Умирание чего-то прекрасного

В Киеве уже почти месяц продолжается «Евромайдан» — многотысячный оппозиционный лагерь, требующий скорейшей интеграции с Евросоюзом и отставки президента Виктора Януковича. За это время в украинской столице случилось многое — и жесткий разгон ночевавших на площади Независимости студентов, и баррикады по всему центру города, и снос памятника Владимиру Ленину, и кровавые потасовки между радикалами и спецназом возле здания администрации главы государства. Прогнать граждан с улиц так и не удалось, в итоге власти решили просто переждать ― и эта тактика начала приносить результаты. Корреспондент «Ленты.ру», поговорив с представителями противоборствующих лагерей, пришел к выводу, что «Евромайдан» себя исчерпал.

-- Протестующие

Примерно так, наверное, выглядел 800 лет назад ордынский лагерь в только что взятом городе Киевского княжества. На центральной площади — палатки, у костров греются суровые люди (по стойкому запаху дыма от одежды киевляне легко определяют жителей и гостей майдана). По периметру лагеря варят борщ и плов, режут бутерброды, разливают чай, из котлов валит пар. Подходы к площади укреплены баррикадами, сооруженными из досок, покрышек, лавочек и снега. В деревяшки вбиты гвозди, отовсюду торчат палки и железные штыри, призванные отвадить потенциальных нападающих, на баррикадах выставлены дозорные.

Со сцены круглосуточно выступают оппозиционные политики и музыканты. По майдану водят экскурсии для иностранцев, все свободные поверхности исчерканы революционными надписями и рисунками, работает «открытый университет» с лекциями «Как поднять украинскую экономику» или «Журналистика между двумя революциями». Дежурство на площади осуществляется посменно — приезжие спят в захваченных оппозицией зданиях, те, кто побогаче, — в хостелах и квартирах по соседству. Днем на площади собирается до десяти тысяч человек (в пиковые моменты «народных вече» или концерта группы «Океан Эльзи» ― и все 200-300 тысяч), а по ночам на дежурство выходят две-три тысячи.

Рассчитывая на ночную расслабленность майдана, 11 декабря 2013 года бойцы «Беркута» (местного спецназа) пытались взять лагерь штурмом. Прорвали несколько баррикад, смели часть палаток, но на площадь ночью начал прибывать народ — и в конце концов «Беркут» отступил. С тех пор власти будто забыли про «Евромайдан». «Они не ожидали встретить отпор нескольких тысяч мужчин, которые имеют пусть минимальный, но навык. У них мозги плавились от того, что они ребятам били по голове, те падали, но на их место вставали другие. Это причина того, что они не просто отступили, но и показали свою некомпетентность», — объясняет мне комендант лагеря Андрей Парубий.

На площади уже слагают легенды и придумывают анекдоты о защитниках «Евромайдана». Рассказывают, например, о депутате-бизнесмене, который пришел защищать баррикаду на Институтской улице вместе с тремя охранниками. «Когда его ******, охранники взяли беркутовца куда-то за шлем, поставили на колени и держали так, велев больше не трогать шефа», — рассказывает журналист «Громадське телебачення» (канал интернет-телевидения, ставший круглосуточным рупором революции) Сергей Гришин. Под дубинки попал и депутат Верховной Рады Андрей Пышный, который пошел на передовую, несмотря на свою почти полную глухоту.

«Евромайдан» давно располагает своими «отрядами самообороны», которые разбились на «сотни» и круглосуточно дежурят на баррикадах. Тон среди «боевиков» в касках и с палками задают националисты. Впрочем, Парубий с этим не согласен, он объясняет, что из бойцов «Правого фланга» составлены две «сотни», а в целом в «отряды самообороны» входят самые разные люди — ветераны афганской войны (они как миротворцы встали между националистами и «Беркутом» после штурма администрации президента 1 декабря), предприниматели, профессура, компьютерщики. «Есть у нас даже — 16-я — «сотня» настоящих украинских гандистов, которые раньше вместо сопротивления падали на землю или пели песни», — рассказывает Парубий.

Милиционеры в оцеплении активно общались с протестующими, и, по словам Парубия, многим из них удалось объяснить, что люди стоят не за деньги и не против Украины. Правда, на сторону протестующих, как это было во время «Оранжевой революции» 2004 года, спецназ пока не переходит. «Разница в том, что тогда (второй президент Украины Леонид) Кучма уходил, и был период, когда власть была без руководителя. Сейчас (президент Украины Виктор) Янукович сидит крепко — и из-за своего бандитского прошлого готов от народа отстреливаться», — объясняет комендант. Он обещает в случае нового штурма майдана «защищаться более серьезно». «Больше мы под палки свои головы подставлять не будем. Рассматривается и наступательный вариант», — говорит Парубий. Раньше протестующие уже пробовали блокировать здания Кабинета министров, Банковую улицу, где расположена администрация президента, МВД, Верховную раду и другие объекты, но реального эффекта это не принесло.

