Реформа... От «банды оборотней» и «орлов Кравченко» до европейской полиции

В действительности желание иметь другую милицию в обществе назрело и перезрело давно. Понимают это и сами работники правоохранительной структуры (читайте в номере интервью с первым заместителем начальника главного штаба МВД Алексеем Сергеевым), но чего-то постоянно не хватает. Чего? Возможно, политической воли, а в наших условиях, когда проблемы консервируются годами, даже подвига? Должны быть созданы обстоятельства для доблести, а не подлости. Вся правоохранительная структура подчинена высшим руководителям государства. По такой схеме устроена и милиция. Кто осмелится сломать систему? Кто реально положит начало борьбе с коррупцией (читайте в номере интервью с исполнительным директором «Transparency International Украина» Алексеем Хмарой), которая является составляющей загнивания милиции?

Последние события во Врадиевке показали: если в ближайшее время в Украине так и не начнут борьбу с коррупцией, которая выступает тормозом реформирования милиции, угроза народных бунтов не исключается. Кумовство, сватовство и «семейные» связи, которые создают атмосферу безнаказанности и как следствие приводят к преступлениям, довели настроения людей до наивысшего градуса несогласия. Такую мысль подтверждает и статистика. Да, недавно международная организация Transparency International совместно с Gallup International Association в ежегодном исследовании «Барометр Мировой Коррупции» (Global Corruption Barometer) обнародовала данные, согласно которым большинство украинцев (68%) готово протестовать против коррупции. При этом, выйти на улицу для высказывания своего несогласия хочет каждый третий гражданин страны.

Наиболее коррумпированными, по мнению людей, являются судебная сфера (66%), правоохранительные органы (64%), госслужащие, чиновники (56%), ВРУ, законодательство (53%), политические партии (45%). Парадоксально, но в цивилизованных демократических странах именно эти институты и играют главную роль в борьбе с коррупционерами. А народные депутаты и правительственные чиновники являются апологетами идеи открытости и прозрачности органов государственной власти на наивысшем уровне. Об эффективности работы парламента нового созыва в реформировании антикоррупционного законодательства, о роли Президента, общественности и Вильнюсского саммита в решении проблемы коррупции в Украине мы беседуем с исполнительным директором «Transparency International Украина» Алексеем Хмарой.

«У этого парламента есть шанс стать активным борцом против коррупции»

— Пан Алексей, заграничные эксперты не устают говорить о том, что главным борцом с коррупцией в каждом государстве должен выступать парламент, ведь именно он принимает антикоррупционные законы, которые обеспечивают прозрачность функционирования государственной системы. Как вы оцените первых полгода работы ВРУ нового созыва в этом направлении?

— Прежде всего, хочу отметить, что, по-моему, в нынешнюю ВР пришла группа людей, которые действительно хотят перемен, — ударовцы, свободовцы, некоторые представители от «Батьківщини». Считаю, что могу об этом говорить, так как у нас, например, недавно презентовали украинское национальное отделение Глобальной Организации Парламентариев Против Коррупции (ГОПАК). Туда вошли 20 народных депутатов из разных фракций, которые не просто говорят на словах, что будут бороться, а инициируют принятие реальных законов. Например, в мае был принят целый пакет антикоррупционных законов. Также в парламенте начала формироваться культура добропорядочности: много депутатов обнародовали свои декларации, предоставили хотя бы минимальную информацию о своих помощниках, начали отчитываться о своей деятельности.

В то же время, цинизм у старой гвардии парламентариев, которые сейчас есть в ВР, просто зашкаливает. Впрочем, если раньше они были сдержанными циниками, то сейчас демонстративно выражают своё несогласие происходящим переменам. Но я, всё же, надеюсь, что у этой ВР есть шанс стать активным борцом против коррупции. Тем более, что соответствующая среда в Раде уже сформировалась.

Правда, не хотелось бы, чтобы нынешний парламент повторил судьбу Верховной Рады 1990-го года, которая инициировала провозглашение независимости, но её представители так и не стали хорошими парламентариями. Главная причина в том, что они не имели согласованного виденья последующего развития Украины. В частности, в вопросах борьбы с коррупцией. У нас, например, создание Национального антикоррупционного бюро каждые полгода ставится на голосование в ВР и так же каждый раз с треском проваливает голосование в сессионном зале. Причина в том, что все понимают: первыми с кого начнут — будут сами народные депутаты, которые проголосуют за соответствующее постановление.

