Некрологи с полей

Кампания по сбору хлопка в Узбекистане все чаще сопровождается известиями о гибели людей. Очередной случай произошел в конце октября: студентка, которую вынуждали ехать на уборку урожая, наняла вместо себя работника, а он при расчете зарезал свою нанимательницу. Пока власти обещают использовать для сбора хлопка технику, на полях по-прежнему в массовом порядке применяется принудительный ручной труд, люди подвергаются запугиваниям и вымогательству.

Убийство, связанное с хлопковой тематикой, было совершено в Андижане — областном центре на востоке страны. Жертвой стала 21-летняя студентка по имени Зульфира, учившаяся на третьем курсе местного университета. По данным «Радио Озодлик» (местной службы «Радио Свобода»), деканат вынуждал ее отправиться на сбор хлопка вместе с другими студентами. Девушка отказалась по состоянию здоровья, но даже соответствующая справка руководство вуза не удовлетворила. Студентке было велено найти замену, и она наняла некоего молодого человека, согласившегося собирать хлопок вместо нее.

Когда работник вернулся с хлопка, между ним и его нанимательницей произошел конфликт из-за оплаты (по одной из версий, работнику заплатили меньше, чем ему было обещано). Он схватился за нож, убил студентку и ранил ее мать. Данную информацию подтвердил представитель следственных органов Андижана.

За последние несколько месяцев это уже десятый случай гибели людей, связанный со сбором хлопка. Один из таких случаев произошел в сентябре, когда конфликт между студентами, вывезенными на хлопковое поле, привел к убийству. Причиной конфликта, по имеющимся данным, стало то, что учащиеся старших курсов заставляли младших работать за них. Завязалась драка, один из младших, студент второго курса по имени Акрам, пустил в ход нож, убил одного из четверокурсников и еще нескольких ранил. Позднее его приговорили к десяти годам тюрьмы.

Источники «Радио Озодлик» в связи с этим отмечали, что «дедовщина» среди учащихся, которых заставляют собирать хлопок, является распространенной практикой. «В условиях принудительного труда, студенты старших курсов применяют насилие к младшим, что стало привычным делом», — констатировали они.

Сообщалось и о самоубийствах. В Каракалпакстане (регионе на северо-западе Узбекистана) повесилась студентка, принимавшая участие в сборе хлопка — это произошло после того, как ее публично унизили преподаватели, находившиеся на полях вместе со студентами (похожий случай произошел несколько лет назад: тогда покончила с собой студентка педагогического института, не выдержавшая давления преподавателей, ругавших ее за невыполнение дневной нормы).

В том же регионе вскоре после этого повесился фермер, которому представители местной власти устроили разнос за невыполнение плана по сбору хлопка (как утверждалось, на совещании, в котором участвовали представители прокуратуры, фермеру пригрозили тюрьмой). Параллельно с этим стало известно, что несколько других крестьян, не сумевших выполнить план, предпочли сбежать из страны. По данным СМИ, они выехали в Россию и Казахстан.

Были и несчастные случаи: в Кашкадарьинской области 16-летняя учащаяся колледжа, которую привезли собирать хлопок, погибла от удара током (это произошло в помещении возле хлопкового поля, где жили сборщики), в Самаркандской области разбилась в автокатастрофе 30-летняя школьная учительница, возвращавшаяся с хлопкового поля домой, в Наманганской области девушка выпала из автобуса, перевозившего сборщиков хлопка, и получила смертельную травму, ударившись головой об асфальт. В Хорезмской и Джизакской областях скоропостижно скончались двое сборщиков, один (учащийся колледжа) предположительно от сердечного приступа, другой в результате эпилептического припадка. Еще один смертельный случай произошел в Бухарской области: там под кучей хлопка погиб шестилетний ребенок, пришедший на поле вместе с матерью.

Сложно сказать, понесет ли кто-либо ответственность за большинство таких случаев. Так, родственники первокурсника по имени Эркабой, умершего во время уборочной кампании от остановки сердца, обвинили администрацию колледжа в том, что она «не углядела» за подростком. Однако, как рассказал один из преподавателей, еще при поступлении молодых людей в это учебное заведение их родители заключали договор, из которого следовало, что они несут полную ответственность за своих детей. Как полагает «Фергана», этот документ, распространяющийся в том числе и на сельскохозяйственные работы с участием студентов, позволит руководству колледжа избежать ответственности.