Трудно поверить, что этот хорошо организованный военный городок вырос из небольшого отчаянного пикета, который 21 ноября через фейсбук организовал украинский журналист Мустафа Найем. В тот день правительство Украины объявило о том, что не будет подписывать соглашение об ассоциации с Евросоюзом, и Найем предложил всем неравнодушным собраться у памятника Независимости на майдане. «В итоге вышла эдакая «Болотная площадь» — журналисты, дизайнеры, директора компаний. Но мы все реально офигели, что ночью в дождь пришли полторы тысячи человек», — вспоминает Мустафа. Наступала девятая годовщина «Оранжевой революции», часть пришедших решила остаться на ночь.

На следующий день Мустафа с друзьями сидели в кафе и обсуждали дальнейшие действия: «Я-то думал, что мы выйдем, отпразднуем «Оранжевую революцию» и разойдемся, а тут мы сидим и обсуждаем сцену и еду, *****, на майдане! Сука, где ее взять? Откуда она берется? Кто-то говорит: места нет для еды! Давайте напишем, что не принимаем больше. А ему отвечают: а если придет еше больше?» — смеется Мустафа. Потом к фейсбук-протестующим явились студенты и пообещали привести много людей. «Я думал, что эти мальчики и девочки приведут человек 20, но все ахнули, когда пришли полторы тысячи. Потом они пообещали привести еще 7500 человек, но выдвинули требования: никакой политики», — рассказывает Мустафа.

Первый «Евромайдан» действительно был весьма аполитичным, и в основном был посвящен теме вступления Украины в Евросоюз. До сих пор певица Руслана (победительница Евровидения-2004), которую считают одним из главных лидеров лагеря, вечерами, когда политики уходят, напоминает собравшимся, что они стоят тут ради безвизового въезда в Европу. «Почему сейчас сработало? Потому что каждый жлоб, каждый трудящийся хочет получить мультишенген без справок», — сардонически усмехается писатель и блогер Владимир Нестеренко (Адольфыч).

Студенческий майдан разогнали ранним утром 30 ноября — власти решили достроить новогоднюю елку и выдавить людей с площади. Но «Беркут» действовал настолько жестоко, что возмутился весь Киев, а елку прозвали «кровавой» (теперь она до самого верха украшена украинскими флагами и плакатами; еще там висит большой портрет Юлии Тимошенко). Требование безвизового въезда в Евросоюз с тех пор отошло на второй план. Зато проявилась истинная причина народного недовольства, которую емко формулирует Адольфыч: «Очень всех несказанно ******* (достали) донецкие». «Донецкими» на Украине называют олигархически-чиновничий клан, пришедший к власти после победы Януковича на президентских выборах 2010 года и постепенно подмявший под себя всю страну.

В девяностые годы писатель Адольфыч занимался бандитизмом в России, отсидел в колонии, а потом переехал в Киев и посвятил себя творчеству: «Я зарабатываю в России, а живу здесь — очень удобно, если хочешь потеряться между мирами». Он рассказывает, что при президенте Кучме «откат государству (в любом бизнесе) составлял 15 процентов от суммы контракта». Ему вторит и подрабатывающий таксистом инженер: «Кучма давал жить всем, все были в шоколаде, проблем с баблом не было, все было ******* (отлично)». «При «оранжевых» было лучше всего, — продолжает Адольфыч. — Полгода никто ничего не решал, хотя потом откаты стали 30 процентов, но при донецких — уже 50 процентов от того, что имеешь. И они начали еще и корректировать, кто что имеет. У одного то два процента предприятия, а тут смотришь — **** (внезапно), уже сто процентов».

-- Националисты

Когда требовались решительные действия (захват здания Киевской мэрии, снос памятника Ленину и нападение на администрацию президента, переросшее в столкновения с милицией) ― во главе протестующих выступали украинские националисты. Оппозиция, правда, предпочитает называть их «провокаторами», но если таковые и были на площадях, то именно радикальные националисты следовали их призывам. Еще во время студенческого майдана отсидевшая за разжигание расовой вражды националистка Диана Камлюк призвала митингующих «быть вместе, ведь в наших жилах течет украинская кровь белого человека», и «не вестись на мольбы жидов, чтобы вас не задавили, как оранжевый Майдан в 2004 году».