Но, тем не менее, раньше народные избранники уже проголосовали за введение уголовной ответственности политических лиц (Закон вступит в силу в 2014 г.). Также немножко улучшился финансовый контроль за декларациями и самим содержанием подобных документов. Недавно у нас появилось понятие конфискации и уже разработана процедура конфискации имущества, которое ставят «сверху». То есть, есть набор конкретных юридических изменений, которые могут очень помочь, но в действительности их внедрение зависит не от парламента, который проголосовал за соответствующие изменения, а от органов исполнительной власти, которые их будут внедрять. Впрочем, как видим, последние точно ничего не хотят делать.

-- «Власть инициирует не более 20% изменений»

— Впрочем, приведение национального антикоррупционного законодательства к европейским нормам является одним из требований «списка Фюле» и является, скорее, необходимостью, чем инициативой со стороны «сознательных» парламентариев?

— Вообще, понятие волшебного «пенделя», толчка так и работает, что всё, что делается в нашем государстве, вызвано внешними факторами: или давлением граждан, или напором со стороны внешних структур, которые тоже не являются украинской властью. Сама же власть инициирует не больше 20% изменений. Поэтому, понятно, что если бы не саммит в Вильнюсе — вряд ли бы кто-то инициировал, в данном случае, изменения к антикоррупционному законодательству.

— А как общественность может «давить» на государство?

— Для примера, недавно общественные организации инициировали кампанию «Декларация без декораций». Её суть в том, что мы мониторим содержание имущественных деклараций и проверяем их соответствие фактическому стилю жизни служащих. То есть потенциал есть. Но по большей части соответствующие шаги начинают делать исключительно по инициативе или под принуждением гражданского общества, а уже потом такие практики становятся форматом работы на государственном уровне. Я, например, не знаю ни одной реформы, которая бы начиналась с инициативы власти. Высоцкий когда-то говорил: «Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков». В Украине та же история: у нас не так много общественных активистов и коалиций, готовых долговременно давить на публичных служащих таким образом.

Впрочем, определённые «сдвиги» всё же есть. Мы, как представители общественных организаций, активно сотрудничаем с парламентариями. Например, ЗУ «О доступе к публичной информации» мы «вытолкнули» как общественные активисты. Дальше — ЗУ «Об админуслугах». То есть, общественные активисты продвигают ряд законов и, в сущности, сами их и пишут. Максимум, что делает от себя власть — берёт их в руки и начинает ходить по кабинетам для того, чтобы согласовать и создать механизмы для их имплементации.

«В Украине нечестное поведение является более конкурентоспособным, чем честное»

— Если говорить о принятии законов, то в украинских реалиях есть практика, когда даже самые совершенные и самые лучшие акты европейского уровня не выполняются не то, что региональной, но и представителями центральной исполнительной властью. Как вы думаете, в чём заключается проблема и как её решить?

— Во-первых, законов не должно быть очень много. Ведь, как правило, чем их больше — тем их тяжелее выполнять. И второе — законы не должны быть слишком прогрессивными. Потому что если мы выпишем идеальный закон, то люди просто не будут знать, как его выполнять, и мы убьём веру в саму возможность соблюдения «буквы закона».

Я считаю, что должна существовать определённая выгода от выполнения того или иного закона. То есть государство должно стимулировать быть честными и добропорядочными, жить по закону. А выходит такая бессмысленная ситуация: я плачу все налоги, но, в то же время, я — первый кандидат в очереди, чтобы ко мне пришла проверка, закрыли бизнес, забрали имущество, остановили деятельность и так далее. А если я работаю в тени, то я, условно говоря, занёс сумку денег и полгода меня никто не напрягает. Таким образом, мы наблюдаем тенденцию, когда нечестное поведение сегодня является более конкурентоспособным, чем честное. Единственный выход из ситуации я вижу в создании стимула для честной игры. Вот и всё. Это — самый элементарный и, в то же время, самый действенный механизм.

