Украинский кризис мировой безопасности

Система глобальной безопасности показала свое бессилие под оружейными прицелами анонимных «вежливых людей» и «зеленых человечков». У нас на глазах разворачивается «гибридная война» Современной эпохи, к которой и Украина, и мир оказались не готовы. Аннексия Крыма, события на Востоке страны поставили большой вопросительный знак по поводу эффективности системы мировой безопасности. Найдет ли мировое сообщество ответ на этот новый вызов? Как обеспечить мир и национальную безопасность в современной Европе? От ответов на эти вопросы зависит настоящее и будущее украинского государственного проекта.

Сейчас Украина переживает кризис государственности. Впервые за историю независимости наша страна стала объектом внешней агрессии. Потерян Крым. После одесских и мариупольских событий, псевдореферендумов на Донбассе усиливается угроза отторжения новых территорий на Востоке и создания очагов нестабильности на Юге государства. С первыми выстрелами мы начали быстро приближаться к «точке невозврата», к черте, которую мы не имеем права переступить. К сожалению, вынуждены констатировать, что нас искусственно подталкивают к этому сценарию.

На Украину оказывается массированное внешнее давление: информационно-пропагандистское, экономическое, военное. События последнего времени свидетельствуют об абсолютной неподготовленности государственных учреждений к противодействию внутренним и внешним вызовам. А вместе с тем — о крайне низкой эффективности методов обеспечения международной безопасности. Институты мировой коллективной безопасности, оставшиеся в наследство от времен холодной войны — противостояние двух идеологических лагерей, в современных условиях оказались недееспособными.

-- Украинское измерение мирового кризиса

Украина и мир столкнулись с агрессией нового типа. Военная ее составляющая отошла на второй план. Главными ударными силами агрессии стали «гуманитарная» интервенция, активное привлечение «пятой колонны», доминирование России в информационной сфере.

Украина оказалась неспособна дать адекватный ответ на внешние посягательства. Одна из причин — разобщенность общества, гражданская незрелость, разновекторный патриотизм. События на Майдане дали толчок к преодолению этих проблем, но украинское общество находится только в начале этого пути.

Свой вклад в ухудшение ситуации делает власть — политическая верхушка оказалась неспособна к компромиссу и созданию новых форматов диалога. Ставка исключительно на силовые методы в рамках антитеррористической операции не сработала. В то же время углубился кризис доверия между центром и регионами, нагнетается атмосфера враждебности в обществе. Очевидно, попытка одной из политических сил монополизировать власть и удержать ее любой ценой усложняет национальное примирение. В результате украинское общество остается раздробленным и дезориентированным перед лицом внешней агрессии и враждебных информационно-пропагандистских влияний. Наиболее разрушительным образом последствия кризиса власти сказались на государственных учреждениях, обеспечивающих национальную безопасность.

Сегодня сектор безопасности и обороны является зеркалом политических и экономических проблем государства. Его эффективное функционирование должно было бы быть залогом существования Украины, ее суверенитета. Но система оказалась неповоротливой, насквозь коррумпированной, застывшей в постсоветских (хотя, будем откровенны — кое-где собственно советских) ценностных и управленческих рамках.

Вооруженные силы Украины годами готовились к войне индустриальной эпохи. В то же время нынешняя «гибридная война» осуществляется военным противником силами нерегулярных вооруженных формирований и анонимных воинских подразделений. Эта война современной эпохи оказалась жестоким вызовом для политического и военного командования. Отсутствие открытого противостояния, использование новых тактик, дезинформации, создание за короткое время атмосферы паники и угрозы, использование живого щита из мирных жителей продемонстрировали беспомощность армии в войне нового типа. Как следствие — в начале интервенции ВСУ были в состоянии растерянности. Военная верхушка при активной «поддержке» политического руководства не смогла или не захотела отдавать адекватные профессиональные приказы.

Уязвимым оказался экономический сектор. Слабая диверсификация рынков сбыта украинской продукции, привязанность к российскому рынку важных секторов отечественного хозяйства, отсутствие альтернативных источников поставок ресурсов — все это превратилось в вопрос национальной безопасности. Промышленность, инфраструктура остаются энергозатратными и малоэффективными. Активное использование Россией рычагов экономического давления приводит сегодня к оттоку капитала, безработице, росту коммунальных тарифов.