Мустафа объясняет, что сначала на майдан мог прийти кто угодно, единственным требованием был отказ от партийной символики. По словам журналиста, так в оргкомитет попал Денис Шевчук, отвечавший на студенческом «Евромайдане» за сцену. «Нас предупреждали, что он мутный, но он поставил хорошую сцену, и потом, мы же ничего секретного не задумывали», — оправдывается Мустафа. По его словам, за три часа до разгона Шевчук сказал, что собирает сцену, и ушел. Потом выяснилось, что Шевчук возглавляет партию «Русь» — и вряд ли есть человек, более далекий от ценностей европейской интеграции, чем он. «Он был в совете Майдана, все знал и был внутренним шпионом», — уверен Мустафа.

Сейчас, когда Майдан уже стал политическим и главное его требование — досрочные выборы президента и парламента, на площади есть националисты всех мастей. Их здесь не большинство, как пытаются представить происходящее российские гостелеканалы (их тут, кстати, просто ненавидят — журналисты «России-1» даже снимают с микрофона шильдик канала). «Сейчас нацистов уже никак из протеста не подвинуть, без них бы ничего и не было, но это (все равно) плохо, потому что они тупые. Они отличаются от российских националистов, потому что ваши режут нерусских, а наши нет, но так как внутри они организованы жестко, то по команде начнут резать. Без погромов Киев уже невозможен, вот к чему это привело», — рассуждает Адольфыч.

На первой баррикаде со стороны Крещатика нарисован печальный колобок цветов российского флага, от которого, держась за руки, уходят украинский и европейский колобки. Украинец показывает российскому колобку язык. «Ля-ля-ля, гривня краща рубля! Ля-ля-ля, Лавра ближче Кремля!» — поет со сцены солист популярной местной группы «Тартак» Сашко Положинский. Чуть позже он объясняет: «Мы не против России, но как плохо быть с Россией — мы за 300 лет уже поняли, а как оно быть с Европой — еще нет». Весь «Евромайдан» уже почти месяц продолжает с удовольствием скакать под присказку «Кто не скачет, тот москаль». Правда, комендант лагеря Парубий, улыбаясь, объясняет, что это шутка, которую с первого дня запустили студенты. «Они так греются, и не думаю, что татары или немцы обижались бы и говорили, что это антитатарская или антинемецкая скакалка. Она не имеет отношения к реальным политическим требованиям Майдана», — говорит Парубий.

По словам Парубия, Майдан «очень четко отличает русский народ от Владимира Путина, который делает все возможное, чтобы реставрировать СССР, и проводит политику уничтожения Украины как государства». Вторит ему и депутат Верховной рады от националистической партии «Свобода» Игорь Мирошниченко.

«Россия сегодня абсолютно планомерно ведет политическую и экономическую войну против независимой Украины, поэтому здесь много негатива к России. Украинцы категорически против возвращения в Российскую империю в качестве Малороссийской губернии. Но антироссийские настроения касаются Путина и его имперских амбиций, а с демократичными россиянами мы готовы объединяться. Они поддерживают нашу борьбу с властью, а мы их — с Путиным», — объясняет мне Мирошниченко. «Антироссийские лозунги — это обычная украинская *****, каждый может возмущаться великаном, но это ***** (ничего не значит)», — говорит Адольфыч.

Пожалуй, самым уязвимым для критики достижением «Евромайдана» стало уничтожение памятника Владимиру Ленину, стоявшего в начале бульвара Тараса Шевченко. Ответственность за уничтожение памятника, который разбили кувалдой и до последнего кусочка разобрали на сувениры, взяла на себя именно «Свобода». На самом деле, говорит Адольфыч, «Свобода» — это зонтичная структура, вобравшая в себя радикалов-националистов всех мастей, как когда-то ДПНИ в России. По словам Мирошниченко, Ленин — «символ тоталитарной имперской системы», а его снос — символ «падения современной власти Украины». «Весь мир признал коммунизм и нацизм схожими понятиями, и такие символы не будут стоять в независимой Украине», — добавляет Мирошниченко. Он, кстати, вместе с лидером «Свободы» Олегом Тягнибоком в декабре прошлого года попал в первую десятку антисемитов мира.

У последней баррикады на Крещатике стоит дедушка в кепке и качает головой, потом обращается ко мне и долго на украинском рассказывает про свое прошлое. Он говорит, что «памятник Ленину первыми сносили фашисты, а теперь вот эти». Другой прохожий эмоционально рассуждает: «Пидорасы Ленина скинули, это вандализм *****, ведь памятник всю жизнь украшал бульвар. Ну не ******** *****? Давай мы в Мавзолей придем и будем ***** Ленина по кусочкам резать? Это история наша, правильно? У нас в книжках герои Ющенко и Тимошенко *****, а Ленина путают с Левиным из «Интернов»«.