— Кто должен быть инициатором создания этого «стимула»?

— Ситуация по уменьшению уровня коррупции в Украине конкретно зависит от трёх исполнителей. Во-первых, как это ни странно, от Президента Украины. Однако гарант должен понять, что если он ничего не будет делать для повышения уровня борьбы с коррупцией, аргументом, из-за которого снесут его власть, — будет коррупция. Это, собственно говоря, очень простая истина. Поэтому нужно хотя бы пар спускать, а он даже этого не делает! Результаты такой «расслабленности» видим на примере Врадиевки. И если сейчас не начать борьбу с коррупцией — «эффект Врадиевки» может распространиться на всю Украину.

Второй институт — это Министерство юстиции, которое координирует государственную антикоррупционную политику, но делает это исключительно на бумаге и в отчётах, а не внедряет написанное «в поле».

И третий институт — это правоохранительные органы — Генпрокурор, Министр внутренних дел. Действительно, мы сегодня говорим, что если произошла какая-то конкретная коррупционная сделка, то это, конечно, вина взяточников, но это, в первую очередь, — вина Генпрокуратуры и представителей правоохранительных органов, потому что они покрыли это преступление.

— Действительно, люди прекрасно понимают, что борьба власти с коррупцией чем-то напоминает войну с ветряными мельницами, но проблема заключается и в том, что коррупция — стала нормой жизни для украинцев: все понимают, что это плохо, но большинство убеждено, что систему не изменить и даже не пытается ей противостоять. Почему ген коррупции настолько «вжился» в украинском сознании?

— Мы просто относимся к среде тонально коррумпированных государств, где «островки добропорядочности» — это, скорее, исключение из правил. Поэтому это приблизительно то же самое, если бы никто в Украине не привык чистить зубы, а мы бы от них требовали чистоплотности. По меньшей мере, это немного наивно. Для решения проблемы, элементарно нужно, чтобы люди, которые имеют определённые полномочия, просто ввели бы этот стандарт чистоплотности. То есть предложили такой формат, когда у граждан просто не было бы другого выхода, как вести себя по правилам, в соответствии с нормами закона. Такая практика уже доказала свою эффективность по всём мире. Надеюсь, и в Украине она рано или поздно «приживётся»!

________________________________________

-- Комментарии

«Нужно начинать с воспитания будущих милиционеров в учебных заведениях, с формирования их культуры»

Виктор Чумак, народный депутат от фракции «УДАР»:

— Я считаю, что на сегодняшний день нужно изменение политической системы, которая сделает эти изменения и быстрыми и качественными. Но, к сожалению, такая ситуация выгодна не власти. Власть считает это своим вооруженным отрядом для политического давления и укрощения бизнес- конкурентов. С политической точки зрения их ситуация в милиции абсолютно устраивает.

Что должно стимулировать милиционера не брать взятку? Во-первых, высокий уровень ответственности. Во-вторых, высокий уровень социальной защищенности вместе с зарплатой, подобно другим странам, где принимаются определенные меры по социальной защите милиционера. Ипотечные кредиты, которые являются льготными для этого. Это обеспечение лечения, обеспечение отпусков, обеспечение образованием детей в учебных заведениях. Но если попался на взятке — «до свидания!». В таких случаях должно быть обязательное лишение большой милицейской пенсии и никаких социальных гарантий. Также важно воспитание будущих милиционеров в учебных заведениях, формирование их культуры.

Доверие к милиции коррелируется с общим доверием к власти. Как мы видим ныне формируется клептократическая власть, соответственно и органы ее становятся клептократическими. То есть, если будет сменена клептократическая власть демократической, которая будет заниматься государственным строительством, строительством общества, тогда и восстановится доверие к милиции.

Что касается грузинской реформы. Они перешли на новую систему подготовки, которая есть в Европе. Из бакалавров уже принимают в милицию. Также повысили уровень функции ответственности милиции за общественную безопасность, которая у них отвечает и за безопасность на дорогах, и за безопасность на рынках, в транспорте и тому подобное. То есть нет подразделений ГАИ и патрульно-постовой службы — это все объединено в подразделение общественной безопасности. Частично можно пойти этим путем. Можно пойти путем прозрачности деятельности милиции, построив прозрачные отделения внутренних дел, чтобы там были видны все действия.