Отсутствие адекватной информационной и культурной политики послужило причиной культурной оккупации сознания значительной части граждан. Усилиями пропаганды была навязана искусственная проблема дискриминации русскоязычного населения, страх перед эфемерной угрозой «бандеровщины». Украинское информационное пространство без надлежащего русскоязычного и англоязычного контента оказалось закрытым, неконкурентным, не готовым донести украинскую позицию до мирового сообщества. Мир под влиянием российской интерпретации реальности не сразу отреагировал на конфликт и «проснулся» только тогда, когда аннексия Крыма стала свершившимся фактом. Громоздкая бюрократическая машина высокоразвитых демократий оказалась бессильной перед атакой одной отдельно взятой страны.

-- Мировое измерение украинского кризиса

Аннексия Крыма, поддержка так называемых сепаратистских движений на Востоке Украины Россией стали возможны лишь в условиях беспомощности международных институтов безопасности и ослабления регуляторной функции международного права.

Украинский вопрос в очередной раз показал, как «сила права» проиграла «праву силы». И сколько бы бюрократическая система институтов коллективной безопасности ни искала причину поражения, факт остается очевидным. Действия России по аннексии Крыма стали прямым нарушением базовых принципов и норм международного права. Но, к сожалению, безнаказанным.

Речь идет прежде всего о нарушении Устава ООН (ч. 3 и 4 ст. 2) и Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, которые обязывают страны-подписанты отказаться от применения силы и угрозы силой, решать международные споры мирными средствами.

Оказалась никчемной вся база двусторонних украинско-российских договоров. В частности и базовый Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией, заключенный в мае 1997 года. Все взаимные обязательства, гарантии и уверения в уважении к суверенитету и территориальной целостности были с легкостью перечеркнуты действиями нынешнего руководства РФ.

Не сработали международно-правовые гарантии, предоставленные Украине в 1994 году по Будапештскому меморандуму в связи с присоединением к Договору о нераспространении ядерного оружия. Таким образом, этот меморандум превратился в исторический памятник «искусства дипломатии» и стал очередной демонстрацией бессилия «хороших намерений» перед решимостью агрессора.

Попытки стран-гарантов — США и Великобритании —задействовать международный механизм реагирования на кризис через обращение в Совет безопасности ООН (что, в частности, предусмотрено ст. 4 Будапештского меморандума) прогнозируемо оказались безуспешными. Итогом бурных обсуждений на Совбезе стало вето России, которая обладает этим правом как постоянный член Совета безопасности ООН.

Утешительной, но неэффективной победой украинской дипломатии стало принятие резолюции по украинскому кризису на заседании Генеральной ассамблеи ООН 27 марта 2014 года. То, что международное сообщество отказалось признавать крымский «референдум» (100 голосов против 11), стало подтверждением справедливости позиции Украины. Тем не менее, учитывая рекомендательный характер резолюций ГА ООН, прямых последствий для России принятие этого документа не имело.

Вмешательство региональных структур безопасности было запоздалым и пока что не смогло существенно повлиять на ситуацию.

Организация по безопасности и сотрудничестве в Европе (ОБСЕ) действует на основе соблюдения консенсуса, что означает принятие решения при согласии всех государств-участников. Поэтому отказ России как одной из стран-членов создал проблемы для эффективного включения ОБСЕ в урегулирование кризиса в украинско-российских отношениях. Только дополнительные усилия стран-гарантов заставили сдвинуть процесс с мертвой точки и наработать пакет первоочередных инициатив для урегулирования кризиса. Что касается НАТО, то его возможности в случае Украины ограничены Уставом, который предусматривает коллективные гарантии безопасности лишь для стран-членов.

-- Вызовы «гибридной войны» современной эпохи, на которые должны дать ответ Украина и мир

Первоочередной задачей на сегодня является, бесспорно, создание условий для мирного урегулирования нынешнего кризиса. Только мир и консолидация общества откроют путь к возвращению Украины на траекторию стабильного развития и решения ряда насущных политических, экономических и социальных проблем.

В этом смысле критическое значение приобретает реализация «дорожной карты» ОБСЕ по деэскалации кризисной ситуации. Это отказ от насилия, разоружение, обеспечение национального диалога и проведение президентских выборов 25 мая текущего года. Перемирие и широкий общественный диалог — это действительно ключ к урегулированию. Очевидно, сегодня политики не способны выполнить эту задачу. Только гражданское общество, возглавляемое авторитетными общественными деятелями, представителями интеллигенции и духовенства, ведущими отечественными учеными, экспертами, сможет проложить путь к национальному компромиссу.