Мирошниченко не волнует, что какая-то часть противников Януковича могла отвернуться от «Евромайдана» именно из-за вандализма. «Мы никогда не были конъюнктурной партией. Мы всегда защищали украинский язык, отказались выпускать на востоке Украины свою газету на русском языке. Мы хотим запретить Коммунистическую партию и чтобы герои УПА Степан Бандера и Роман Шухевич (бывший президент Виктор Ющенко сделал их героями Украины перед самым уходом со своего поста, а на следующий год Донецкий окружной суд признал эти указы недействительными — прим. «Ленты.ру») были признаны во всей Украине. Мы не заигрываем с совковым электоратом», — говорит Мирошниченко, отказавшийся общаться со мной на русском языке.

Самым популярным лозунгом на «Евромайдане» остается известная со времен Украинской Народной Республики перекличка «Слава Украине — героям слава». Этими словами начинается и завершается практически любое выступление на сцене, то и дело перекличку заводят в толпе. До сих пор слоган как пароль и отзыв использовали только «петлюровцы», так массово обычные украинцы его не употребляли. «Это ведь как у вас «Слава России» (любимый русскими националистами лозунг). Сейчас мы уже ржем, что, когда это кончится, за «Славу Украине» будут в рыло давать. Это все ведь опозорится все равно», ― считает Адольфыч. Но он все же признает: «На Украине больше развит патриотизм. В России уже все возможные флаги скомпрометированы, а у нас, например, в селах в Киевской области мало что понимают, но выступают за Украину».

На Майдане больше остального и правда удивляет, как все его участники в едином порыве каждый час хором поют национальный гимн Украины, приложив руку к сердцу. Непривычно для любого знакомого с российскими митингами и то, что на «народных вече» со сцены выступают представители всех религиозных конфессий страны, а в толпе на майдане ходят священники, не исключая и клириков Украинской православной церкви Московского патриархата. «Мы пришли сюда ради наших детей, чтобы такого беззакония больше не было, чтобы не допустить больше кровопролития. Мы знаем, что это может снова повториться, мы молимся и хотим встать между народом и милицией. Мы здесь не за политиков стоим», ― рассказывает мне на майдане один из священников греко-католической церкви.

-- Противники

На Украине, особенно в восточной, русскоязычной ее части, многие считают, что «Евромайдан» был «позором» с самого начала. Да и в Киеве встретить недовольных несложно ― не всем, конечно, нравится, что центральные улицы города уже несколько недель перекрыты протестующими. В некоторых риелтерских конторах прекратили сдавать квартиры на Крещатике, «поскольку жильцы жалуются на форс-мажорные обстоятельства». Тем, кто живет неподалеку от майдана, и правда засыпать непросто ― выступления со сцены не прекращаются круглые сутки.

Многим киевлянам не нравится наплыв «западенцев», жителей аграрных и националистических западных областей Украины. «Столько понаехало львовян, что они уже как таджики у вас в России. Никто из моих знакомых это дело не поддерживает», ― рассказывает мне киевлянин неподалеку от площади Независимости. Другой популярный тезис противников «Евромайдана» очень простой: «Я за Россию». Той же риторики придерживаются теперь и в пропрезидентской Партии регионов, пользующейся массовой поддержкой как раз на востоке страны. Как неоднократно объясняли «регионалы» (на протяжении последних нескольких лет они объявляли, что все-таки движутся навстречу Евросоюзу), Янукович за неделю до намеченного подписания соглашения об ассоциации с ЕС отреагировал на просьбы встревоженных жителей восточных областей страны. «Президент должен видеть всю страну! Это как пять пальцев, по какому ни ударь — больно. Янукович должен делать так, чтобы никому не было больно», ― объясняет мне заместитель председателя фракции Партии регионов в Верховной раде Михаил Чечетов.

Незадолго до подписания соглашения вдруг выяснилось, что «Европа играла с Украиной крапленой колодой карт и не собиралась, как полякам в аналогичной ситуации, прощать долги и выделять кредиты на 50-70 миллиардов», говорит Чечетов. Одновременно Россия заявила, что закроет свой рынок для украинских товаров, а «потери от закрытия русского рынка исчисляются десятками миллиардов долларов». Европа же открыла для Украины «не ворота, а узкие двери», поэтому ориентированная на Россию промышленность на востоке Украины просто умерла бы после подписания соглашения об ассоциации.

Мирошниченко из «Свободы» с этим не согласен. По его мнению, украино-российское сотрудничество не принесло Украине «никаких успехов». «Сегодня множество производств закрыто именно российскими владельцами, например, тяжелые времена переживает из-за этого завод имени Фрунзе в Сумской области. Да, товарооборот между Россией и Украиной большой, но не надо никого дурить, что мы утратим рынок. Россия успешно торгует с ЕС и будет продолжать торговать с нами уже на других условиях», ― уверен политик.