Проблема в том, что не изменилась сама философия деятельности милиции. Она остается карательным органом. Философия милиции обеспечивает безопасность государства от общества, а не наоборот. Если полиция подчиняется исключительно закону, то наша милиция привыкла действовать по приказам.

О чем еще нужно говорить, так это о подготовке кадров, а именно начальственного и рядового состава МВД. Сегодня эта подготовка проводится по советским принципам. Профессиональная коррупционная деформация закладывается на уровне поступления в учебное заведение. В странах Европы совсем другая форма подготовки. Я сам имел возможность учиться в полицейской академии в Германии. Есть общая подготовка людей, которые учатся в гражданских учебных заведениях. Они получают степень бакалавра, приходят в полицейскую академию, учатся там 6-10 месяцев и выходят полицейскими офицерами. А затем захотели, пошли на полевого офицера и так далее.

«Самое главное — перестройка мышления»

Игорь Глова, председатель Всеукраинской общественной организации «Всеукраинская Ассоциация пограничной разведки «ЩИТ и МЕЧ»:

— Реформа МВД — очень болезненная как для общества, так и для самих работников МВД. Когда мы говорим о МВД как о фантоме, то нужно понимать, что там работают наши знакомые, друзья, родственники и тому подобное. Это часть нашего общества, и поэтому я полностью поддерживаю мысль, что милиция — зеркальное отражение нашего общества. Самое главное — перестройка мышления. Потому что работники милиции остались те же, с багажом установок, принципов и тому подобное. Преступность конца Советского Союза и сегодняшнего дня — это разная преступность. Дело в том, что ситуация динамически изменяется, а именно министерство, правоохранительные структуры не успевают за этим. Когда говорят, что у милиционеров маленькая зарплата — это так и есть. Но они находятся на рынке труда. И очень трудно добиться точного повышения на общем фоне других силовых структур или административных органов власти.

«МВД нужно консультироваться с общественностью»

Марина Цапок, Ассоциация украинских мониторов по соблюдению прав человека в деятельности правоохранительных органов:

— Даже незначительное сокращение количества работников милиции уже очень большой удар по МВД. Понятно, что такая реформа изнутри не будет сделана никогда. Она должна быть сделана извне — представителями политических сил, общественности и тому подобное. С большим числом работников мы не сможем обеспечить им достойную зарплату. Если министерство хочет, чтобы протестов против милиции было меньше, чтобы общественность понимала, что происходит, то ему нужно хоть как-то консультироваться с этой общественностью на местах, на центральном уровне. Тогда представители общественности будут чувствовать, что они хоть как-то влияют на ситуацию.

Дмитрий Пальчиков, Летняя школа журналистики «Дня»

________________________________________

-- Сколько времени нужно милиции?

Заместитель начальника главного штаба МВД Алексей Сергеев: «Если мы реформируем правоохранительную систему, то изменения к лучшему будут уже через год-два»

Эксперты утверждают, доверие населения Украины к милиции и другим правоохранительным органам не превышает 1%. Это подтверждают и недавние резонансные события во Врадиевке, Святошино, Фастове. Так что проблема системных изменений в правоохранительных органах уже давно назрела и перезрела.

По этому поводу в Киеве прошел «круглый стол». Тема: «Милиция для Украины или Украина для милиции?». «День» имел отдельную беседу с одним из его участников — первым заместителем начальника главного штаба МВД Алексеем Сергеевым.

— В связи с резонансными событиями и скандалами с милицией общество требует быстрых и качественных изменений в правоохранительных органах. Однако мы знаем, что быстро — это не всегда качественно, а настоящее качество требует времени. Поэтому, глядя на сегодняшние события, какие изменения должны происходить в правоохранительных органах?

— Изменения однозначно должны быть качественными. Обычно их нужно пытаться осуществить в кратчайшие сроки, но срочность может привести к потере тех лучших традиций, наработок украинской милиции, которые на данный момент имеются. Поэтому изменения, конечно, должны быть качественные, работа в этом направлении ведется активно. Уже разработаны проекты, концепции, разрабатываются проекты законов, идет активный процесс качественных изменений в системе МВД.

