Они так просто не уйдут

Тысячи активистов, продолжающие находиться на Майдане и в захваченных оппозиционерами помещениях, продолжают верить в свою победу, несмотря на то, что оппозиция уже де-факто проводит сепаратные переговоры с властью. Те, кто судит о событиях в Киеве лишь по картинке телевизора, убеждены в том, что разогнать Майдан «беркут» сможет за полчаса. Активисты же другого мнения и расходиться сами не собираются.

Сейчас, когда на Майдане все относительно спокойно, а оппозиция за две недели переговоров не добилась от власти ни одной существенной, понятной протестующим, уступки, у многих складывается впечатление, что у протеста больше нет никаких перспектив. Мол, «не дожали». В то, что Майдан «рассосется» верит, очевидно и власть. Партия регионов сейчас делает все, чтобы просто тянуть время.

Но каждый, кто бывал на Майдане и общался с активистами, знает: тысячи из них никуда не уйдут. По крайней мере, без боя.

Ветеран-афганец из Винницкой области Владимир, когда корреспондент «Росбалта» спросил у него, почему «Беркут» не зачищает Майдан, просто рассмеялся. «Потому что не может. Смешно видеть по телевизору, как они рассказывают, будто смогут нас тут разогнать за 30 минут. Могли бы — уже давно разогнали бы».

Активист вместе со своим другом Сергеем, тоже афганцем, но из Киевской области, тут же вспомнили одну из попыток разгона, когда протестующих силовики сумели выгнать с улицы Грушевского и оттеснить к Европейской площади. Тогда все ждали разгона всего Майдана, но «Беркут» отступил, а уличный бой закончился в тот момент, когда протестующие зажгли баррикады из автомобильных покрышек. «Удержать Грушевского нам тогда помог ветер: он был в сторону «Беркута». Поэтому мало того, что они ничего не видели за стеной дыма, так еще и дышали им», — объясняет Сергей. Владимир добавляет: спецназовцы отступили, поскольку осознали, что зачистить Майдан «в один присест» не получится: там слишком мощные баррикады, и без спецтехники их не убрать.

Теперь позиции протестующих на Грушевского усилились многократно: баррикады стали в разы больше, покрышек, кажется, больше в десятки раз. «Тогда у нас еще было не так много бутылок с бензином. Сейчас — больше в разы. Так что по оснащению мы теперь уступаем только в том, что касается огнестрельного оружия. Его у нас нет», — объясняет Владимир.

«Наше, афганцев, преимущество в том, что большинство из нас имеют реальный опыт ведения боевых действий. Одно дело — идти в атаку на безоружных студентов, и другое дело — на нас. Беркутята сейчас просто не знают, что это такое — идти в атаку, осознавая, что реально можешь умереть. Когда ты вроде наступаешь, а рядом падают твои друзья. Они пацанята без реального опыта, только хорохориться могут», — объясняет Владимир.

На вопрос о том, почему же тогда оцепление спецназа не удалось прорвать на Грушевского 19 января, Владимир объясняет. Мол, во-первых, тогда у протестующих не было такого количества коктейлей Молотова и брусчатки, как сейчас. Во-вторых, тогда протестующие сами шли в атаку, а наибольшие потери несет именно тот, кто атакует. Наконец, в-третьих, тогда была надежда («да и сейчас есть, уточняет Владимир), что можно обойтись и без уличной войны.

Расклад сил на Майдане и на улице Грушевского примерно такой. Полторы тысячи ветеранов Афганистана, несколько сотен отставных офицеров МВД и спецслужб, около четырех тысяч активистов «Правого сектора», среди которых полно тех самых «радикалов», которые тоже будут принимать активное участие в бою с «Беркутовцами». Сюда стоит добавить около 800 активистов «Спильной справы» — объединения, которое захватывало для активистов здание мэрии, Дома профсоюзов, Октябрьский дворец; примерно тысячу активистов партии «Свобода» и около трех тысяч активистов Автомайдана, которые продолжают участвовать в акциях в Киеве, несмотря на то, что их лидер Дмитрий Булатов де-юре лечится в Литве, а де-факто просто скрывается там от украинского МВД. Большинство активистов Автомайдана — это киевляне, мужчины в возрасте 30-40 лет. И они тоже говорят, что готовы драться со спецназовцем.