К стоящим на «Евромайдане» людям Чечетов относится без какого-либо пиетета. «Они сделали великую глупость, обнеся майдан колючей проволокой. Народ уже называет его (нацистским) концлагерем Майданек», ― говорит Чечетов. Он уверен, что на проведение бессрочной круглосуточной акции протеста «брошены сумасшедшие деньги». «Если боевикам платится по 200 долларов, бригадирам ― по 600, а сотникам ― по 1000 долларов в день, то понятно, что люди не хотят оттуда уходить. Зачем вообще о чем-то договариваться, если он за месяц 30 тысяч долларов получает, еда бесплатная и лучшие артисты приезжают?» ― рассуждает Чечетов, но источниками своей информации не делится. Зампред фракции ПР уверен, что на «Евромайдане» есть и люди, которые ошибаются искренне, например, студенты, но «политики-проходимцы грязными лапищами встали на плечи народа и пытаются влезть в кресло, как в 2004 году». Недоволен Чечетов и тем, как лидеры (Арсений Яценюк из «Батькивщины», Виталий Кличко из «Удара» и Олег Тягнибок из «Свободы») «заискивали на коленках» перед прилетевшими в Киев американским сенатором Джоном Маккейном и бывшим грузинским президентом Михаилом Саакашвили. Последнего Чечетов в духе руководителей российского государства называет «политиком сраным», который «развязал войну и потерял треть территории страны».

«Ну вот стоят они ежедневно ― что-то изменилось? Да вообще ничего! Поляна накрыта, халява, красота! Все бомжи Украины съехались, я двоих наблюдал, смотрю ― урвали то и это, а на второй день им же уже впадлу колбасу ту хавать, наелись. Весь мир смеется с нас: «Клоуны *****». Ну снимет он Азарова, но рыба-то гниет с головы, с Януковича», ― объясняет мне Максим. Он представился бизнесменом, бывшим футболистом «Алании», участником отборочных матчей Лиги чемпионов с белорусским БАТЭ и хорошим другом полузащитника сборной России Романа Широкова, с которым в Киеве он, «бывает, пьет водочку». Впрочем, следов такого футболиста в интернете найти не удалось, то есть, по-видимому, он вдохновенно врал.

По словам лжефутболиста, к вступлению в Евросоюз «надо подготавливаться потихонечку». «Ну перейдем мы в ЕС ― и будем ***** в жопе, как Латвия? Почему все западенцы хотят в Европу? Чтобы ****** (уехать) туда работать *****. Ну хорошо ********* вы, а здесь нам ковыряться как? Ну будем подержанные машины за смешные деньги покупать, по пять тысяч гривен, но ***** бензин сколько будет стоить, правильно?» ― рассуждает Максим.

Ничего лучше, чем организовать свой «антимайдан», в Партии регионов так и не придумали. Сначала рабочих и бюджетников с востока Украины свозили на соседнюю с площадью Независимости Европейскую площадь, а на прошлой неделе организовали свой «бессрочный» митинг чуть подальше от майдана в Мариинском парке. Неоднократно в Киев свозили и «титушек» — спортивного вида шпану, которую, как считают оппозиционеры, по указанию властей можно легко бросить в бой или использовать для провокаций. Сторонники власти от этих обвинений отмахиваются; повторяя логику российских государственных пропагандистов, они считают это проявлением неуважения к «человеку труда».

Разгон студенческого Майдана, после которого и обострилось противостояние в центре столицы, как считают в Партии регионов, не украсил бы ни одну страну. При этом там напоминают, что во Франции и Греции полиция поступает с демонстрантами еще жестче, а в США и вовсе могут стрелять на поражение, если есть малейшая угроза нападения на представителя правоохранительных органов (ту же самую аргументацию, кстати, в ходе «большой пресс-конференции» приводил накануне и российский президент Владимир Путин, которого вновь спрашивали о столкновениях полиции и протестующих на Болотной площади полтора года назад). «В данной ситуации мы показали, что мы такая же Европа, как Франция и Греция, а я думаю, что мы должны более демократичными быть, чем они», ― делает логический кульбит Чечетов. Он признает, что, не будь разгона, митинг оппозиции мог закончиться еще в конце ноября, но действия милиции «подогрели настроения».

Это еще мягко сказано. Власть Януковича заметно зашаталась после того, как «Беркут» избил ночевавших на «Евромайдане» студентов. На следующий день люди стихийно вышли на Михайловскую площадь к монастырю, приютившему окровавленных манифестантов, а в воскресенье 1 декабря состоялось первое «народное вече» с участием невиданных со времен «Оранжевой революции» 300-400 тысяч человек. Люди окопались на брошенной силовиками площади Независимости, радикалы захватили Киевскую горадминистрацию, народ пошел на штурм администрации президента. На следующий день протестующие целиком заблокировали правительственный квартал, а во власти начались разброд и шатания.

