Юрий Гримчак: Неправда, что оппозиция «слила» Донбасс власти

Народный депутат Юрий Гримчак - один из немногих бывших соратников экс-министра МВД Юрия Луценко, который остается с ним до конца. Его можно часто увидеть на передовой либо парламентских, либо уличных акций. Как итог, в его активе, уголовное дело за акции против Харьковских соглашений.

Казалось бы, такой проверенный боец, имеющий немало заслуг перед оппозиционным лагерем, должен был бы получить место в проходной части избирательного списка. Понимая, насколько его положение шаткое, и зная его заслуги, ни журналисты, ни коллеги по парламенту не сомневались – Гримчак окажется в проходной части партийного списка без вариантов. Но лидеры ОО «За Батькивщину» рассудили иначе, и сейчас бывший заместитель главы Донецкой облгосадминистрации занимает далеко не почетное 91 место.

«ОстроВ» решил встретиться с Юрием Гримчаком и выяснить его мнение относительно происходящего в стане объединенных противников власти. Но разговор вышел за пределы обсуждения одной лишь оппозиции…

- Юрий Николаевич, Вы оказались на 91 месте в списке. Ваше мнение, почему так получилось?

- Я не считаю что у меня такое уж плохое место (пауза). Нормальное место. В некоторой зоне риска… Хотя я считаю, что мы наберем больше 90 голосов на этих выборах.

- Вы так оптимистически настроены? Даже ваши многие коллеги по оппозиции не «под запись» говорят: «Дай Бог, если объединенная оппозиция возьмет 70 мест.

- Знаете в чем дело? Я смотрел социологию тоже. Где-то там 85-86 (мест-«ОстроВ»). Но «Батькивщина» всегда набирала больше голосов, чем давали социологи. Это многими причинами объясняется. Тем более, что мы сейчас находимся в оппозиции, и люди не всегда готовы достаточно откровенно говорить о том, как они собираются голосовать. К тому же еще есть несколько месяцев избирательной кампании,которые, я думаю, еще многое изменят. Потому что пока еще, всерьез, избирательной кампании по партиям не начиналось. По мажоритарке люди, конечно, уже работают. И я думаю, что у нас есть достаточно большой, неплохой шанс набрать плюс-минус сто голосов. Это, я считаю, реально, и не вижу никакой трагедии, что я на 91 месте. Тем более, как сказал один мой друг: «Посмотри, кто после тебя стоит - вообще выдающиеся люди. Так, что в этом отношении все нормально».

- Вы такое сдержанное спокойствие излучаете. Но даже Юрий Луценко в одном из интервью, выказывал неудовольствие от вашего места в списке.

- Он считает, что это достаточно, как бы, рискованно. Но он имеет право на эту точку зрения. Я же говорю то, что я говорю. Я считаю, что в данном случае для объединенной оппозиции при хорошей работе штабов агитаторов, спикеров и всех остальных никаких проблем не будет. Мы сейчас уже в той ситуации, когда ненависть к Партии регионов уже захлестывает.

- До оглашения списков вы знали, на каком месте Вы окажетесь?

- Ну, плюс-минус несколько пунктов…

- Юрий Луценко оговаривал с лидерами объединенной оппозиции относительно включения в списки людей из его команды: сколько их должно быть и какие места в списке они будут занимать?

- Такой разговор был. Но прежде всего, речь шла о том, что большая часть наших депутатов идет по мажоритарке. Имелись ввиду Стецькив, Доний и Арьев. Обо мне был разговор, что я иду по списку, в проходной его части. Никаких конкретных номеров не оговаривалось.

- Вы оптимистически считаете, что Ваше место проходное. А если нет? Если вы не попадете в Верховную Раду, а над Вами висит уголовное дело. Такое развитее событий Вы рассматривали?

- Будем отбиваться в судах. Тут надо понять одну вещь, что нынешняя власть, она, фактически, подходит к своему логическому завершению. Кучме потребовалось 10 лет, чтобы угробить рейтинг и поддержку населения. Ющенко потребовалось 5 лет. Нынешней власти для этого хватило 2,5 года. Она «талантливая», без всяких сомнений. У них не хватает ума вовремя остановиться, изменить что-то. Сегодня мы имеем фактически международную изоляцию страны… Любой живой человек, который ходит в магазин… У меня достаточно большая семья, я туда чуть ли не каждый день хожу, и вижу, что расходы просто увеличились на глазах. И это видно каждый день. И если сегодня пенсионеру подняли пенсию на 100 гривен, то, извините, цены выросли чуть ли не в 2 раза.

- А в целом Вы удовлетворены списком оппозиции?

- Сказать, что на 100% удовлетворен – нет. У меня несколько было замечаний к нему. Первое - это непрозрачность. Все-таки было обещание, и я присутствовал, когда оно давалось, когда мы встречались с движением «Честно»… Было сказано, что списки будут обнародованы как минимум за 2 недели, за неделю до съезда, с тем, чтобы могли их обговорить. И возможно такой острой реакции, которая сегодня происходит на некоторых людей в этом списке, не было бы.

