Больше, чем партнер

Россия развязала против Украины самую крупную торговую войну, которая когда-либо происходила на постсоветском пространстве.

Почти полному торговому бойкоту уже лет семь подвергается Грузия. Но это маленькая страна, и хозяйственные связи с ней для российской стороны особого веса не имеют (о проблемах стороны грузинской в данном случае промолчим). Случались еще творожно-сметанные войны с Белоруссией, газовые и стальные – с той же Украиной. Но масштаб нынешних операций совершенно другой. И брошенные в бой силы – тоже.

Роспотребнадзор под командованием легендарного Геннадия Онищенко на этот раз исполнил лишь роль застрельщика. Украинским сладостям перекрыли дорогу в Россию, разъяснив, что они вроде бы начинены страшным канцерогеном бензопиреном и уж точно неправильно маркированы. Однако главный удар был нанесен чуть позже: российская таможенная служба встала на пути почти всего украинского импорта. Что-то не впускается совсем, а что-то – настолько медленно, что поставки начали терять всякий смысл.

Примечательная особенность: официально торговую войну Украине никто не объявлял. Все исходящие от российского правительства объяснения сводятся к тому, что никакого бойкота нет и в помине, а контроль качества товаров, как и проверка аккуратности оформления сопроводительных бумажек, – в порядке вещей.

Тем не менее, неофициальные комментаторы по обе стороны границы единодушны в том, что Кремль таким способом шлет Киеву приглашение вступить в Таможенный союз и одновременно дает совет безотлагательно отказаться от соглашения о свободной торговле с Евросоюзом, подписание которого намечено на осень.

Типичный для украинской публицистики анализ ситуации представляет ее как неравную схватку беспощадного Путина, железной рукой влекущего Украину в свою империю, и бестолкового непрофессионального Януковича, ничего подобного не предвидевшего и совершенно растерявшегося.

К эмоциональной стороне этого великого поединка мы еще вернемся. Но сначала посмотрим на экономическую — да и просто формальную. Ведь обе державы – члены ВТО. Россия – один год, а Украина – уже пять лет.

ВТО преподносит себя как объединение держав, желающих развивать свободную торговлю и насаждать в международных экономических отношениях единые для всех правила. Но, как и всякая очень большая структура, ВТО рассказывает о себе не совсем то, чем является на самом деле. В действительности это замысловатое переплетение бесчисленного множества двусторонних и многосторонних, формальных и неформальных соглашений и договоренностей, через которые выравниваются балансы хозяйственных интересов стран и хозяйственных групп.

Участие в ВТО выгодно только для тех, кто не боится окружающего мира, хочет продвинуть свою продукцию на иностранные рынки, умеет торговаться и понимает глубину китайской мудрости о том, что стремление получить все, ничего не давая взамен, — это нарушение небесной гармонии, влекущее в итоге наказание свыше.

Украина с трудом улавливает логику ВТО и медленно приспосабливается к этой структуре. Ей уже пару раз ставили на вид за несогласованные с партнерами протекционистские меры. Но кое-какие выгоды в виде облегчения экспорта в Европу она все-таки получила и надеется на что-то существенно большее, если договор о ее ассоциации и свободной торговле с Евросоюзом действительно будет заключен.

Что же до России, то ее руководство абсолютно не понимает ни смысла существования, ни внутренней логики ВТО. В ведение ВТО не входит торговля энергоносителями и оружием, на которых держится традиционный российский экспорт, а какое-то там «завоевание мировых рынков» всеми другими разновидностями нашей продукции на самом деле никого во власти не интересует, если оставить в стороне казенную пропагандистскую болтовню.

Соответственно, и главная польза, которую могло бы принести нашей стране членство в ВТО, никому как раз не нужна. А ситуативные невыгоды этого членства, выражающиеся в более легком допуске на собственный рынок иностранных товаров, стали даже не просто главной, а вообще единственной темой, которая у нас обсуждается в связи с участием в ВТО. Причем обсуждается в гораздо более взвинченном тоне, чем реальные бедствия, наподобие паводка на Дальнем Востоке.

На все это накладывается еще и убежденность российского руководства, что весь мир против него в заговоре, а значит любые международные экономические связи и контакты отечественных предприятий, осуществляемые без разрешения Кремля, не просто вредны, но еще и являются вражеской вылазкой. В том числе, разумеется, и несанкционированные экономические связи Украины, отдельное государственное существование которой воспринимается как нонсенс.

При таком своеобразном восприятии действительности совершенно непонятно, зачем было вообще вступать в ВТО. Главный результат первого года российского участия в этой структуре заключается в том, что наши власти создали против себя коалицию из Китая, США, Японии, Турции, той же Украины и еще нескольких стран, которые требуют отменить введенный прошлой осенью утилизационный сбор на импортные автомобили, называя его завуалированной формой пошлины на автомобильный импорт и угрожая судом ВТО.