О выходе из фракции Партии регионов сразу заявили несколько депутатов, в СМИ писали минимум о 20-ти парламентариях, но это оказалось преувеличением. Говорили, что депутатская группа главы администрации президента Украины Сергея Левочкина и бизнесмена, владельца «Росукрэнерго» Дмитрия Фирташа проголосует за отставку правительства Николая Азарова, а Левочкин подает в отставку. До этого Фирташ и Левочкин выступали за ассоциацию с Евросоюзом, так что и подконтрольный им телеканал «Интер» в период «Евромайдана» стал вполне оппозиционно настроенным. «На самом деле, бунта в Партии регионов не было, а был бунт олигархов, так как они понимают, что власть ведет Украину в тупик», ― говорит журналист Мустафа Найем. Но при голосовании в Верховной Раде по вопросу о вотуме недоверия правительству блицкриг захлебнулся ― за отставку правительства Азарова проголосовал только один вышедший из фракции ПР депутат Инна Богословская. Правительство осталось работать. Отличие от прежних времен лишь в том, что теперь уже сами регионалы предлагают Азарову сменить до 90 процентов министров, но объясняют, что это плановые ежегодные ротации.

В самой Партии регионов говорят, что ее члены «в экстремальной ситуации сжимаются в кулак, в железнобетонный монолит», а «женщины всегда немного изменчивы». Речь об отставке Азарова и министра МВД Виталия Захарченко (оппозиция требует судить его за разгон студентов) не идет, хотя «претензии есть ко всем, на земле безгрешных людей нет, а идеален только господь бог».

«Оппозиция просто поторопилась. Они думали, что все решено, а оказались в нулевой ситуации. Соглашение (об ассоциации с ЕС) не подписано, Янукович обделался с этим разгоном, но еще нет ощущения, что Майдан надолго. Все остановились и стали ждать, и по-идиотски было в этой ситуации ставить на отставку», ― уверен Мустафа Найем. Сразу после провала голосования о вотуме недоверия люди были готовы полностью заблокировать Раду, но лидеры оппозиции спасовали и увели их обратно на площадь Независимости. По большому счету, тогда власть одержала первую победу.

{5-}

По словам Найема, даже самый известный донецкий олигарх Ринат Ахметов, входящий в «стародонецкую группу» олигархов, которая ориентирована скорее на Россию, «уже видит очень большие репутационные потери от «Евромайдана»«. Журналист знакомился с документами его аналитической службы, в которых написано о потерях и рисках от того, что Ахметов прочно ассоциируется с режимом. «Еще на него сильно повлияло то, что его офис и дом пикетировали в Лондоне. К тому же началось составление списков компаний, принадлежащих регионалам», ― рассказывает Найем.

Однако Ахметов, Фирташ и выступивший в поддержку «Евромайдана» миллиардер и филантроп Виктор Пинчук слишком связаны с украинской ― и российской ― властью. «Фирташ связан с «Газпромом» напрямую, Пинчук связан с Россией трубами. Левочкин ― бизнес-партнер Фирташа, а у Пинчука все равно трубы здесь проходят сертификацию, без этого никак», ― объясняет Найем. После провала голосования о вотуме недоверия в Киев зачастили европейские и американские политики, они вели переговоры с Януковичем и членами его команды, встречались с оппозицией, выступали на Майдане, но стало понятно, что трения во власти на время закончились.

От вопроса про группу Левочкина-Фирташа Чечетов из Партии регионов уходит, говоря туманно: «Разбираться будут потом, во время войны все было для фронта и победы, а потом уже начали разбираться внутри».

-- Оппозиционеры

Разбираться между собой теперь придется и лидерам оппозиционных политических партий. Они с самого начала были для «Евромайдана» немного чужими. Найем рассказывает, что 21 ноября вечером он встречался с лидером «Батькивщины» Арсением Яценюком и уговаривал того вывести людей на улицы в годовщину «Оранжевой революции». Яценюк шел в оперу на спектакль «Красная земля», посвященный Голодомору, и отказался. «Он опасался, что люди не выйдут, и был, в общем-то, прав. Люди не вышли, когда сажали Тимошенко, когда сажали Юрия Луценко, не вышли за украинский язык и ради выборов мэра Киева», ― рассказывает Найем.

У оппозиционных партий начался собственный митинг на Европейской площади, но потом политики увидели, что важные события «происходят без них». Начались переговоры, в результате которых троица лидеров со скрипом, но все-таки согласилась присоединиться к «Евромайдану» без собственных флагов. Потом был печально известный разгон, и митинг окончательно стал политически заряженным.