К тому же с тех, кого вынуждают ехать на хлопковые поля, принято брать расписки в том, что участие в уборочной кампании является «добровольным». Организаторам кампании такие расписки позволяют подстраховаться на случай, если что-то пойдет не так.

Хлопкоуборочная кампания 2013 года в Узбекистане, как отмечали наблюдатели, проходит в условиях повышенного давления на молодежь и взрослых, которых заставляют собирать «белое золото» за мизерную плату или вообще бесплатно — с учетом того, что дети в качестве сборщиков больше почти не используются. Массовое применение детского труда узбекские власти прекратили после многочисленных протестов правозащитников и зарубежных компаний, которые стали бойкотировать продукцию из узбекского хлопка. Теперь же, как отмечает Uznews, власти ищут замену «рабскому труду» детей, привлекая для этих целей все больше взрослых.

Всего в нынешнем сезоне, по данным местных правозащитников, для сбора хлопка планировалось привлечь более двух миллионов человек. «Почти во всех государственных организациях, — сообщало агентство Central Asian News, — каждого работника заставляют писать заявления о том, что они едут на сбор хлопка добровольно». В ход идет широкий спектр угроз: для студентов это понижение оценок, задержка выплаты стипендии и отчисление, для бюджетников — выговор, отказ в отпуске, задержка зарплаты и увольнение, для предпринимателей — налоговые и административные проверки. Есть и универсальные угрозы для всех групп граждан — к примеру, отказ в оформлении тех или иных документов (например, отказ в замене паспорта).

«Говорят: нанимайте кого-нибудь или закрывайте свой бизнес на 20-25 дней и езжайте сами! — жаловался «Фергане» предприниматель из Ташкента. —Говорят, районный хоким (глава администрации) установил план по привлечению людей, и теперь его помощники вместе с участковыми милиционерами ходят по магазинам, офисам и разным организациям и пугают людей. Я лично ходил в хокимият (администрацию) на собрание. Там не просили, а приказывали найти вместо себя кого-нибудь или самому явиться». В случае отказа с бизнесмена и его коллег требовали отступные — 700 тысяч сумов (около 320 долларов).

Сборщикам хлопка при этом, как отмечалось, приходится самим обеспечивать себе питание, спать в каких-нибудь бараках и работать с утра до вечера за символическую плату. «Люди жили в антисанитарных условиях, болели, получали серьезные травмы... Дети и молодежь пропускали занятия в школе и институте, — отмечалось в отчете Human Rights Watch о хлопковой кампании прошлого года. — Несмотря на активное применение в хлопководстве вредных для человека дефолиантов, сборщики хлопка не обеспечивались защитной одеждой, а иногда и доступом к чистой питьевой воде в рабочее время».

Выступая недавно на Международной хлопковой и текстильной ярмарке, открывшейся в Ташкенте, глава правительства Узбекистана утверждал, что в сборе урожая задействованы более тысячи хлопкоуборочных машин отечественного производства. Уже через несколько лет, как заявлял премьер, за счет техники планируется убирать 80-90 процентов хлопка (при этом в советские времена на хлопковых полях Узбекской ССР работало в сезон до 50 тысяч хлопкоуборочных машин, с их помощью собиралось более 70 процентов урожая).

Фактически, как отмечает «Фергана», хваленые машины простаивают, для крестьян их использование слишком дорого. Вдобавок, по словам местного фермера, хлопковые поля Узбекистана в их нынешнем состоянии для машинного сбора непригодны, техника на них «быстро превратится в металлолом». При этом действующая система, при которой для сбора хлопка ежегодно привлекаются сотни тысяч граждан (в прошлом году, по данным HRW, в уборочной кампании задействовали миллион человек), позволяет государству продавать это сырье на сотни миллионов долларов. С учетом того, что реализация хлопка, как отмечает агентство, является одним из главных источников дохода для элиты Узбекистана, местная власть мало заинтересована в том, чтобы эту систему менять.