Укрепление системы национальной безопасности остается «домашним заданием» Украины, которое, в конце концов, следует выполнить. Нам нужно изменять сознание политических элит. Их представители должны научиться думать о грядущих поколениях, а не об очередных выборах и рейтингах. Политики должны понять, что сегодня необходима консолидация народа как политической нации через обеспечение внутреннего диалога. Важно обновить и усовершенствовать государственную политику в сфере национальной безопасности, в частности Стратегию национальной безопасности Украины и другие документы, которые нуждаются в коррекции с учетом уроков нынешнего кризиса.

Первоочередными задачами остаются реформа правоохранительных органов, специальных служб, развитие эффективных Вооруженных сил. Оздоровление милиции должно происходить в условиях открытости и общественного контроля. Некоторые государственные органы следует строить с чистого листа. Эффективность, экономия государственных расходов, прозрачность процедур, максимальная нетерпимость к коррупции должны стать идеологией государственной службы.

Решение экономических и социальных проблем регионов возможно лишь путем реформирования местного самоуправления, создания пространства для развития общин, местной инициативы. Децентрализация властных полномочий, особенно в вопросах бюджетных отношений, гуманитарной политики, укрепит горизонталь межрегиональных связей и ось «регион-центр».

Но этого уже недостаточно. Укрепление национальной безопасности Украины напрямую связано с повышением эффективности международных региональных и глобальных институтов безопасности. Очевидно, одним из наиболее актуальных вопросов в этой плоскости является реформирование ОБСЕ.

Дискуссии о необходимости укрепления европейской безопасности и модернизации ОБСЕ были начаты в рамках «Процесса Корфу» (2009 г.) и процесса «Хельсинки +40» (2012 г.) Речь шла о повышении роли ОБСЕ в предотвращении конфликтов и контроле над вооружениями в Европе.

На протяжении 2010–2012 годов украинские эксперты наработали значительное количество предложений и программ, позволяющих нам сформировать главное направление реформирования организации. Это — движение к новой системе региональной безопасности в Европе, построенной на принципах безопасности развития, коллективного урегулирования конфликтов и спорных ситуаций, создания механизмов коллективного превентивного вмешательства в конфликт. Новая архитектура европейской безопасности должна быть организована таким образом, чтобы права на непосредственный контроль над вооружениями, военными технологиями, применением вооруженных сил были переданы под широкий «коллективный суверенитет», которым должна быть наделена ОБСЕ.

На фоне украинского кризиса еще более важным стал вопрос реформирования Совета безопасности ООН. На мировой арене появляются новые центры глобального влияния, новые игроки со своими интересами и подходами. Нынешняя модель работы Совета безопасности, очевидно, не учитывает всего комплекса этих интересов. Поэтому целесообразным было бы ввести новые страны (Индию, Бразилию, Германию) в число постоянных членов Совбеза.

Вместе с тем мы вынуждены констатировать, что право вето, которое сохраняется за постоянными членами Совета безопасности, сегодня перестало выполнять свою стабилизирующую функцию. Решение этой проблемы лежит в плоскости перераспределения полномочий от Совета безопасности к Генеральной ассамблее ООН. В частности, за счет расширения полномочий ГА ООН в вопросах превентивного реагирования на возникновение конфликтов и международного участия в их решении. Прежде всего в тех ситуациях, когда работа Совета безопасности оказывается заблокированной.

Крайне важно также усилить регуляторную функцию международного права и ответственность за его нарушение. Речь идет о проведении реформы Международного суда ООН и создании действенных механизмов выполнения его решений, в том числе и наднациональных.

Украина должна сделать свой вклад в развитие новой архитектуры безопасности в Европе и мире. На собственном горьком опыте мы убедились, насколько разрушительными могут быть последствия просчетов и пассивность в вопросах безопасности.

Драматические уроки украинского кризиса сегодня важны для всех народов мира, особенно для наций, которые находятся в начале пути создания своего государства. Гарантировать право каждой страны на свободный выбор направления цивилизационного развития, соответствующих стратегий — таким должен стать императив для построения новых международных систем коллективной безопасности.