Однако недоверие к политикам остается, и на майдане можно часто услышать речи недовольных лидерами оппозиции активистов. «Жалко, что люди стали разменной монетой политиков», ― опечален харьковский активист Анжей. Кто-то прямо говорит, что «революцию сливают», подменяя ее бессмысленным мирным протестом. Яценюк не один раз уводил людей от государственных зданий на майдан. Комендант лагеря Парубий говорит, что в штаб входят как руководители партий, так и студенты и лидеры гражданских организаций. «Решения принимаются вместе, руководство осуществляется широким фронтом. Власть пробует сделать так, чтобы политики и граждане были отдельно, но это не проходит, больше нас не разделят», ― уверен Парубий.

Зато почти наверняка разделится сама тройка оппозиционных лидеров. Они уже сейчас готовятся к выборам президента Украины, которые пройдут зимой 2015 года. Наиболее очевидным единым кандидатом от оппозиции выглядит лидер партии «Удар», бывший боксер Виталий Кличко. Именно он набрал очки в ходе «Евромайдана», который мобилизовал голосовавшую за него молодежь. «Кличко вошел в клуб больших политиков относительно недавно, и у него сильный комплекс неполноценности», ― считает Найем. Кличко действительно не очень уверенно смотрится на пресс-конференциях и на сцене Майдана, медленно и скучно говорит, постоянно повторяя одно и то же. Проблема Кличко, по словам Мустафы, еще и в том, что «тот не знает матчасть и ничего не делает, чтобы ее узнавать».

В 2012 году, имея 100-процентную узнаваемость в Украине, Кличко нахрапом вошел в Верховную Раду с 14 процентами голосов избирателей — и тот успех, по мнению журналиста, «вскружил ему голову». Точно так же Кличко рассчитывает выиграть выборы президента, однако для этого ему нужно изменить имидж наивного, честного и неискушенного в политике боксера. Во время «Евромайдана» он стал слишком сильно ассоциироваться с Яценюком и Тягнибоком и уже не воспринимается как независимый и не связанный с политическим истеблишментом политик.

О едином кандидате на президентских выборах в последний месяц говорит исключительно Кличко. Лидер «Батькивщины» Арсений Яценюк явно намерен идти на выборы и в борьбе с Кличко выяснять, кто же сразится с Януковичем во втором туре. Яценюк, возглавлявший в 2004 году Нацбанк и сумевший удержать страну от финансовой катастрофы после «Оранжевой революции», рассматривался как новый перспективный лидер еще перед президентскими выборами 2010 года. Но тогда ему не удалось составить конкуренцию Януковичу и Тимошенко. Сейчас Яценюк возмужал, к тому же его, по словам Найема, поддерживает как Тягнибок из «Свободы», так и немалый ядерный электорат Тимошенко.

Проблема Яценюка в том, что в 2012 году после посадки Тимошенко он согласился стать лидером «Батькивщины». «У Яценюка есть мина замедленного действия за спиной. Все знают, что любое решение, которое он принимает, либо согласовано с Юлей, либо нужно подождать, пока он согласует его с Юлей, и пока переговоры не вести. Как только он дернется в сторону, его обвинят в предательстве Юли, ― считает Найем. ― Яценюк как бы ездил на новой четверке, но отказался от нее ради поддержанной Audi с кожаными сиденьями, но чужой».

Если бы выборы проходили сегодня, то на волне общественного подъема Янукович наверняка проиграл бы их любому из тройки оппозиционеров. Сейчас власть мобилизовала народ против себя, особенно на западе и в центре страны, а на востоке и юге явка, наоборот, может упасть. Что будет в 2015 году (например, Украина может ближе к выборам подписать договор об ассоциации с ЕС) — сказать сложно. Но если представить, что на выборах победит оппозиционер, то впереди, по выражению Мустафы Найема, «полная жопа, ****** и взрыв мозга».

Во-первых, кто бы ни стал президентом, Кличко или Яценюк, ему придется выпускать на свободу Юлию Тимошенко. Президент Яценюк, очевидно, должен сделать ее премьером, но куда тогда девать Кличко? Если же выиграет Кличко, то премьером должен стать Яценюк. В таком случае кем вообще будет Тимошенко? «У президента Кличко в оппозиции окажется и Партия регионов, и Тимошенко, которая сразу же скажет, что эта победа — на самом деле ее. Яценюку она скажет: «Ты кто вообще такой? Это кресло мое». Яценюку придется возобновлять свою партию, и в это время «регионалы» будут мочить их со всей дури по башке», — говорит Найем.

