали невиданную по масштабам дискуссию, в которой все явственнее прорываются инквизиторские нотки.

Сравнивать эти два явления можно лишь с определенной долей допущения. Но при всем масштабе различий у них есть общие родовые пятна. Начать с того, что обе группы – это порождения новой постмодернистской реальности. Той самой, в которой форма радикального протеста нередко выходит на первое место, опережая содержание. По словам политолога Андрея Окары, именно «обложка протеста» позволяет обоим коллективам оставаться в топе всех информационных сводок.

«Яркие акции провокационного характера не только получают мгновенную раскрутку в СМИ, но и привлекают внимание общества к тем или иным проблемам и дают обществу очень сильные месседжи. Из общего у двух групп можно выделить то, что в обеих состоят молодые девушки анархического типа поведения, при этом неглупые и достаточно образованные. И те и другие по концептуальности стоят в том же ряду, и в том же контексте, что и политарт от некоторых известных галеристов и постмодерновых эстетов, чьим гуру принято считать Марата Гельмана», — добавляет эксперт.

По мнению политолога Вадима Карасева, обе группы избрали для себя разные стороны одного и того же способа доставки месседжей до широкой аудитории. «Фактически, те же FEMEN сегодня эксплуатируют сексуализацию и даже порноизацию политики. Это заставляет обывателя вглядываться в этот политический протест. Может не вдумываться, но хотя бы вглядываться», — добавляет политолог.

Он полагает, что их российские коллеги избрали другую стилистику протеста не случайно. «Поскольку тема женской груди уже занята, а повторение чревато клоном и симулякром, то Pussy Riot решили атаковать Храм Христа Спасителя не снаружи, как FEMEN, а изнутри. Чтобы негодующие иерархи церкви придали этому перфомансу необходимую дозу скандальности, которой не хватало российской Pussy Riot. В итоге, результат один и тот же, хотя методы совершенно разные. Но это одни и те же методы постмодернистской реальности. Политически активные женщины и специфические женские стратегии в условиях морального разложения постсоветского общества», — резюмирует Вадим Карасев.

Почти все опрошенные «Росбалтом» украинские эксперты полагают, что FEMEN – это проект с коммерческим содержанием. Проще говоря, речь идет о том, что за скромное (или не очень) вознаграждение радикальные феминистки могут раскрутить любой информационный повод. К тому же англоязычные транспаранты FEMEN приучили западные СМИ крутить эти сюжеты в своем эфире – а потому, возможно, не за горами появление целой сети импульсивных девушек по городам, весям и даже странам. Это как франшиза, на которой вполне можно зарабатывать. К тому же, вряд ли без серьезной поддержки украинских девушек стали бы приглашать на крупнейшие телевизионные ток-шоу страны. Да и тот факт, что активисток FEMEN пустили скандалить на избирательный участок, где голосовал Владимир Путин, тоже говорит сам за себя. Кстати, некоторые источники на условиях анонимности сообщают, что к украинскому проекту FEMEN может быть причастен политтехнолог Игорь Шувалов.

Но кто бы ни стоял за эпатажными феминистками, FEMEN карнавализирует протестную форму, что в итоге может привести к самым негативным последствиям, убежден политолог Алексей Блюминов. «Тут важен не поиск кукловодов, а общественный контекст, который вокруг этого возникает. И настроение, которое в обществе формируется. Результатом становится карнавализация протеста, приучение людей к тому, что если протест не яркий, а будничный (как, например, пикет матерей), то это скучно и на него не слетаются масс-медиа», — убежден эксперт.

В отличие от украинок, которые предпочитают при выборе медиаповодов делать ставку на скандальность, а не на социальную значимость, их российские коллеги занимают иную позицию. Блог Pussy Riot в ЖЖ не оставляет иллюзий: Владимир Путин остается главным фигурантом всех последних акций и призывов. И в этом кроется еще одно отличие двух коллективов: украинские феминистки практически ничем не рискуют, в отличие от российских панкующих нигилисток.

Буря в российском медиапространстве после акции Pussy Riot продемонстрировала, что в обществе все сильнее проявляются «инквизиторские» настроения, считает Андрей Окара. «Речь о людях, которые требуют как можно суровее наказать этих девушек, в том числе и приговорить их к тюремному сроку. Дискутируют о том, сколько им дать лет заключения. Это все является очень существенным показателем здоровья современного российского общества», — отмечает эксперт.

По его словам, сегодня у Православной церкви есть уникальное окно возможностей. «Сегодня церковь может ощущать себя чем-то, чем она раньше не была и чем раньше себя не ощущала. Сейчас очень важный вопрос – это вопрос о Богоискательстве. И люди ждут от Церкви разговора о Христе, а не о длине миниюбок. И это один из моментов истины для церкви. Мне кажется правильной реакция дьякона Андрея Кураева, который сказал, что девушкам из Pussy Riot надо просто дать подзатыльник и отпустить. Но каждый инквизитор хочет сжечь хотя бы одну ведьму, и поэтому образ «церкви воинствующей» очень многим нравится, и его пытаются сделать доминирующим», — отмечает аналитик.

Возможно, что причина появления на медиасцене таких проектов заключается еще и в том, что в России и на Украине идет вялотекущая война между обществом и государством, считает политолог Вадим Карасев. «И очень печально, когда церковь в этой войне становится на сторону государства. Потому что она тогда все меньше имеет отношение к Христу», — добавляет Андрей Окара.

По его словам, причина появления эпатажных проектов состоит в том, что для современного общества в обеих странах нужен «шок и трепет». «Эта война между обществом и государством стала обыденной и никакие митинги и заявления оппозиции уже не воспринимаются как событие. А от политических фриков – таких как Владимир Жириновский в России или Олег Ляшко на Украине – общество устало. Нужна шоковая стратегия, чтобы встряхнуть, взорвать ситуацию, чтобы сфокусировать недовольство и изменить ландшафт политического протеста. Нужно обывателя, которого сегодня удивить, по сути, ничем нельзя, так поразить, чтобы об этом говорила вся постсоветская глобальная деревня», — рассказывает эксперт.

Об обоих коллективах действительно говорят, хоть и по-разному. FEMEN давно стали фигурантами украинской светской хроники, участницами топовых ток-шоу. Возможно, это и есть тот эффект, которого ждали их покровители. А в череде рассуждений о том, как именно наказать активисток Pussy Riot, прорывается тема взаимоотношений Церкви и власти. Значит, и российские нигилистки в чем-то добились своего.

Единственное, на что пока нет ответа: каким местом протестующие будут стучать в наши сердца, когда мы привыкнем и к FEMEN, и к Pussy Riot?

Подробнее: http://www.rosbalt.ru/ukraina/2012/03/28/962620.html