Это «армии» противостоит около четырех тысяч беркутовцев, вооруженных резиновыми пулями, щитами, дубинками, светошумовыми и газовыми гранатами. Помогают им солдаты внутренних войск — как правило, это призывники-срочники в возрасте от 18 до 25 лет. Боевой дух вв-шников снижается неделю за неделей: они буквально молят бога о том, чтобы их отправили, наконец, домой.

Афганец Владимир напирает на то, что их активисты — это уже «обстреляные» бойцы, у которых есть и опыт военных действий, и обмундирование — камуфляжная форма, бронежилеты, коктейли Молотова, камни, большие дубинки, каски. «Мы тут настроены очень решительно. Само по себе перемирие уже раздражает сотни людей. Сдерживать их политическим лидерам пока удается, но ситуация может поменяться в любой момент», — уточняет он. И добавляет: «Если будет снова бой, то «Беркут» из-за своей малочисленности просто не сможет нам ничего противопоставить. Это скажет вам любой офицер. ВВ-шники так и вовсе разбегутся тут же, как люди из их рядов начнут погибать. Так что разгона не будет. Будет бой, и такой бой, который беркутята запомнят на всю оставшуюся жизнь».

«Альтернатива для них — атаковать с автоматами. Но тогда неизбежно на следующий день заговорит оружие, которое есть на руках у людей. — объясняет активист «Правого сектора, крепкий на вид мужчина средних лет Алексей, - В Киеве 400 тыс. единиц только зарегистрированного оружия. По всей Украине — миллионы неучтенных стволов. И если они заговорят, тогда ментов будут просто отстреливать на улицах. Понятно, что все против этого. Но ведь все были против и боя на Грушевского, но выход-то у нас какой был?».

Активисты самообороны Майдана говорят, что по домам расходиться не будут, но и «ждать месяцами, пока там власть и Сеня (Арсений Яценюк, лидер партии «Батькивщина» — «Росбалт) поделят между собой кресла, никто не будет». Требования — отставка Януковича, изменение Конституции, люстрация высших чиновников из МВД, освобождение всех активистов.

«Я вообще не понимаю, о чем там спор в Раде идет. Каждый из нас тут на баррикадах понимает, что единственная гарантия, что мы вернемся домой и не сядем на 15 лет, а наши дети не будут сиротами, — это свалить Януковича. Если он останется на Банковой, нам всем каюк. Поэтому мы лучше тут кони двинем, чем где-то в лесу нас зарежут», — объясняет мужчина на вид лет пятидесяти, который хоть и не скрывает свое лицо под маской, но называть имя отказывается.

Буквально каждый на Майдане уверен, что у власти просто нет возможности разогнать протестующих. «Грушевского они действительно смогут взять при обстоятельном штурме. Но вот зачистить Майдан без БТР-ов и автоматных очередей не получится», — объясняет один из активистов.

Такого же мнения придерживается и независимый политолог Алексей Блюминов. По его словам, только на то, чтобы разобрать баррикады при участии спецтехники, у силовиков уйдет несколько часов — и это в том случае, если не будет сопротивления.

Справедливости ради стоит сказать, что решительно настроены и «беркутовцы». Сегодня в Киеве уже ни у кого не вызывает сомнения, что боевыми патронами как минимум троих активистов застрелили именно они. И Майдан, разумеется, в случае своей победы и отставки Януковича будет добиваться расследования этих преступлений. Поэтому просто так разойтись и уж тем более перейти на сторону активистов — это для них тоже не выход.

Оппозиционно настроенные журналисты (а их в Киеве — большинство) уже требуют люстрации МВД и наказания виновных в смерти активистов. Так что победа Майдана для силовиков — такая же катастрофа, как его поражение — для активистов.

Про это не хочется говорить вслух, и уж тем более писать в прессе, но Украина действительно находится на грани гражданской войны. А понимания, каким образом можно достичь консенсуса, кажется, нет ни у одной из противоборствующих сторон.