С одной стороны, возможности ВТО принудить кого-то сделать то, чего он заведомо не хочет, довольно скромны. Но, с другой стороны, и у Кремля нет шансов приучить к повиновению организацию, в которую входят почти все страны мира с суммарным экономическим потенциалом в тридцать раз больше нашего. Россию просто перестают воспринимать даже как кандидата на серьезные роли в решении судеб всепланетной экономики. Даже вчерашние друзья присоединяются сегодня к общему мнению о том, что претензии нашего руководства очень просты, довольно ограничены и сводятся к сохранению трех привычных статусов: мировой бензоколонки, торговца недорогим оружием и гегемона постсоветских стран. Торговая война с Украиной – очередное напоминание, что дело обстоит именно так.

Все диковинные инструменты воздействия на проштрафившегося партнера, как специально, выставлены на общее обозрение. Во-первых, это дежурные обвинения в недоброкачественности продукции, несерьезность которых доказывается легкостью, с которой одни разоблачения заменяются другими. Во-вторых, непризнание собственных официальных обязательств, взятых на себя даже не в рамках ВТО, а в семейном кругу постсоветских стран. Ведь главный повод для перекрытия дороги украинским товарам – ссылки на якобы недействительность сопровождающих их документов, оформленных в соответствии с договором о зоне свободной торговли СНГ, ратифицированном в прошлом году как Россией, так и Украиной.

В-третьих, это еще и безразличие к экономическим выгодам собственной страны. Украина – главный в СНГ торговый партнер России. На нее в 2012 году пришлось 45% российского импорта из постсоветских стран – металлоконструкции, трубы, сладости, картон, трансформаторы, локомотивы и прочее, в общей сложности на $18 млрд. Российский товарооборот с Украиной существенно меньше, чем с Китаем или Германией, однако больше, чем с США, Японией, Британией или Францией. Украина от прекращения торговли, конечно, пострадает сильнее – на Россию (как, кстати, и на Евросоюз) приходится четверть ее экспорта. Но и потери российских потребителей тоже будут очень реальны.

Но эти убытки просто несравнимы с теми, которые понесет российская казна в том случае, если кремлевские мечты сбудутся, и запуганную бойкотом Украину удастся отлучить от мечтаний о свободной торговле с ЕС и загнать в объятия Таможенного союза.

Любители позубоскалить над украинскими хозяйственными бедами (которые у нас сильно преувеличиваются, но действительно велики) как-то упускают из виду, что, став членом Таможенного союза, Украина переложит свои проблемы на Россию. Цена пребывания в Таможенном союзе Белоруссии измеряется многими миллиардами долларов ежегодно. Украина почти впятеро больше. Грандиозность платы за ее участие в ТС страшновато даже вообразить. Если бы в Кремле смотрели на Киев просто как на одного из партнеров, вроде Турции или Польши, то мысль о том, чтобы силком взять на себя ее же трудности, даже и в голову не пришла бы.

Если Украина надеется придти к процветанию через сотрудничество с ЕС, то это ее вопрос и ее выбор, права она или нет. А Россия вполне может развивать с ней торговые отношения, как и с любым другим ассоциированным членом ЕС и ВТО — это будет весьма несложно в процедурном смысле и достаточно выгодно в смысле экономическом. Если бы политика нашего руководства определялась практическими интересами российских граждан и российской экономики, оно сосредоточилось бы на собственных торговых отношениях с Евросоюзом, а вовсе не на украинских.

Но в том-то и дело, что к Украине отношение специальное. Тут господствуют чувства, а не деловые интересы. Слова Евгения Евтушенко о том, что «поэт в России больше, чем поэт», были как-то раз продолжены другим стихотворцем: «…Художник больше, чем художник, сапожник больше, чем сапожник…» А сегодня к этому можно добавить, что до тех пор, пока Украину воспринимают как заблудшую окраину России, в ней будут видеть нечто гораздо большее, чем просто ближайшего соседа и крупного торгового партнера.

Почти двадцатилетний опыт такой политики в отношениях с Белоруссией должен был многому научить — но не научил ничему. Украине навязывают благодеяния, о которых она не просит, тянут ее туда, куда она не хочет. Объяснение в любви происходит в форме шантажа. И все это — после того, как наша страна добровольно и торжественно вступила в ВТО и обязалась использовать в торговых отношениях самые разнообразные инструменты, но только не эти. Тем самым, помимо прочего, торговая война с Украиной приобретает характер не просто очередного постсоветского хозяйственного скандала, но скандала с мировой оглаской и с теоретически возможным международным арбитражем.

Российские руководители, с их любовью к выяснению отношений в стиле повздоривших жильцов коммуналки, опять не упустили случай выставить себя перед всем миром как людей, на обещания которых ни в чем серьезном нельзя положиться.