Идеальных списков не бывает… В моей практике был случай, когда один, достаточно известный политик заявил о том, что недоволен своим местом в списке. Ему сказали: «Не вопрос. Вот тебе список и ручка. Возьми и вычеркни тех, кого ты считаешь нужным и поставь себя». Он подумал и ушел… От оппозиции ожидали некоего идеального списка. Но в жизни нет ничего идеального.

Во-вторых. Я считаю, что ошибка нынешних лидеров объединенной оппозиции заключается в том, что они с многими кандидатами не общались. Насколько мне известно, с теми людьми, которые оказались под номерами 120-130, никто не разговаривал. Это большая ошибка. Потому, что выборами - 2012 жизнь не заканчивается. У нас впереди президентские выборы, возможно, досрочные парламентские выборы… А с людьми уважаемыми, людьми имеющими какое-то имя, с ними никто не разговаривал. В результате сегодня мы получили, что часть людей, которая пошла самовыдвиженцами, фактически воюет с теми людьми, которые были выдвинуты объединенной оппозицией. Это не правильно. Если посчитали, что нет им места, то надо было с ними разговаривать. Надо было показывать какую-то перспективу. Потому что сегодня работы в оппозиции более чем достаточно: улица, аналитика, разработка новых законов…

Повторюсь: список не идеален, но он такой, как есть. Хотя, по сравнению с прошлым, он намного лучше. Там нет таких откровенных «олигархов», которые при первой же возможности уйдут из оппозиции.

- Вот Вы говорите «есть вопросы к списку». А эти вопросы кто-то задавал Яценюку, Турчинову?

- Не знаю. Я на эти темы не разговаривал. Последний раз я принимал участие, когда объединенная оппозиция обговаривала первую пятерку и первую десятку списка. Это еще до официального объявления.

- Почему в партийном списке объединенной оппозиции очень мало представителей Донбасса. Почему, как Вы думаете?

- Это ошибка всех политических сил (от оппозиции – «Остров»), возможно, за исключением прежнего списка «Нашей Украины – Народной Самообороны» и «Батькивщины», где, в общем-то, более или менее Донбасс был представлен. Правда, нужно сказать, что из всех оппозиционных представителей Донбасса, единственный кто не ушел в коалицию – это я…. Есть еще и опасения в отношении самих донбассовцев.

- А может оппозиция махнула рукой на Донбасс и считает нужным привлекать в свои ряды представителей заранее проигрышного для них региона?

- Нет, я так не думаю. Вот опять же Александр Ярошенко (Александр Ярошенко - глава Донецкого областного предвыборного штаба Объединенной оппозиции, № 77 в списке), на мой взгляд, очень достойный человек, который руководит штабом с точки зрения продвижения на восток Украины демократических ценностей. Надо понимать, что на сегодня оппозицию в Донецкой области, по некоторым данным, поддерживают до 10% избирателей…

- Речь идет об объединенной оппозиции или об оппозиции с учетом УДАРа и «Свободы»?

- Речь идет об оппозиции в целом, без градации на отдельные политические силы. Это очень большое число людей. У нас почему-то оценивают рейтинг в процентах, а это неправильно. В Донбассе 5 миллионов населения – это, грубо говоря, почти 300 тысяч избирателей оппозиции. Ребята, это большая цифра! Это примерно то же самое, что дают две области - Житомирская и Волынская. Ведь измеряют не проценты, измеряют количество людей. Это почему-то всегда забывается. В Донецкой области тоже живут избиратели, которые голосуют за оппозицию.

Но идея единой оппозиции, по большому счету, провалилась. Поэтому кроме вас на этом электоральном поле, будет играть УДАР, коммунисты, Королевская…

- Я думаю, Королевская уже не будет играть. Из того, что я знаю, из того, что я вижу, складывается впечатление, что поддержка проекта «Вперед, Украина» со стороны власти ослабла.

Похожий опыт уже был… Выборы в Раду 2006 года. Тогда Соцпартия была союзником Партии регионов. Но в силу того, что ПР надо было победить и набрать как можно больше голосов, СПУ так и не преодолела 3% барьер. Сегодня та же самая ситуация, и я не думаю, что власть будут играть на Королевскую.

Что касается УДАРа, то, опять же, те, с кем я общался, и как я общался, извините, в Донецке, если быть честным, УДАРа не существует. Нельзя считать, что несколько человек, которые его (Виталия Кличко – ОстроВ») там представляют, способны каким-то образом переломить ситуацию.

Могу еще сказать, что коммунисты возьмут голосов больше, чем обычно. В свое время электорат, который голосовал за коммунистов, ушел к «регионам», а сегодня есть некий возврат. Тем более, что коммунисты ведут очень хорошую кампанию. Хотя, любой человек, который внимательно следит за политикой, читая эти билборды КПУ, понимает, что врать безбожно – это еще мягко сказано. Но, людям нравится

- Удовлетворены ли Вы представителями Донбасса, которых объединенная оппозиция выдвинула по мажоритарным округам…

- Процентов на 90 – да! Я читал мнение, что оппозиция слила Донецкую область. Это не правда. Я считаю, что есть достаточно сильные и уверенные люди, которые работали на своих округах до начала избирательной кампании. И я это знаю, и я считаю, что у части из них есть шанс. В свое время «Фронт Змин» набирал в Мариуполе 15%. Это очень высокий процент для Донецкой области.