— Что должно стимулировать милиционера не брать взятку, несмотря на низкую финансовую и материальную обеспеченность?

— Сейчас стимулирует верность присяге, закон, который он обязан выполнять, а также постоянный контроль со стороны руководства, в частности, технические средства контроля, в том числе за работниками ГАИ, проверка подразделений внутренней безопасности. Такие мероприятия постоянно проводятся. Но основной и, видимо, единственный путь в решении этой проблемы — это повышение зарплаты. Обычные охранники, не имеющие профессии, знаний, высшего образования, получают заработную плату выше, чем работники милиции. В городе Киеве средняя зарплата на предприятиях свыше 5 тысяч гривен, а у работников милиции около 3 тысяч гривен, у рядовых же работников патрульной службы около 2 тысяч гривен. Конечно, найти человека высококвалифицированного, профессионального, молодого, физически развитого, с юридическим образованием на такую ответственную работу и за такую зарплату очень трудно. Из этого вытекает и проблема с кадровым обеспечением.

— В последние годы доверие общества к правоохранительным органам очень снизилось, оно не превышает 1%. Как изменить ситуацию?

— Реформирование, к которому мы стремимся. Изменение качественной составной работы милиции, повышение материально-технического и финансового обеспечения. Когда работники милиции будут профессиональными, отобранными по конкурсу, будут одними из лучших в определенном регионе, будут иметь нормальное материально-техническое обеспечение: патрульный автомобиль, оснащенный соответствующей техникой, видеокамеры в городе. Также когда люди действительно увидят эти качественные изменения, как в личности работника милиции, так и в целом состоянии правопорядка в регионе.

— Как вы считаете, сколько времени необходимо, чтобы этот престиж и доверие населения к правоохранительным органам возросли?

— Я думаю, что от года до двух лет будет достаточно. Если мы проведем эти качественные изменения и реформируем правоохранительную систему, то перемены к лучшему наступят уже скоро.

— Проводили ли правоохранительные органы какие-то мероприятия по борьбе с коррупцией в своих структурах?

— Эти мероприятия проводятся постоянно. Есть соответствующие программные документы, решения коллегии, требования министра. Эти мероприятия проходят практически ежедневно: работают соответствующие подразделения, инспекция личного состава кадрового обеспечения, работает департамент внутренней безопасности, подразделения внутренней безопасности на местах, которые ежедневно выявляют факты коррупции, анализируются ежедневно жалобы граждан, сведения в Интернете. Все факты, касающиеся коррупции, выявляются, и на них жестко реагируют, составляются протоколы о коррупции, эти лица привлекаются к ответственности, принимаются другие меры, предусмотренные действующим законодательством.

— Как вы считаете, почему сейчас в обществе преобладает мнение, что быть милиционером не престижно?

— Прежде всего, это небольшая зарплата в противовес большим обязанностям и очень напряженным рабочим дням. У многих есть друзья, знакомые в милиции, и они знают, что эти люди приходят домой в одиннадцать вечера, работают без выходных, постоянно привлекаются к охране общественного порядка во время массовых мероприятий, да еще и приносят мизерную зарплату, а их семьи иногда живут годами в общежитиях. И, глядя на эти реалии, я думаю, складывается такое впечатление.

— Ваше отношение к законопроекту о разрешении травматического оружия? Нужен ли он украинцам?

— Это еще рано для Украины. Если это и вводить, то лишь через несколько лет. Общество должно быть готово, должен быть достигнут довольно высокий уровень культуры в обществе, потому что выдать оружие населению — это уже большая ответственность как для государства, так и для его граждан, которые должны осознавать, как оно может быть потом использовано, и против кого, и в каких ситуациях. Поэтому общий уровень культуры и готовность украинского общества, на мой взгляд, еще не соответствующие для такого дела. Взгянем лишь на сегодняшний уровень законопослушности и уважения к законам — он очень низкий. Даже этика и этические нормы не на очень высоком уровне, что мы видим на улице и в общественном транспорте. Когда каждый из нас будет более ответственным, тогда можно будет говорить о таких действиях, как выдача оружия населению.