Про Тимошенко лидеры оппозиции на «Евромайдане» практически не вспоминали. Они вообще не говорили о главном оппозиционере страны, сидящем в тюрьме, в ходе «круглого стола» с Януковичем. Судя по всему, каждый из лидеров оппозиции понимает, что освобождение Тимошенко никому из них не выгодно. Зато о Тимошенко чаще вспоминали в толпе. Редкие крики «Юле волю!» поддержки не находили, но все соглашались, что уж кто-кто, а Юля бы точно придумала, как взять власть. «Вот Тимошенко бы народ подняла и расставила точки над i. Я сам за нее два раза голосовал, она ******, но и народу давала. На таком месте каждый бы ****** (воровал), согласитесь», ― говорил мне лжефутболист Макс.

Адольфыч соглашается: «Юля могла бы».

-- Разочарованные

Политики и активисты с Майдана еще в середине декабря были уверены, что он не разойдется как минимум до конца января; российские оппозиционеры собирались встречать Новый год в центре Киева. Лидеры оппозиции каждый день со сцены повторяют, как мантру: «Мы будем стоять до победы». «Это не фразы амбициозных политиков, Майдан диктует нам, а не мы людям, и они просто так не разойдутся, а будут стоять до конца», ― говорит Мирошниченко из «Свободы». С усталостью людей организаторы борются просто ― устраивают постоянные ротации, отправляя активистов домой каждые три-четыре дня. Вопрос в том, насколько хватит денег у оппозиции на поддержание жизнедеятельности лагеря. Пока помимо поддержки партий и олигархов, например, «шоколадного короля» Петра Порошенко, немалые средства собираются и на самом Майдане.

В Партии регионов уверены, что «Евромайдан» скоро неминуемо разойдется. Там говорят, что «алгоритм выхода (из кризиса) ― это всеобщий «круглый стол», с которого все стороны выходят недовольными, потому что все проиграли, но выиграла страна». Впрочем, о конкретных уступках власти заместитель председателя фракции говорить отказался. Однако они происходят и без «круглого стола»: всем участникам «Евромайдана» объявлена амнистия, трое виновных в силовом разгоне студенческого Майдана, в том числе глава киевской администрации Александр Попов, уволены и дают показания. Спорить с тем, что украинская власть идет на уступки оппозиции, трудно. Немаловажно и то, что Януковичу удалось выбить из России 15 миллиардов долларов кредита и снизить цены на закупаемый у Москвы газ.

Проблема в том, считает Найем, что у оппозиции до сих пор нет понимания, что делать с людьми. «Их цели и цели людей не совпадают стратегически и тактически. Я видел, как один из лидеров перед выступлением на сцене спрашивает: «А что им говорить?» ― ему отвечают: «Скажи, что мы что-то сделали», ― «А что мы сделали?» ― «Ну, давайте напишем бумагу». Они не поняли, что сам факт того, что люди вышли, ― это уже круто, а им нужны еще какие-то победы. Если бы это был митинг политиков, то они давно бы уже договорились, нашли бы компромисс, но политики людей не контролируют. Они рады Майдану, но не знают, что с ним делать», ― уверен Мустафа.

Адольфыч рассуждает о том, что нужно создавать параллельные органы власти на территориях, где «донецких» не поддерживают, и убирать институт «смотрящих». «У «донецких» есть паралельная легитимной власть ― те, кто обеспечивает сбор денег и их транспортировку на самый верх за проценты. Населению хотелось бы избавиться от поборов, и оно поддержит любых людей, которые скажут, что взятки не будут такими, как сейчас», ― говорит писатель. По его словам, лучшим лозунгом для Майдана стал бы «Долой донецкую власть!», ведь «это очень по-украински, страна неоднородная, и мы все хотим, чтобы правили местные».

Пока политики раздумывают, что делать дальше, разочарование и усталость от бесконечного митинга зародились и среди активистов «Евромайдана».

Актриса театра Dakh Daughters Таня Гаврилюк весь месяц не упускала ни одной возможности выступить перед протестующими. «Тут впервые появилась такая патриотическая тема про то, что это наш народ, наша земля, наша революция. Я бы вообще ни в какой союз не входила, пусть будет в Украине тотальная независимость и анархия!» ― восторженно говорит Таня. Она играла на белом пианино в колонном зале захваченной киевской мэрии, пела перед милицейским оцеплением у здания администрации президента.

Ее глаза почти месяц горели революционным огнем, но сейчас она признается: «Революция медленно умирает, и это так печально». «У народа упал боевой дух, вдохновение исчезло, и в лагере теперь стало мало людей. Многие печально остаются «до победы», но уже никто не понимает, что это. На первый взгляд все окей, но что-то теперь не так, как раньше. Это похоже на умирание чего-то прекрасного», ― переживает Таня. Она спрашивает, что можно сделать, чтобы прекратить это медленное умирание и «вдохнуть в революцию новую жизнь».

На этот непростой вопрос Тани лидерам оппозиции придется ответить в ближайшее время. Иначе протест и правда окончательно захлебнется, оставив после себя разобранные баррикады и горы мусора.