- Но это было пока «Фронт Змин» считался «разрешенной оппозицией»…

- Вот именно, «разрешенной оппозицией». Я и Саше (Ярошенко – «ОстроВ») об этом говорил, что их проценты, вернее, их свободная более или менее деятельность была обусловлена, скажем так, неофициальным, нигде не заявленным, статусом «разрешенной оппозиции». Но эти проценты (проголосовавших за оппозицию – «ОстроВ») есть и эти люди никуда не делись. И они рассматривают «Фронт Змин» и их представителей, как некоторую альтернативу тому, что есть сегодня. И в этой ситуации я считаю, что есть возможность бороться. Я еще раз говорю, что Донецкая область совсем неоднозначна - «покращення» их достало. Может быть, даже больше, чем всех остальных.

Я бываю в области: разочарование народа очень сильное именно потому, что многие дончане думали: «Вот наши придут, они, конечно, воры, без вопросов… Но они будут нам больше бюджетных средств давать, еще что-то и мы будем жить лучше». В результате они пришли, но почему-то жить стало хуже. Я общаюсь с людьми и еще два года назад, встречая меня, они крутили у виска и говорили: «Как ты мог поддерживать вот тех (оппозицию – «ОстроВ»)? Ты же в Донецке вырос, всех знаешь?». А вот уже этой зимой, последний раз на Рождество, было застолье и там было достаточно много людей, которые мне задавали мне совсем другой вопрос: «Когда же вы их свергнете? Давайте свергать, потому, что это просто ужас!». Причем эти разговоры заводят люди, начиная от шахтеров и заканчивая милицией, бизнесменами.

- Руководителей штабов оппозиции, их работников по Донецкой области часто упрекают в сотрудничестве с властью: дескать, «сливают» информацию, ненадежны. К этим выборам что-то поменялось?

- Я думаю, что сегодня, когда пришел руководить штабом объединенной оппозиции человек не от «Батькивщины», а от «Фронта Змин», ситуация несколько изменилось. Кроме того, мажоритарные кандидаты от оппозиции заинтересованы, чтобы был результат. Даже если часть из них играет не на победу, они все играют для политического будущего. Даже не играют - они уже воюют всерьез.

- Скажите, у оппозиции есть механизм того, как противостоять фальсификациям на Донбассе, Какую-то линию защиты результатов голосования вы выработали?

- Ну, я не буду этого раскрывать. Есть разговоры, есть определенный подход. Я еще раз скажу, одним из главных является подбор людей - членов участковых и территориальных комиссий.

- Увидим ли мы от оппозиции понятную и внятную кампанию? И если увидим, то когда?

- Это вопрос несколько не ко мне, я этим не занимаюсь. Я думаю, что всерьез избирательная кампания начнется в сентябре. Просто надо понимать, что сегодня люди в отпусках, причем люди, которые являются избирателями. Когда люди вернутся к концу августа из отпусков практически без денег, когда придут новые платежки, рейтинги еще подкорректируются.

Плюс пройдет ажиотаж, который наблюдается по языку (признание русского языка региональным – «ОстроВ»). В Донецке в очередной раз признали русский язык. И я вот никак не пойму, что изменилось? У нас сессии шли на русском языке - и областного, и городского советов. Там на украинском языке, по-моему, только два человека выступали: я и Близнюк (бывший губернатор Донецкой области – «ОстроВ»). Документооборот – если писали на русском, получали на русском языке. Вот мне всегда было интересно: платежки, которые придут на русском языке, но с большей ценой, сильно обрадуют людей?

- Вы остаетесь соратником Юрия Луценко. Не сломили ли его судебные процессы и приговоры?

- Он остается таким же, каким я его знал много лет. Мы во время редких свиданий и пошутить успеваем, и посмеяться, и серьезные вещи успеваем обговорить. В этом отношении, я думаю, он не изменился. Я бы сказал так: даже находясь за решеткой он остается министром внутренних дел. Есть такое понятие как прецедент. Расследовалось особо тяжкое преступление, покушение на жизнь государственного деятеля.

- Вы не боитесь, что после того, как Луценко этапируют, о нем забудут?

- Вы знаете, есть два человека, которых в Украине уже не забудут – Тимошенко и Луценко. И не зависит это от того, где они будут находиться – в колонии, в СИЗО, или на высоких должностях.

- Может не стоит сравнивать Юлия Луценко и Юлию Тимошенко? К экс-министру МВД не приезжают дипломаты, представители ЕС…

- Во-первых, достаточно много приезжает, просто мы об этом не так сильно сообщаем. А во-вторых, не забудут Луценко – это очень яркий человек и очень яркая личность. В конце концов, для того, чтобы никто не забыл о Юрии Витальевиче, остаемся мы, его соратники.